Эпилог
— Дядя Джордж, и вся эта история — правда? — маленькая девчушка играла со своей погремушкой и смотрела на рыжеволосого молодого человека широко распахнутыми глазами.
— Ну, во всяком случае, мне именно так это запомнилось, — Джордж Уизли откинулся на спинку дивана, а его мечтательный взгляд устремился вверх.
— Папочка никогда не рассказывал таких историй, — буркнул её брат-близнец, засунув палец себе в нос.
— Это потому, что у вашего папы плохая память.
— Как у вас тут дела? — в дверях детской комнаты появилась голова Фреда. — Дядя Джордж рассказал вам хорошую историю? — он настороженно посмотрел на своих немного ошарашенных детей.
— Он рассказал нам про Элену и Себастьяна, — заговорила его дочь.
— Это ещё кто? — нахмурился Фред.
— Ну… они жили в Хогвартсе, и были очень умными, и обманули Молдеворта! — девочка радостно захихикала.
— Ах… ну да… всё именно так и было… Вам уже пора спать, детки.
— Ну, папа! — закапризничали близнецы — История ведь ещё не закончилась!
— Не закончилась, — подтвердил Джордж, посматривая на часы.
— У вас есть пять минут, — смирился Фред.
— Ура!
Джордж посмотрел на сгорающих от нетерпения малышей.
— Итак… всё действительно было именно так и закончилось хорошо. Ничего плохого больше не случалось. Конец.
— Но я хочу узнать, что случилось с Эленой и Себастьяном! Они поженились?
— Ну… — вздохнул Джордж, удобнее усаживаясь на диване. — В конечном итоге, да!
— А вы были на их свадьбе?
— Э-э… ну да. Я был.
— А во что была одета Элена? — глаза малышки восторженно засияли.
— Кажется, на ней было платье.
— Какого цвета?
— Голубого.
— Голубого? — девочка нахмурилась. — Но свадебные платья не должны быть голубыми.
— А на ней было именно такое.
— Элена так сильно любит голубой цвет?
— Должно быть, да. Она никогда не придерживалась традиционных вкусов.
Наступило молчание.
— А что случилось с Молдевортом? — мальчишка продолжал ковырять в носу.
— Ну, во-первых, Волдеморт так часто ковырял в носу, что тот у него, в конце концов, попросту отвалился, — Джордж строго посмотрел на племянника.
Мальчик мгновенно вытащил руку и спрятал её за спиной.
— А во-вторых, слава Мерлину, он всё-таки умёр.
— Как и Бамблдор? — печально спросила девочка.
— Да, так же, как и Дамблдор. Вот только по Волдеморту никто не скорбел.
— А мне грустно, — возразила племянница. — Он был забавным. И ты озвучивал его смешным голосом.
— Наверное, только я могу сделать Волдеморта смешным.
— И правильно! — маленький мальчик храбро посмотрел на своего дядю. — Ты сказал, что он был мерзким ублюдком! — конец последнего слова был заглушён, поскольку Джордж закрыл мальчишке рот рукой.
— И откуда ты знаешь такие слова?! — возмутился Джордж. — Возможно, я и мог его так назвать, но вам лучше за мной не повторять!
— Почему?
— Потому что! — Джордж оглянулся через плечо на закрытую дверь. — Иначе ваш папа больше не разрешит мне рассказывать вам всякие истории.
— Ой!
— А как всё-таки умер Молдеворт? — мальчик опять вернул палец к носу.
— Ну, в конце концов, всё сложилось довольно удачно, — Джордж сложил руки за головой. — Элена и Себастьян придумали хитрый план и однажды ночью устроили ему сюрприз вместе с кучей своих друзей.
— А ты там был?
— Да.
— И папочка?
— И он тоже.
— И дядя Рон с дядей Гарри?
— Куда же без них.
— А что стало с Драко? Он тоже был мерзким ублюдком?
— Эм-м… нет! В конце концов, Драко стал героем. Он обманывал Волдеморта много-много раз, помогая Элене и Себастьяну осуществить их грандиозный план, благодаря которому того и убили.
— Так, значит, Драко — твой друг?
— Да.
— Он твой партнёр?
— Что?! Нет! Мы просто друзья! Где вы вообще такого нахватались?!
— Но ведь у Парвати же есть девушка?
— Думаю, да.
— А разве Элена не была её девушкой?
— Конечно, нет, она же вышла замуж за Себастьяна, помнишь?
— Но ты рассказывал, что она хотела…
— Всё дети, вам пора ложиться спать! — прервал допрос Джордж, снова быстро оглянувшись на дверь.
— Я хочу узнать, что случилось с отцом Драко! — мальчик упрямо сложил ручки на груди. — Вот он точно был мерзким ублюдком!
— Да не повторяй ты постоянно это слово!
— Ладно, дядя Джордж.
— Хорошо. Ну, на самом деле, он и правда таким был. В конце концов, Люциус Малфой повредил кое-какую важную часть своего тела, — глаза Джорджа красноречиво опустились на пах. — В любом случае война сильно его потрепала.
— Ой! Это Молдеворт с ним такое сделал?
— Нет. Насколько я помню, это сделала с ним толпа разгневанных маггловских женщин.
— Так, значит, магглы опасны?
— Ну… как мне рассказывали, эти дамочки точно выглядели угрожающе. Но ведь и отец Драко был мерзким ублюдком, не забывайте об этом.
Малыши понимающе закивали.
— А у Элены и Себастьяна есть дети? — личико девочки внезапно просияло.
— На самом деле, как выяснилось, у Элены скоро будут дети.
— Правда?
— Правда.
— У папиной подруги, Гермионы, тоже скоро будут дети!
— Какое совпадение! — усмехнулся Джордж.
— Да, у неё будут близнецы, как мы, — с гордостью сказал мальчик. — У неё такой огромный живот!
— Вы часто с ней видитесь? — Джордж с интересом подался вперёд.
— Иногда она нянчится с нами, — девочка радостно захлопала в ладоши.
— С ней обычно приходит Северус. У него такой же большой нос, как у Себастьяна из твоей истории.
— Я не знал, что вы с ними видитесь, — Джордж взволнованно потёр руки о брюки. — Детки, наверное, вам не нужно говорить о сказках дядюшки Джорджа… вообще никому!
— Но Гермиона любит истории! Она столько всего нам рассказывает!
Джордж нервно почесал подбородок.
— Вероятно, её истории немного отличаются от моих.
— Ага. Она никогда ничего от нас не скрывает, — задумчиво вздохнул племянник.
Джордж принял оскорблённый вид.
— Разве я когда-нибудь что-то от вас скрывал?
— Да? Тогда расскажи, что такое — мастур-б-иро-вать?
— Ох! Ну… это такое дело… Одним словом… Вы об этом узнаете, когда станете постарше!
— А киска — это кошка? — с любопытством спросила девочка.
— Как правило, да!
— Тогда почему я слышала что-то вроде «полизать киску»?
— Ох… вероятно, потому киске это нравится!
Джордж быстро вскочил на ноги.
— Всё, дети! Пора дядюшке Джорджу уходить…
— Но ты кое-что пропустил, — нахмурился мальчик.
— Поверь, только самое скучное!
— Но мы ещё не устали! — заныла девочка.
— Зато я устал! — усмехнулся Джордж. — Я просто охрененно устал!
— Джордж? — из-за двери неожиданно показалась жена Фреда. — Можно тебя на пару слов?
— Конечно. А вы двое готовьтесь ко сну.
Перед уходом Джордж ласково потрепал племянников по волосам. Они немного прошлись по коридору, и она, заговорщически наклонившись к нему, прошептала:
— Мы ценим, что ты проводишь с детьми столько времени. Они очень скучают по тебе, когда ты пропадаешь в своих безумных путешествиях. Дети обожают твои истории, но…
— Но? — Джордж поднял брови.
— Но я думаю, они не должны слышать такие слова, как «охрененно устал», своими нежными детскими ушками. Выражайся помягче.
— Без проблем, — добродушно улыбнулся Джордж. — Больше никаких взрослых выражений рядом с их невинными ушками.
Супруга Фреда всё равно осталась в сомнениях и нерешительно улыбнулась в ответ, слишком уж хорошо она знала этот насмешливый тон близнецов Уизли.
— Ну, мои маленькие флоббер-червячки, я надеюсь, вы уже готовы спать? — Фред направился в детскую комнату.
— Нет! — проворчал мальчик.
— Почему же?
— Потому что, я не могу найти мою грёбаную пижамку, папочка!
— Твою… что?! Джордж! Мерзавец ты этакий, иди-ка сюда!
— Что ж, дорогая, кажется мне уже пора! — выпалил Джордж, быстро чмокнув жену Фреда в щёку. На ходу схватив свою мантию, он на всех парах умчался через входную дверь.
* * *
Гермиона обустраивалась на траве, пока Северус помогал близнецам снять обувь, носки и закатить штанишки.
— Не заходите слишком глубоко! — предупредила их она. — Гуляйте только у берега!
— Да, мамочка! — хором ответили дети и побежали к берегу реки, подпрыгивая от радости.
Сбросив сандалии, Гермиона легла на коврик для пикника, Северус откупорил бутылку белого вина и наполнил два бокала.
— С Годовщиной! — они чокнулись, и он с любовью заглянул в её глаза.
— С Годовщиной, господин директор! — она улыбнулась в ответ.
Северус ухмыльнулся и сделал глоток.
— Даже не предполагал, что ты придумаешь для меня ещё одно прозвище, помимо Принца-полукровки.
— О, не волнуйся. У меня для тебя ещё много чего припасено, — она сделала большой глоток вина и с довольным вздохом расположилась у него на груди.
Запустив пальцы в её густые волосы, Северус поглаживал мягкие кудри, Гермиона закрыла глаза и замурчала от удовольствия.
— Отец, посмотри, что я нашёл! — темноволосый мальчик шлёпнул что-то мокрое в руку Северуса.
— Что это?
— Камень.
— Ты в этом уверен? — спросил Северус, рассматривая предмет на солнце.
— Думаю, да.
Гермиона приоткрыла глаза, наслаждаясь зрелищем, как её сын взволнованно улыбался, а его чёрные глаза сияли. Началась их любимая игра. Она знала, что произойдёт дальше.
— Ну, смотри… — хитро улыбнулся Северус.
Положив серый камень на ладонь, он постучал по нему пальцем, и тот незамедлительно превратился в прекрасную белоснежную ракушку.
— Что это? — мальчик наклонился ближе, сложив руки на груди и забавно нахмурившись.
— Мне кажется, внутри что-то есть, — Северус вернул ему находку.
Мальчишка осторожно раскрыл хрупкую раковину, из которой выпорхнула красивая голубая бабочка. Она пару раз взмахнула крылышками и села на руку ребёнка. Его рот приоткрылся от восторга. Мальчик поворачивал руку, наблюдая, как бабочка ползала по ней, а её крылья трепетали с каждым движением.
— Смотри, мамочка! — широко раскрытые чёрные глаза мальчишки сверкали от восторга.
— Она прекрасна! И, кажется, ты ей нравишься, — Гермиона улыбалась и поглаживала грудь Северуса кончиками пальцев.
Мальчик кивнул и побрёл обратно к берегу.
— Они либо запутаются в этом мире, либо будут видеть магию во всём, — прошептала она.
— Мир опасен и жесток, — Северус сделал ещё один глоток вина, продолжая массировать кожу её головы. — Но, с другой стороны, полон магии и волшебства. А иногда… в нём можно встретить просто потрясающую красоту! — он посмотрел на неё таким взглядом, что её сердце захотело выпрыгнуть из груди.
— Мама, папа — смотрите! — пошатываясь, к ним приближалась темноволосая кудрявая девчушка и упрямо тащила с собой что-то с самого берега.
— Что это ты нашла? Палку? — Гермиона протянула к ней руку.
— Нет! Пусть это сделает папочка! — девочка передала палку Северусу, который усмехнулся над притворным негодованием Гермионы.
— Что бы ты хотела, милая? Волшебную палочку? — спросил он.
— Нет. Змею!
Северус провёл рукой по губам, пытаясь скрыть улыбку. Гермиона выпрямилась и напряжённо села.
— Детка, ты ведь не хочешь змею на самом деле, правда?
— Но почему, мамочка?! Они мне нравятся.
Гермиона растерянно посмотрела на супруга.
— Мы решили, что они сами должны сделать выбор, — напомнил ей Северус. — И мы в любом случае не будем на них давить.
— Да… но…
Северус медленно провёл пальцами вдоль палки, под его прикосновением та начала извиваться, преображаясь в рептилию.
Девочка потрясённо ахнула и захлопала в ладоши, когда змея переползла на её плечи, обвиваясь вокруг тела. Она зашипела, глядя девочке в глаза.
— Ш-ш-ш… — прошипела в ответ малышка, нежно погладила рептилию, развернулась и, взмахнув тёмными локонами, направилась к брату.
Гермиона шокировано наблюдала за этой картиной, а затем нахмурилась, сложив руки на груди.
— Ну тише-тише, дорогая! — предчувствуя надвигающуюся бурю, Северус заключил жену в объятия и коснулся губами её щеки. — Она не первая упрямая целеустремлённая девочка, влюбившаяся в змею.
Губы Гермионы предательски дрогнули.
— Да, но змея, в которую я влюбилась, намного крупнее, — её рука скользнула вниз; она гладила его пах, пока они упивались поцелуем.
Северус усадил её к себе на колени. Они целовались, наслаждались вином и наблюдали, как их дети беззаботно играли у реки.
— Когда-то я переживала, что мне не хватит для них любви, потому что вся моя любовь принадлежит тебе, — Гермиона с лёгкой улыбкой кивнула в сторону близнецов. — Но потом я поняла, что любовь не исчисляется количеством — она безгранична! Любовь невозможно измерить или остановить. Она неподвластна времени и длится… всегда.
Это было его слово, но сейчас она использовала его умышленно. Только благодаря ей, благодаря их чудесным детям, Северус по-настоящему познал его значение. Нежно погладив её по щеке, он повернул лицо Гермионы, так, чтобы бездонные чёрные глаза встретились с золотисто-карими.
— Да, любимая. Всегда.