точка взрыва.
Голова раскалывалась пополам. В последний раз Нугзар просыпался с мыслью, что ничего не помнит, только когда мама умерла. В тот момент его постиг шок, а сейчас похмелье. Лучше ему не значит, что ему такого налили, что его разнесло до такой степени с одного стакана.
– твою мать.. – разлепив глаза с огромными усилиями, он схватился за голову и заныл. Мысленно он дал себе уже тысячу и одно обещание, что ни на какие мероприятия он больше не сунется в компании этих сумашедших людей.
– и тебе доброе утро, – в пугающей близи прозвучал голос. Херейд не запомнил, он его возненавидел или смиловался? В общем, если он продолжил доставать его и держать окно открытым, то милость его явно сменится на гнев.
– что за.. Где я? – он приподнялся на локтях и осмотрелся. Это явно не его тухлый чердак. Аккуратная, светлая комнатка с балконом и крайне мягкой кроватью, в которой он сейчас лежит, а возле балкона стоит Эд, оперевшись на косяк.
– у меня дома. Раз я тебя туда вытащил, значит и оставить должен у себя. Не будешь же ты появляться вот так перед бабушкой, – Перец сел к нему, на край кровати, рассмотрев его лохматого, как после 15-ти часов пускания по кругу кряду, – воды?
– я из ваших рук больше ничего не выпью, – даже несмотря на то, что во рту у него словно пробежала и проблевалась не одна толпа кошек, Нугзар чётко решил не доверять непроверенным источникам.
– дело твоё, моё предложить, – Эд усмехнулся и сразу перешёл к делу, – насчёт договора.
– какого договора? – парень не знал, что ожидать от самого себя по пьяне. Может, он и брачный договор подписал, но забыл.
– ты должен рассказать мне свой секрет. Ты начал рассказывать, но тебя стошнило, – Перец чуть сконфуженно прокашлялся.
– это пиздец, – Нугзар не умер со стыда только из-за того, что прямо сейчас умирал от головной боли, – и.. На чем я остановился?
– ты пошёл гулять с подружкой, тебе было 9 лет, – Эд вспомнил их вчерашний разговор, ожидая продолжения.
– 9.. Мне было 9.. – на момент парень запамятовал, но вспомнив, что произошло в тот день, аж протрезвел. Он побледнел и сглотнул.
– да, я понял. Что произошло?
Как Херейд вообще мог дать такое конченое обещание? Он обещал себе никогда не рассказывать о том, что положило начало всем его проблемам.
– я.. – Нугзар сделал вздох и чуть не задохнулся на нём, – я пойду попью.
Он кое-как выбрался из постели и направился к выходу из комнаты.
– прямо, на углу налево, – Перец только успел крикнуть ему вслед маршрут до кухни.
Он руками поправил кудри, неглядя приводя их в порядок, и тяжко вздохнул. Не так он хотел переночевать у парня, который до этого открыто показывал ему знаки внимания. Была бы на то его воля, он бы предпочёл никогда не вспоминать собственное детство. Он понимал, что когда-нибудь кому-нибудь придётся рассказать об этом, но он старался оттягивать этот момент так долго, насколько это возможно. Он ещё не готов.
Даже на кухне он не смог побыть наедине с собственными мыслями. За небольшим обеденным столом сидел Костя. Кажется, он сам только что проснулся, судя по его растрепанному и сонному виду. Если бы не баночка йогурта в его руках, он бы точно уснул прям так, хотя он бы не был против клюнуть носом в эту баночку. Нугзар неловко потупил на него.
– где.. Ванна? – спросил он, понимая, что в такой компании он не сможет прийти в себя. Кучеренко молча указал пальцем на дверь, куда парень и ушёл. Первая их встреча не оставила ярких впечатлений, но эта явно запомнится своей странностью.
Он открыл воду и стал умываться, приходя в себя. Он снова в том дне, с той подругой, в том подвале. Непроизвольно начало трясти, он умывается не для того, чтобы прийти в себя, а чтобы смыть горячие слезы.
Нет. Он не готов. Посмотрев на себя в зеркало, к горлу подкатило окончательно. Кое-как сдержав рвотные позывы, он привёл себя в порядок и, глубоко вздохнув, вышел из ванны. Встретила его уже другая картина. На кухне стоял Артём, намешивая кофе, а рядом Костя пытался почистить грецкий орех и добавить его в недоеденный йогурт. Довольно странное предпочтение. А как они вообще здесь оказались? Разве это не дом Эда? В общем, они были так увлечены утренней рутиной, что даже не придали значения присутствию парня. Он вернулся в спальню, откуда пришёл, испытывая смесь максимально странных ощущений.
– ты долго пьёшь. Нашёл себе плохую компанию? – по возвращении Эд сразу же попытался разрядить обстановку шуткой.
– странную, – возразил Нугзар, – где мои вещи?
– куда тебе нужно в такую рань? Ты еще даже не завтракал.
– спасибо, но кусок в горло не лезет.
– без проблем. Тогда расскажешь мне всё и пойдёшь.
У Херейда, кажется, помутнело в глазах.
– нет. Я не могу, – он отказал, опустив взгляд в пол, – извини.
– ты обещал мне правду вместо танца. Снова пытаешься отвертеться? – Перец глядел на него сурово, скрестив руки у груди.
– поверь, мне правда неловко тебя разочаровывать, но я просто не могу. Буду должен тебе всю свою жизнь, но не могу, – он зачесал рукой волосы назад и уже собрался уходить так, грубо говоря, в одних трусах, лишь бы не говорить об этом, нервы уже на пределе.
– это так сложно?
– да, очень сложно! – Нугзар взорвался прямо на месте, – у вас здесь что, принято нарушать человеческие границы и наизнанку выворачивать?! А если меня изнасиловали и у меня из-за этого триггеры, а?! Что если я тут истерику закачу, у меня будет паническая атака, а?! Что привязался?!
Он рассержено вздохнул, вытер глаза рукавом и вылетел из дома, плевав на оставленный телефон и кофту. Он готов был добежать прямо до города или утопиться в ближайшем озере, лишь бы не видеть это село.
Он проклинает день, когда вышел в солнечный весенний день на прогулку с подружкой. Как дурак, согласился пойти со странным человеком, который обещал показать щенят. Увёл в квартал с панельками, спустил в подвал одного из домов и показал щенят. Точнее, останки бедных щенят. В том подвале так омерзительно воняло, что их чуть не стошнило прямо на входе. Незнакомец стал приставать к подруге. Та стала громко кричать и сопротивляться, что её и погубило. Бедняжка упала со свернутой шеей.
Херейду приходилось молча наблюдать за этим и рыдать, пытаясь не издавать лишнего писка. Но самый кошмар начался, когда мужчина заставил его есть мясо мёртвых щенят и начал мастурбировать на это.