Глава 19
Через два часа должны были приехать! Почему так рано?! Перестраховался?
Санитары поднимают Милохина на каталку. Пристегивают руки и ноги ремнями.
Я в прострации смотрю на его разбитую бровь. Какого черта ты здесь натворил?! Когда ты успел?? Нужно было запереть! Запорол единственный рабочий вариант побега!
Дурак!
Санитар толкает каталку в направлении палаты. Второй тихо обсуждает что-то с Гузовым. Гузов правая рука Глеба. Его любимый солдат. Исполнительный, беспринципный.
В отсутствии Григория Васильевича хозяйка в отделении я. Но это все иллюзия. Отделение - частная собственность Глеба. И сейчас правит балом Гузов. Видимо, Глебу я хорошо подсыпала спецэффектов. И лично он приехать не может, хотя планировал. Только толку теперь?
Попросила же - ждать! Что теперь делать?!
Кладу руку на ручку каталки, останавливая ее движение.
Веки Дани тяжело и медленно открываются. Расфокусированный взгляд отыскивает мои глаза. И снова закрываются. Моя рука неконтролируемо ложится ему на плечо, сжимаю, пытаясь успокоить. Только успокоить теперь нечем.
- Кто разрешил колоть ему препараты? - рычу на персонал.
- По инструкции действовали! - оправдывается медсестра.
- Юлия Михайловна, - смотрит на часы Гузов. - Пора приступать. Глеб Евгеньевич ждёт запись.
- Что ты поставила? - игнорирую его.
- Тиопентал и галоперидол... А что?
Значит, вырубило на несколько минут. А потом будет в вялом неадеквате часа два.
- А то! Мне ему скоро наркоз ставить, я как теперь рассчитаю дозу?!
- Крепкий бычара. Не сдохнет! - держится за разбитый глаз один из прихвостней Гузова.
- Так, может, пока эта доза работает и сделать ему все, что нужно.
- Ты у нас анестезиолог? - с раздражением разворачиваюсь к медсестре.
- Нет, - опускает взгляд.
Еще один из сопровождающих Гузова держится за ребра тяжело дыша.
- Сломал? - интересуется у него Гузов.
- По ходу - да.
- Давай в травматологию. Без тебя справимся.
Минус один из четырёх, - считаю я.
- Девочки, бойцу лед дайте, - кивает на того, который держится за глаз. - И мне тоже.
Нервно соображаю, что делать.
- Дайте - ка я посмотрю, - отвожу руку прижатую к глазу. - Тамара Васильевна, во второй процедурный отведите его. Приложите холод, уберите свет и вызовите офтальмолога.
- Да не надо...
- Ослепнуть хотите на один глаз?! - дергаю бровью. - Отслоение сетчатки при таких травмах обычное дело. Потом зрение не восстановите. У вас уже зрачок на свет не реагирует, - несу я первое, что приходит в голову.
- Юля... - отводя в сторону, шепчет мне Тамара Львовна, - Откуда я ему офтальмолога возьму? У нас штатного то нет.
Знаю!
- Я сама вызову, пусть лежит.
Минус два...
- Поторопитесь, Юлия Михайловна, дело не ждёт.
- В первую процедурную, Лёш.
- Она же закрыта.
Да, давно закрыта. Здание старое. Клиника тут уже много десятков лет. И первая процедурная без ремонта. Там уже морально устаревшая техника. В том числе и аппарат ЭШТ. Еще рабочий, но используемый крайне редко.
- Я открою.
Каталка тихо скрипит. Гузов и еще один идут следом за ней. Мне страшно, что беспомощный Даня остаётся с ними наедине. Но мне нужно пару минут без их присмотра. Забираю баллон, физраствор, шприцы, несколько ампул, ключ от процедурной.
Подхватывая стойку капельницы качу её следом.
Можно вырубить свет во всем отделении. Но что это решит? На щитке быстро включат обратно. А более капитально я не смогу. В электричестве я полная блондинка. Придется махать тем оружием, которым владею в совершенстве.
Перебирая варианты спешу в процедурную.
И пока что ни одной рабочей идеи, кроме как наотрез отказаться проводить процедуру. Но тогда его отформатирует криворукий Евгений Павлович, который не рассчитает правильно ток. И как требует Глеб, расплавит Дане мозг, а не только лишит памяти.
Возможно, мне всё-таки придется это сделать...
От злости на Милохина мне даже хочется немного щёлкнуть его разрядом, чтобы наконец-то пришёл в себя!
Даню уже переложили на кушетку процедурной и санитар фиксирует его ремнями. Молча устанавливаю очередную капельницу с детоксом.
Зачем, Юля??
Неужели ты собралась без наркоза его пытать током?! Посмотри, он уже привязан ремнями. Ты же не думаешь, что тебе позволят их расстегнуть? Даже если каким-то чудом ты его сможешь освободить, ты же не думаешь, что он справится с двумя здоровыми вооруженными мужиками после тиопентала? Дай бог на ногах сможет удержаться, не больше. Ты же в отличие от него, понимаешь, что он не всесилен и бессмертен.
Вздыхаю...
Он открывает глаза. Не моргая смотрит на моё лицо. Крепкий мужчина... даже тиопентал его не берет! Раньше проснулся, чем положено.
Глаза какие... Умереть нестрашно под его взглядом. Но если я сделаю то, что они от меня требуют, Даня, скорее всего, забудет меня навсегда... От этой мысли грудь мою сводит, и нос начинает щипать. Вытирают тайком навернувшиеся слёзы.
Хочу, чтобы помнил меня...
Какая тебе будет разница, дура? Лучше самой все сделать щадяще, чем отдать его криворукому врачу! Смотрю на капельницу. «Зачем?» - спрашиваю себя в очередной раз и не нахожу ответа. Но интуиция требует сделать так. А женщины - дуры. Иррациональное всегда побеждает.
- Для чего это?
- Чтобы получился нужный эффект устойчивой амнезии перед ЭШТ необходимо поставить пациенту коктейль из определённых препаратов. Разве Глеб не сказал?
- Что-то говорил, да. А виски разве не выбривают, - касается своих гладко выбритых висков.
- Это на электрическом стуле выбривают. Чтобы наверняка... А здесь достаточно проводящего геля.
Открываю гель, смазываю на автомате Дане виски.
Его губы подрагивают словно он силится что-то сказать. Отвожу взгляд, смотрю на быстро капающий детокс.
Маме и Ольги еще хочу позвонить. Вдруг, так выйдет, что больше не поговорим.
- Долго еще?..
- Раствор докапает... Я выйду на десять минут, позвонить. Ничего не трогайте.
С мамой говорю о всяких глупостях, моей несостоявшейся свадьбе и приближающемся дне рождения.
- Мам, я на твой счет временно деньги свои переведу, мне нужно, чтобы карта пустая была.
- Конечно. Если надо - переводи.
- Пока, мам. Я тебя люблю. Извини, что иногда грублю. Нервы...
Говорю еще что-то. В какой-то момент меня накрывает. И я скидываю вызов. На Ольгу выдержки уже не хватает. Пишу ей длинное сообщение. Это всё - на всякий случай, что лежит в кармане моего халата. Покурив в окно прямо в коридоре, возвращаюсь с заплаканными глазами в процедурную.
- Что-то случилось, Юлия Михайловна?
- Нет. Аллергия на старую краску. Здесь всегда так...
Даня слабо дергает руками. Я заглядываю в его лицо. Отошёл почти... но взгляд мутный. Едва ли понимает, что происходит.
Зачем я только капельницу ему ставила, дура? Как процедуру проводить? На живую?
- А я здесь инструкцию к аппарату читаю... - стоит у стенда Гузов. - Это амперы, а это вольты, да?
Выкручивает катушки на полную.
- Так мы его убьем.
- А мы его и так, Юлия Михайловна, убьем... - за спиной перещёлкивает затвор пистолета. - Если Вы не будете придерживаться инструкций. Таков приказ.
- Юль... - беззвучно с трудом шевелит губами Даня.
Звуков почти нет.
- Я буду придерживаться инструкций, - разворачиваюсь к тому, что за спиной. - Положите пистолет. Я боюсь оружия.
Он убирает его в кобуру. Глаза Дани снова закрываются, он отъезжает.
Смотрю в глаза Гузову. Ненавижу...
- Сожги ему мозги к хуям, - оскаливается он на меня. - Осложнения у него. После травмы. Ясно?
- Хотите высокие токи, значит будут вам... высокие.
Снимаю тумблер предохранителя, что стоит на коробке сзади. Отвожу Дане челюсть вниз, вставляю резиновую капу. Дергается всем телом. И тут же обмякает. Протягиваю ему ремень под подбородком, он нужен, чтобы пациент не выплюнул капу.
- Помогите. Сядьте на стул вот сюда, в изголовье. Ремень на себя натяните, здесь крепление сломано.
Выставляю на максимум аппарат. Руки трясутся...
Сжечь, значит, да?! Беру в каждую руку по электроду. Они похожи на старинное эскимо. Пластиковые «рожкИ» и на концах шары. Старый аппарат... Надеюсь, рабочий.
Сердце разрывается от слабых попыток Дани вырваться из фиксации. Гузов наклоняет своё лицо над его лицом .
- Помнишь меня, сука?! Скоро забудешь... Овощем будешь... слюни пускать! Витёк, на телефон запиши.
Второй достает телефон и наводит на Даниила.
Гузов запугивает его, в деталях описывая последствия. И да - он прав. Последствия, вероятно будут именно таковы. И пусть будут! Откуси себе язык, тварь.
- Ремень натяните! - рычу я. - Разряд!
И вместо висков Дани прикладываю электроды к вискам Гузова. От удара током он слетает со стула, сбивая меня с ног. Поднимаясь с пола, я беру в руку выпавший электрод. Гузова бьют судороги, мышцы, возможно, ломают сейчас некоторые кости в его теле.
Все, как хотел. Сожгла...
Поднимаю глаза на второго. Он с открытым ртом смотрит на выгибающегося дугой Гузова.
- Ебать... - телефон падает из рук на пол.
Трясущимися руками вытаскивает ствол. Наставляет на меня.
Ну вот и все... Что теперь делать будешь, Юля?
- Ну-ка делай своё дело, сука! Этого херачь!
- Застрелишь меня, делаю пару шагов к нему, закрывая собой голову Сергея на кушетке. - Муратов тебе скальп снимет и сожрать заставит. Ты же знаешь...
Переводит ствол на Даню.
- Я выстрелю в него...
- А если Глеб не давал таких инструкций Гузову и тот блефовал, чтобы манипулировать мной? И если ты его убьешь, последствия будут такие!!.. Не зря же Глеб пошел таким сложным путем и не приказал его убрать сразу?
«Витёк» мучительно сомневается. Команду отдать некому, командир - овощ.
Ловит в прицел то меня, то Даню. Бросает взгляд на свой разбитый телефон.
Шефу теперь тоже не позвонить.
- Дай мне свой телефон!
Воинственно поднимаю электроды.
- Иди, возьми.
В коридоре шум. Дверь с грохотом отлетает.
Девушка! В кожаных штанах и куртке. Поднимает на меня прицел пистолета.
- Отошла от него, тварь! - рявкает она.
Грохот! Зажмуриваюсь, втягивая голову в плечи. Делаю пару шагов спиной назад. В ушах звон, меня слегка контузит, на голову сыпется кафельная плитка разбитая выстрелом. Вжавшись в стену, оседают по ней вниз. Бросаю электроды, закрываю ладонями лицо.
Мужские голоса, шум борьбы...
- Братишка... Пиздец!
- Он в себе?
- Под херней какой-то...
- Забирайте!
Вспоминаю, что Даня рассказывал про братьев, семью. От облегчения впадаю в прострацию. Никто не обращает на меня больше внимания. Они освобождают Даня и двое из мужчин, очень похожих на него, закидывают его руки к себе на плечи и практически выносят из палаты, напряженно споря о чем-то между собой.
Девушка присаживается передо мной. Красивая... Как Лара Крофт. Жаль, я не всемогущая Лара Крофт...
- Ты чего в него вколола? - с ненавистью.
- Галоперидол...
Теперь действует только он.
- Через час отпустит, - после капельницы должно где-то через час.
Она убирает пистолет в кобуру. Переводит взгляд на лежащего в наручниках на полу «Витька». Подходит к нему. Несколько раз пинает с яростью по лицу своими ботинками с рифлёной подошвой, превращая его лицо в месиво.
- Яра! - возвращаясь рявкает самый взрослый из Милохиных мужчина.
- Это чтобы легче опознать, - ухмыляется она.
- Уходим. Сейчас сюда чужие маски-шоу нагрянут.
Они уходят, оставляя дверь открытой.
Ну вот... Милохина спасли.
А тебя - нет.
Чего делать будешь? Надо ехать домой. Не приеду, достанется Оле и маме...
***
- Братишка... - онемевшими пальцами ощущаю, как сжимают мою руку.
- Ванечка, да не трогай его, пусть спит.
Брат?..
- Он говорил сейчас что-то. Я не смог разобрать, - точно, голос Ивана.
- Да под «галей» знаешь как плющит, он тебе по нарассказывает сейчас... - а это Яра. - Вот смотри, я читаю как раз... тут еще как побочка - навязчивые идеи и тревога.
- Мне не нравится, что он в отключке. Давай разбудим, Яр?
- Не трогай. Ему будет плохо, если его растормошить.
Голоса гулкие, как из бочки. И немного плавают, словно их источник то приближается, то отдаляется.
Губы онемели и не слушаются.
Где я?...
Снится мне, как говорят Яра с Иваном или на самом деле слышу? Веки словно налиты свинцом. Мне кажется, я лежу на поверхности воды. Меня покачивает... То тону, то всплываю. Сквозь с трудом приоткрытые веки, через ресницы, вижу тусклый свет.
Что-то важное я забыл. Тревога накатывает. Хочу позвать Ивана, но голосовые связки не слушаются. Напрягаюсь через силу. Едва слышно мычание. А еще сон какой-то страшный был, как Юля хотела сделать со мной что-то. Что-то такое, что вызывает панику, истерику и неконтролируемый животный ужас. Как в кошмарах, в которых ты скован и люди в белых халатах ставят над тобой какие-то дикие жестокие эксперименты. Или... не снилось?
Тянет забить на всё и поддаться этой слабости и тупости. И поспать еще. Но тревога заставляет всё время выныривать на поверхность. Потому что...
- Юля...
- Ты слышала?! «Юля».
- Бредит.
- А вдруг что-то важное пытается сказать?
Да. Это очень важное. Сжимаю руку брата в ответ. Чувствую, что движение и гул останавливаются. Толчок от инерции торможения.
Надо проснуться. Чего ж так тяжко? Слышу знакомый звук, словно отъезжает дверь фургона.
- Как данька н? - Виктор.
- Хе-ро-во... - медленно бормочу я, едва двигая непослушным языком.
Слышу суету вокруг себя. И снова у меня ощущение, что вырезан кусок моей жизни и концы очень плохо смонтированы.
- Где я?
- В фургоне ты.
Это я уже понял. Оглядываюсь, глаза все время расфокусируются, и я с большим трудом навожу фокус обратно.
Чёрный бархат. Красные портьеры. Низкий потолок... надо мной надпись «Покойся с миром».
- Катафалк что ли?
- Он самый. Удобно, просторно, искать будут в последнюю очередь. И арендовать - раз плюнуть.
«Ну спасибо, родненькие!» - истерично дергается уголок моих губ.
- Город какой?... Владикавказ или... Москва?..
- Уууу...
- Зашибись!
- Владикавказ.
- Что последнее помнишь, брат? - Андрюха считает мой пульс.
- Юлю...
Губы её разбитые помню. И как мою и так покачивающуюся башню окончательно снесло. Воспоминания начинают наплывать непоследовательными кусками, сменяя друг друга.
- Так, давай-ка ближе к нашим баранам, - подложив портфель на колени, дядька разбирает какой-то разбитый телефон, сидя у меня в изголовье. - Как ты докатился до такой жизни?
Хороший вопрос...
- Тебе по мозгам щёлкнули электрошоком или нет?
- Не помню.
- А главное - зачем?
- Думаю ответ на поверхности. Главная побочка, - читает Яра со своего телефона, - из-за которой пациент всегда подписывает согласие на ЭШТ - это риск амнезии. Полная потеря памяти обычно не наблюдается. Но память последних событий перед проведением шоковой терапии бывает утеряна безвозвратна. На данный момент в цивилизованных странах с высоким уровнем дохода электрошок заменён на инъекции с аналогичным эффектом... И еще вот это: ЭШТ обычно проводят под наркозом. И пациент не испытывает мучительных и шокирующие переживаний, при сохранении... эффективности процедуры, в общем. Короче, могли и щёлкнуть. А ты бы даже не вспомнил. Дай, виски посмотрю. Должны быть ожоги от электродов или нет?
- Твой жёсткий диск пытались отформатировать, Даниил. Иван, дай набор отвёрток.
- Да. Пытались. И многое стёрли - несколько дней и девушку.
- Девушку?
- Юлю.
С гнетущим гладким чувством вспоминаю, что Юля принимала в этом прямое участие.
- И хотели заменить мне файлы, - вспоминаю Татьяну.
Пытаюсь подняться. Братья помогают. Мышцы снова дрожат от слабости. Очень сложно на чем-то сконцентрироваться. О чем я думал минуту назад? Мысли теряются...
- Как вы здесь оказались?
- Этот твой доктор... Григорий Васильевич выслал мне МРТ мозга с парой микроинсультов. И гематомой на затылке. Убедительную, как сказали в Кащенко. Но только одна деталь... У человека, которому делали эту томограмму начальная стадия атеросклероза. О чем мне и сообщил, между делом, спец из Кащенко. А мне наши штатные медики за ваше здоровье два месяца назад отчитались. Ты был космонавтом. Сосуды как у пацана. Короче усомнился я в МРТ и отправил в Кащенко твою МРТ, которую пару лет назад делали. Из архива. Сравнили. Оказалось - присланная МРТ не твоя. Вот - экстренно рванули. Попытались зайти вежливо, не получилось. «Эпидемия у нас», - говорят. Зашли с корочками, охрана нам сообщила, что ты самовольно покинул больницу час назад. Мы запросили видео с камер, где ты «самовольно покинул учреждение». Камеры оказались отключены. Вызвали главного врача. Пока ждали, одна добрая женщина нам пару слов и шепнула с указанием направления.
- Тамара Львовна, наверное. Хорошая женщина. Надо её отблагодарить и проследить за тем, чтобы никто не наказал за помощь.
- Андрюха, доставай бук, - командует дядька. - Пиши от лица Дани служебную на имя действующего полковника. Нам нужны особые полномочия.
- Точнее - что писать?
- Покушение на майора Милохина, нападение, удержание в плену.
- Про электрошок и Галоперидол писать?
- Про психотики не пиши. Подумает еще полкан, что паранойей накрыло болезного. Думаю, на это местные и рассчитывали. После такого анамнеза его показания - это пустое место. Поэтому анамнез утаим. Пиши - препятствия в расследовании от руководящего состава. Про удар по затылку на рабочем месте пиши давай! У нас и томограмма есть.
- Это ж подтасовка данных, дядька, - застывает Андрей пальцами над кнопками. - Его же выебут после расследования.
- А у нас невинных нет, всех ебут! - ядовито.
- Но здесь же можно и так получить особые полномочия, без подтасовки.
- Можно. Но через пару недель. После освидетельствования и его вменяемости. А нам надо уже вчера. Через две недели мы тут уже никаких концов ни найдём. И главные виновники торжества будут загорать на Мальдивах под другими фамилиями, с лёгкой правкой внешности. А я против. Такие ценные кадры должны оставаться в стране, я считаю.
Смотрит на часы.
- Завтра к обеду получим карт-бланш. А пока что мы вне закона и под стволами. Сидим тихо-тихо...
- Яр... угости кофе, протягиваю руку.
Она молча отдает мне свой пластиковый стакан с трубочкой.
- Дядька... я не могу сидеть тихо. Мне надо девочку вытащить. Боюсь, что ей пиздец будет до завтра.
Он смотрит мне в глаза с такой усталостью и скепсисом...
- Что за девочка?
- Она там была, когда вы меня забирали.
Встряхиваюсь, пытаясь прогнать отупление.
- Это та медичка, которая тебе в голову электродами целилась? - распрямляет спину Яра.
- Это жена Муратова. Начальника отдела.
Все замирают.
- Оооо... Так ей пиздец просто показан! - зло фыркает Яра.
- Вопросов много у меня к ней, да. Но... - вздыхаю.
- Но?.. - рассерженно хмурится дядька.
Мне не хватает сил и концентрации, чтобы им объяснить всё.
- Мне её стёрли. Она в слепую зону попала. Но она очень ценна...
- Чего он там несет, не пойму? - скептически пробегает взглядом по всем дядька.
- Да я сам поеду... Мне бы только ствол мой табельный вернуть... - встаю на ноги, врезаясь головой в крышу фургона. - Бля...
Из глаз искры. Падаю опять на платформу для гроба, на куртки братьев.
Над головой кружится «Покойся с миром».
Пиздец!
Присаживаюсь.
- Пацаны, уложите его, бредит походу! - дядька возвращается к поломанному телефону.
Звучит как бред, согласен.
- Андрюха... - разворачиваюсь к среднему брату, он сосредоточено набирает текст на компе.
- М?
- Не сбивай его. Приляг.
- Ванька... - поворачиваюсь к младшему.
- Погоди, Даниил, - перебивает меня дядька. - Иван, подключи к нетбуку, программу взлома запусти, - протягивает ему провод, подключённый к телефону. - Вдруг чего полезного накапаем. Разблокивался?
- Да. Что искать?
- А что это за люди были, Даниил, с тобой там, в процедурной? Ты их помнишь?
- Так... Гузов твой и был.
Вокруг меня организованная бурная деятельность. Сижу, тупо глядя в стену.
Юля.
- Яра... - тихо зову я.
- За медичкой этой не поеду!
- Это правильно, да. Не надо ехать. Я сам. Телефон мне дай, пожалуйста.
- Там ОМОН, Даниил, в больничке. Мы немного пошумели, постреляли...
- Дай телефон! - обессиленно срываюсь я на нервы.
Все замирают снова, поднимая на меня глаза. Переглядываются. Яра растерянно протягивает. Ищу номера больницы. Вот приёмная... Набираю. Дядька сверлит меня взглядом.
- Диспансер... - лениво отвечают по номеру.
- Добрый вечер. Мне нужна Юлия Михайловна. Срочно. Это из полиции беспокоят. Майор Милохин, - на автомате представляюсь я.
- Гаврилина?
- Да!
- На личный звоните. Она уехала.
- Куда уехала? А личный номер продиктуйте, пожалуйста.
Диктую вслух номер. Иван вбивает на свой телефон, протягивает его мне. Возвращаю телефон Яре и Юле звоню уже с телефона Ивана.
Все многозначительно и недоумевающе продолжают переглядываться.
- Да не брежу я! Хватит!
Гудки идут...
- Да, - мужской голос.
Растерянно торможу. Почему не богач
Юля?...
- Могу я Юлию Михайловну услышать?
- Кто спрашивает?
- Милохин, - проседает до низких тонов мой голос.
- На громкую! - командует дядька. Включаю.
- Милохин... Очень рад слышать, майор.
- Не взаимно, Муратов... - неспешно складываются пазлы в моей голове. - Дай мне Юлю.
- Настю дать?... - ехидно и со сдавленной яростью. - А нет больше Юли.
- Чего?... - хриплю я.
- А нахуй она мне после тебя нужна? Считай, что я её утилизовал. С особым пристрастием.
- Я живьём тебя закопаю, - сжимаю рукой перехватившее горло. - Расчленю, мразь!
Ужас бьётся в горле, заливая темнотой глаза. Всплеск адреналина проясняет сознание.
- Или я тебя. Тут уж как повезёт. Приезжай, Милохин. Может, еще успеешь откачать.
- Куда ехать?
- А я тебе скину - куда! - азартно, с вызовом и злой сумасшедшей интонацией.
Слепо обвожу взглядом глаза своих. В фургоне тишина.
- Нашел! - разворачивает нам Иван экран нетбука с запущенным видео. Молча склоняемся над экраном.
- Гузов... смотри...
- Вот сука...
«Слюни пускать будешь!..» - шипит он мне в лицо угрозы.
- Разряд! - дрожащим голосом рявкает Юля.
Яра тихо вскрикивает, но электроды оказываются не на моих висках, а совершенно неожиданно на висках Гузова.
- Оу! - вздрагиваем мы от того, как отлетает Гузов, сносят Юлю с ног.
Звук смски как выстрел. Перевожу взгляд на телефон в моей руке.
- Ну, блять, смотри - куда ехать! - недовольно цокает языком дядька. - Походу, у нас семейный комплект.