Королевское обручение
Зимний сад королевского двора Эйдлиона был самым любимым местом принцессы Суен. Именно туда девушка сбегала, когда стены замка начинали давить настолько сильно, что становилось тяжело дышать. И хотя сад все равно находился за высокой оградой, отделяющей королевскую резиденцию от Рейнгога и всего остального мира, принцесса все же была снаружи и чувствовала себя не обычным наблюдателем за происходящим вокруг, а совсем небольшой, но все же частью действия.
Честно говоря, ничего особенно уникального в Зимнем саду не было. Но, возможно, в этом как раз и заключалась его уникальность — в простоте. Здесь были деревья — в основном хвойные, щедро присыпанные снегом; они окружали сад по периметру, с одной стороны примыкая к ограде, с другой — к стенам замка, и росли испокон веков, а потому стволы их были невероятно толстыми и широкими.
Несмотря на то, что без привычного снежного покрова деревья, кусты и дорожки в саду можно было видеть совсем недолгое время — в самом разгаре июля, — садовники все равно исправно наводили порядок и трудились, чтобы все выглядело красиво. Их стараниями сад был чистым: нигде не лежали ветки, которые падали с деревьев после очередной метели, дорожки постоянно чистили от снега — все было сделано для того, чтобы ничего не мешало прогулке членов королевской семьи.
Когда принцесса Суен в сопровождении принца Сокджина вышла через главные ворота в сад, снег все еще продолжал падать. Едва оказавшись на улице, Суен сразу же вздохнула полной грудью: холодный морозный воздух наполнил легкие свежестью, девушка даже плечи расправила и почувствовала себя немного увереннее. Настолько увереннее, насколько это позволял тот факт, что совсем рядом с ней вышагивал самый прекрасный принц из всех существующих принцев.
Суен была знакома с принцем Джином с детства. Правда, она не могла сказать, когда именно впервые его встретила — воспоминания были такими давними, что успели напрочь стереться из головы девушки. Однако несмотря на то, что они знали друг друга много лет, от определенной неловкости, проскальзывающей в их отношениях, избавиться было трудно. Впрочем, винить их обоих в этом было трудно: когда ты с младенчества знаешь, какую именно роль будет играть в твоем будущем тот или иной человек, отношения становятся запутанными.
Но нельзя было сказать, что между Суен и Джином царило исключительно смущение. Нет — в первую очередь они были старыми друзьями. Конечно, они встречались ни ежедневно и даже, бывало, месяцами могли не видеться по разным обстоятельствам, но у Суен не было другого человека, которого она могла бы назвать своим другом. А друзьями в её случае не разбрасывались. Джин был единственным человеком приблизительно её возраста, с которым она хоть как-то взаимодействовала; другие ровесники, преимущественно дети прислуги, шугались её высокого статуса, а за пределы замка выходить было, опять-таки, ей запрещено.
— О чем ты задумалась?
Суен и Джин медленно прогуливались по тропинке. Девушка сама не заметила, как на какое-то время погрузилась в свои мысли, и голос принца вернул её в реальность.
Повернув голову, Суен посмотрела на Сокджина.
Юный принц был сказочно красив. Это знали все: достаточно было просто взглянуть в темные и притягательные глаза брюнета, чтобы стать пленником его чар. Но помимо красоты Сокджин отвечал и другим характеристикам, присущим понятию «прекрасный принц»: он был добрым, вежливым, отважным — идеальным. И когда он смотрел с легкой улыбкой на Суен, девушке казалось, что она определенно чувствует пресловутые бабочки в животе.
— Я просто задумалась, — улыбнулась принцесса в ответ.
Общаться с принцем наедине было намного проще, чем на виду у родителей. Хотя, надо признать, любое действие Суен, за которым пристально следили её родители, моментально становилось намного труднее. Наверное, ей следовало бы давно привыкнуть к постоянному контролю, но что-то внутри не давало это ей сделать: что-то сильное, неукротимое и по природе своей свободное.
— И о чем ты думаешь? — продолжил расспросы Сокджин.
— Об уроках музыки, — приврала девушка. — Родители хотят, чтобы я выучилась играть на неком инструменте, но я думаю, что это бесполезно, — охотно поделилась принцесса, после чего поведала ему о господине Финхи и более подробно о надоедливых уроках.
Выслушав рассказ девушки, Джин весело хмыкнул:
— Знаешь, я думал абсолютно так же, когда родители заставляли меня ежедневно тренироваться во владении мечом несколько лет подряд, — рассказывал парень. — Правда, смысл уроков дошел до меня, когда огнедышащий дракон едва не оторвал мне одну из конечностей — меч весьма пригодился, когда пришлось отрубить ему голову.
— Хочешь сказать, мне не стоит лишний раз перечить родителям? — спросила Суен.
— Это тебе решать, — отозвался принц. — Но я бы все же послушал родителей — может, они делают это не просто так?
Как всегда, Сокджин проявлял качества, отличавшие настоящего наследника. В тайне Суен всегда мечтала быть похожей на Джина: казалось, для него не составляло ни малейшего труда полностью соответствовать ожиданиям своей семьи. Почему же для Суен это всегда было так трудно?
— Наверное, ты прав, — сказала Суен. — Я должна быть более благодарной и менее претенциозной.
Джин тихо рассмеялся:
— Это ты уже слишком критично.
— Но ведь ты как обычно прав, — улыбнулась в ответ Суен.
За легкой беседой герои добрались до беседки, расположенной в самом центре сада. Круглая беседка, ограниченная высокими белыми столбами, была не слишком большой, но довольно симпатичной. Сверху беседка была накрыта крышей, поэтому снег не так сильно забивался внутрь и не залеплял стоящие внутри небольшой круглый столик и сидения.
Поднявшись по двум маленьким ступенькам, Джин и Суен оказались под крышей. Перед ними открылась приятная картина: вроде бы безжизненный и стеклянный, но вместе с тем величественный и уютный сад радовал глаз. Крупными хлопьями падал снег: наверное, это был один их самых лучших снегопадов, который только мог быть, — неторопливый, пушистый и очень красивый.
— Знаешь, если тебе так сильно не нравится заниматься музыкой, тебе, возможно, не придется это делать, — неожиданно выпалил Сокджин.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла Суен.
Краем глаза она внимательно посмотрела на принца. Тот выглядел очень задумчиво и серьезно; судя по тому, как он торопливо бегал глазами, рассматривая все вокруг, Суен могла бы предположить, что Джин как-то слишком напряжен и, даже можно сказать, нервничает. Но, разумеется, принц Сокджин никогда не нервничал, так что Суен отогнала от себя эту мысль.
Принц тем временем ответил на её вопрос:
— Не думаю, что в обязанности королевы Эйдлиона и Фидлирии входит умении виртуозно музицировать, — отозвался он.
— Ах, ты об этом... — протянула девушка.
Однако спокойствие она сохраняла ровно до того момента, пока до неё медленно не дошел смысл сказанного.
— Постой, что?! — от удивления Суен даже вскрикнула.
К её еще большему удивлению, Джин рассмеялся.
— Прости. Я не знал, как правильно начать, поэтому вышло немного странно, — признался парень.
Он повернулся к ней вполоборота и глядел сверху вниз с немного покровительственной, но очень милой улыбкой на губах.
Все, что могла в это время делать Суен — просто стоять, не в силах издать ни звука.
Не поймите неправильно: все знали, что это однажды случится. Суен и Сокджин были «помолвлены» практически с рождения. Их королевства грезили о союзе с того самого дня, когда узнали о рождении наследницы, которая стала бы прекрасной партией для принца Джина — ему тогда было не больше пяти. Однако несмотря на то, что все было предрешено, эта перспектива казалась всегда такой долгосрочной. Да, это случится — но не скоро, а тогда, когда они вырастут. Да и к тому же Джин и Суен никогда не говорили об этом друг с другом — их родители могли спокойно обсуждать это при них, но вот сами «герои торжества» обычно отмалчивались.
Очевидно, до сегодняшнего дня.
— Стой... ты хочешь... то есть ты... — Суен обрела способность вновь шевелить своим языком, но вот составлять даже самые простые предложения было крайне трудно.
Джин мягко улыбнулся и потянулся к девушке, легонько коснувшись её рук на уровне локтей.
— Суен, — спокойно и размеренно начал он, — я знаю, это немного неожиданно, но наши родители считают, что мы готовы.
— Готовы? — эхом повторила Суен.
Принц наклонился и заглянул в глаза принцессы.
— Ты прекрасная девушка, — начал он. — Я знаю тебя давно, и уверен, что ты станешь великолепной королевой. И я... то есть ты окажешь мне честь, если согласишься стать моей... королевой. Наш союз принёс бы счастье Фидлирии и Эйдлиону.
Принц Джин умел выглядеть уверенно и благородно, но вместе с тем трогательно и мило. Глядя в глаза парня, в которых не было ничего, кроме твердой уверенности в том, что он делает все правильно, Суен почувствовала, как медленно начинает расслабляться и успокаиваться.
Чтобы немного прояснить мысли, девушка отвела взгляд от принца. Обстановка в саду ничуть не изменилась: снег все также медленно падал, оседал на деревьях и тропинках. Все было по-старому: тихо, безопасно и надежно.
— Так ты... согласна выйти за меня за меня замуж? — спросил Джин, упорно сохраняя непоколебимое спокойствие.
Суен снова повернулась к парню, при этом резко тряхнув головой. Наконец-то она начинала приходить в себя — странное заторможенное состояние, в которое она впала, постепенно уходило. И вместо него более подходящие случаю эмоции захлестнули девушку.
Несмотря на то, что Суен знала о том, что Джин рано или поздно сделает ей предложение — об этом ей постоянно напоминала её мать, — она всегда невольно питала сомнения. Ким Сокджин был сияющим рыцарем в доспехах, самым известным, красивым и добрым прекрасным принцем — если бы он пожелал, он получил себе в жены любую девушку, которая была бы куда более достойной его, нежели Суен. Кто она рядом с прекрасным принцем? Жалкая затворница, принцесса, о которой ничего не знает даже её собственный народ, — разве она могла составить блестящую партию такому видному жениху?
У Судьбы были странные отношения с Суен. Она поступила с ней сурово, когда та была еще совсем ребенком, но вместе с тем словно пыталась загладить свою вину. Наученная горьким опытом, Суен настороженно относилась к любым «подаркам», потому что иногда, когда ты разворачиваешь цветную и красочную обертку, внутри находится совсем не то, что ты ожидал получить.
Но вот он, сказочный принц, стоит прямо перед ней и предлагает ей стать его королевой. И было бы неправильно не сказать о том, что несмотря на свои сомнения, девушка в тайне всегда мечтала об этом дне.
— Ты правда хочешь... этого? — слегка дрожащим голосом спросила Суен, прервав молчание.
Кажется, Джин был очень рад, что она нарушила эту затянувшуюся паузу.
— Ну конечно! — Джин покачал головой. — Это именно то, что должно было случиться. Так ты согласна?
Больше Суен не думала ни секунды.
— Д-да! Да, конечно! — воскликнула девушка.
Не в силах сдержать свои эмоции, Суен кинулась на шею Джина.
Сокджин рассмеялся и покрутил девушку, после чего крепко обнял. Наверное, это был первый осязаемый контакт между Суен и Джином — раньше они редко позволяли себе такие вольности, особенно в присутствии родителей. Но, вероятно, помолвка — это особенный случай.
Когда с объятиями было покончено, Суен и Джин отступили друг от друга на шаг.
— Я очень рада, — честно призналась принцесса.
— Как и я, — кивнул Сокджин. — Правда, ты заставила меня немножко поволноваться, когда замолчала.
— Прости, но это было неожиданно! Ты застал меня врасплох! — Суен шутливо нахмурила брови.
Джин цокнул языком и нежно посмотрел на принцессу. Суен постаралась запечатлеть в памяти лицо Сокджина в мельчайших деталях. Она знала, что это был один из тех дней, которые могут оказать влияние на всю оставшуюся жизнь, поэтому ей бы yt хотелось, чтобы он когда-нибудь забылся.
Еще какое-то время они просто смотрели друг на друга.
В какой-то момент принц потянулся к плащу девушки и набросил капюшон ей на голову.
— Мне нравится твой плащ: ты носишь его столько, сколько я тебя помню, — заметил парень, убирая с её лица прядь волос.
Неожиданно резко все счастье, которое испытывала Суен, исчезло. Взамен ему пришло чувство, которое девушка всегда старалась подавить в себе. Страх. Страх буквально сковал принцессу, распространившись по телу за считанные секунды. Девушка почувствовала неприятную дрожь, внезапно стало ужасно холодно. Все вокруг померкло — только красный бархатный плащ принцессы пылал особенно ярко.
В завершении всего у Суен подогнулись коленки, она покачнулась и, наверное, упала бы, если Джин не придержал её.
— Что с тобой? — в голосе принца чувствовалось явное беспокойство.
Суен зажмурилась.
«Соберись, — приказала она себе. — Только не сейчас».
Когда девушка открыла глаза, мир снова приобрел привычные краски.
— Все... в порядке, — ответила она.
— Ты уверена? Ты резко побледнела, — продолжал беспокоиться Джин.
— Нет-нет, это все из-за того, что ты сказал — я все еще под впечатлением, — соврала принцесса, при этом сильнее укутываясь в свой плащ, словно ища в нем поддержку. — Я очень рада, правда, — ещё раз повторила девушка.
Джин немного успокоился и уже более спокойно посмотрел на принцессу.
— Как и я.
Сделав шаг вперед, парень запечатлел на лбу девушки легкий поцелуй.
— Расскажем родителям? — предложил принц.
Суен кивнула:
— Да, конечно.
Принц вставил свой локоть, и девушка обхватила его руками.
Суен была уверена в том, что она счастлива. Все шло так, как было запланировано: совсем скоро она выйдет замуж, станет королевой, и её жизнь обязательно изменится в лучшую сторону.
Вот только страх, который она испытала несколько минут назад, не желал так просто сдаваться. Его ростки, которые только и ждали подходящего времени, проросли и грозили, подобно сорняками, заполнить все внутри юной принцессы.
Что за тайну хранили в королевском замке Эйдлиона? И каким образом это могло помешать звону свадебных колоколов?