тени прошлого
Данил с детства был хулиганом, родившимся с золотой ложкой во рту. Родился он не в селе, а ближайшем городке, в самой дорогой больнице, которая была, а после его семья перекочевала в Пчелино, где вырос его отец. Лучшая еда, одежда, репетиторы, несмотря на то, в какой глуши они живут. Естественно, сын богатеньких родителей, спонсирующих половину предприятий в селе, будет популярен у других детей, чаще всего в положительном ключе. Все просто боялись его влияния.
И, конечно, как и любому другому ребёнку, ему нужны были друзья. Поразительно только, что в друзья он выбрал Артёма, изгоя общества. Каждый думал, что Данил делает это из выгоды, но какая там выгода? Безработная мать и хрупкий домишка на отшибе села? Вряд ли. Желание поиздеваться? Эта теория была самой правдоподобной, даже сам Артём был уверен в этом. Не будет же богатенький мальчик просто так бегать за такой белой вороной, как он. Но, как показывает опыт, ничего скверного в его сторону Ламбарди не делал. Наоборот, дружба с ним немного улучшила его статус в селе. Рядом с ним он впервые почувствовал себя человеком.
Но первый надкол в их взаимоотношениях случился, когда Артём узнал про наркотики в жизни друга. Он был поражён, напуган и ужасно зол. Он прекрасно видел, как вещества разрушают чужие жизни и не хотел этого для друга, но когда узнал, что они предназначаются не для него, а для парня, который был почти поуши влюблен в Данила, то был готов просто уничтожить его на месте. Одно дело, когда употребляешь сам, но подсаживать на вещества человека, который даже не знает об этом – самый низкий поступок, который он мог совершить. Виноградов чудом не вычеркнул его из своей жизни. Он сам далёк от идеала и не считает правильным судить человека, который помог ему вылезти с днища, но он запомнил этот поступок. Ему искренне жаль, но он не мог рассказать Мише о том, что его в наглую накачали и изнасиловали. Он пообещал не рассказывать.
– отец хочет забрать меня в соседнее село, у него заказали проект бани и гостевого домика. Я не вынесу 2,5 месяца в обнимку с пеноблоками и бригадой армян, – Тимофеев проныл, попивая воду с мёдом, – я лучше заново выучу физику, чем это.
– и что? Хочешь, чтобы я чем-то помог? – Ламбарди оперся бедром о рабочий стол, сложив руки на груди.
– твоё содействие могло бы мне очень помочь, – Миша выглянул из-под подушки, смущенно улыбнувшись. За обилием его веснушек румянец, который постоянно сопровождал его, когда он оставался наедине с Даней, был совершенно не заметен. Ему нравилась эта щекотка в животе, которую вызывает не только мысль о парне, а что-то большее, чем прогулки вместе и, не дай бог, за ручку. Хотелось кататься по кровати, закрывая лицо ладошками и нервозно хихикать. Он даже не подозревал, что все те разы, когда он просыпается с головной болью в кровати парня, в которого действительно беспаментно влюбился, были следствием нескольких таблеток снотворного, а один раз наркотиков. Во время его беспамятства Данил делал с ним всё, что захочет. Пожалуй, можно сказать, что ему повезло. Ламбарди был абсолютно скучен и обыден в плане секса.
– ладно уж, попробую, – возможно, такими снисходительностями Даня искуплял свои грешки. Поднатаскивал его в учебе, оправдывал перед родителями и позволял дурачиться. Честно говоря, он и сам не знал, для чего весь этот цирк. Миша милый и добрый парень с искренними чувствами, о которых знают абсолютно все, сам Данил тоже. Его привлекает эта его невинность и симпатия, которую Миша так упорно пытается скрывать. У них могут быть отношения, может быть, даже хорошие, но тараканы в голове парня заставляли его творить ужас с бедным и просто напросто влюблённым другом. Он не мог найти себе оправдания.
– спасибо, спасибо, спасибо! – Тимофеев подпрыгнул с постели от радости, но тут же пожалел об этом. Вода с мёдом не смогла полностью нейтрализовать его головную боль, из-за чего он на секунду остановился, чтобы прийти в себя.
– опять скачешь, впереди планеты всей, – Даня придержал его одной рукой за плечо, а другой, как бы невзначай, за талию, и посадил на край кровати, – приди сначала в себя.
– я не ребёнок, – от таких прикосновений у Миши на секунду останавливалось сердце, – просто рад.
Данил просто усмехнулся, растрепав его и без того лохматую макушку. Тимофеев что-то фыркнул себе под нос и снова закрылся в одеяло.
– что с сессией? – спросил он, разряжая обстановку.
– все ещё на той неделе закрыли, – Ламбради самодовольно улыбнулся, подбоченившись.
– так быстро?
– подрезал пару конспектов у Артёма, – честно признался он, цокнув. Оба учились в педагогическом колледже, заканчивали 2 курс. Артём поступил на бюджет, благодаря хорошему аттестату, а Данил, по большей части, по связям, хотя сам дураком не был. Знания у него точно были, но Артём, благодаря тому, что кроме учёбы у него не было никаких увлечений, более скурпулезно подходил к обучению.
– так и знал. Чтобы вот ты делал без него?
Этот вопрос, в какой-то мере, пугал. Без Артема и его молчания Миша вряд ли бы лежал в кровати Дани и сейчас разговаривал бы с ним.
– даже не знаю.
– что опять там скрываете? Мне тоже интересно, о чём вы там шепчитесь, – Кучеренко начал разминаться, потягиваясь то так, то сяк. Он никогда не подслушивал, но было безумно интересно, что же там скрывает парень и его друг. Наверняка каких-нибудь сельских детишек. Не в плохом смысле, конечно же..
– ничего. Спрашивал, что с Мишей, – узнав, что друг опять балуется с таблетками, не важно, веселящими или нет, настроение Артёма, и без того невеселое, упало ещё ниже.
– и это я не должен был слышать? Да всё село, кроме его родителей, знает, что он влюблён. Не ври мне, – Костя нахмурился, сложив руки на груди, – я не настолько глупый.
Виноградов вздохнул.
– а судьи кто?
– ой, вот не надо сейчас вот этого. Ладно, я тупой, – Костя пораженно закатил глаза и плюхнулся на его кровать, – 1:0
Радовало только общение с Костей. С Даней у них были похожие предпочтения для первой любви (исключая тот факт, что Даня грешит частой сменой отношений) были схожи. Костя был такой же ветреный, невинный и до одури наивный. В обычных людях это раздражает, но есть что-то в нём особенное, что привлекало – желание быть под защитой.
– я намекаю не на глупость, а на то, что ты не разбираешься в той или иной теме, – Артём позволял себе улыбаться рядом с ним, пускай и совсем слабо, еле заметно.
– ты ко мне слишком мягок, – Кучеренко улыбнулся и разлегся чут и не звездой на его кровати.
– и что? – парень запустил руку в его волосы, почухав, словно собаку за ухом.
– я так стану слишком мягкотелым, ты должен быть жёстче, – он перекатился на бок, надув губы, – когда мы познакомились, ты был злым и недоброжелательным. Я думал, что ты вообще не будешь ласковым.
– разве с тобой так можно? – Виноградов относится к слухам о себе совершенно наплевательски и всегда пропускает их мимо ушей, а иногда хихикает над ними в своих мыслях, когда те звучат действительно абсурдно.
– не знаю. Ты как думаешь?
– думаю, что нет.