Защитник

Холодный зелёный взгляд смотрел только вперёд пока сзади раздавались утробные крики о помощи. Он не морщился. Не закрывал уши, а просто улыбнулся, безумно смотря на следующую дверь.

Возможно его кто-то увидел, но на это так похуй, потому что он сделал то, что хотел. Теперь идёт прямиком к Серёже, что уже лежал в своей комнате. Мед.сестра прописала ему мази и воспитательница, которая должна была мазать его руку, спихнула это Ване, потому что тот сам попросил, да и ей не особо хотелось возиться с этим мальчиком.

Войдя в комнату, он не заметил никого, кроме Серёжи, что лежал спиной к нему. Уже спит? Но сейчас только восемь вечера.

— Серёж? Спишь? Я пришел помазать тебе руку, — сел на кровать и развернул его лицо к себе.

— Ваня?.. Мазь...? А да, хорошо, — сначала потерянный взгляд, будто он думал о чем-то запредельном, а сейчас вернулся в реальность.

Протянул ему перебинтованную руку, и стал ждать, пока Иван аккуратно снимет бинт и нанесет мазь.

— Вань, где ты был? — вопрос немного выбил из колеи, но он спокойно ответил:

— Дежурил в комнате, — Сережа понимающе кивнул.

С тех пор как Лебедев пролил на него горячий компот прошло два дня. Парень вчера пришел к нему и извинился. Пешков конечно не держал зла на него, прекрасно понимая, что он не специально.

Этот светлый мальчик, коим его видел Сережа, красиво улыбался. У него серо-голубые глаза, обрамлённые редкими черными ресничками, потому что сам был практически шатен. Необычное сочетание такого симпатичного паренька. У него была маленькая родинка над левым глазом, что сразу привлекла внимание Пешкова.

Как и у Вани. Правда у него была над губой...

— Андрей хороший, он извинился вчера передо мной, — на его губах появилась лёгкая улыбка.

Ваня в это время снял бинты и начал наносить мазь, аккуратно размазывая по всей поверхности ожога. Пальцы чуть подрагивали, потому что он боялся сделать ему больно, поэтому даже не нажимал. Серёжа не чувствовал такой сильной боли, просто маленькое покалывание и лёгкий холодок мази.

— Хорошо, что извинился. — кивнул не поднимая глаз на Пешкова.

Не вовремя.

— Мы могли бы подружится... — тихо выжал паренёк, а Ваня остановился, поднимая взгляд.

Он никогда такое не говорил. Никогда не упоминал других людей в упоминании дружбы. Они всегда были только вдвоем... Именно тогда, в нём и начался пожар ревности, что стал течь по венам, превращая в угли здравый рассудок. Что-то в нём перемкнуло, как разряд тока и его взгляд поменял своё направление. Он смотрел сквозь него.

«Мы могли бы подружится...»

— Зачем? — слишком резко.

Это очень сильно задело Серёжу. Как это зачем? Он нашёл себе друга! Разве это не здорово? Почему Ваня так отреагировал? По телу парня прошелся холодок и он обиженно надул губы, совсем не замечая, как в глазах Вани пляшут черти. Эти черти несколько минут назад сделали кое-что, о чем Серёжа узнает завтра. Сейчас ему нужен отдых.

Закончив мазать, Ваня взял новый бинт и перебинтовал руку, иногда поглядывая на выпученную губу.

— Спасибо, только и буркнул Серёжа, а после отвернулся от парня.

Здесь черти сдались превращаясь в пушистых котиков, глаза больше не искрились, а только с нежностью смотрели на спину Серёжи. Он стал поглаживать его спину, но Серёжа только дернулся, на что получил недовольное шиканье.

— Отстань, я хочу с тобой дружить и с Андреем, а ты не хочешь дружить с ним... Почему? Ты думаешь он плохой? — на этих словах мальчик повернулся к нему ища в глазах ответ.

Ваня еле сдержал чертят. Снова он с этим Лебедем. Да чего ты прикопался к нему?

— Потому что он не хороший... Серёж, кроме меня никто не захочет с тобой дружить, а если и будут с тобой дружелюбны, то обязательно предадут! Я даю тебе совет, не доверяй им, только мне ты сможешь довериться, только мне... — он погладил его по голове, замечая как на глазах мальчика выступают слёзы...

Снова такие красивые, будто кристаллики, или жемчужинки?.. Что-то определенно прекрасное, потому что у этого прекрасного мальчика по другому не бывает... Серёжа не достоин никого в этом мире, кроме него. Эти слёзы тоже могут литься только для него...

— Почему не захотят дружить?.. — голосок дрожал.

— Потому что ты другой... Ты отличаешься от них, ты намного лучше каждого и тебе не стоит уделять им внимание, потому что они это не ценят... Запомни, только я смогу защищать тебя от них, поэтому я единственный с кем ты можешь дружить, — на этих словах Ваня попытался улыбнуться, чтобы Серёжа не сильно плакал, но не получилось.

Пешков тут же прильнул к нему и обняв крепко крепко, зарыдал... Мальчик дрожал, его слезы уже пропитали футболку парня, но только улыбался, чувствуя, как Серёжа ломается. Он боялся остаться один, боялся, что его никчёмное существование никому не нужно, но ведь рядом есть Ваня, которому не всё равно. Другим плевать, а ему нет. Хватался за Ваню, как за спасательный круг, но кто мог подумать, что одиночество это возможно был бы лучший вариант, чтобы спастись от нежелательной привязанности и розовых очков, что надел на него Ваня.

Очки кстати Серёжа не снимал, и когда на следующий день в дет. доме прогремела новость о том, что у Лебедева рука чуть ли сгорела, Серёжа не подал виду, потому что маленький мальчик понял. Он его не достоин и даже карма настигла его, совершенно не думая кто стоит за этим.

Виолетта Владимировна вызвала к себе Ваню и Серёжа очень волновался. Вдруг его накажут, хотя за что? Он же не виноват, правда?

***

— Андрей сказал, что это ты окатил его горячей кочергой, — процедила директор и поправила очки, внимательно смотря на слишком спокойного парня.

— И что? Мне какой толк от этого? Я даже никогда не говорил с ним. — пожал плечами.

«Надо было язык выдернуть, чтобы не болтал...»

— Ты прав, но думаю в полицию я всё-таки обращусь, потому что надо разобраться, кто это сделал, — женщина не спускала с него глаз.

— Вань, а где ты вчера вечером был? Или я бы даже сказал ночью, часов в десять? — её глаза сузились.

— Я вчера был у Пешкова, перебинтовывал его руку, а до этого дежурил в комнате, — скрестил руки на груди, понимая, что женщина, что-то чует.

Змея проклятая.

— У Пешкова... Хорошо, можешь идти, — она выпрямилась и натянула улыбку.

— Хорошо...

— Но знай, я всё ещё не верю, что твой отец повесился, — внезапно произнесла женщина, заставляя остановится юношу.

— Если вы не верите, то обратитесь в полицию, там даже фотографии предоставлены, — он резко повернулся, а в его глазах была твердая уверенность в своих словах.

— Я видела фотографии, но я буду за тобой следить Исаев, так и знай, — она пригрозила пальцем.

— Мой отец был психически больным, вот и повесился. Его шизофрения чуть не убила меня. Не знаю, чего вы добиваетесь, — заявил парень, подходя к двери.

— До свидания, Виолетта Владимировна, — открыл дверь.

— Иди уже, Исаев... Я всё равно докопаюсь до правды...

Парень вышел из кабинета и встретился с Серёжей у которого глаза были перепуганы, а сам он дрожал от страха что ль?

— Ты слышал?..

— Твой отец повесился?.. — он толи дрожал, то ли стоял не двигаясь.

— Да... Это долгая история, — замялся Ваня, пытаясь сделать так, чтобы его больше не донимали вопросами.

-Боже... Тебе так тяжело пришлось, -он кинулся в его объятия, что обескуражило сначала Ваню, а после он обнял его в ответ.

Люди тоже наркотики, люди тоже наркотики

Люди тоже наркотики, с тобой потеют ладони и я знаю

Люди — наркотики, люди тоже наркотики

Люди тоже наркотики, с тобой потеют ладони и я знаю

Его сердце зашлось, когда тот крепче стиснул его в объятиях, шепча, что Серёжа с ним, что всё будет в порядке. Ему вдруг стало так плевать на то, что директор теперь глаз с него не спустит, что кто-то может сейчас пройти и отругать их из-за того, что они не на занятиях, ведь вызывали к директору только Ваню.

— Ну ты чего? Перестань, это было давно, просто давай больше не будем упоминать это, ладно? — он взял его лицо в свои ладони и успокаивающе стал поглаживать большим пальцем, смотря прямо в душу.

Он это умел, а Серёжа позволял.

Стало сразу спокойнее и кошки уже не скребли на душе Серёжи... Он чувствовал некую вину, потому что желал узнать, кто его родители и как он сюда попал, но услышав, то, что его отец был психопатом и повесился, все желание напрочь исчезло. Пешков хотел только поддержать Ваню, потому что стал для него самым лучшим другом.

— Хорошо, пошли, у нас ещё уроки... — второклассник кивнул и тихо последовал за пятиклассником.

Стены детского дома «Надежда» стали свидетелями этих тайн, о которых Сережа никогда не узнает.

Ну или Ваня постарается сделать так, чтобы он никогда не узнал об этом...