Тебя не стереть | Куертов

Москва. Май. Уже почти лето, но в воздухе висела не жара — а напряжение. Карина Алтаева стояла в углу просторной кухни на вписке у Лёши и Ани. В руке бокал вина, в другой — телефон, который она давно перестала листать. Сердце предательски колотилось, хотя она всячески делала вид, что ей плевать. Но ей было не плевать.

Он зашёл через две минуты после её появления. Влад Куертов. Владелец агентства, уверенный в себе, сдержанный, с тем самым прищуром, от которого когда-то у неё слабели колени. В чёрной футболке, в идеально сидящих джинсах, он прошёл мимо так, будто они не встречались три года назад. Будто не было ночей без сна, криков, слёз, секса в машине на парковке возле «White Rabbit», её «хватит, мне больно» и его «потерпи, малышка, всё ради нас».

— Привет, — бросил он, едва скосив взгляд в её сторону.

Карина даже не ответила. Сжала бокал. Слишком хорошо знала этот тон — хладнокровный, как будто он ничего не чувствует. Как будто ей надо первой начать разговор. Но не в этот раз.

В стороне Данила, махнул ей рукой:

— Ты как?

— Отлично, — коротко. — Просто восхитительно.

— Он, кстати, про тебя спрашивал, — спокойно добавил Даня. — Типа, давно не видел. Как учёба. Как ты вообще.

Карина усмехнулась. Горько. — Скажи ему: мне плевать.

Но сама всё ещё смотрела туда, где он стоял у бара, общался с Ильёй. Раз в пять секунд бросал взгляд в её сторону. В глаза не смотрел — только проверял, где она. Но Карина-то знала: ему не всё равно.

Этот взгляд — она узнала бы его среди тысячи. Уверенный, при этом немного злой, как будто он знал, что она скучает. Как будто это он её бросил.

Хотя формально — они просто отдалились. Он был постоянно занят бизнесом, говорил: "потерпи", "ещё немного", "сейчас всё наладится". Но всё не налаживалось. А ей было 19, ей хотелось быть рядом, держать за руку, знать, что она важна. А не "приедь сама, у меня дедлайн".

Они разошлись без скандала, но с болью. Влад не просил остаться. А Карина не умела умолять.

Сейчас она стояла в этой квартире, красивая, в обтягивающем чёрном платье, с идеальным мейком и даже — с новой жизнью. Магистратура по юриспруденции, танцы, поклонники. Да, были какие-то парни. Но никто не был Владом.

На кухне стало теснее. Кто-то включил музыку громче. Кто-то приволок кальян. Кто-то смешал коктейль, который точно мог вызвать кому-то амнезию. Карина всё ещё стояла у стойки, теперь уже с полупустым бокалом. Наташа ушла куда-то с Каем — то ли спорить, то ли обниматься. Лёша и Аня спорили о том, что лучше: «Оксимирон или Скриптонит». Все были в каком-то своём потоке.

Все, кроме него и неё.

Влад стоял недалеко, переговаривался с Ильёй. Но Карина чувствовала — его взгляд на себе. Он не смотрел в упор, но каждое его движение, поворот головы, сдержанная жестикуляция — всё было про неё. Как будто он контролировал её своим присутствием.

— Пошли на балкон, — неожиданно сказал он.

Карина даже не успела ответить — он уже повернулся и пошёл. Как будто знал, что она пойдёт за ним. Как будто имел на неё право.

И она пошла. Хотя ненавидела себя за это.

Он не стал курить. Просто облокотился о перила, посмотрел на неё — спокойно, будто между ними не стояло три года тишины и разрыва.

— Ты изменилась, — произнёс он негромко.

— Ты — нет, — отрезала она. — Всё так же уверен, что можешь просто щёлкнуть пальцем — и все к тебе подойдут.

Он чуть усмехнулся. Еле заметно.

— Я не зову. Я просто стою.

— Влад, не строй из себя холодного ублюдка. Мы оба знаем, что ты пришёл сюда из-за меня.

— Возможно, — честно ответил он. — А ты пришла сюда, чтобы доказать, что тебя не волнует, что я тоже здесь?

Карина хотела что-то язвительное сказать, но замолчала. Потому что он попал в точку.

Молчание повисло между ними.

— Я не мог иначе тогда, — сказал он тихо. — Я не хотел тащить тебя в свою нервную яму. Я был на пределе. Я думал — сделаю дело, потом вернусь за тобой. А ты... Ты ушла раньше, чем я понял, что тебя теряю.

— Ты даже не остановил меня, Влад, — прошептала она, и в голосе что-то дрогнуло. — Ни одного звонка. Ни одного «останься». Ты исчез, будто я была просто фоновым шумом.

— Не был готов к себе в тот момент. И боялся, что ты уйдёшь, если увидишь, как я сыплюсь.

Карина подошла ближе. Медленно. Как будто ей было нужно разглядеть его поближе — тот ли это Влад, которого она любила. Или просто фантом из прошлого, оживший в хмельной ночи.

— А сейчас? Ты готов?

Он посмотрел на неё. Медленно, без игры, без маски. В этом взгляде было что-то живое, ранимое. Не пафосный бизнесмен, не кулак на груше, не партнёр по стримам.

— Сейчас я готов разбить себе жизнь заново, если это даст хоть шанс, — выдохнул он.

Она рассмеялась. Горько. Не веря.

— Ты слишком поздно, Влад.

— Ты всё ещё злишься. А значит — не забыла.

Карина покачала головой. Слишком близко. Слишком тепло от него. Слишком знакомо.

— Я хочу тебя ненавидеть, понимаешь? — прошептала она. — Я каждый день говорю себе: он тебя не заслуживает. Он не боролся. Он выбрал работу, а не тебя. Но стоит тебе просто посмотреть так — и я снова не могу дышать.

— Так дыши рядом со мной, — сказал он, шагнув ближе.

Они стояли на сантиметры друг от друга. Два пульсирующих тела. Две злости. Две боли, которые хотели превратиться в одно спасение.

Но в этот момент на балкон ворвалась Аня:

— Бляяя, вы тут? Все ищут Карину, Наташа уже по потолку бегает, думала ты спрыгнула!

Карина отшатнулась. Влад сразу отступил на шаг. Словно ничего не было.

— Всё нормально, — бросила Карина, проходя мимо. Но руки дрожали.

Аня кинула на Влада взгляд, полный догадок, и исчезла.

Карина вернулась в комнату, а Наташа тут же вцепилась в неё:

— Ты где пропадала?! Серьёзно, я думала, он тебя сожрал! Он же смотрел на тебя, будто ты — последняя сигарета в его жизни!

Карина не ответила. Просто подошла к бару, плеснула себе немного рома и сделала глоток. Потом посмотрела в зеркало над стойкой.

А в отражении — Влад.

Он снова смотрел. Уверенно. Но теперь — с ожиданием.

Карина выпила. Потом ещё. Сначала — ром, потом кто-то сунул ей коктейль из шейкера, что-то клубничное, крепкое, с лёгким привкусом греха. Всё вокруг будто стало мягче, как в фильме с дешёвой линзой. Смех, свет, вспышки. Комната двигалась, люди танцевали, как будто растворялись друг в друге.

— Ты в порядке? — спросила Аня, когда заметила, как Карина упёрлась локтями в барную стойку и долго смотрела в пустой бокал.

— Всё прекрасно, — усмехнулась Карина, хотя язык уже слегка заплетался.

Где-то рядом Данила орал:
— Погнали, давайте «бутылочку» по взрослому! Кто не целуется — тот пьёт шот!

Наташа уже хлопала в ладоши, Кая с Сашей ржали, а Влад... Влад снова стоял в углу, и смотрел на неё. Карина поймала его взгляд, и не отвела. Пьяная, дерзкая, с растрёпанными волосами, губами, чуть смазанными от вина.

— Ты специально, да? — Он подошёл ближе. Она снова не заметила, как именно. Просто он уже рядом.

— Что? — наклонила голову. Шея оголена, ключицы видны из-за сползающей лямки.

— Танцуешь тут, пьёшь, смеёшься, будто тебя совсем не трогает моё присутствие.

— Может, не трогает, — прошептала она, хотя дыхание сбилось. — А может, я просто знаю, что ты уже тронут.

Он провёл пальцем по её локтю, медленно. Почти невинно, но мурашки пошли по всему телу.

— Карина, — тихо сказал он, — ты совсем пьяная.

— Ещё бы. Ты бы знал, сколько во мне сейчас боли, обиды и желания. Всё надо чем-то запивать.

Он помолчал. Потом подошёл ближе. Ближе, чем надо.

— Пошли в комнату. Я не для того сюда пришёл, чтобы смотреть, как ты разливаешься по полу от шотов и гнева.

— Не приказывай мне, Влад. Я не твоя. Уже давно.

— А хочешь — станешь снова. Прямо сейчас.

Она рассмеялась — резко, пьяно, горько. Но не отошла. Напротив — шагнула ближе.

— А ты хочешь? — спросила она, уставившись ему в глаза. — Хочешь, Влад? Или ты просто привык побеждать?

Он вздохнул. Провёл рукой по волосам, будто хотел сказать что-то грубое. Но сдержался.

— Хочу. Честно. Хочу взять тебя, посадить в машину и увезти. Чтобы ты выматерилась, расплакалась, а потом просто заснула на моих плечах. А утром — проснулась дома. Рядом. Без всего этого пафоса, «Хазяев» и алкоголя.

Карина почувствовала, как что-то внутри оборвалось. Её шатнуло. Он поймал её.

— Влад... — только и смогла выдохнуть.

Их губы были на сантиметры. Дыхание — смешалось. Но тут рядом кто-то уронил бокал, стекло хрустнуло, кто-то закричал:
— Ещё один танец! Жгите!

Карина вырвалась. Слишком резко.

— Не сейчас, — бросила она и пошатнулась, уходя вглубь комнаты.

Влад не пошёл за ней сразу. Он стоял, вцепившись пальцами в столешницу. Челюсть сжата. Вены на шее напряжены. Он снова упускал её. Но теперь — не потому, что не хотел держать. А потому, что она сама разрывала этот контакт.

А Карина тем временем уже танцевала. Тело двигалось само. Музыка гремела. Кто-то прижал её сзади — она даже не посмотрела кто. Просто закрыла глаза. Ей хотелось забыться. Раствориться. Или чтобы Влад подошёл и вытащил её оттуда. Вырвал. Как раньше.

Но он не подходил.

Карина уже едва держалась на ногах. Виски гудели от громкой музыки, кожа была горячей, а в голове — туман, будто над Казанью в октябре. Всё плыло. Всё было «ничего», всё — «всё равно».

Данила это заметил первый. Подошёл аккуратно, не навязчиво, просто встал рядом, протянул ей воду.
— Каринка, попей, а? Ты прям хорошенькая, но как кукла с батарейками — сейчас рухнешь.

Она рассмеялась в ответ, почти искренне, пьяно, с выдохом. Данила умел быть таким — мягким, не липким. Больше братским, чем мужским.

— У тебя тушь поплыла, — сказал он, присмотревшись.
— Да? Ну и пусть... — хрипло ответила она.

Но он достал из кармана платок, подошёл ближе и аккуратно, почти трепетно, стер чёрные дорожки с её щёк.
— Всё, снова богиня, — сказал он, улыбаясь. — Тебя не Влад испортил, а вино.

Карина глянула на него мутными глазами.
— Влад... Влад — это уже не про меня. Я чужая для него.

Данила чуть улыбнулся.
— А может, и нет. Просто вы оба упрямые, как два быка на льду.

⸻

Влад стоял в другой части комнаты, прислонившись к стене, с бокалом виски, который он так и не пил. Его взгляд был прибит к ней. К Карине. Она была рядом с Данилой, и этого было достаточно, чтобы внутри него всё сжалось в комок.

Он видел, как Данила что-то шепчет ей, как Карина улыбается, как она кладёт руку ему на плечо, чтобы не упасть. Как тот вытирает её тушь с лица. Блядь, тушь. Он касается её лица. Её, его Каринки.

Влад не отводил взгляда. Глаза резало от ревности. Он сжал челюсть, пальцы на стакане побелели от напряжения.

— Всё ок? — спросил Саша, проходя мимо.

— Ага, — выдохнул Влад, не повернув головы.
Он больше не мог смотреть, но и оторваться не мог. Всё внутри него бурлило. Подойти? Устроить скандал? Увести её? Но она ведь сама ушла. Сама.

Он видел, как Данила приобнял её за талию — всего лишь чтобы удержать. А Карина засмеялась, глядя ему в глаза. Смех был фальшивый, пьяный, но Влад не слышал фальши — он слышал только то, что хотел услышать: что ей хорошо без него.

Она же в этот момент — просто держалась. За Данилу, за воздух, за любой шанс не упасть. Всё плывёт. Всё смешалось. Влад казался ей далёким, как в прошлой жизни.

Но он всё ещё стоял. Всё ещё смотрел.

— Пошли, — мягко сказал Данила, когда Карина снова зашаталась. Он подставил плечо, обнял её, словно бы ненароком. — Давай, красавица, подышим, тут душно.

Она кивнула, еле понимая, что происходит. Всё тело казалось ватным, даже мысли плыли. Её вывели в коридор, чуть тише, чуть прохладнее. Там хотя бы не грохотала музыка и не мелькали лица.

Даня усадил её на пуфик возле стены, поправил её пальто, чтобы не замёрзла.

— Слушай, Каринка... — начал он спокойно, облокотившись о стену рядом. — Я думаю, тебе пора домой. Честно. Ты перебрала. Это не упрёк — просто ты уже не в себе.

Она подняла на него глаза, в которых читалась только пьяная усталость. Губы приоткрыты, взгляд расфокусирован.
— Домой?.. — едва выговорила.

В этот момент в коридор вышел Влад.

Молча.

Тяжёлый шаг. Жёсткий взгляд. Он увидел, как Даня стоит над ней. Увидел, как она сидит, вся беззащитная, чужая. Сердце стучало слишком громко, будто прямо в ушах.

— Я отвезу её, — жёстко бросил он, в упор глядя на Данилу.

Тот не шелохнулся. Посмотрел спокойно, как будто уже ожидал это.
— Я только хотел её отправить домой. Она едва на ногах стоит.

— Я сказал, я отвезу, — повторил Влад. Голос холодный. Без фальши, без улыбок.

Карина повернула голову, пытаясь уловить суть разговора, но не смогла. Только что-то промямлила:

— Я... нормально... чё...

— Карин, — тихо сказал Данила, — всё хорошо, не напрягайся.
Он кивнул Владу.
— Если ты уверен... то забирай. Просто... не кричи на неё по дороге, ладно? Она не в форме.

Между ними повисло немое напряжение. Даня знал. Он знал, что Влад до сих пор любит её. Знал, что не отпустил. И знал, что сейчас — не время тянуть канат. Карина была слишком хрупкой, слишком пьяной, слишком между ними.

Он отступил в сторону.
— Забирай. Но береги, понял?

Влад кивнул. Даже не из благодарности — скорее из признания.

Он подошёл к ней, наклонился, взял за руку.
— Вставай, малыш. Я отвезу тебя домой.

Карина не сопротивлялась. Просто встала, опираясь на него, уткнувшись лбом в его грудь.

Данила стоял в стороне и молчал, глядя на их силуэты. Его сердце было спокойным. Он был не дурак — он видел, как Влад держит её, как смотрит, как в нём всё дрожит от желания защитить, прижать, спасти.

Это было больше, чем ревность. Это была любовь, которая никак не могла умереть, сколько бы времени ни прошло.

Вот продолжение сцены — интимное, напряжённое, с полутоном чувств, спрятанных за усталостью, алкоголем и молчанием:

⸻

Он аккуратно усадил её в пассажирское кресло, поправил ремень, закрыл дверь и обошёл машину. Хлопок двери BMW M5 F90 отозвался эхом в его голове. Он сел за руль, не включая музыку — только тишина и хрип её дыхания рядом.

Мотор загудел, машина тронулась.

— Всё хорошо, — пробормотал он, не столько ей, сколько себе.

Карина сидела, откинув голову, с закрытыми глазами, но через минуту заговорила, будто внутри прорвало.

— Я... я тебя не звала, — проговорила она еле слышно. — Но ты всё равно пришёл. Как всегда...

Он не ответил. Только посмотрел на дорогу.
Карина снова что-то шептала:
— Даня... он хороший. Он не трогает... просто рядом. Не как ты.

Влад крепче сжал руль, но молчал. Не было смысла говорить. Не сейчас, когда её слова — это алкоголь и боль, вперемешку.

— Помнишь... — вдруг сказала она, — ту зиму... когда мы гуляли ночью, а я в юбке, и ты дал мне свою куртку...?

Он кивнул, но не ответил.

— Я тогда подумала: "Вот он. Всё. Мой."
Карина усмехнулась, не открывая глаз. — А потом ты ушёл в офис. Навсегда.

Он повернул к её дому.
— Я не уходил, Карин. Я просто не успевал любить и строить одновременно.

Она не слушала. Или слушала, но уже слишком пьяна, чтобы понять. Опустила голову на стекло и просто дышала. Он заглушил мотор, вышел, обошёл, открыл её дверь. Она не двигалась. Только шепнула:

— Я живу... пятый этаж. С Генсухой...
И замолчала.

Влад опустился на корточки, заглянул ей в лицо.

— Ключи где?

— В сумке... кажется...

Он аккуратно взял её сумку с колен, открыл, начал перебирать всё: кошелёк, чехол с помадой, какие-то чеки, конфетка...
И нашёл. Мелкий ключ с брелком в виде сердечка. Всё ещё тот, что он ей когда-то подарил.

Внутри что-то кольнуло. В горле встал ком.

— Пошли, — прошептал он.

Он обнял её за талию, помог выйти, почти нёс на себе. Она шептала что-то бессвязное, уткнувшись в его плечо, пахнущее парфюмом.

На его удивление, у дома Карина вдруг отстранилась. Неловко пошатываясь, но с каким-то упрямым достоинством, прошептала:

— Не надо меня тащить... я сама...

Он не стал спорить. Только держал ладонь на спине, пока они шли к лифту.

Кабина открылась с резким звоном, как будто слишком громким для её состояния. Они вошли. Влад нажал на кнопку. Пятый.

И вдруг Карина просто опустилась на пол.

— Карин...

— Не трогай, — буркнула она и откинулась затылком к зеркальной стенке. Пальцы вцепились в край её сумочки, будто она — единственное, что держит её в этом мире.

— Я тут... отдохну. Лифт долгий, — бормотала она, уставившись в отражение.
Губы размазаны. Тушь под глазами. Пьяная, красивая, уставшая.

— Зачем ты вообще приехал?.. — спросила вдруг. — Сидел бы себе, чилил, с тачкой своей, с графиками, с этим своим холодным "всем-успел".

Влад не отвечал. Смотрел на неё сверху вниз. Словно боялся нагнуться — и не выдержать. Потянуться, прижать, накрыть собой, как раньше.

Она снова заговорила, совсем тихо:

— А Даня... он добрый. Он не делает вид, что всё под контролем. Он просто рядом. Понимаешь?

— Понимаю, — хрипло выдохнул Влад, не двигаясь. Его голос прозвучал тише, чем обычно. Теплее, чем она ожидала.

Лифт скрипнул. Второй этаж.

Карина подняла глаза на него.

— Я тебя ненавижу, Влад. Знаешь?

Он кивнул.
— Знаю.

— За то, что даже когда я так пью... я всё равно думаю, как ты бы это увидел. Как бы ты меня понёс. Как бы накрыл курткой. И что скажешь, когда я проснусь.
Она засмеялась. Горько, устало.
— А ты молчишь. Как будто это неважно.

— Это важно, — тихо ответил он.

Пятый этаж. Лифт дёрнулся, остановился. Двери медленно открылись.

Влад опустился на корточки, протянул руку:

— Пошли, Алтаева.

Она посмотрела на него. Несколько секунд. Потом кивнула.

— Только не бросай меня у двери. Как мусор.

— Не брошу, — ответил он.

Он поднял её, она снова навалилась на него, уже молча. В её руках всё дрожало, и он чувствовал это всем телом.

Они дошли до двери. Он вставил ключ, открыл, и первым делом почувствовал аромат духов, которые он когда-то покупал ей в duty free.

— Где твоя комната? — спросил он.

— Ну где-то там— усмехнулась Карина. — Не знаю.

Влад кивнул и завёл её внутрь.