XIII
весна всюду напоминала о своём приходе то трелью звонкоголосых птиц, то чудесным ароматом цветов. в больничной палате запах петрикора растворялся в душистых лекарственных примесях.
Незборецкий никак не мог усидеть на месте. молодость переливалась в каждой жилке, смешивалась с вечным стремлением спешить жить и требовательно вырывалась наружу. заботливые медсёстры разрешили выходить в больничный дворик, где любезно составляли парню компанию. но всё по-прежнему было не то и не так: ещё «зелёные» дамочки, что проходили стажировку, быстро надоедали, звонки Ольги душили гиперопекой, а Ева стабильно служила поводом для перекуров.
— Кирюша, я могу оставить тебя одного? меня позвали на перевязку. обещаю, я быстро освобожусь, посиди пока на лавочке. — кривя рот в стеснительной улыбке, глупышка удалилась сразу после короткого утвердительного кивка. блондину оказалось только на руку «таинственное исчезновение» нежеланной спутницы. своими расспросами о личном она жутко вымотала.
Ти вольно раскинулся на деревянной скамье, ощутив хоть каплю свободы. возникло внезапное желание «пропустить одну», пока никто не стоит над душой. штакета так и манила скурить её до волшебного пепла, поэтому руки сами потянулись в омут кармана за заветной коробочкой вишнёвых.
да только стоило Фесту принять удобную позу нога-на-ногу, как он услышал до скрежета зубов знакомый, черт бы его побрал, голос:
— скажите, доктор, Женька поправится? — фразу обронила сдержанно, но в ней красочно ощутилась мольба. никто не говорит так... никто, кроме неё...
Незборецкий даже поперхнулся собственной слюной, когда его догадка, что Ева вновь здесь, подтвердилась. резким движением руки натянул капюшон и отвернулся лицом в противоположную от говорящих людей сторону, дабы они не узнали, что их разговор отнюдь не конфиденциален.
кто такой этот Женя и почему он ей дорог?
вопрос истерзал всю печень и пополз дальше, к желудку и лёгкими, лишь бы не добрался до сердца: слишком хрупкое оно у широкоплечего парнишки.
— вы же понимаете, я не имею права давать ложных надежд и мнимых гарантий. мы сделали всё возможное, осталось только подождать. — сухо, даже как-то по привычке парировал профессор.
— а Кирилл? как он? — голос притих, она заволновалась, но белобрысый сильнее, даже заерзал на лавочке от нетерпения.
— стабильно, без ухудшений, только вот сильно исхудал в период вашего отсутствия, — тоскует. советую навестить в ближайшее время, человек с нетерпением ждёт.
— это он вам сказал?
— это сообщит вам весь наблюдательный персонал нашего заведения. — тут мужчина, кажется, улыбнулся, ведь последующие реплики поменяли интонацию на более добрую.
их разговор продлился недолго. обменявшись ещё парой-тройкой фраз, они разошлись, и тайный «агент» 0372, не улавливая ушами ни слова более, спокойно выдохнул. пальцами добрался до упаковки с именитой надписью «курение убивает». хотелось выжечь терпким ядом табака зловещие мысли, «переварить» новую информацию, но не тут-то было...
— всё слышал или только часть? — без язвительной интонации, как-то грустно.
Ева произнесла 5 слов, а у Ти в голове и одно оправдательного «нет» не возникло: обрывки фраз из сознания мгновенно скомкались в клейкую массу схожую с той, что во время обеденного перерыва тут подают, называя «манной кашей». накормить бы их хоть раз этим детским «антистрессом».
— ты не хочешь со мной говорить? — взволнованно. слишком. так и вынуждает обнять. но Незборецкий не станет, ведь вдруг избранница оттолкнёт?
— я не знаю, с чего и начать. думаю, банальное «извини» не поможет, но я правда сожалею о том, что наговорил в прошлый раз. твои встречи с Адилем, Саяном и прочими никак не должны меня касаться, ровно, как и намерения, поэтому и выговаривать что-либо я не имею права.
— а я догадывалась, что тебя поставят в известность обо всех визитах, только вот, сомневалась, что тебе сказали причину. хочу, чтобы ты хотя бы это услышал лично от меня. — девушка остановилась, запнулась от переизбытка чувств. Фест же, ощутив её волнение, как и в студии, положил свою руку на тонкое запястье, и только тогда русоволосая продолжила:
— на все статьи, публикации и интервью я осознанно соглашаюсь лишь из-за денег. мне крайне необходимо за ограниченный срок собрать цифру, назвать которую с моей стороны будет откровенным моветоном. да, ты можешь меня осудить, я готова...
— почему ты сразу не обратилась ко мне, а бежала по моим знакомым в попытке собрать копейку к копейке? — вдруг неожиданно даже для самого себя Незборецкий чуть с наездом, но в порыве доброты душевной задал весьма правдивый вопрос. помочь Лейле он был готов хоть здесь и сейчас.
— я не привыкла просить помощи и ждать ее от других. с любыми жизненными трудностями судьба научила справляться самостоятельно. к тому же, если сегодня я доверюсь сильному плечу, встану за него и спрячусь, то завтра меня настигнет новая проблема. защиты уже не окажется, зато я больше не смогу в одиночку бороться.
— ты не одна, ясно? и ты всегда можешь рассчитывать на мою руку помощи, но очень важно, чтобы при всем раскладе между нами сохранялась честность. — он говорит это, а по телу россыпью, точечно и наискосок разбегаются крохотные мурашки.
— я и не могу тебе врать. пусть и не видишь воочию всей сути, думаю, ты её чувствуешь, как и долю искренности улыбок людей... — чуть помолчав, Ева продолжила, — персонаж моей любимой книги утверждал, что зорко одно лишь сердце – самого главного глазами не увидишь.
— хах, он прав, ты меня раскрыла. — Кирилл впервые за несколько дней заулыбался, вновь приобрёл привычную лучезарность и способность заряжать позитивом, да только и этого было маловато Ульяновой. девушка хотела зажечь в покрытых пеленой глазах парня не горевший никогда прежде живительный огонь силы внутреннего стержня
— твой доктор сказал, будто ты тоскуешь...хм, непорядок, нужно это как можно быстрее вылечить. — всё произносит с неоднозначным подтекстом, тон заговорщически-хитер.
— что ты...что ты задумала? — блондин не смог скрыть ярого удивления, когда светловолосая выхватила из рук пачку сигарет и бросила ее, кажется, в урну. позицию штакет быстро заменила вложенная в руку кисть Лейлы.
— доверься мне, ладно?