Глава Седьмая
Тайна приближается к разгадке
- Вот так, - закончил мучитель и взял сигару, сгоревшую почти до фильтра. – Еще чуть-чуть и это все, - дым от сигары очертил периметр кабинета, - достанется, знаешь кому?
Грудной смех раскатом прокатился по потолку и вылетел в приоткрытое окно. Я злобно посмотрела на довольную физиономию, задавая немой вопрос – и кому же?
- Мне! – он выдохнул дым в лицо, от чего глаза заслезились, стало нечем дышать. – Мне! – повторил он, словно не верил своему счастью. – Мне! Мне! Мне! Я буду здесь единственным законным хозяином!
Сумасшедший – подумалось мне. Такой человек ни перед чем не остановится. Интересно, а что считает Тимофей? С моего нынешнего положения его было не видно. Даже показалось, что он ушел.
- Конечно, Илларион Викторович, - раздалось позади, - вам должно быть обидно, что все имущество полагается вашей… племяннице…
- А ты не глупый, я смотрю. Деньги… деньги – вот он корень счастья.
- И корень зла! - не удержался Тимофей. – Точнее, я хотел сказать, что вы, как человек… зрелый, довольно опытный сможете более… грамотно распорядиться финансами и… - Илларион одобряюще кивал. – А что будет делать ваша племянница? Они же ужасные транжиры, эти женщины! Я с ужасом представляю, как моя мама,- он сделал ударение на последний слог, - управляет имением!
- Именно, этого не будет. Никогда.
- Мама скупает платья, шляпки, духи… я вас п-прекрасно понимаю, Илларион Викторович! Вы не можете поступить иначе.
- Именно, - он обратился ко мне. – Сегодня ты передашь своим покойным родителям пламенный привет.
Но мои родители живы! Я совсем другой человек! Меня нельзя убить! Да и нет у меня никакого имущества, кроме велосипеда и старого мобильного телефона…
Как только вспомнила о телефоне, тот загадочным образом зазвонил. Дзинь-дзинь. Все застыли на месте. Особенно Илларион с сигарой во рту, неприятно дымящей прямо в лицо. Подождите-ка. Это мне снится? Телефон звонит в девятнадцатом веке?! Это же сенсация! Это… это… это может изменить ход истории! Вы можете себе представить?!
- Что это за звуки? Что ты задумала, дрянная девчонка?
Холодные, как лед, руки опустили с небес на землю. Пошарив по платью, они наткнулись на потайной внутренний кармашек.
- Что это?
Илларион был обескуражен находкой, но я придумала, как спастись! Телефон! За такое открытие можно получить Нобелевскую премию, или какую здесь дают? В общем, неважно! Обнародовав чудо техники, дядя, безусловно, прославится и разбогатеет. Ясно же, зачем кого-то лишать жизни, если можно все уладить тихо-мирно? Я бы согласилась. А вы?
- Что это, отвечай!
В ответ раздалось воодушевленное мычание и сопение. С недоверием покрутив телефон, который уже перестал звонить, Илларион неохотно вынул кляп и пронзил острым взором:
- Откуда, я спрашиваю, у тебя эта… вещица?
Я, наконец, заметила Тимофея – верхушку русой лохматой головы.
- Это телефон! Мобильный телефон! Берите! Он ваш! Послушайте, я вам обещаю, слышите? Вы станете очень-очень богатым! Самым богатым человеком на планете!..
Илларион не оправдал ожиданий, сжав до хруста телефон в руке. Не верит! Как ему объяснить?! Он дико ошибается! И я ему это докажу! Перехватив дыхание, я продолжила, но менее уверенно:
- Вы же сами слышали – он звонил! Дзин-дон. Дзин-дон. Это устройство такое для переговоров… один говорит здесь, а другой там… - неожиданно поняв, что для связи нужны два телефона, я запнулась.
Бах! Бах! Дядька сильно зажмурился и… упал навзничь.
- Сейчас я тебя развяжу, подожди, - Тимофей возник перед глазами так неожиданно, что со страха я дернулась и со стулом завалилась на бок.
Тимофей поспешно развязал узлы и помог встать. Я заметила, что рукав его рубашки порвался, а из дыры сочилась кровь.
- Кровь? Ты… ранен?..
Он как бы невзначай посмотрел на рану и махнул рукой.
- Царапина.
Возникла неловкая пауза. Тимофей кашлянул и потрогал пульс у дяди, что лежал с раскинутыми руками, как утопающий.
- Ну, что?
- Что что?
- Живой? – прохрипела я.
- Живой. Я не сильно его треснул. Он заслужил. Мерзавец!
Дальше опять тишина.
- Где туфля? – глупый вопрос, так как туфля лежала на самом видном месте.
Тимофей обернулся, чтобы удостовериться, что у туфли не отрасли ноги, и она вдруг не убежала на танцы.
- С-спасибо.
На дрожащих ногах, обходя разбитый вазон, я подошла к туфле-порталу. Какое-то странное ощущение поселилось внутри, заставляя медлить, тянуть с возвращением домой, хотя, разве не этого желала всем сердцем с первой минуты, как здесь оказалась?
- Ты чего?
- Да-да… сейчас…
Наверное, это сожаление. Да, мне жалко расставаться с прошлым. Приключения, опасности, противники, в конце концов! А с кем сражаться в настоящем мире? С пылесосом?
- Надевай. Чего ты ждешь?
- Я?
- Ну, не я же! – нетерпеливо рявкнул Тимофей, оглядываясь на двери. – Сколько можно тебя спасать?
И по Тимофею тоже буду скучать. С ним было весело. На глаза предательски навернулись слезы.
- Ну, что? Это… Прощай?
- Прощай- прощай.
Обижен. Но кто как ни я могу все исправить? Нужно только подобрать правильные слова. Нельзя же вот так расставаться! Мы же столько всего пережили вместе, он так много сделал для меня, рисковал жизнью! Мой Дон Кихот! Мой настоящий друг! Собравшись с мыслями, я раскрыла рот, но Тимофей приоткрыл двери, намереваясь уйти.
- Сколько мне ждать? Надевай быстрее. От тебя только одни неприятности.
Неприятности? Вот как? Стиснув зубы от обиды, я злостно просунула ногу в туфлю, как вдруг Тимофей встревоженно прошептал:
- Быстрее! Там кто-то идет!
Но нога как будто сама не хотела нырять в мягкую замшу.
- Ну!
- Не могу! Она… не лезет! – почти простонала я.
Показалось или Тимофей выругался? А затем в два прыжка подскочил, выхватывая туфлю чуть ли не с рукой.
- Засовывай!
Но нога безвольно повисла в воздухе, словно жила сама по себе. Тимофею пришлось присесть на одно колено, и «вуаля» - магическая туфля заскользила вдоль стопы. Теперь конец! Через мгновение или два я окажусь дома. Интересно, поверят ли, что я перемещалась во времени? И что меня перепутали с моей прабабушкой и хотели даже убить? Ой! Я же еще и рисовать училась!..
- Нужно было сразу все понять! Ни с места!
Я не сразу поняла, что происходит. Но услышав крик Тимофея, который по-прежнему держал ногу и туфлю, «надевай же ты!», резко распахнула глаза. Сыщик! Он вернулся! В следующий миг долговязый Гарри пнул Тимофея ногой в спину, и туфля, как пуля, отлетела в конец кабинета.
- Мирослава, беги! – он зацепился сыщику за ноги. - Я задержу его!
Сначала я ринулась за туфлей, но тут же передумала и подхватила высокий стул с мягкой обивкой. Живой не сдамся!
- Беги ты, кому говорю?!
С силой отшвырнув Тимофея к столу, (тот ударился о ножку головой и потерял сознание), сыщик потер руки.
- Ну, что? Екатерина Павловна? И дальше будем сопротивляться неизбежному? Вы, голубушка моя, как сбежали-то? Кто вам помогал?
- Меня зовут – Мирослава!
Прокричав имя почти как приговор, я перехватила стул удобнее и помчалась в наступление. Сейчас я ему покажу, где раки зимуют! Но секундный проблеск страха на лице сыщика сменился удивлением, когда запутавшись в подоле платья, я полетела вниз, а стул свалился на меня сверху.
- Ну, вот и все, Екатерина Павловна, - пропел сыщик, наклоняясь надо мной. – Теперь я вас точно не упущу.