XXV
переступив порог квартиры словно финишную черту, Фест облегченно выдохнул. с новым вздохом он, на удивление, даже плюнул на привычную сутулость и расправил широкие плечи, всем телом крича «наконец-то я на месте!». действительно, настолько близко к своей цели ти ещё не подбирался, и это не могло не тешить опьяненный чаем рассудок.
оценивающим взглядом хозяина Незборецкий окинул маленькую прихожую. обогнул скромное количество выставленной мебели и небесными глазами пропутешествовал по остальным крохотным комнаткам, насколько позволял вид из коридора. ни один метр площади не остался без внимания, ведь музыкант изучил бесхитростную жилплощадь дважды, прикидывая, какие элементы интерьера предстояло прикупить, а обзавестись по-хорошему стоило многим. перечень недостававших предметов превзошёл все ожидания и оказался чересчур внушительным. без должного количества комодов, диванчиков и шкафов, апартаменты Ульяновой выглядели необжитыми и даже пустыми, будто она и вовсе не проводила здесь хотя бы одного дня.
— ты всех незнакомых типов сразу приглашаешь домой? — Кирилл и сам не ожидал от себя такого нравоучительного тона. в ответ мальчишка отрицательно покачал головой, затем добавил:
— только тех, кого знаю. пусть мы и лично не знакомы, но Ева рассказывала о тебе: вскользь пару раз и в ночь перед тем, как отправиться на твои поиски. — данная фраза сопроводилась чеширской улыбкой в исполнении Незборецкого.
— и что же она рассказывала?
— ты ведь тот самый T-Fest ! её верный друг и товарищ. — последние два слова стали добивающей парой ударов ниже пояса. блондин нахмурил светлые брови и устремил взгляд на своего собеседника, в попытке понять: насмехается ли ребёнок или же говорит на полном серьезе.
родственник возлюбленной говорил правду без какой-либо ядовитой издевки. данный факт подтверждала искрящаяся в васильковых глазах нотка неподдельной детской доброты. тонкие черты лица парнишки, ещё не отравленные и не изувеченные жестокостью жизни, выглядели свежо и не искажались даже под влиянием странной усталости. создалось впечатление, будто незнакомец уже чуток познал тяготы реальности, но ещё не сломался под их напором, что откровенно поразило.
продолжая знакомиться взглядом, фест отвлёкся на внешний вид мальчонки: футболка и спортивные штаны вундеркинда буквально болтались на худощавом теле и выглядели подобранными не по размеру. коротко остриженные русые волосы едва ли можно было назвать прической. кажется, этого тощего парня невысокого роста не так давно обрили налысо, из-за чего он ещё сильнее походил на онко-больного, регулярно посещающего химиотерапию. за эту догадку чайный мысленно отвесил себе отменный подзатыльник.
— да, мы...— закашлялся, — мы друзья. — за произношение данного словосочетания в подобном контексте сама судьба заставила солнечного прикусить собственный язык.
— брось, я уже не ребёнок. думаешь, я не знаю, что на поиски друзей не отправляются в столь поздний час непонятно куда? — он намеренно отпустил фразу с такой интонацией, какая позволила артисту четко понять: не нужно ни ответа, ни объяснений. Незборецкий всё же открыл было рот, дабы что-то сказать и перевести тему ради приличия, да только, зажевав заветные слоги, репер мгновенно осекся, попросту не найдя и пару-тройку подходящих слов. пустоту и неловкую паузу заполнил смышлёныш:
— мы же так и не познакомились! я Евгений, — протягивая ладошку для рукопожатия, как истинный джентельмен, — можешь расслабиться, мне известно, что вы с Евой встречаетесь. — довольной улыбкой на лице он безмолвно пояснил, что не имеет ничего против. Кирилла это немного обрадовало, но все же нервничать он не переставал ни на секунду. потянув руку в ответ, он вновь представился, на сей раз так, как в обычной обстановке назвался бы своему потенциальному товарищу.
— пойдём, я угощу тебя чаем. заодно поставим цветы в воду, а то они выглядят так, будто ты ими пришёл смахнуть пыль, а не заполучить прощение моей сестры. — последнее слово Жени едва ли ощутимо приободрило поцелованного богом. он засиял в улыбке и чуть-чуть не прокололся в том, что звание сестры, по мнению принцессы Нури, подходило Ульяновой больше, чем роль матери-одиночки.
— а ты умный малой, сестра тобою, наверное, гордится! — треплет по коротким волосам, уверенно следуя за мальчишкой на кухню.
— очень. по правде говоря, она единственная, кто поддерживает мои увлечения наукой и всегда слушает без наигранного интереса... тебе чай с мелиссой, ромашкой или цедрой апельсина? — поставив тяжелый чайник на плиту, шустрый парнишка выхватил у солнечного пахучие пионы и отправил их в вазу, затем указал пальцем на цветастые коробочки с заваркой.
— давай тот, который тебе нравится. — чуть помолчав, продолжил, — расскажешь, как брат брату, почему вы с Евой живете в такой обстановке? — он коротко кивнул в сторону коробок с вещами и устремил взгляд на Женьку. тот, в свою очередь, уже занялся выставлением кружек на маленькую поверхность стеклянной поверхности.
— уверен, что тебе нужна эта информация? откуда я знаю, может, как только посвящу в подробности, ты сбежишь?
— вообще-то, я хотел просить у тебя помощи в завоевании доверия твоей старшей сестры. — сел на стул, опустил руку в коробку с печеньем и коротко, но упрямо подытожил, — я настроен серьезно.
— ты любишь Еву, пользуешься ею или тебе просто с ней хорошо? — никакой детской наивности, только взрослый, напористый взгляд и тон, походящий на отцовский. Кирилл поперхнулся шоколадными крошками, но, прокашлявшись, всё же ответил:
— я люблю её. — Незборецкий заметил недоверие и потому продолжил, — если сомневаешься в моей честности, сам подумай, приехал бы я из-за простой увлеченности ею? — Кирилл перевёл взгляд на чай только, когда Женька избавился от необоснованной подозрительности.
— считай, я тебе поверил.