Глава 6
Утро наступило слишком быстро. Я с трудом разлепила веки, ощущая тяжесть во всём теле. Мысль о том, что нужно вставать и идти на занятия, причиняла почти физическую боль. Сколько прошло дней с отъезда Чонгука? Пять? Шесть? Они слились для меня в одну бесконечную серую полосу, наполненную перешёптываниями за спиной, косыми взглядами и бесконечной тревогой.
На первое занятие — теоретическую некромантию — я почти опоздала. Проскользнула в аудиторию за пару минут до появления профессора Мортема, проигнорировав любопытные взгляды однокурсников. Мне достался стол в самом дальнем углу, и я даже обрадовалась этому. Чем меньше внимания, тем лучше.
— Сегодня мы продолжим изучать теорию поднятия мёртвой материи, — начал профессор Мортем своим глубоким, гулким голосом, от которого у меня всегда мурашки бежали по спине. — Откройте учебники на странице двести сорок три...
Я автоматически выполняла указания, но мысли были далеко. Где сейчас Чонгук? Почему он не вернулся? Что сказал ему отец? Может быть, он просто... выбрал семью? Эта мысль была невыносимой, и я старательно отгоняла её, но она возвращалась снова и снова, как назойливая муха. — Адептка Манобан! — резкий голос профессора Мортема вырвал меня из задумчивости. — Я задал вам вопрос.
Я вздрогнула, поднимая глаза. Вся аудитория смотрела на меня, и в глазах большинства читалось злорадное предвкушение моего провала.
— Простите, профессор, — пробормотала я. — Не могли бы вы повторить вопрос?
Тонкие губы Мортема сжались в нитку.
— Я спрашивал, адептка, в чём основное отличие поднятия неживой материи от контроля над уже оживлённой субстанцией?
Я лихорадочно пыталась собраться с мыслями. Этот материал мы проходили ещё до моей поездки в Гиблый лес с Чонгуком. Казалось, с тех пор прошла целая вечность.
— Поднятие неживой материи требует больше начальной энергии, но меньше — для поддержания, — начала я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. — В то время как контроль над уже оживлённой субстанцией более экономичен с точки зрения энергии на старте, но требует постоянного притока магии для стабилизации.
Профессор некоторое время сверлил меня взглядом, затем кивнул:
— Приемлемо. Но я бы посоветовал вам уделять больше внимания занятиям, а не... другим вопросам.
По аудитории прокатились приглушённые смешки. Я почувствовала, как краснеют мои щёки, и уткнулась в учебник, притворяясь, что внимательно изучаю схему некромантического круга.
Остаток занятия прошёл как в тумане. Я записывала конспект, отвечала, когда меня спрашивали, даже выполнила практическое задание — заставила перо проявить признаки осознанного движения, — но всё это было как на автомате, без души.
Когда урок был закончен, я собрала свои вещи и поспешила к выходу, стремясь избежать разговоров с однокурсниками.
—Лиса, — окликнул меня знакомый голос, когда я уже была в коридоре.
Я обернулась. Мирта стояла у стены, переминаясь с ноги на ногу.
— Привет, — осторожно произнесла я
— Ты в порядке? — спросил она, глядя на меня с искренней заботой. — Ты выглядишь... не очень хорошо.
Я попыталась улыбнуться, но губы только дрогнули.
— Всё нормально. Просто... много всего происходит.
Мирта кивнула, не отводя взгляда:
— Слушай, я знаю, что мы не особо общались, но... если тебе нужна помощь или просто поговорить... — она замялась, — я рядом, ладно?
Ее слова тронули меня до глубины души.
— Спасибо, — искренне сказала я. — Я ценю это.
Она кивнула, неловко улыбнулась и пошла дальше по коридору. А я стояла, глядя ей вслед, и чувствовала, как на мгновение потеплело в груди. Может быть, не все отвернулись от меня.
В столовую на ужин я отправилась с опаской. Обычно это было самое оживлённое место в академии, где было сложнее всего избежать нежелательных встреч и разговоров. Но голод не оставлял мне выбора.
Взяв поднос с самой скромной порцией — супом и куском хлеба, — я направилась к самому дальнему столу, надеясь остаться незамеченной. Но, увы, судьба распорядилась иначе.
— Ой, смотрите, кто здесь! — раздался насмешливый голос у меня за спиной. — Личная зазноба наследника Чонов.
Я замерла, но не обернулась. Это была Теслия, одна из подруг Селены. Невысокая блондинка с острым языком и склонностью к интригам.
— Ты что, оглохла, Манобан? — продолжила Теслия, подходя ближе. — Или решила, что теперь ты слишком важная персона, чтобы отвечать простым смертным? Я глубоко вдохнула, пытаясь сохранить самообладание:
— Я хочу поужинать, Теслия. Оставь меня в покое.
— Ой, ну надо же, она хочет покоя! — театрально всплеснула руками блондинка. — А ты знаешь, что хотела, Селена, когда узнала, что её жених, её законный жених, связался с какой-то таверной девкой?
Я стиснула зубы:
— Выбирай выражения!
— Ха! — Теслия подошла ещё ближе, почти вплотную. — Думаешь, он выбрал тебя? Наивная дурочка! Чон Чонгук— наследник самого могущественного рода в королевстве. Думаешь, он откажется от своего наследства, от власти, от денег ради такой, как ты?
— Ты ничего не знаешь о нас, — прошипела я, чувствуя, как внутри меня поднимается волна гнева. Вокруг моих пальцев заплясали маленькие тёмные вихри — моя магия Теней реагировала на эмоции.
— Прошла уже неделя. Он не вернулся. И не вернётся, — Теслия смотрела на меня с презрительной жалостью. — Ты была для него развлечением, игрушкой. Неужели ты правда думала, что такие, как он, женятся на таких, как ты?
К горлу подступил комок, руки задрожали. Тени вокруг меня начали сгущаться, наливаясь чернильной темнотой. Я чувствовала, как моя магия рвётся наружу, стремясь защитить, ударить, отомстить... На мгновение мне показалось, что тени под ногами Теслии обретают форму, тянутся к её лодыжкам, готовые обвиться вокруг и...
Нет! Испугавшись собственной силы, я резко отпрянула. Поднос выскользнул из рук и с грохотом упал на пол, забрызгав мою многострадальную форму ещё и супом. По столовой прокатились смешки.
— Ой, как жаль, — притворно вздохнула Теслия. — Теперь придётся снова просить у папочки Чонгука денег на новую одежду? Или, может, у тебя есть другие способы заработать?
Я не ответила. Я не могла оставаться здесь ни секунды дольше. Моя магия, обычно послушная, сейчас бурлила, как кипящий котёл, и я едва сдерживала её.
Я развернулась и быстро пошла к выходу, чувствуя, как тени колышутся за моей спиной, словно плащ, видимый только мне. Злой голос Теслии догнал меня:
— Беги, беги! Это всё, что ты умеешь делать!
Я почти выбежала из столовой, не разбирая дороги. Тени струились по моим рукам, клубились вокруг лодыжек, реагируя на мои неконтролируемые эмоции. К счастью, меня никто не видел — все были в столовой, а коридоры пустовали. Я сделала глубокий дрожащий вдох, заставляя себя успокоиться, загоняя магию обратно внутрь. Медленно, очень медленно тени отступили, растворяясь в обычном вечернем полумраке...
Свернув за угол, я неловко врезалась в кого-то и, отшатнувшись, подняла взгляд. Сердце бухнуло в груди и пропустило удар — передо мной, высокий и как всегда безупречный, стоял ректор Драгонхарт собственной персоной.
— Адептка Манобан, — его глубокий бархатный голос, который мог одновременно успокаивать и вселять тревогу, прозвучал неожиданно мягко. —Лиса...
То, как он произнёс моё имя — не официально, а с какой-то личной, почти интимной интонацией, — заставило что-то нервно дрогнуть внутри. В последние дни его внимание становилось все более... настойчивым.
— Господин ректор, — я сделала шаг назад, инстинктивно сложив на груди руки, словно это могло защитить меня от его пронзительного взгляда. — Простите, я вас не заметила. Задумалась. — Ничего страшного, — он слегка улыбнулся, но улыбка не коснулась его серебристых глаз, которые внимательно, почти ощупывающе, изучали мое лицо. — Я как раз искал вас.
— Искали... меня? — я напряглась еще сильнее. После всех его намеков, после той книги и разговоров в Гиблом лесу, его поиски не сулили ничего простого. Особенно теперь, когда Чонгука не было рядом.
— Да, — кивнул он, и его взгляд задержался на пятнах на моей одежде, заставив меня смутиться еще больше. — Сегодня ко мне приходили с кухни. Берта, если не ошибаюсь. Похоже, у них заболела одна из работниц. Она упомянула, что вы была бы не против помочь.
Я удивленно моргнула. Берта действительно обратилась сразу к нему?
— Идёмте, — он мягко, но властно коснулся моего локтя, указывая на лестницу, ведущую в административное крыло. Его голос стал еще тише, почти интимным. — Давай обсудим это в моём кабинете. Там нам никто не помешает.
От его прикосновения по руке пробежала волна холодных мурашек. Что-то в его словах, в предложении уединиться «чтобы никто не помешал», заставило меня внутренне содрогнуться. Но нужда была сильнее страха.
Я молча последовала за ним по гулким коридорам. Мы поднялись на несколько этажей, миновали портретную галерею с суровыми лицами основателей академии и остановились у массивной дубовой двери с бронзовой ручкой в виде свернувшегося дракона.
— Прошу, — сказал он, открывая дверь и пропуская меня вперёд.
Его кабинет был мне знаком — просторный, с высокими сводчатыми потолками и стенами, от пола до потолка уставленными древними фолиантами в кожаных переплетах. Огромный письменный стол из отполированного черного дерева занимал центральное место. За широким стрельчатым окном виднелся внутренний двор академии, погружающийся в лиловые вечерние сумерки.
— Присаживайся, — ректор указал на одно из двух глубоких, обитых тёмно-зелёным бархатом кресел, стоявших у камина. Рядом, на низком столике, уже стояли две чашки и маленький серебряный чайник. Будто он ждал именно меня.
Я осторожно опустилась на краешек кресла. Ректор сел напротив, так близко, что я могла бы рассмотреть мельчайшие искорки в его глазах. От него исходил едва уловимый запах дерева, озона и чего-то древнего.
— Как ты себя чувствуешь,Лиса? — спросил он, и в его голосе прозвучала неподдельная, казалось бы, забота. — После отъезда лорда Чона... ты кажешься несколько... подавленной.
Упоминание о Чонгуке снова резануло по сердцу.
— Я в порядке, господин ректор, — солгала я, нервно теребя край мантии.
— Ты совсем не умеешь лгать,Лиса, — мягко улыбнулся он. — Это одно из твоих многочисленных достоинств. Почти такая же редкость, как твоя... уникальная магия.
Я вскинула на него удивлённый, почти испуганный взгляд.
—Лиса, — продолжил он, его голос стал тише, он слегка подался вперёд. — Я знаю, что ты переживаешь непростые времена. И я хочу помочь.
Его серебристые глаза встретились с моими. Снова это странное ощущение дежавю.
— Помочь? — мой голос прозвучал слабо.
— Да, — он кивнул, и его рука скользнула во внутренний карман камзола. Он извлёк небольшой кожаный кошелёк. — Прими это. Как знак моей... — он сделал многозначительную паузу, — ... личной заботы о тебе. Слово «личной» и это настойчивое «ты» заставили по моей спине пробежать ледяные мурашки.
—Лиса, — произнёс он еще тише, и его взгляд стал глубоким. — Я думаю, ты уже догадываешься, что между нами существует особая связь. Древнее предсказание...
Я вздрогнула.
— Я не хочу принуждать тебя, — продолжил он, видя мою реакцию, его голос оставался мягким. — И не собираюсь использовать своё положение или твою нынешнюю уязвимость. Но позволь мне хотя бы немного облегчить твоё бремя. Без всяких условий. Без обязательств. Просто... прими мою помощь.
Его искренний тон, забота в глазах — всё это обезоруживало.
— Это очень... очень щедро с вашей стороны, господин ректор, — сказала я, с трудом подбирая слова. — Я... я ценю вашу заботу. Но я не могу принять эти деньги.
Его брови слегка приподнялись.
— Вот как? — он не выглядел удивленным. — Могу я узнать причину твоего отказа?
Я собралась с духом.
— Я... я всегда сама зарабатывала на жизнь, господин ректор. Своим трудом. Я не хочу быть обязанной. Никому.
— Даже зная о нашей... возможной связи? — тихо спросил он, и в его голосе мне почудилась тень разочарования.
— Именно поэтому, — твёрдо ответила я. — Если предсказание верно... если в будущем нас действительно что-то должно связать... я хочу, чтобы это произошло между равными. А не между благодетелем и той, кто зависит от его щедрот.
На его лице отразилось легкое разрожение, смешанное с усмешкой.
— Ты удивительная девушка, Лалиса Манобан, — произнёс он после недолгого молчания. — Независимая. Гордая, несмотря на все трудности. Это редкое качество.
Ректор некоторое время молча изучал меня. В его взгляде было что-то глубже, темнее, почти... собственническое.
— Хорошо, — он кивнул наконец. — Если это твоё окончательное решение, я не буду настаивать. Более того, — он поднялся, — я помогу тебе с работой.
Он подошёл к столу, быстро начертал несколько строк и скрепил текст печатью.
— Вот, — он вернулся и протянул мне документ. — Официальное разрешение на работу. Завхоз и управляющий кухней будут уведомлены. Никто не станет тебе препятствовать.
Я приняла бумагу.
— Спасибо, господин ректор, — мой голос прозвучал искренне. — Я... я не ожидала.
— Я уважаю твоё стремление к независимости,Лиса, — сказал он, и его голос снова стал мягким. — Но помни, что моё предложение о... иной помощи всегда в силе. Если ты передумаешь... если тебе понадобится что-то ещё... моя дверь для тебя всегда открыта.
Он произнёс моё имя с такой особенной нежностью, но глазах снова мелькнуло, хищное выражение.
— И,Лиса, — добавил он, когда я уже направлялась к двери. — Не позволяй никому заставить тебя чувствовать себя недостойной. Ты... особенная. Гораздо более особенная, чем ты сама можешь себе представить.
Я не знала, что ответить, поэтому просто кивнула и быстро вышла.
Только спустившись, я позволила себе сделать глубокий вдох. Тревожное чувство не покидало.
Но сейчас у меня была работа.
— Я справлюсь. Я должна— сказала я себе, направляясь на кухню.