Ищу мужа. Найду - убью!

Погоды стояли чудесные, и трое закадычных друзей, Мин Юнги, Чон Чонгук и Ким Намджун решили провести свои выходные где-то за городом, потому что в столице было душно, громко, тесно, а главное — под боком у каждого были родители.

Не доверяя своим альфам-переросткам, предки настояли на том, чтобы повзрослевшие «мальчики» сняли себе жильё по соседству со старшими: Мин жил над родителями, Чонгук через стенку, а Намджун — напротив. Тотальный контроль, как говорится. Папы в три горла кричали своим сыновьям, что выпустят их из своих ежовых рукавиц только в заботливые драконьи объятия их мужей.

Альфы сопротивлялись, но традиции... Семья в их стране до сих пор важнее, чем приказы президента! И если альфа живёт отдельно от семьи — родной или созданной им лично, то это значит лишь одно — он не свободен, а просто нафиг никому не нужен! А если не нужен семье, то кому нужен вообще?

И такие вот редкие поездки были для повзрослевших парней глотком чистого воздуха! Проверив по карте, где можно приятно и не очень дорого отдохнуть, ребята, похватав у родителей баулы с едой, помчались навстречу свободе!

Намджун вёл машину, рядом с ним сидел Юнги и зудел под руку, указывая на недостатки водителя. Позади вольготно расположился Чонгук, приобняв свой верный лук — давно он не натягивал тетиву! Когда-то брал медали в соревнованиях, а теперь не может найти ни времени, ни сил, чтобы предаться любимой забаве.

Впереди хёны перманентно подъёбывали друг друга, потому что — как без этого? Чонгука они сегодня не цепляли, потому что уже знали, что мелкий отхватил от своего папы знатную пиздюлину за то, что протянул время, не сходил в химчистку за костюмом, и мистеру Чону позвонил секретарь Гука, чтобы узнать — что произошло у его начальника, и почему он пришёл на работу в нечищенном костюме?

— Если сам не справляешься со своим бытом, то женись! Или я заберу тебя домой — нечего позорить мои седины! Сроку тебе — неделя! И если ты не приведёшь мне в дом милого порядочного юношу, я клянусь памятью своих предков, что женю тебя на Сине Хосине!

Это было страшное заявление! Син Хосин был одногодкой Чонгука, но почему-то, как только ему исполнилось двадцать, он добровольно пошёл служить в армию, и вот уже пять лет служит по контракту, считая, что только так можно навести порядок — силой и жестокостью!

Чонгук, хоть и был, как положено альфе, тем ещё амбалом, душу имел мягкую, нрав кроткий и от омеги отличался лишь ослиным упрямством: если считал себя правым, то молча и упёрто шёл к цели, не обращая внимания на мнение окружающих.

Был ещё моментик, о котором знали только его хёны: самого Чона Чонгука можно было задирать всяко-разно, он и слова не скажет, только будет улыбаться или смотреть скучающими глазами. Но если хоть краем бока коснуться кого-то из его его близких, их нежный Гук превращался в отбитого Халка, и остановить его можно было только воплем мистера Чона!

Сейчас, глядя на мелькающий за окном пейзаж, он вполуха прислушивался к перебранке друзей. Юнги был молчаливым, но стоило ему открыть рот, как хотелось запихать ему в зубы кабачок, потому что Мин был заслуженным мастером по доёбыванию! Его мурчащий голос не бесил только глухих, а более-менее умных выводил ещё и текст, произнесённый этим голосом:

— Джуна, йопта! Ты руль хером держишь или как? Все колдоёбины собрал, даже которых нет!

— Не воняй, блохастый! — спокойно ответил Джун. — Лучше плохо ехать на переднем сиденье, чем связанным на капоте!

— Я прям испугался, — протянул Юнги. — Ты меня сначала поймай, не поломав ног, потом свяжи, не вывернув все пальцы, а после этого расскажи мне, чем ты меня собрался к капоту крепить?

— Скончем, — флегматично сказал Намджун.

— Ты хотел сказать — скотчем? — уточнил Мин.

— Нет, — Джун смерти не боялся, он был фаталистом!

Из Юнги полилась отборная брань, и Чонгук прислушался, пытаясь запомнить новые эпитеты, которыми награждал Мин Кима:

— Ах ты, потная собачья подмышка! Скарабей ползучий, останови, я тебе под кустом пожрать приготовлю! Открой окно, яйцо стегозавра!

Так друзья перебрёхивались до самого места назначения. Чонгук первым выбрался из машины, до хруста потянулся, и огляделся. Что сказать, местечко они выбрали чудесное: небольшой лесок примыкал к узенькой, прозрачной до голубизны речушке, тут и там покрывшейся островками лилий. Цветов было немного, но этот дефицит красоты радовал ещё сильнее.

На их берегу был песок, сквозь который кое-где пробивался разноцветный чертополох. Зато берег напротив густо зарос каким-то кустарником, на котором, если присмотреться, покачивались тёмно-синие ягоды, собранные в кисти.

Чонгук подбежал к воде, снял кроссовок и носок, большим пальцем правой ноги коснулся воды и резко отдёрнул её.

— Холодная? — лениво спросил Юнги непонятно зачем, потому что к воде не подходил ближе, чем на два метра.

— Ледянющая! — поддержал намерение хёна держаться от реки подальше Чонгук.

Тем временем Намджун повыбрасывал всё из багажника и ребята бросились устанавливать палатку, потом разводить костёр, чтобы — упаси Небо! — этим не озадачился Ким! В этом случае они получили бы массу поломанных вещей и остались бы без еды.

Зная о своей проблеме, Намджун достал телефон и начал фотографировать всё подряд: деревья, облака, реку, букашек и, конечно, самого себя — брутального и уверенного в себе!

Потом наступило время, ради которого они, собственно, и приехали сюда: парни достали любимое бухло! Живя рядом с родителями под присмотром бдительных пап не особо расслабишься, поэтому в эту поездку они запаслись основательно!

Солнце начало клониться к закату, когда Чонгук вспомнил, что он, вообще-то, сюда ещё и пострелять приехал! Достал свой лук и колчан, присмотрелся к местности, примеряясь, куда лучше направить полёт стрелы. Юнги, разбавив свою доброту и умение сочувствовать приличной порцией соджу, не выдержал и подцепил младшего:

— Что, решил мужа с помощью стрелы искать?

— Это как? — уже возюкая во рту языком, спросил Гук.

— Как в сказке, — уточнил Юнги. — Читал давно, что где-то есть обычай: стрелять, куда попало, а куда стрела попадала, там и мужа себе искали. Так вот один дебил пальнул в болото и женился на жабе.

— И что было потом? — придвинулся к другу Намджун.

Юнги отхлебнул ещё горячительного, прищурил глаз, посмотрел на Джуна и сказал:

— Ну, ты же понимаешь смысл слова «женился»? Всю оставшуюся жизнь пришлось ему жабу шпилить! Так что, Гук, — повернулся Юнги теперь к младшему, — ты аккуратнее тут стрелы разбрасывай! Хоть мы и не на болоте, но жаб и тут хватает. А ещё щуки и змеи. Загремишь, короче, малыш, если не туда попадёшь!

Чонгук рассмеялся и предложил:

— Может, покажешь, как стрелять, чтобы не влипнуть?

Юнги лениво поднялся, потому что когда-то именно за ним Чонгук пришёл в секцию по стрельбе из лука. Взял лук, встал в позу, протянул руку, и Чонгук с насмешливым поклоном вложил ему в ладонь стрелу.

Тишина этого места нарушалась стрекотом цикад и редким всплеском. Белым шумом звучали летающие насекомые. Юнги вложил стрелу в паз, медленно оттянул тетиву и...

— Ой, блять, — вскрикнул Нам, опркинув на себя стакан с соджу.

— Блять! — завопил Чонгук, потому что в следующую секунду Мин, среагировав на крик Нама, повернулся в его сторону и спустил стрелу!

Коротко вжухнув, тонкая пластиковая палочка с металлическим наконечником впилась в кросовок Намджуна!

— А-а-а-а-а! — завопил Ким.

— Сука! — возмутился Юнги. — Мне теперь что, на этом рукожопе придётся жениться?

Чонгук, походя дав подзатыльник старшему хёну, помчался на помощь второму, уверенный, что придётся вызывать «скорую»! Однако следующая реплика от Нама успокоила его:

— Мин, шизик обоссаный, ты мне новые кроссы испоганил! Жениться? Щас я женюсь на тебе! Раз двадцать!

— Погоди, хён, — принялся увещевать друга Чонгук. — Давай, пусть всё будет по правилам! — и всучил обезумевшему от гнева Намджуну лук и стрелу.

Будь он трезвым, подумал бы раз сорок, но не сегодня! Ким схватил лук, кое-как пристроил стрелу и, наплевав на все правила, начал тянуть тетиву, метясь в Мина, сообразившего, что сейчас на него откроют охоту и петляющего по пляжу в надежде обмануть «меткого стрелка». Чонгук снова крикнул:

— Блять! — потому что, не выдержав негуманного натяжения, тетива со стоном лопнула, напоследок полоснув оторванным краем по тыльной стороне ладони Нама.

— Чё-о-о-рт! — взвыл Ким, потому что от боли так сильно сжал стрелу, что она, расколовшись на несколько кусков, впилась в него всеми поломанными частями!

Сообразив, что угроза миновала, Юнги подбежал к друзьям, оценил масштаб бедствия и довольно быстро решил проблему: достал аптечку, перевязал Наму левую ладонь и три пальца на правой руке, выдернул стрелу из кроссовка и сказал:

— Как новенький! И чего ты взбесился? Сколько бед натворил! Как настоящий джентльмен, я теперь обязан на тебе жениться, ведь ты, хоть и косвенно, но всё же по моей вине остался без секса, даже ручного!

Только что успокоившийся Намджун снова вскочил, замахнулся ногой и уже хотел как следует пнуть Юнги, но тот, почуяв неладное, нырнул в салон авто, а довольно сильный удар прилетел по порожку машины!

— У-у-у-у! — снова завыл Намджун, и Чонгук сказал:

— Хватит! Мы отдыхать приехали или покалечиться?

Намджун, бурча, похромал к костру, а Юнги предусмотрительно притих внутри машины. Чонгук открыл багажник, достал запасную тетиву и принялся налаживать лук. Желание пострелять эти дебилы у него не отбили. Он ещё раз внимательно оглядел местность и прикинул, в каком направлении лучше стрелять, чтобы не повторить подвигов хёнов.

Подумав, Чон направил лук в сторону реки. Но, естественно, не в воду, а в растущий на берегу кустарник с неведомыми ягодами. Прицелился, отпустил стрелу, с удовольствием прислушался к свисту и...

— Блять, нахуй, сука, в рот вам ноги! Что за ебасос это сделал? Ай, папочка, как больно! — стенал кто-то на том берегу, пока Чонгук, сообразив, что кого-то ранил, уже сбросил с себя обувь, куртку с рубашкой и плюхнулся в ледяную воду, в несколько гребков преодолев расстояние до другого берега.

Вскарабкался по крутому склону и продрался сквозь кусты. Зрелище открылось Гуку — просто из разряда самых сладких снов! Прямо перед ним стоял омега, приспустив штаны с роскошных белых ягодиц и старался рассмотреть, насколько тяжело он ранен? Сказать по правде, Чонгук сразу понял, что у юноши на попе от его стрелы осталась царапина, слегка задевшая кожу, но несколько капель крови всё же выступили, и он, не особо соображая, что делает, велел омеге:

— Стой, не шевелись! У тебя такая глубокая рана!

Юноша застыл, и Чонгук постарался не пялится на него, потому что такого красивого омегу встретишь редко! Его не портили даже родинки, беспорядочно рассыпавшиеся по его лицу. Длинные светлые локоны, подхваченные сверху тонким ободком, скручивались в тугие спирали. Огромные перепуганные глаза медово сияли, а искусанные губы призывно алели.

Оценив опытным глазом все прелести омеги и отметив, что безымянные пальцы свободны, Чонгук приступил к главному — к обольщению, без которого его план не сработает. Он не стал улыбаться, наоборот склеил самую жалостливую гримасу и направился к омеге, поигрывая обнажёнными мускулами. Омега отступил, но Чонгук тихо сказал:

— Я не причиню тебе зла, просто хочу помочь и убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Со мной всё в порядке, — бархатно сказал омега, отступая ещё на шаг.

— Я могу убедиться? — остановился Чон.

— Нет! — возмутился омега, поправляя штаны.

Чонгук решил пойти другим путём, переходя на вежливый тон:

— Это я Вас поранил. Случайно, но ощутимо. Вот, — вытащил он из промокших джинсов бумажник и вытянул оттуда несколько крупных зелёных купюр. — Возьмите на лечение. — Омега протянул руку и схватил деньги, быстро спрятав их в карман. Чонгуку это показалось милым, и он продолжил: — Можно, я всё-таки осмотрю Вас? Если Вам нужна срочная помощь — я могу её Вам оказать. У меня на том берегу машина, в а ней — аптечка. Но сначала, давайте, я всё же осмотрю рану.

Наконец, омега кивнул, повернулся к альфе спиной, приподнял широкую рубашку чуть не до подмышек и приспустил штаны, обнажив пораненную ягодицу. Чонгук хотел что-то сказать, как омега повернулся, лукаво стрельнул в него глазами и спросил:

— Ну что, я буду жить? — он повёл бёдрами, и его талия изогнулась, будя в Чонгуке фантазии. — Так Вы не туда смотрите, господин. Меня ранила Ваша стрела вот сюда, — и тонкие длинные пальцы огладили нежную полусферу. — Вам нравится? — чуть хрипло поинтересовался омега, и Чон понял, что в какой-то момент они поменялись местами.

Теперь соблазняли его, и он вёлся на это, капая на омегу слюнями! Снова подвигав бёдрами, омега незаметно приблизился, и Чон сообразил, что может протянуть руку и дотронуться до желанного тела! Но стоило пальцам почти ощутить тепло омеги, как он снова вильнул задницей и отдалился!

— Так не пойдёт, — промурлыкал омега, поворачиваясь к Чонгуку лицом и выставляя напоказ собственное возбуждение. — Вы меня ранили, так не стоит ли извиниться как следует?

— Это как? — не понял Гук (сделал вид, что не понял), пялясь на вздыбившуюся промежность омеги.

— Судя по тому, куда Вы смотрите, не такой уж Вы тупица, — усмехнулся омега и обхватил свой член прямо через штаны.

От такого зрелища Чонгук бухнулся перед омегой на колени, рывком стянул с него штаны и вдохнул его терпкий аромат хризантемы. Чон мог поклясться, что это — сон.(...)

Спустя несколько минут омега отстранился, поправил штаны и сказал:

— Классно я сходил за ягодой! Завтра ещё приду.

— Правда? — вытирая одной ладонью рот, а другую обтирая о траву, потому что тоже кончил, спросил Чонгук.

— Тебе понравилось, что ли? — поразился омега.

— Мне понравился ты, — признался Чонгук. — И я хочу на тебе жениться!

— О как! — склонил голову набок омега. — А мне это мероприятие зачем?

Чонгук задумался. Действительно, что он может предложить этому омеге? Очевидно ведь, что вниманием альф он не обделён. Судя по одежде из натуральных материалов, от голода не умирает. И вообще, кажется, не особо заинтересовался альфой, подстрелившим его в зад! Тогда он решил рассказать правду:

— Меня родители заставляют жениться. Я могу дать тебе себя, обеспеченную жизнь и относительную свободу, в обмен на... твоё тело и тоже относительную свободу.

Омега с большим интересом посмотрел на Чона, затем сказал:

— Мне пора идти. Предлагаю встретиться завтра и ещё раз всё обсудить. Может, я за ночь соглашусь, а ты передумаешь?

— Я не передумаю!

— До завтра! — сказал омега, подхватил плетёную корзинку, на дне которой сиротливо катались несколько тёмно-синих ягод, в другую руку взял стрелу Гука и пошёл, виляя бёдрами.

А Чонгук так и стоял на коленях, счастливо пялясь на упруго перекатывающиеся под штанами полупопия.

Когда омега скрылся из виду, мозг снова запустил трудовую деятельность, и Чонгук осознал, что ни хренулички не знает про этого юношу! Ни имени не спросил, ни где живёт, ни когда придёт! Завтра! Пиздец! Ему тут что, весь день сидеть? Поднявшись на ноги и заправив расслабленный член, Чонгук двинул к своим хёнам.

Те сидели возле костра и о чём-то тихо беседовали. Увидев мокрого Чонгука, уставились в ожидании объяснения. Понимая, что в такой тишине его приключение не осталось незамеченным, он признался:

— Я это, омегу там подстрелил, оказывается...

— И что, женился на нём, прям не отходя от кассы? — заржал Юнги.

Чонгук машинально вытер губы, и тут заржал Намджун:

— Юнги, а такой расклад мне нравится! Я согласен, пошли в машину жениться!

Чонгук, сообразив, что прокололся, решил отвлечь внимание хёнов от своего проёба, объявив об ещё большем:

— Я обещал, что женюсь на нём по настоящему. И отдал ему все свои бабки. А он сказал, что ответит мне завтра.

Юнги усмехнулся и сказал:

— Думаю, Джун, что, может, сегодня наш Гук и лоханулся, но с завтрашнего дня он вступит в полные права. Готов повторить всё, что и он?

Намджун вытянул ногу, желая толкнуть вредного Мина в костёр, но тот изогнулся, и второй кроссовок Джуна пострадал от горящих головёшек!

— Да чёрт бы вас побрал! — заорал Намджун в сгущающуюся темноту.

Где-то на другом берегу насмешливо квакнула лягушка.