Глава Десятая
Двое в розовых плащах
В замке витало настроение раннего утра, посему слуги чистили ковры, натирали хрусталь, из кухни пахло свежей выпечкой и ароматными травами. Я очень надеялась, что дядюшка Илларион еще спит, хотя вероятность этого была мала.
- Интересно, как он нас выследил?
Тимофей переспросил, а я зевнула во весь рот.
- Сыщик. Как он нас нашел?
- По следам и нашел, что непонятно?
Он указал на туфлю, замызганную грязью.
- Каблук продавливал в земле след. Нужно было раньше сообразить.
- Значит, я во всем виновата?
Тимофей пожал плечами и резко отвернулся – проходящий мимо лакей подозрительно прищурился, а затем перевел взгляд на меня. В ответ я натянула капюшон до самого носа. Нужно торопиться. Маргарита Семеновна ранена, и неизвестно, сколько ей осталось жить.
На предполагаемом месте ленты не оказалось. Тимофей нетерпеливо потер бока. Я огляделась – одна из служанок выметала сор большим веником. Рядом стоял высокий темный мешок.
- Пс! – толчок в бок.
Тимофей сразу сообразил и направился к мешку. Я решила отвлечь служанку:
- Здрасте!
При виде розового говорящего капюшона служанка охнула и перекрестилась. Я приспустила капюшон и широко улыбнулась.
- Не бойтесь, это же я… Катенька.
- Да, да, извиняюся, не признала, барыню…
- Э… как у вас дела? Как погода настроение? Что передавали по радио? Э… точнее, какие новости?
- У меня… что ли?
Я скосила взгляд – Тимофей погрузился в мусорный мешок почти целиком. Служанка уронила веник.
- Э… да. Как дети? А муж? Надеюсь, вы счастливы? А вот мои родители в командировке в Пекине…
Поняв, что морожу ерунду, помотала головой.
- Точнее, я себе придумала это, ну, вы понимаете, чтоб не так больно было… ну, ведь кораблекрушение… это ведь, как вам сказать? Это серьезная штука!..
- Мира!
- Ну, вот и поболтали! Адьос! Чао бамбино! – криво улыбнувшись служанке, я бросилась к Тимофею.
Лента мелькнула в его руке.
- Пойдем!
- Хорошо, что ты меня от нее спас. Она меня уморила своей болтовней. Ой, а ты куда?
Тимофей решительно направился к лестнице.
- За туфлей.
- Но…
- Ты – отправишься домой, а я… спасу Маргариту Семеновну.
- Но…
- Ты хочешь, чтобы тебя убили, да? – вспылил он, тыкая в меня пальцем. – Да ты вылитая Катенька, я бы сам не отличил!
- Ну, хорошо, допустим! Допустим! А сама Катенька? Ведь ей тоже угрожает смертельная опасность!
Тимофей сжал челюсти.
- Боюсь, мы ей уже не поможем.
- Типун тебе на язык! – я подхватила Тимофея под руку и потащила вниз. – Туфля никуда не денется! А ты без меня пропадешь!
Хмыкнув «кто без кого еще пропадет», Тимофей ускорил шаг, так, что пришлось бежать за ним, но я была довольна – прощаться совсем не хотелось. Войдя в сторожевой домик, мы разделились. Я проверила, на месте ли связанный сыщик, а Тимофей подошел к Маргарите Семеновне.
- Живая?
Крикнула я. В ответ послышалось «да». На душе отлегло. Успели! Я так боялась, что старания окажутся напрасными. В следующие мгновения лента, как по волшебству, сама обмотала птичью шею, и рана стала затягиваться.
- Если бы мне раньше сказали, что такое бывает…
- Ты еще не привык, Тимофей? Ничего, что я из будущего? Тебя ничего не смущает?
- Да, но… это…
Маргарита Семеновна встала, вскинула голову к небу, словно молясь, и печально вздохнула:
- Вот и все! Плакала моя свобода!
Ничего не понимая, мы с Тимофеем переглянулись. В дальнем углу послышалось кряхтение. Но все внимание было приковано к спасительнице:
- Теперь мне пр-ридется вер-рнуться к стар-рухе, - она откинула плед и прошагала в той манере, как я ее впервые увидела. – Плакала моя свобода!
- Что вы имеете в виду? К какой старухе? Что-то я совсем запутался…
- К бабке Мане, что ли? – догадалась я и пояснила Тимофею. – Это моя прабабушка. Теперь она живет в этом замке.
- Ох-ох, придется пр-рислуживать, дай это, пр-ринеси то!
- Так давайте сорвем эту ленту, вы же уже поправились!
Но предложение не возымело эффекта. Маргарита Семеновна объяснила, что если снять ленту, она погибнет, а с лентой – должна вернуться в 2021 год.
- Смотрите! - неожиданно воскликнул Тимофей.
Мы разом притихли и уставились в окно – в центре колонны стоял Илларион, кривя ноги колесом и отдавая указания десятку солдат. Те послушно кивали головами, как болванчики, в руках у них блестели ружья.
– Это за нами, - Тимофей прошел к окну и стал незаметно.
Десять солдат против нас! Вооружены, подготовлены, а мы?! Во мне что-то переключилось, щелк-щелк. Появилась ясность, что дальше, что нужно предпринять.
- Эй, куда ты?.. – только и успел крикнуть Тимофей, глядя, как я ухожу.
- Им нужна я!
Захлопнув двери, я ринулась, что было мочи, к колонне солдат. Сердце выпрыгивало из груди, но я знала, знала, что смогу! Иначе нельзя! Позади бежал Тимофей.
- Эй! Эй, вы! Я здесь!
Первым обернулся Илларион. Зловещее лицо вытянулось от удивления, а затем он вскинул руку:
- Взять ее!
Солдаты направили на меня оружие. В этот миг Тимофей встал передо мной, как стена. Несколько слуг поспешили скрыться, бросая тазы и пакеты посреди улицы.
- И его тоже!
- Но это же сын господина Гордейко… - возмутился один из солдат.
- И что?! Я вам говорю, взять их, чего вы стоите?
Солдаты нехотя стали обступать нас. Прилетела запыхавшаяся Маргарита Семеновна и села Тимофею на плечо. Неужели это конец?
- Стойте!
Обойдя Тимофея, вскрикнула я.
- Стойте, я приказываю!
Солдаты остановились, переглядываясь.
- Взять, немедленно! – топнул ногой дядька, красный от ярости.
- Я ваша госпожа! Я – Екатерина Павловна Умецкая! Мне! Мне вы должны служить верой и правдой!
- Не слушайте ее! Она выжила из ума! Схватить, немедленно!
- Не смейте! Кому сказала! Или вас всех, слышите, расстреляют на рассвете, как изменников!
Теперь пара солдат перестала целиться, уже подозрительно косясь на дядюшку. Чью же сторону принять?
- Что вы стоите? А вы? Схватите и заприте, а дальше я решу, что с ними делать. Ну! Делайте, что говорю, недоумки! Живо!
Солдаты мешкали.
- Трудно заставить стрелять в госпожу, да, дядюшка Скрудж? – сделала шаг вперед, встав под дуло ружья. – Стреляйте. Ну же! Я здесь, перед вами.
Ружье опустилось. Я встала под другое. Пять секунд – и второй солдат покорно склонил голову. Вскоре каждый из десяти принял, на чьей стороне быть, и сложил оружие.
- Никогда! Никогда ты не будешь здесь хозяйкой!
Рыкнул, как лев, Илларион и выхватил у одного солдата ружье. Прицел и… пуля попала в розовый плащ. Все замерли, запах пороха обжег легкие.
- Он попал ей в сердце! – воскликнул Тимофей и кинулся ко мне.
Я потрогала грудь, шею – вроде ничего не болит. Сделала вдох-выдох. Нормально. Тем временем, подлетел Тимофей и подхватил на руки:
- Быстрее! Врача! Ну, что вы стоите?!
Маргарита Семеновна закатила глаза и попыталась что-то сказать, но бесполезно. Тимофей вприпрыжку направился к замку.
- Мира, т-ты жива?
- Я – да, кажется…
- Ты потерпи немного… Сильно болит?..
- Да нет, вроде бы… - я отогнула полы плаща и осмотрелась.
Может, от шока нет боли? Но почему тогда и крови нет?
- Тимофей.
- Ты лучше помолчи, храни силы…
- Тимофей!
- Тс!
Я толкнула в плечо и указала на грудь.
- Я не ранена.
Он не сразу понял смысл сказанного и некоторое время еще бежал к замку.
- Не ранена? В смысле?..
- Нет, каким-то чудом он промазал. И, кстати, можешь отпустить меня. Не гни спину.
В ту же секунду руки разжались, и я почти упала на землю.
- А ты могла раньше это сказать?!
- Пустите, недоумки! Я вас всех на пушечное мясо пущу! – раздалось позади.
Мы обернулись. Один из солдат отобрал ружье у дядюшки, в то время как двое других крутили ему руки за спину. Надо отдать должное Маргарите Семеновне, которая летала над ними, как орлица, и беспощадно клевала негодяя в темечко.
- Ну, дает! – восхищенно произнесла я.
Тимофей тяжело вздохнул.
- Ничего не хочешь мне сказать?
Я перевела взгляд на насупленное лицо. Хочу. Очень хочу!
- Извини! Правда, извини меня за все, Тимофей! Ты все время пытался помочь, а я… ну, ты сам знаешь… я вела себя как эгоистка. Мир-дружба-жвачка?
- Очередное заклинание? – он протянул руку.
- Почти, - подмигнув, я закрепила примирение крепким рукопожатием.
Подлетела ворона.
- Кажется, есть хор-рошие новости.
Переведя дыхание, она продолжила:
- Один солдат сказал, что в темнице содер-ржится под стр-рожайшим секр-ретом пленник…
- О!
- Катенька? – уточнил Тимофей.
- А кто ж его знает-то?
- Так нужно узнать! – воскликнула я.
- Но как мы объясним… - вставил Тимофей.
- Что объясним, Тимофей?
- Если Катенька окажется в темнице, а ты здесь…
Вперед вышла крылатая бестия:
- Не волнуйтесь, молодой человек. Оставьте данный вопр-рос мне.
Тимофей поднял руки вверх – с говорящей птицей трудно спорить. А между тем, к нам подошел солдат, рассказавший о пленнике, и привел другого солдата.
- Вот, он сторожил. Рассказывай. От начала и до конца. Все, что знаешь, рассказывай.
Но Тимофей резко перебил:
- Покажете, где именно пленник?
- Так надобно в подземелье идти.
- Надобно, значит, пойдем, - заключила я.
Подземелье представляло собой множество коридоров, закоулков, тайных ходов, освещаемых редким светом горящего факела. Без провожатого не ровен час заблудиться! С потолка капала протухшая вода, а стены покрылись мхом и плесенью.
- Ой!
Кажется, крыса пробежала по ноге! Вот, нахалка!
- Может, подожди снаружи, Мирослава? – еще раз предложил Тимофей, идущий подле солдата.
Я понимала, Тимофей напряжен. Каждая минута была на счету. Если Катенька и есть тот самый пленник, то представить страшно, в каких условиях пришлось пребывать эти дни!
Заметив следы от пуль на мантии Тимофея, я дернула его за плечо:
- Тимофей? Ты ранен? Почему не сказал?
- Да нет, - он посмотрел на дыру в плаще и пожал плечами. – Не знаю. Наверное, опять волшебство.
И вправду, накидка не промокала. Я выхватила факел у солдата, что шел впереди Тимофея, и подожгла край мантии.
- Что ты делаешь?!
Тимофей взялся за голову.
- Не горит! Видишь, не горит! Я так и знала!
Тимофей отобрал факел и подбоченился.
- Сейчас я прикажу, чтобы тебя связали и кинули в темницу!
- Вон! – воодушевленно выдохнула я. – Смотрите!