Вкус новой жизни

🎼 IAMX — The Stupid, the Proud

До спальни они не дошли. Начали целоваться ещё на лестничной клетке, а затем, сбрасывая на ходу верхнюю одежду и обувь, добрались до дивана. Лили толкнула Нила в грудь, а когда он сел, упала на колени между его ног и торопливо стала расстёгивать ремень, позвякивая пряжкой.

— Кажется, ты слишком буквально меня поняла, — с усмешкой проговорил Нил, пока Лили стягивала с него брюки, а затем расстёгивала рубашку, не развязав даже перед этим галстук.

Она теряла от него голову. Начисто и безвозвратно. Смеялась над однокурсницами, называя их тупыми фанатками мистера Эванса, а сама влюбилась в него до одури и уже готова была на всё. Хотелось, чтобы ему было с ней так же хорошо, как и ей. Отдать себя полностью и без остатка, стать его миром, как он уже стал её.

Ладонь Лили легла на возбуждённую плоть. Медленно и дразняще спустилась вниз, а сама она наблюдала за эмоциями на лице Нила. Он ждал и желал. Лили облизнула свои пересохшие губы, а затем осторожно коснулась его кончиком языка, вырывая короткое и восторженное «блядь!», и крепкая рука сжала её волосы на затылке.

Лили ласкала его неторопливо, наслаждалась каждым тяжёлым вдохом и выдохом, причиной которых сама же и была. Поднимала на Нила затуманенные страстью глаза, жадно ловя удовольствие на его лице, и продолжала двигаться. Не шутила, как обычно, что отрабатывает зачёт по литературе, хотя это уже успело стать локальной шуткой. Она вела, но всё равно была во власти мужчины рядом. Лили согласна была стать покорной и послушной, отдать больше, чем взять. Совершенно точно знала, насколько ему сейчас хорошо, и буквально теряла от этого рассудок.

Нил вдруг несильно потянул её за волосы назад, запрокидывая голову, погладил шею: медленно, будто изучая. Все его касания были нежными, почти невесомыми, а Лили больше не могла терпеть быть без него внутри — её личный Ад.

— Сними это блядское платье, — проговорил Нил, и Лили быстро расстегнула молнию сбоку, а затем отбросила платье в сторону, продолжая стоять на коленях, будто перед божеством.

Нил протянул ей руки, а затем мягко потянул девушку на себя. Она послушно поднялась на ноги, сделала маленький шаг вперёд, упираясь в диван, а Нил пальцем коснулся края её белья и сдвинул вниз. Теперь она была абсолютно без одежды. Обнажённая и душой, и телом, целиком и полностью принадлежавшая ему.

Придерживая Лили за бёдра, Нил помог ей опуститься на себя, вырывая из её груди сдавленный рваный вдох. Они застыли, наслаждаясь чувством близости, глядя друг другу в глаза. Лили осторожно коснулась пальцами скул Нила, провела вниз, к подбородку, затем по губам, шее, спустилась на грудь. Её мужчина. Он был реален, а Лили иногда казалось, что последние месяцы — сон. И просыпаться не хотелось.

Нил приблизился к её лицу и, обхватив его ладонями, потянулся к губам и выдохнул короткое, но такое важное, нужное, желанное, заставлявшее дрожать и начисто лишиться кислорода, замереть, остановить планету:

— Я тебя люблю.

В следующий миг его губы накрыли её, заполняя всё вокруг поцелуем, который повторял заветные десять букв.

Я.

Её губы призывно открылись ему навстречу.

Тебя.

Кончики языков коснулись друг друга: сначала трепетно, будто пробуя, а затем переплелись смело.

Люблю.

Губы соединились, а страсть стремительно выжгла в лёгких воздух.

— И я тебя люблю, — сбивчиво прошептала Лили, разорвав поцелуй. — Больше всего на свете.

Нил сжал талию Лили, и она начала неспешно двигаться, прикрыв глаза. Она запрокинула голову, волосы рассыпались по спине, и всё тело била мелкая дрожь. Нил аккуратно придерживал её, оставлял короткие поцелуи на лице, а затем ласково терзал губами чувствительную шею и грудь. Касался так трепетно и нежно, хотя его дыхание обжигало, а пальцы заставляли кожу вспыхивать. Никакой спешки, только чистое, неприкрытое наслаждение.

Комнату наполнили тихие стоны. Двое превратились в клубок концентрированной ласки, их тела переплетались, губы соединялись в поцелуях, каждое движение накрывало сумасшедшим счастьем. Прижавшись к Нилу так сильно, как только было возможно, Лили обняла его за шею и уткнулась в висок, шепча, как же сильно его любит. Она никому и никогда не признавалась в любви, но это чувство погребало под собой, словно снежная лавина, и путь назад был отрезан.

Нил сжимал её хрупкое тело то сильнее, то, напротив, ласкал почти невесомо. Лили извивалась на нём, царапала и ластилась, будто кошка, кусала собственные губы и знала, что настолько хорошо ей ещё никогда не было, даже с ним. Это уже было что-то гораздо большее, сакральное, возвышенное. Но даже так ей было мало, хотелось вобрать мужчину рядом под кожу, в голову, в сердце, заполнить им себя всю, потому что только с ним она наконец ожила.

Нил очертил языком её ключицы, прикусил кожу на плече, вырывая короткий вскрик, и сам двигал бёдрами навстречу, брал быстрее, помогая обоим достичь крайней точки исступления. Наслаждался её криком, дрожью, закрытыми от удовольствия глазами, и это всё доводило и его.

А потом они целовались: жадно и жарко, нежно и невесомо, крепко, ласково, быстро и медленно, снова и снова, раз за разом, пока не стало слишком холодно сидеть без одежды. Не отпуская девушку, Нил поднялся, она обвила его торс ногами и перебирала пальцами волосы, пока он нёс её в спальню. Он бережно опустил Лили на постель, сбросил наконец свою рубашку и галстук и опустился рядом с ней.

— Я тебя люблю, — снова повторил Нил, гладя волосы девушки. — Ты представить себе не можешь, насколько сильно я тебя люблю.

Лили открыла глаза, встречаясь с его взглядом:

— Могу.

***

Лили подорвалась с постели рано: почему-то решила, что проспала. Как «удача» не была её первым именем, так и «грация» не была вторым, поэтому, вскакивая, Лили запуталась в одеяле, едва не шлёпнувшись на пол. Затем всё пошло лучше, и, натянув футболку, она почти бесшумно выскочила из спальни, оставляя спящего Нила в одиночестве. Девушка нашла свою сумку на полу рядом с плащом и пальто, там же были платье, пиджак и брюки.

Первым делом достав телефон, Лили поняла, что со временем всё в порядке. Уже спокойно она собрала разбросанные вещи, вытащила из кармана Нила телефон, который тут же отнесла в спальню, и взяла взамен ему пакет с забытыми позавчера вещами, оказавшимися весьма кстати сегодня.

Стоя в душе, Лили думала про ночное признание и не могла не улыбаться. Ещё недавно в этой самой квартире она посылала Нила на хрен, а теперь уже не мыслила без него жизни. Лили не знала, что будет дальше, и это немного пугало, но всё равно хотела надеяться, что в её жизни наконец-то закончилась чёрная полоса и началась белая.

Быстро натянув джинсы и рубашку, Лили накрасила глаза и перешла на кухню. В ожидании кофе она курила и искала муку. Поваром она была таким себе, но Нил всегда о ней заботился и хотелось дать ему это в ответ. Наконец-то пачка была найдена, молотые зёрна утонули в кипятке, Лили отложила вейп и занялась тестом для блинов — с парой ингредиентов даже она могла справиться.

Скоро тесто медленно растекалось по сковородке, схватывалось, покрывалось пузырьками, а Лили наблюдала за этим, сжимая в одной руке лопатку, а в другой — кружку с кофе. Чувствовала она себя абсолютно счастливой. Лили складывала блинчики в красивые треугольники на большой тарелке и чуть покачивалась, вспоминая вчерашнюю песню, которая неожиданно сменилась звонком телефона Нила. Лили выскочила из кухни, намереваясь отключить звонок, но мужчина ответил, и она вернулась обратно.

Звукоизоляция была плохой, поэтому Лили слышала, как Нил односложно отвечал профессору Риду, а совсем скоро пришёл на кухню: в серых брюках, с голым торсом и мокрыми волосами.

— У нас какой-то праздник? — с усмешкой спросил Нил, прижимаясь к девушке сзади и упираясь руками в тумбы по обе стороны от плиты. — Или теперь так будет всегда?

— Будешь язвить, останешься без завтрака. Это разовая акция, — Лили сняла со сковороды последний блин и переложила на тарелку, — так что не обольщайся.

— Когда-нибудь я перестану быть таким наивным, — он чмокнул Лили в щёку и отошёл, забирая её кружку и делая глоток. — Ты не против, если я вызову тебе такси? Мне нужно к ректору к одиннадцати часам.

— Значит, мы можем больше времени побыть вместе? — поставив на стол блюдо, Лили уселась, а Нил опустился напротив, параллельно открывая банку с вишнёвым джемом, которую только что достал из холодильника.

— У тебя пара вообще-то.

Лили только закатила глаза. Они завтракали, а девушка возмущалась, что только придурок мог сделать праздник в четверг, а в пятницу поставить зачёт. Правда, зачёт был по литературе, а Лили была от этого камня на шее освобождена, но повозмущаться было святым делом.

— Сможешь распечатать тесты? — спросил Нил, уже доедая. — Не знаю, во сколько я освобожусь.

Лили лишь согласно кивнула, а скоро уже стояла у двери с плащом в руках, а Нил вызывал ей такси.

— Подожди, — окинув девушку внимательным взглядом, Нил скрылся в спальне буквально на мгновение, а затем вернулся со свитером в руках. — Надевай, — приказал он, — пора бы уже носить куртку потеплее.

— Ты ничего не понимаешь, — Лили натянула кофту, она была колючей и пахла Нилом, — это стиль.

Нил только засмеялся, глядя, как девушка надевает плащ, а затем пытается затолкать в пакет туфли, потому что вечером собиралась домой, чтобы на выходных готовиться к последнему экзамену. Лили хлопнула себя по карману, проверяя, на месте ли телефон, а затем чмокнула Нила в щёку, но он поймал её за руку и притянул к себе для настоящего поцелуя.

— Ты же помнишь, что я тебя люблю? — шепнул он.

— Такое забудешь.

— Ну ты и язва, Бёрнелл.

— Я тоже тебя люблю, — Лили оставила поцелуй в уголке его губ, а затем ещё один с другой стороны, — мой мистер Эванс.

— Мне всё ещё неловко, — засмеялся Нил, сжимая её в крепких объятиях.

— Скорее бы это всё закончилось, — Лили прижалась к мужской груди, закрывая глаза и наслаждаясь моментом. — Мы оскверним кафедру и будем жить спокойно.

— Господи, Бёрнелл! — Нил захохотал и чмокнул её в макушку. — Я же теперь не смогу спокойно работать до твоего выпускного!

Лили в ответ захихикала, ещё раз его поцеловала и поспешила из квартиры.

***

Ближе к обеду в университете все начали о чём-то шептаться. Лили всё так же ни с кем особо не общалась, поэтому не могла понять, что же такое произошло, но почему-то было неспокойно. Перед литературой она поднялась на кафедру, напечатала тесты, а войдя в кабинет, вместо Нила увидела Кейт.

— Мисс Джонсон? — Лили положила стопку бумаг на край стола.

— Привет, — та в ответ улыбнулась. — Тесты? Я уже сама распечатала.

— Меня просил мистер Эванс, — пробубнила Лили, совершенно не понимая, что происходит, и на всякий случай добавила: — ещё вчера.

— Я полчаса назад узнала про зачёт, — Кейт явно была этому не рада. — Оставь эти тесты мне, я потом иду в следующую группу.

Лили кивнула и поплелась обратно на кафедру, набирая Нила. Но телефон был отключён, и Лили вспомнила, что он собирался к ректору. Но что там можно было так долго делать? Она зашла на сайт университета и открыла расписание. Заученные движения: раздел «Преподаватели», буква «В» — а дальше ступор, потому что имени Нила Эванса там больше не было.

«Что за блядство?!» — Лили вошла в кабинет.

Профессор Рид уже был на месте и поспешил навалить работы. Лили заполняла зачётные ведомости, раз за разом пытаясь дозвониться до Нила, но всё было тщетно. За весь день он так ни разу не появился, а заведующий продолжал накидывать дел. Но наконец он ушёл, а взамен ему в кабинете показалась уставшая Кейт.

— Что-то случилось? — Лили выглянула из своей каморки, наблюдая, как девушка щёлкнула кнопкой электрического чайника, а затем высыпала пакетик кофе в чашку.

— Будешь? — Кейт кивнула на чайник, а Лили отрицательно покачала головой. — Сейчас я тебе расскажу. Но это, наверное, тайна.

По спине Лили побежали неприятные мурашки. Она вернулась к себе, усаживаясь за стол, а в соседнем помещении раздался щелчок, оповещая, что вода вскипела, а затем, держа в одной руке дымящуюся кружку, а в другой — вейп и ею же толкая перед собой кресло, показалась Кейт.

— Ты не против? — спросила она, присаживаясь.

— Вообще нет, — Лили усмехнулась и в ответ достала свою электронную сигарету.

Затягиваясь, Лили подумала, что они могли бы дружить. Кейт была милой и старше всего на год, любила кофе, курила и не претендовала на Нила — портрет идеальной подруги по версии Лили Бёрнелл. И, видимо, самой Кейт тоже было невесело в этой богадельне, раз она решила посплетничать с лаборанткой.

— Я сегодня ходила в деканат, — начала Кейт, отхлебнула кофе, потом затянулась, с наслаждением выпустила дым и продолжила: — и слышала, что Нила уволили.

На лице Лили отразилось немое «что за хрень?», и она втянула столько дыма, что даже закашлялась.

— Вчера на балу он целовался с кем-то из студенток, — Кейт даже понизила голос, — а кто-то сфотографировал и отправил ректору.

В висках застучало, а во рту пересохло. Лили ухватилась пальцами за край стола, чтобы скрыть, как сильно они дрожат. Она была той самой студенткой. Но их с Нилом никто не видел. Мозг усиленно работал, строя логические цепочки.

Неприлежная студентка Лили Бёрнелл с неожиданной прилежностью изучила правила университета в этой части: за подобные отношения преподавателю грозила дисциплинарная комиссия с последующим увольнением, а студенту — однозначное отчисление. Но её до сих пор никто не отчислил. Даже к декану не вызвали. Или той студенткой была не она? Резко стало жарко. Лили ухватилась за ворот свитера, оттягивая его с горла.

— Не слышала, чтобы кого-то собирались отчислить... — пробормотала Лили и опять затянулась.

— Не отчислят. Уж не знаю, что он сделал, но, вроде бы, всю эту историю решили замять. Эта девочка закончит учиться, а Нил уволился. Без рекомендаций и прочего. Одним днём, — Кейт сделала ещё один глоток из кружки и повторила за Лили, а затем добавила: — Даже интересно, кто она. Ты не знаешь?

— Понятия не имею.

Кейт ещё немного пожаловалась, потому что ей предстояло принять все зачёты вместо Нила на следующей неделе, да и сегодня она весь день этим занималась, а потом предложила уйти домой. Лили толкнула под столом пакет со своими вещами, отодвигая его подальше, потому что домой не собиралась. Она спешно покинула университет, по привычке всматриваясь на парковку в поисках машины Нила, но, конечно, её там не было. Лили ехала к нему домой, всё пытаясь дозвониться, но телефон был выключен. Только подходя к неприметной высотке, она вспомнила, что это был рабочий номер, а если Нила уволили, то и звонить бесполезно. Его личный номер она так и не записала.

Но Лили успокаивала себя тем, что он ждёт её дома и всё будет хорошо. Она быстро взбежала по лестнице на третий этаж и замерла у распахнутой двери. Это, определённо, не нравилось. Лили нерешительно заглянула внутрь и наткнулась взглядом на грузную женщину, которая орудовала шваброй.

— Пришла смотреть квартиру? — тут же осведомилась та, заметив девушку.

Лили молчала, глупо глядя на неё.

— Я же говорила, что можно только завтра, — пробубнила она, а затем выпрямилась, опираясь на своё орудие труда. — Ну ладно, заходи, раз пришла.

Лили сделала шаг через порог. Женщина быстро говорила и махала руками, показывая комнаты, а Лили смотрела и не понимала, что происходит. Нил съехал? Но куда? И зачем? И как ей теперь его искать? Хотелось разреветься от беспомощности и непонимания, но она держалась. На стене в спальне висела та самая отвратительная картина, и Лили совершенно не к месту порадовалась, что это не Нил её выбирал.

— Мне надо подумать, — сказала Лили, когда они вернулись назад к входной двери.

— Думай, — хозяйка пожала плечами, — только завтра ещё пятеро приедут.

Лили медленно вернулась на улицу и сразу же закурила. Всё это казалось каким-то бредом. Или сном. Дурным ночным кошмаром, который должен вот-вот закончиться, а потом она проснётся в крепкой хватке мужских рук, возможно, снова приготовит блины, и всё будет хорошо, потому что завтра суббота и можно будет весь день быть вместе.

Прислонившись лбом к трамвайному стеклу, Лили пыталась хоть как-то себя успокоить. Но выходило, конечно же, плохо. Уже на подъезде к дому она зашла в «Фейсбук» и нашла там страницу Нила. Он был в сети в последний раз девятнадцатого декабря вечером. Лили быстро напечатала «ты где?» и отправила, а затем устало закрыла глаза.

***

Все выходные она была одна. Нил не ответил на сообщение и никак не дал о себе знать. Лили переживала и пыталась отвлечь себя проектом, который предстояло сдать в понедельник. Она постоянно курила и пила кофе, пытаясь держаться. Никаких слёз, в конце концов, бросили её не в первый раз.

Лили пыталась не думать про последние двое суток, будто не было ничего, начиная с блядского бала и заканчивая липовым просмотром квартиры. Потому что это всё было настолько больно, что хотелось выть. Но с другой стороны, Лили всегда знала, что вся эта счастливая хрень не для неё.

А ещё Лили знала, что рано или поздно эйфория спадёт, всё станет спокойнее, уже не будет так остро и страстно, но и представить не могла, что так быстро придётся упасть. Внутри было только опустошение. Зияющая дыра, вакуум, что угодно — ни одно слово не могло в полной мере описать те боль и отчаяние, которые, будто океанская волна, поднимались над ней, готовые погрести под собой безвозвратно. Но Лили отчаянно пыталась держать себя в руках.

Суббота и воскресенье слились воедино и превратились в понедельник. Лили отвратительно, но сдала экзамен и вышла из университета. Профессор Рид отпустил с работы, пожелав счастливого Рождества и хороших каникул. Вот только Рождество они планировали отмечать вместе с Нилом. Лили нафантазировала себе, что он будет готовить утку или индейку, а она сама — подавать специи и болтать. Ещё она нашла рецепт имбирных пряников и даже планировала попытать с ними счастья. Но сейчас она чувствовала себя брошенной и совершенно не знала, что ей делать.

Лили стояла на крыльце, холодный ветер продувал плащ, потому что куртку потеплее она так и не достала из шкафа, который до сих пор подпирал стол. Глупо смотрела на парковочные места, которые обычно выбирал Нил, и курила, совершенно наплевав на то, что можно схлопотать наказание. Будто в издевательство и с насмешкой, дым был со вкусом вишнёвого джема. Только вот пятничным утром вкус этот казался лучшим на свете, а сегодня знатно горчил.

— Ты довольна? — раздалось позади, и Лили резко обернулась, вопросительно глядя на вышедшую Сандру. — Это из-за тебя его уволили. А должны были отчислить тебя.

Лили затянулась, размышляя, неужели Сандра дошла до того, чтобы шпионить за Нилом. Это казалось диким, но вполне реальным. Но, с другой стороны, они с Нилом сами потеряли бдительность и целовались в университете, под носом у руководства и студентов. Хотя, если выбирать виноватых, то Лили, конечно, была за заклятую подружайку.

— Сандра, ты совсем идиотка? — наконец проговорила Лили. — За это наказывают не студентов, а преподавателей.

— Не важно, — Сандра вдруг махнула рукой. — Тебе он тоже не достался. Ты здесь, а он нет, — на её лице заиграла почти что безумная улыбка.

— Чтобы он не достался никому, его надо было убить, а не настучать ректору, — Лили бросила вейп в сумку. — Тебе не приходило в голову, что там, куда он уехал, тоже найдётся какая-нибудь влюблённая дура вроде тебя...

«Или меня».

— ...в которую он влюбится в ответ, потом сделает предложение, женится и родит детей? Он не будет сидеть и страдать по тебе.

«Или по мне».

— А откуда ты знаешь, что будет дальше? — прошипела Сандра, подавшись ближе. — То, что шлюхой вроде тебя пару раз воспользовались, ещё ничего не значит. Посмотрим, что будет через полгода.

Лили смотрела, как она грациозно спускается по ступеням, держа спину идеально прямой.

— Сандра, — позвала Лили, вдруг ощутив, как её душу точит червь сомнения, и та обернулась, — он с тобой попрощался?

Сандра открыла рот, но Лили поняла всё по её лицу: ни с кем Нил не прощался — и от сердца немного отлегло. Словно сейчас это вообще имело хоть какой-то смысл.

— Конечно, я же не ты, — Сандра тряхнула копной чёрных волос и быстро пошла прочь.

— Не пару раз, Сандра! — выкрикнула Лили вслед в каком-то слепом отчаянии, словно её слова хоть как-то что-то могли изменить. — Это было далеко не пару раз!

Сандра даже не обернулась, и пешком Лили поплелась в сторону дома. Зашла в магазин, взяла вино и торт с жёлтой наклейкой «скидка», потому что он был единственным. Такой сочельник тоже имел место быть. По дороге на кассу захватила гирлянду, решив создать себе настроение ублюдского праздника, словно это вообще было возможно.

На пороге Лили встретила Меган с чемоданом, а остальные уже разъехались. Лили вошла в пустой дом, который буквально источал одиночество. Оставив пакет на столе, она поднялась в комнату, сбросила плащ прямо на пол и перетянула стол к окну, а затем при помощи скотча прицепила на карниз гирлянду.

«Это успех, — подумала Лили, спрыгнув на пол и отойдя на пару шагов, чтобы оценить результаты своих усилий, — я повесила гирлянду, а не себя».

Она выпускала раз за разом дым, но чувствовала только блядское одиночество, от которого хотелось биться головой о стену.

А потом пила вино, ела ложкой торт прямо из коробки и рыдала, как проклятая, потому что силы закончились, а фонарики весело светились на окне, желая прохожим счастливого Рождества и весёлого Нового года.

«Хо-хо-хо, твою чёртову мать».