вишневый пирог
Когда мы с Сашей вернулись в класс, учительница подняла на нас взгляд — спокойный, но с лёгким прищуром.
— Молодцы, опаздываете... — сдержанно заметила она. — Прошу на места.
Мы сели, едва сдерживая улыбки. Урок начался, но напряжения уже не было — всё шло легко. В голове крутились обрывки разговоров, мелькали лица новых знакомых, и даже скучный материал звучал не так уж уныло. Мы перекидывались тихими шутками с Сашей, и время будто пролетело.
Когда прозвенел последний звонок, почти весь класс вскочил одновременно. Кто-то уже собирал рюкзак, кто-то зевал, кто-то с воодушевлением обсуждал планы на вечер.
— Ну что, пошли домой? — спросил Саша, закидывая рюкзак на одно плечо.
— Пошли, — кивнул я. Было странное, но приятное чувство: будто я здесь не первый день, а всю жизнь.
Мы с Сашей вышли из школы под мягкое весеннее солнце — оно будто специально решило сгладить все остатки напряжения от первого дня. Я глубоко вдохнул воздух и почувствовал, как с каждым шагом становится легче. Мы шли по дорожке вдоль школы, обсуждая учителей, смешные моменты с уроков и школьную столовку.
И вдруг — знакомый смех впереди.
Подняв голову, я увидел компанию, с которой мы болтали на большой перемене: Полина, Барс, Лёха, Дилара... и т/и. Они шли чуть впереди, переговариваясь, у кого-то в руках была бутылка лимонада, у кого-то — наушники болтались на шее. Всё выглядело легко, по-домашнему, как будто мы возвращались не с учёбы, а после совместного выезда на природу.
Саша окликнул Лёху, и мы догнали их. Никто не удивился, что мы идём в одну сторону. Наоборот, как-то естественно мы слились в общий поток, и шли уже вместе — семь человек, смеющихся, обсуждающих, перебивая друг друга, перебрасываясь взглядами.
— А вы где живёте? — спросил я, когда разговор немного поутих.
— Мы с Барсом на Молодёжной, 14, — ответила Полина.
— Мы — через дорогу, в шестнадцатом, — добавила Дилара.
Леха просто кивнул, подтверждая — он, видимо, из того же района.
И тут т/и посмотрела на меня с тем самым взглядом, в котором, казалось, пряталось нечто большее, чем просто интерес.
— А ты где живёшь, Арчи?
— Улица Северная, дом тринадцать, — ответил я. — Совсем рядом с остановкой.
Она улыбнулась чуть шире.
— Серьёзно? Я тоже. Только... — она задумалась на секунду, — я на четвёртом этаже.
Я моргнул.
— Подожди. Третий подъезд?
— Именно, — кивнула она. — А ты?..
— Второй этаж, тот же подъезд, — выдохнул я. — Надо же...
Мы переглянулись. Лёха рассмеялся.
— Ну всё, судьба. Теперь будете встречаться даже в лифте — не отвертишься.
Т/и фыркнула, но не отвела взгляда. А я почувствовал, как в груди что-то сдвинулось — как будто пазл стал на место, о существовании которого я даже не подозревал.
Когда мы подошли к нашему дому, компания начала расходиться — кто-то свернул во двор, кто-то дальше по улице. Я и т/и остались вдвоём у подъезда. Заходя в подъезд, я первым пропустил её и придержал дверь.
— Ой, какой джентльмен, — смешливо сказала она, улыбаясь.
Мы вошли в лифт. Он ехал быстро — дом был новый и механизм работал без сбоев. Мы почти не заметили, как приехали на второй этаж.
Выходя, я кивнул ей:
— Пока!
Она улыбнулась и нажала кнопку своего этажа, а лифт поехал дальше вверх.
Когда я открыл дверь, мама уже стояла в прихожей — как будто почувствовала, что я вот-вот появлюсь.
— Привет, сынок, — сказала она с такой родной улыбкой, что в груди сразу стало тепло. — Ну что, как первый день?
— Знаешь, неожиданно классно, — я сбросил кеды и повесил куртку. — Познакомился с ребятами, и почти все живут рядом. Как будто давно друг друга знаем.
— Вот и хорошо, — мама погладила меня по плечу. — Я рада. Ты, наверное, голодный? Я испекла вишнёвый пирог, только из духовки достала.
Я чуть улыбнулся:
— Немного... Пирогом — очень.
Она рассмеялась и пошла на кухню, а я вдруг понял — как же всё-таки здорово быть дома.
Мама поставила на стол пирог и достала из шкафчика две кружки.
— Кстати... — начала она с таким тоном, будто знала, что сейчас попадёт в точку. — Кто эта симпатичная девочка была с тобой в подъезде? Я вас из окна видела. Это из той твоей компании?
Я только начал жевать, и вдруг понял, куда всё идёт. Не успел ответить, как мама уже прищурилась:
— Она тебе нравится, что ли?
Я чуть не подавился пирогом:
— Ма! Ну серьёзно? Мы просто шли вместе!
— Ага, ага, — кивнула она, глядя на меня с видом великого детектива. — А улыбался ты так, как будто лотерею выиграл— и приз тебе лично вручала она.
— Да ничего я не улыбался, — пробормотал я, отворачиваясь к кружке, но по щекам уже предательски расползалась ухмылка.
Мама засмеялась, довольная собой:
— Всё, ясно. Не мешаю, ешь пирог. А я пойду — вдруг она тебе напишет, а я тут сижу, как помеха судьбе.
— Маааа... — простонал я, смеясь.
Мама засмеялась, довольная своей догадкой:
— Ладно-ладно, молчу. Но если что... пирог ещё тёплый. Можешь кусочек отнести ей. Так, по-соседски.
Я вскинул брови:
— Серьёзно?
— Абсолютно, — кивнула она с видом заговорщицы. — Парень с пирогом — это всегда победа. А уж вишнёвый — вообще безотказный метод.
— Ма...
Мама хитро улыбнулась, кладя кусочек пирога на тарелку:
— Что? Если тебе нравится девушка — не тяни резину, сын. Угости её пирогом. Это почти как сказать: «Ты мне нравишься», но вкусно.
Потом добавила, вздыхая с игривой улыбкой:
— Если бы твой папа так признался мне — я бы сразу стала его. Без лишних разговоров.
— Мам... — протянул я, уже не сдерживая смех.
— Что "мам"? Удачу надо подкармливать. Пирогом. Особенно вишнёвым, — подмигнула она.
— Ладно, — ответил я маме, — я написал т/и: «Любишь ли ты вишнёвый пирог?»
Она быстро ответила: «Обожаю».
Зайдя к ней, я сразу почувствовал: здесь тепло. И не от температуры — от мелочей. Тихая музыка, мягкий свет, уютный беспорядок на полках, запах чая и чего-то сладкого в воздухе.
— Правда пришёл, — сказала она, заметив коробку у меня в руках. — Тогда заходи. Сейчас поставлю чайник.
Я прошёл вглубь квартиры, поставил пирог на стол. Она достала чашки, включила чайник. Всё происходило легко, будто мы сто лет так сидим друг у друга в гостях.
— Сколько тебе сахара?
— Две ложки.
Она сделала нам чай и села рядом, чуть ближе, чем просто по-дружески.
— Ну, как тебе школа? — спросила она, глядя в чашку.
— Знаешь, мне даже понравилось. Сначала переживал, что не вольюсь, но Саша — крутой. Поддержал. Да и вообще... всё как-то сразу стало проще.
— Повезло тебе. Мне вот в девятом никто так не помогал, пришлось самой пробиваться.
— А ты одна живёшь?
— Нет, с родителями. А ты?
— Нас пятеро. Мама, папа, и две старшие сестры — Таня и Ксюша.
— Ого, старшие?
— Угу. Таня — ей 22, учится на экономе. А Ксюше 24, она на филологии.
— Круто. У меня только сестра. Алина. 19, первый курс архитектуры.
Моя двоюродная сестра Даша вроде тоже на архитектуре, — подумал я. Надо будет спросить, знает ли она Алину.
Мы болтали о школе, одноклассниках, учителях. Было спокойно, приятно. В какой-то момент, пока я рассказывал что-то о Саше, она чуть улыбнулась, подвинулась ближе и аккуратно положила голову мне на плечо.
Я затаил дыхание, но не отпрянул. Это было естественно. Как будто именно так всё и должно было быть.
— Ты не против? — тихо спросила она.
— Нет, — ответил я так же тихо.
В этот момент дверь заскрипела.
— Я дома, — послышался голос женщины. Через секунду в комнату заглянула её мама. Увидев нас, она чуть приподняла брови, но в голосе не было ни строгости, ни укора:
— Добрый вечер.
Я сразу поднялся.
— Здравствуйте. Я Арчи. Мы с вашей дочкой учимся в одной школе. Я живу этажом ниже
— Очень приятно, Арчи, — ответила она тепло. — Не буду мешать, просто зашла поздороваться.
Она скрылась, а мы снова переглянулись — и вдруг одновременно рассмеялись. Тихо, по-настоящему.
— Слушай, — сказала она, всё ещё с улыбкой, — у тебя приятное плечо.
— А у тебя — приятный смех, — ответил я, и снова почувствовал, как у нас всё как-то само собой получается. Без пауз. Без неловкости.
Всё было спокойно — чай, разговор, лёгкая музыка. Мы с ней снова заговорили о школе, и она в какой-то момент просто снова положила голову мне на плечо. Я не двигался — только слушал, как она рассказывает, как на прошлой неделе чуть не опоздала на контрольную.
И вдруг — хлопнула входная дверь.
— Я дома, — громко сказал мужской голос. Видимо, пришёл её отец.
С комнаты послышался голос её мамы:
— Не шуми! Не беспокой т/и. К ней парень пришёл!
В коридоре повисла тишина. Я будто услышал, как он остановился на месте.
— Парень? — переспросил он, и в голосе слышалось лёгкое удивление, но без строгости.
Я напрягся. Она засмеялась и шепнула:
— Ну, теперь ты официально признан.
— Ого... быстро я вырос, — улыбнулся я.
— Расслабься. Папа добрый. Главное — не веди себя как тряпка. Он это не любит.
Из-за стены послышался голос её отца:
— Чай хоть нормальный сделали? Или вы там только влюблённо молчите?
— Всё под контролем, пап! — крикнула она, смеясь. — У нас тут культурное чаепитие!
Я покраснел, но не мог сдержать улыбку. Эта семья явно была из тех, где всё по-доброму, по-настоящему.
Она снова посмотрела на меня и тихо сказала:
— Тебе идёт смущение.
Просидев у неё еще около пятнадцати минут, я понял — пора собираться. Вкусный чай, тёплый разговор и её смех сделали вечер по-настоящему уютным, но уже начинало темнеть.
— Ладно, мне пора, — сказал я, поднимаясь.
— Я тебя провожу, — отозвалась она и пошла за мной к двери.
Мы вышли из квартиры, и, попрощавшись у лифта, я махнул рукой:
— До завтра!
— До завтра, Арчи, — ответила она, и дверь мягко закрылась за её спиной.
Я решил не ждать лифт — второй этаж, чего уж там — и направился к лестнице. Но, спускаясь вниз, на пролёте столкнулся с её отцом. Он поднимался с пакетом из магазина, в одной руке — батон и молоко, в другой — пакеты потяжелее.
Он остановился, прищурился, глядя на меня, и спросил почти серьёзно:
— Ну что. Какие у тебя планы на мою дочь?
Я на секунду замер, но потом улыбнулся:
— Вежливо пить чай и приносить пироги. Пока что.
Он хмыкнул, посмотрел с интересом:
— Пока что? Хитро. Но пирог засчитан. Ладно, иди, Арчи. Только не пропадай.
— Не собирался, — ответил я, чуть смутившись, и спустился дальше по лестнице, чувствуя, как внутри почему-то стало тепло.
И, может быть, чуточку гордо.
Я открыл дверь, и первым делом услышал с кухни весёлый смех.
— А я говорю, он с пирогом не просто так пошёл! — донёсся голос Ксюши.
— Ну конечно! У него там миссия: завоевать сердце через выпечку! — подхватила Таня.
— Я дома, между прочим! — крикнул я в сторону кухни, сбрасывая кроссовки.
Ответом был ещё один взрыв смеха.
Я зашёл на кухню, где вся семья уже собралась за столом, и посмотрел на них с прищуром.
— Ну, как чайку попил? — с лукавым выражением спросила мама, подперев рукой щёку.
— Как будто вы ждали только этого вопроса, — пробормотал я, усаживаясь рядом.
— Конечно ждали! — сказала Таня, делая невинное лицо. — Мы тут твоё любовное досье собираем.
— Вам скучно без сериалов, да?
— Смотря какие серии ты нам принесёшь, — хмыкнула Ксюша.
— Мама, — повернулся я к ней, — ну хоть ты...
— А я что? — улыбнулась она. — Я просто рада, что у моего сына появился интерес. Особенно такой милый. Кстати, как зовут? Мы тут уже гадаем, кто она такая.
— Вы вообще нормальные? — спросил я, но сдержать улыбку не смог.
— Нет, мы семья, — подмигнула мама. — Так что, Арчи, рассказывай: как тебе она?
— Мы просто поболтали, попили чаю и всё, — сказал я, стараясь говорить спокойно. — Очень уютная у неё атмосфера. И... она классная.
Все замолчали на секунду, а потом дружно сказали:
— Оооооо...
— Ладно, я в комнату. Хватит с меня шоу.
— Оставь кусочек, вдруг завтра снова к ней заглянешь! — крикнула Таня мне вслед.
Я захлопнул за собой дверь, но уже с широкой, почти глупой улыбкой.
Я прислонился к двери спиной. Всё, что происходило за этот день, промелькнуло в голове, как короткий фильм.
Мысли крутились только вокруг неё.
Я лёг на кровать, уставился в потолок.
Кажется, я влюблён.
Серьёзно.
Она... она сводит меня с ума.
Своей улыбкой, голосом, тем, как смотрит и смеётся.
В ней всё какое-то... правильное. Настоящее. Тёплое.
Я только познакомился с ней, но внутри уже всё вверх дном.
И, чёрт, кажется, я не против, чтобы так и осталось.