Вкус новой жизни

Вторая глава закончилась так:

      — Ну, тихо-тихо, — мистер Эванс прижал девушку к себе, продолжая сидеть на полу туалетной кабинки, и, одной рукой поглаживая по голове, второй вытирал её слёзы. — Ну выпила лишнего, с кем не бывает. Перестань. Пожалуйста.       
      Но Лили всё не успокаивалась, и уже не просто плакала, а громко всхлипывала, не в силах остановиться. И то ли у неё накопилось до отказа, то ли просто нравилось, как успокаивает преподаватель. Лили почти распласталась на его груди, вцепилась пальцами в рубашку, будто это спасательный круг в бушующем океане. И если бы она не блевала пару минут назад, то, наверное, даже поцеловала бы мистера Эванса.

Лили не помнит, что было дальше, а вот у мистера Эванса память получше 🌚

Внимание!
В данной главе присутствуют нецензурная брань и непристойные мысли, а также последствия бесконтрольного употребления алкоголя.
Читайте с осторожностью!

Нил всегда плохо реагировал на женские слёзы. Вернее, он попросту не знал, как на них реагировать. Начнёшь жалеть — истерика становится лишь сильнее, не проявишь заботы — получишь клеймо бесчувственного урода.

К тому же он никак не ожидал слёз от своей студентки. Не из-за заваленной литературы. Ещё сильнее он не ожидал этого в туалетной кабинке бара после прочистки желудка. Не ожидал и того, что Лили Бёрнелл уцепится в его рубашку пальцами, с силой прижмётся и будет всхлипывать так, будто не просто набралась, а произошло что-то ужасное. Но, с другой стороны, он понятия не имел, в честь чего она набиралась.

Нилу всегда казалось, что такие не плачут. Это его бывшая ревела по поводу и без, чем невероятно бесила, и это — наряду со многим другим — стало причиной расставания. Затем почти год Лиз обивала пороги его квартиры, иногда поджидала у работы, рыдала и умоляла вернуться. Писала его новым подружкам дерьмо, закапывая себя лишь глубже. Нил же просил её пойти к специалисту и начать жить дальше, а в итоге просто плюнул на всё и переехал в Калифорнию, потому что эти концерты стали невыносимы. Да и западное побережье ему всегда нравилось.

И вот, спустя два относительно спокойных года, на его груди отчаянно ревела другая. И Нил не знал, что делать с ней — такой маленькой и беззащитной. Но почему-то точно понимал, что это слёзы не от того, что её вырвало в баре, здесь явно было что-то большее, глубокое и личное. Продолжая поглаживать Лили по волосам, Нил помог ей подняться, потому что за пределами кабинки уже возмущались, что «и другим тоже нужно» и «нечего задерживать очередь». Шум воды унёс за собой всё безобразие, Нил вывел девушку к умывальникам, а взамен им влетела размалёванная девица, грязно матерясь.

— Тебе нужно умыться, — проговорил Нил, открывая кран. — Я могу помочь, если нужно.

— Сама справлюсь! — буркнула Лили, отталкивая мужчину, подставила ладони под тёплые струи и, набрав пригоршню, плеснула себе на лицо.

Вода намочила платье, отчего девушка выругалась, а её и без того подпорченный макияж стал ещё хуже. Лили наклонилась к крану и прополоскала рот, потом посмотрела на себя в зеркало, изрекая ёмкое «блядь», потянулась к диспансеру за салфеткой и навернулась бы прямо на плитку, если бы молча наблюдавший за всем этим Нил не поймал её за руку. «Спасибо» он, конечно, не удостоился, но в общем-то и не ждал.

Лили попыталась утереть тушь, бормоча под нос ругательства, затем бросила салфетку в урну, ещё раз на себя посмотрела и направилась в сторону выхода. Нил двинулся за ней и едва успел схватить за локоть, не давая вломиться в служебную дверь.

— Тебе нужно домой, — Нил придерживал девушку за плечи, возвращая на нужный маршрут.

Лили особо не упиралась и вскоре уронила голову на барную стойку, протяжно застонав. В зале было шумно и душно, Нил попросил у бармена стакан воды, но та лишь подозрительно уставилась на него.

— Всё в порядке, мы знакомы, — как можно более непринуждённо прокричал Нил, пытаясь заглушить музыку, и будто в доказательство погладил Лили по волосам, а она что-то промычала. — Просто перебрала, я отвезу домой.

Девушка за стойкой отмерла и через пару мгновений подала Нилу стакан, тут же теряя к ним интерес и удаляясь к другим гостям.

— Попей водички, — он наклонился к Лили, — слышишь? А потом поедем домой. Ну же...

Лили оторвала голову от наверняка удобной в этот момент поверхности, и Нил, придерживая её за подбородок, поднёс к губам стакан. Осилив половину, Лили попыталась его отодвинуть, и Нил поставил стекло на стойку, а затем взялся за её джинсовку, которая до сих пор висела на спинке барного стула. Одеться явно не было самой простой задачей, но уже совсем скоро Нил вывел свою студентку на свежий воздух.

На улице было прохладно, и Лили тут же поёжилась, пряча ладони в рукавах куртки и озираясь по сторонам. Туман стелился в воздухе, пытаясь коснуться земли, где-то пищала сигнализация, ревела сирена, а небо полностью заволокли тучи, надёжно скрыв за собою месяц и звёзды.

— Я сейчас отвезу тебя домой, — Нил вытащил из кармана свой телефон, чтобы вызвать такси, одной рукой продолжая придерживать девушку. — Скажи мне свой адрес.

— А может, тебе ещё и отсосать?! — слишком громко спросила Лили, привлекая к ним внимание куривших у дверей.

— Если очень сильно настаиваешь, — Нил обхватил Лили, которая, благо, не упиралась, за плечи и повёл к дороге подальше от любопытных взглядов.

Нил не особо думал о том, что кто-то из студентов может их увидеть, ведь тогда он точно вылетит из университета, потому что вторую историю со студенткой никто не простит. И плевать, что первая была просто плодом фантазий ненормальной девицы. Но Бёрнелл он хотел помочь искренне. Сейчас она казалась такой потерянной, будто котёнок, что внезапно оказался на улице под дождём. К тому же девушке явно было плохо, и бросить её в таком состоянии было бы полным свинством.

— Лили, пожалуйста, скажи мне свой адрес.

— От-ва-ли! — в ответ Лили ткнула его пальцем в грудь и хотела было выйти прямо на дорогу, но Нил снова её поймал, и она только уткнулась носом ему в грудь.

— Боже, дай мне сил... — Нил обнял её за плечи сильнее необходимого и прижал к себе крепче, чем нужно.

Рядом с ними остановилась машина такси, и Нил буквально загрузил пьяное тело в салон, а затем сел сам и продиктовал свой адрес за неимением лучшего. Водитель явно был не рад такой роскошной компании, но, к счастью, не попросил удалиться, а нажал на газ.

— Всё хорошо? — спросил Нил, опуская стекло, чтобы впустить в авто свежий воздух.

— Угу, — Лили повернула к нему лицо, а затем заплетающимся языком выдала: — Скажи, я красивая?

— Эм... конечно, — растерянно ответил Нил.

— Точно? — уточнила Лили, опуская ладонь на его колено и роняя голову на плечо. — И ты меня сегодня трахнешь?

Правильного ответа Нил не знал. Конечно, он с радостью бы её трахнул. Поставил бы прямо у двери, едва войдя в квартиру, накрутив волосы на кулак, сделал бы всё, чтобы она кричала, мешая соседям, и закатывала глаза. Или нет. Начал бы со спальни, закинув её ноги себе на плечи, чтобы посмотреть, как она кончает, а потом попробовал бы её на вкус. Но явно не в теперешнем состоянии нестояния.

— Тони отвратительно трахается, — продолжала меж тем Лили. — Просто от-вра-ти-вра... от-ра-ти... — дальше произносить по слогам она не могла, потому что запуталась, и смешно фыркнула. — Ну, ты понял. Я не помню, когда кончала с ним в последний раз.

— Может быть, ты расскажешь мне это дома? — Нил явно не хотел, чтобы водитель вникал в их диалог, а тот, скотина, даже радио сделал тише.

— Я точно красивая? — Лили оторвалась от мужского плеча и смотрела, прищурившись, наверное, пыталась сфокусировать пьяный взгляд.

— Точно.

И эта великолепная жизнеутверждающая песня продолжалась вплоть до дома Нила, и никогда ещё ему дорога не казалась такой длинной. Даже перелёт Нью-Йорк — Сан-Франциско был короче и проще. Пожалуй, поездка выдалась самой неловкой в жизни мужчины, но определённо информативной. Наконец они поднялись в квартиру, и Лили тут же бросила на пол свою сумку, а поверх неё — с трудом стянутую с плеч куртку.

Нил не знал, что с ней сейчас делать. Он вообще ни на что особо не рассчитывал, собираясь сегодня в «Весёлый джинн», но жизнь, как обычно, преподносила сюрпризы. И вот теперь Лили Бёрнелл стояла у него в квартире, пьяная, зарёванная, с размазанной по щекам тушью, озиралась по сторонам и опасно качалась, словно готовая вот-вот шлёпнуться.

— Пойдём в ванную, — Нил в очередной раз ухватил её за руки, помогая удержаться на месте. — Хорошая девочка, — он мягко направлял её в нужную сторону, — вот так.

Едва войдя, Лили уселась на корзину для белья и начала стягивать с ног кроссовки, а Нил, скрестив руки на груди, наблюдал за ней.

— Где мой вейп? — пробормотала Лили, отбрасывая в сторону обувь. — Я хочу курить.

— А курить не хочет тебя.

— А меня никто не хочет, — она подняла на мужчину лицо с опухшими глазами. — Потому что я — страшная.

— Ты ошибаешься, — Нил сделал шаг вперёд и присел перед девушкой на корточки. — Ты красивая, Лили. Правда, — он осторожно взял её за руки.

Нил действительно считал её красивой. Потому и потащился в этот долбаный бар сегодня вечером, увидев перед этим на пляже. Лили Бёрнелл была первой, кого он встретил в университете два года назад. Они столкнулись на лестнице: он поднимался на третий этаж, а она куда-то спешила и влетела в него, уронив папку, отчего по полу рассыпались рисунки. Извинений тогда, как и благодарностей сегодня, Нил, конечно же, не удостоился. И он бы, наверное, забыл и забил на эту девчонку, если бы не сталкивался с ней постоянно.

Второй раз был уже через неделю. Как новенького, Нила отправили дежурить на университетской художественной выставке. Лили Бёрнелл тоже там была, стояла со скучающим видом рядом с мольбертом, на котором было нарисованное ею полотно: крутой скалистый берег, тёмная вода и грозовое небо. Уже немного позже Нил узнал, что участвовать в этом она не хотела — преподаватель буквально заставила. Да и в целом, по отзывам других, она была абсолютно безразлична к учёбе, хотя стоило приложить немного усилий, и делала значительные успехи в рисовании. Затем они столкнулись перед Днём благодарения. Это была волонтёрская суббота, университет раздавал обеды бездомным, и туда, кроме активистов, пошли все, кто хотел зачёты автоматом. Лили с таким видом наливала суп, что, наверное, у несчастных, которым и так не повезло в жизни, было потом несварение.

Да и без того Нил натыкался на неё то тут, то там, часто видел утром по дороге в университет с неизменным вейпом в руках. Но Лили его всё равно не знала, не помнила и даже не здоровалась. Однако она ему реально нравилась. Стала врываться во влажные сны и непристойные фантазии. Но на студенток у Нила всегда было табу — он искал себе подружек за пределами университета и лишь на третьей или четвёртой понял, что выбирает теперь исключительно миниатюрных шатенок. По итогу всё равно всё это было не то, и дальше трёх встреч ни с кем не заходило.

А потом у Лили началась литература. Нил вызвал её на первом же занятии, и она только что его не послала. Острая на язык, безразличная, без этого тупого взгляда не то влюблённой, не то идиотки, без деланой заинтересованности в предмете — он хотел поставить её раком прямо в аудитории. Но не мог, поэтому встретился то ли с Синди, то ли с Сереной — разницы особой не было, потому что представлял он чёртову Бёрнелл.

Сегодня, кстати, у Нила должно было быть второе свидание с Амандой, которая не даёт на первом. Она тоже была маленькой и тёмной, но скучной. И до тошнотворного правильной недотрогой. А Нил не хотел никого добиваться. Трахнуть пару раз и разойтись — отлично. Если очень повезёт — начать отношения, но два года ему не везло, пусть он и не жаловался. Однако увидев на пляже ту, что безжалостно будоражила его мысли и тело, Нил без сожалений свидание отменил. Понимал, что такое поведение — глупое и неправильное, но как будто уговаривал сам себя, что чёрта с два ему повезёт встретить Лили. Но ему наконец-то повезло. Хотя что с этим везением сейчас делать, он не знал.

Само же везение смотрело ему прямо в глаза. Взгляд был растерянным, затуманенным алкоголем, тушь совсем растеклась, оставив на коже чёрные круги. Пальцы девушки были тонкими и холодными, и Нилу сейчас казалось, что её ладони меньше его собственных раза в два. Лили была такой несчастной и потерянной, будто не она вовсе хамила на лекциях. Сейчас хотелось только обнять её, укрыть от невзгод, и Нил радовался, что пошёл в этот бар, ведь неизвестно, что с ней в таком состоянии могло случиться.

— Да? — Лили шмыгнула носом.

— Конечно, — Нил говорил мягко, будто общался с маленьким ребёнком. — Давай мы с тобой умоемся, хорошо? А потом ты ляжешь спать.

— Угу, — на удивление послушно поднявшись на ноги, Лили шагнула к умывальнику, а Нил вновь открыл ей кран.

Лили набрала в ладони воду и попыталась умыться, снова обливая своё платье да и всё вокруг. Она потёрла свои щёки, однако особым успехом это не увенчалось, и выругалась сквозь зубы, опять опуская ладони под горячие струи.

— Давай я, — Нил взял полотенце, смочил его и принялся утирать остатки роскоши с бледного лица девушки.

Она была такой крошечной, едва доставала макушкой ему до плеча и шумно дышала куда-то в область груди. Нил сделал всё, что мог, предложил ещё раз умыться, что Лили смиренно сделала и снова прополоскала рот.

— Тебе нужно переодеться, — проговорил Нил, беря из корзины, принесённой утром из прачечной, футболку. — Справишься сама?

Ответ он знал заранее, но решил всё же уточнить. Чёрта с два она могла сейчас с чем-то справиться. Нил пару секунд смотрел, как Лили пытается стянуть платье через голову, затем сам нащупал и опустил вниз молнию сбоку и помог его снять, умоляя себя не пялиться.

— Я тебе нравлюсь? — прошептала Лили, опуская ладони на пряжку его ремня и тут же пытаясь расстегнуть.

— Блядь, Лили! — Нил швырнул футболку обратно и поймал девушку за запястья.

— Что? — Лили подняла на него свои огромные глаза, ловко освободилась из не самой крепкой хватки и теперь пыталась расстёгивать пуговицы рубашки, но получалось плохо. — Ты меня не хочешь?

Она стояла в одном белье и белых носочках, уже успокоившаяся, с чуть влажными волосами у корней. Податливая, почти покорная и желанная. Нил до одури хотел, но не мог с ней так поступить. Конечно, Лили наверняка не вспомнит завтра ничего. Но всё равно сейчас следовало уложить её спать, а утром — накормить и отвезти домой. И забыть это всё к чёртовой матери, потому что ничего хорошего не будет. Она — его студентка. Она всё равно встречается со своим тупым футболистом, пусть и не всем довольна, как оказалось сегодня. Она всё равно ему не светит, но, чёрт её дери, если на трезвую голову будет согласна, то он оттрахает её завтра во всех углах этой блядской квартиры.

— Я могу просто тебе отсосать, — с пуговицами Лили не справилась и опять вернулась к ремню, а Нил подавился воздухом.

Блядь, блядь, блядь. Нил готов был взреветь от разрывавших его чувств. Идиот, если откажется, мудак, если согласится. Кем быть предпочтительнее? Лили не дожидалась ответа и почти шлёпнулась на колени, но Нил в последний момент смог её удержать. Идиот.

— Ты это уже предлагала, — буркнул Нил, сдерживая истеричный смех. — Давай завтра это обсудим, хорошо? Тебе нужно отдохнуть, — он первый раз в жизни уговаривал девушку не делать ему минет. — Пойдём.

— Всё ясно! — Лили кинулась к корзине, задевая его плечом, резко наклонилась, теряя равновесие, и Нил в последний момент её поймал. — Думаешь, Сандра делает это лучше?!

«Заебись», — только и подумал Нил, игнорируя её выпад про чёртову Сандру, что и без того со своей тупой влюблённостью стояла ему костью поперёк горла. Лили же сейчас стояла почти раком, а он прижимался к ней сзади. Не хватало пары движений и резинки. Но Нил всё ещё выбирал быть идиотом, поэтому потянул девушку к себе, помогая принять вертикальное положение, а затем сам взял футболку и помог надеть.

Лили послушно пошлёпала с ним в сторону спальни, но всем своим видом показывала крайнюю степень недовольства. Нил отбросил с кровати плед, затем поднял одеяло, и девушка не слишком грациозно забралась на постель, укладываясь ровно по центру на бок. Нил её укрыл, но Лили пробормотала, что ей жарко, хотя её кожа была прохладной.

— Не уходи... — девушка вдруг вцепилась в его руку пальцами, с силой сжимая, и Нил послушно лёг рядом, не снимая свои джинсы и полурасстёгнутую рубашку.

«Блядь» было словом вечера. Потому что Лили придвинулась к нему ближе и попыталась покончить с несчастной рубашкой.

— Что со мной не так? — шёпотом спрашивала девушка с то и дело закрывающимися глазами, но упрямо поднимала веки.

— Всё так, Лили, всё так, — Нил не сдержался и опустил ладонь на её бедро, касаясь холодной кожи. — Я очень тебя хочу.

— Тогда в чём проблема? — пробубнила она.

— Я утром сделаю всё, что ты захочешь, — он коснулся губами шеи девушки, а пальцы переместились на задницу нежными поглаживаниями.

Лили застонала, и казалось, что только от этого звука можно кончить. С пуговицами она так и не справилась.

— Утром, девочка моя.

Тело действовало отдельно от мозга. Нил уже гладил её между ног через ткань белья, а её ладошка коснулась паха, и они оба застонали в унисон. Нет. Он не мог поступить с ней как мудак. В её жизни уже был один, и с неё этого хватит.

— Лёгкий петтинг ещё никому не мешал, — пробормотала Лили.

Блядь. Нил знал, что если утром она не передумает, то он отправит гореть синим пламенем все чёртовы правила. Он запал на студентку. Такой херни не было никогда, даже когда он только начал преподавать в Колумбийском в двадцать четыре.

Титанических усилий стоило убрать от Лили руки и отодвинуться. Она обиженно засопела, но, судя по виду, готова была вот-вот отключиться. Отлично. Она уснёт, а Нил сам решит свою проблему под душем — благо, в его голове теперь было полно порнографического материала — и пойдёт спать на диван, потому что лежать рядом с ней было подобно Аду.

В кармане завибрировал телефон, и Нил вытащил его в надежде на отвлечение. Аманда писала, что хочет приехать прямо сейчас и просила выслать адрес, а следом отправила фото в одном лифчике.

«Иди ты на хрен, Аманда», — Нил, не отвечая, швырнул трубку на тумбочку и перевёл взгляд на девушку рядом. Она уткнулась лицом в подушку и уже сопела. Нил выдохнул и поднялся на ноги, взял вторую подушку и плед, чтобы не возвращаться больше в спальню, и, бросив их через пару секунд на диван, пошёл в ванную.

Его второй круг по Данте. Да, чёртова Лили Бёрнелл прочно ворвалась в его жизнь, Нил в этом не сомневался. Первый акт их «Божественной комедии» почти состоялся.