Иные || Nkeeei

Никита со стеклянными глазами наблюдал, как из знакомого до боли дома выносили тело. Холодный ветер, проникая сквозь его куртку, заставлял его чувствовать себя ещё более уязвимым. Рука спутницы, крепко сжимающая его плечо, словно пыталась передать частичку тепла, но в этот момент ни одно слово не могло помочь. Внутри у него всё обрывалось, и он не знал, как справиться с этой новостью.

К машине скорой помощи направлялся Андрей Геннадьевич, его лицо было бледным, а глаза — пустыми. Он держал за руку свою дочь, но не осознавал всей тяжести ситуации, не веря в то, что её больше нет. Вокруг царила гнетущая тишина, которую нарушали лишь редкие всхлипывания и шёпот зевак. Недалеко стояла Карина с незнакомой женщиной, рядом с ними находился работник полиции, задававший вопросы. Когда Василиса заметила сходство незнакомки с Мариной, она поняла, что это была её мама. Женщина выглядела роскошно, она постоянно убирала платком влагу из глаз, но её слёзы казались наигранными, словно она играла роль в театре, где не было места искренности.

Осипова скривила лицо от неприязни и перевела взгляд на Никиту. Он тоже смотрел на незнакомку с недоумением и гневом.

— Это мать Марины, Жанна Евгеньевна. Я её за всё время вижу лишь второй раз, — произнёс Коробыко с тяжёлым вздохом, понимая всю абсурдность момента. Он наблюдал, как к ним приближалась злая Карина, её глаза горели ненавистью.

— Смелости хватило сюда заявиться? — прикрикнула девушка, толкнув парня со всей силы. Её голос дрожал от эмоций, а глаза были красными и опухшими от слёз.

Василиса хотела возразить, но Никита мягко остановил её, понимая, что сейчас девушке нужно выпустить наружу все свои чувства. Спустя долгие минуты оскорблений и истерики, после укола успокоительного она наконец-то отстала от парня.

— Она оставила записку, но полиция забрала её в качестве улики. Выясняют причину смерти, но там и так понятно — самоубийство. Советую тебе искать адвоката, потому что её отец всё так просто не оставит это дело, — произнесла Карина, завернувшись в куртку покрепче. Её голос звучал холодно и безразлично, но в глазах всё ещё читалась боль.

— Как бы это странно ни звучало, причина её поступка не в тебе, — добавила она с тёмной искоркой в глазах.

Никита хотел что-то спросить, но Карина просто развернулась и ушла, не желая больше разговаривать с ним. В это время перед парой развернулась целая драма. Андрей Геннадьевич кричал на супругу, его голос звучал хрипло и яростно. Женщина спорила с ним, будто не желая слушать его обвинения.

— Тебе всегда было всё равно на её судьбу! — вскрикнул он с отчаянием в голосе. — Постоянно говорила, что была занята и тебе неинтересно! Может быть, в её смерти есть и твоя вина?

Женщина раскрыла рот от шока и дала сильную пощёчину мужу. Это было так неожиданно и громко, что окружающие обернулись.

— Как ты смеешь мне такое говорить! Я тебе с самого начала говорила, что не хочу этого ребёнка! А что ты сделал? Как только она родилась — ты забыл про меня! Я старалась быть хорошей матерью, но мне этого просто не дано! — её слова звучали как крик души.

Спор продолжался ещё несколько минут, пока их не отвлёк полицейский с вопросами. Андрей Геннадьевич отошёл в сторону и заметил Никиту. Его кулаки сжались от ярости, а в глазах вспыхнула ненависть. На секунду Василисе стало страшно при виде этого взгляда, но уверенная стойка Никиты успокоила её.

На удивление мужчина развернулся спиной и не уделил ребятам никакого внимания. Он сел в скорую помощь, чтобы отправится в морг.

Толпа зевак продолжала шептаться позади них, подростки показывали пальцем на фигуру исполнителя и фотографировали его на телефоны. Атмосфера накалялась — горе смешивалось с любопытством окружающих. Никита почувствовал себя изолированным в этом мире безразличия, где все были лишь зрителями трагедии, а он — её главным героем.

От непринуждённости и любви, которая ещё пару часов назад наполняла квартиру, не осталось и следа. Коробыко молчал всю дорогу до квартиры, его лицо было закрыто тенью глубоких мыслей. Василиса старалась не отвлекать его от собственных переживаний — она понимала, что ему нужно побыть наедине с собой. Но в её сердце зрела тревога: она должна убедиться, что с ним всё в порядке, а потом уже сможет вернуться домой.

— Я тебе приготовлю что-нибудь, — сказала она, снимая кроссовки и направляясь к кухне, но Никита неожиданно поймал её за руку.

— Не нужно, я уже всё заказал, пока мы были в лифте, — произнёс он тихо, как будто это было единственное, что он мог сказать в данный момент. В воздухе повисла неловкая тишина, и Василиса почувствовала, как слова застревают у неё в горле. Она пыталась подобрать правильные фразы, но они улетали из головы, как листья на ветру.

— Тогда я поеду домой, — произнесла она, но Никита резко ответил:

— Не надо, останься со мной.

Они лежали на кровати, и Василиса слушала биение сердца парня, ощущая, как её собственное стучит в унисон, но с гораздо большей скоростью. В комнате царила тишина, лишь изредка нарушаемая шорохом простыни или тихим вздохом.

— Ты как? — спросила девушка, обхватив его плечи рукой.

— Последнее, что я ей сказала — чтобы она не появлялась в моей жизни. Неужели это я виноват в её смерти? — его голос дрожал от подавленных эмоций. Василиса подняла на него глаза и села в позу йога перед ним. Внутри неё разрывалось чувство беспомощности.

Хотелось успокоить его, поддержать, сказать, что на самом деле всё совершенно не так. В поступке Марины нет никакой вины Никиты.

— Марина с самого рождения была обречена на тяжёлую судьбу. Твоей вины тут нет, уверена в этом на сто процентов, — произнесла она с полной уверенностью, хотя сама чувствовала, как внутри её поднимается волна сомнений.

Целый час прошёл в глубоких разговорах и попытках отвлечь Никиту от негативных мыслей. Василиса вспоминала разные моменты из их детства, стараясь вернуть его в те беззаботные дни.

— Я помню, как ты закрывал меня в комнате и кричал, что я ведьма! — смеялась она, лёжа в его объятиях и переплетая пальцы с его. — Ты тогда ещё мою куклу отбирал... Как там её звали?

— Соня! Её звали Соня! — Никита поцеловал её в макушку с лёгкой улыбкой. — А у тебя есть какие-то приятные воспоминания со мной? А то ты всё время вспоминаешь только плохое.

— Помню, как ты меня забирал с кружков иногда. Один раз я тебе сказала, что меня обижает мальчик. Ты с ним подрался и дал мне конфетку! Я была удивлена, что ты вступился за меня! — её глаза светились от воспоминаний.

— Ты кстати ему тогда нравилась! Ох уж эта любовь в десять лет! — пара весело рассмеялась, ощущая тепло воспоминаний о детстве.

— А ещё когда ты после смерти бабушки не обижал меня, а поддерживал... Мы потом с тобой даже не сильно ругались. Просто старались подавлять раздражение. — Никита лишь кивнул и обнял девушку крепче, словно желая запомнить этот момент навсегда.

— А почему ты вообще начал обижать меня? Что я сделала? — спросила Василиса, перевернувшись на живот рядом с парнем и внимательно глядя на него. — Каждый раз, когда спрашивала тебя об этом, ты говорил только, что я бесила тебя.

Парень начал отнекиваться и говорить, что не помнит. Но Василиса не унималась: она продолжала его расспрашивать и даже немного угрожать своим игривым тоном.

— Хорошо, скажу! — наконец произнёс он и остановился, будто собираясь рассказать самую важную тайну.

— Когда тебе был примерно год... моя мама отдала мою любимую игрушку тебе. Аргументировала это тем, что я уже слишком большой. А ещё родители уж слишком сильно любили тебя... Я приревновал и стал не любить тебя. — Его голос звучал тихо и немного виновато.

— Ну ты вообще! — Василиса хотела что-то добавить, но в этот момент её телефон издал звук уведомления. — В университет послезавтра надо... Лето так быстро закончилось! Ужас полный!

— Тогда давай спать. Завтра я отвезу тебя домой, и ты начнёшь готовиться к новому учебному году, — сказал Никита с лёгкой улыбкой, словно это было единственным способом вернуть их в нормальное русло.

Василиса тяжело кивнула и забралась под одеяло, крепко обнимая парня. Её сердце наполнялось теплом от его близости. Через пару минут в комнате стало доноситься сопение Никиты — звук спокойного сна и умиротворения.

***

Девушка уверенно зашла в университет, сжимая в руках свой телефон. Она быстро написала своему парню, что уже на месте, и сообщила, что он сможет забрать её в четыре часа вечера. Она отправила последнее сообщение с сердечком, и, оторвавшись от экрана, вдруг почувствовала на себе чужие взгляды. Они исчезали, как только она пыталась встретиться с ними глазами, словно кто-то нажимал на кнопку «стоп».

Поправляя шапочку на голове, Василиса задумалась о причинах такого интереса к своей персоне, её подруга уже стояла у аудитории и быстро схватила её за руку, словно спасая от назойливых взглядов. Она потянула её в конец лектория, где их никто не заметит, и усадила на стул. Маша обернулась, чтобы убедиться, что никто не слышит их разговор.

— Ты в курсе, что ты снова звезда новостных пабликов? — произнесла она с легким недоумением. Василиса тяжело вздохнула и лишь отмахнулась.

— Пусть пишут что хотят, я уже привыкла. У меня к этому всему иммунитет с детства, благодаря Никите, — пробормотала она, но внутри нарастала волна раздражения. Маша протянула ей телефон с постом, который стал причиной всего этого шума.

Кто-то опубликовал новость о смерти Марины — и не просто написал, а провёл целое расследование. В посте не было ни капли правды. Василиса хотела рассмеяться от абсурда ситуации, но полная аудитория студентов не позволяла ей этого сделать.

— Мы что, в каком-то сериале? Пишут, что я такая плохая и увела Никиту у Марины. И что у них была чистая любовь! А потом она нам жить не давала и мы решили с ней покончить? Маша, кто этот бред написал?

— Не знаю, но у паблика миллион подписчиков! И это только на одной платформе. Может, это отец Марины? — предположила Маша с недоумением.

Василиса тут же откинула эту идею.

— Ему не до этого. Мне кажется, это написал обычный фанат. Если бы это сделал кто-то из нашего круга, то было бы больше подробностей. Я за себя не волнуюсь, мне всё равно. А вот Никите может влететь по полной программе, — добавила она с тревогой в голосе.

Маша кивнула головой и устроилась поудобнее на стуле, когда в аудитории появился преподаватель. Начался третий курс.

На перерыве, когда Осипова стояла в очереди к кофейному автомату, внезапно чужая рука легла на её плечо. Она машинально скинула руку и, увидев, кому она принадлежит, напряглась. Прошлая встреча с бывшим молодым человеком прошла хорошо только благодаря Никите, но сейчас он находился на студии.

— Привет, Василёк! — произнёс парень с ухмылкой. — Видел, что бывшая Никиты из-за тебя решила жизнь покончить самоубийством. Ну что, строишь счастье на чужом горе? — его голос звучал громко и чётко, заставляя окружающих оборачиваться и внимательно слушать.

Василиса почувствовала прилив злости и раздражения.

— Что ты несёшь, придурок? — пробормотала она сквозь зубы. Кофе уже не хотелось, единственное желание — поскорее избавиться от общества Миши.

— Ну а что? Сначала изменила мне, потом к Никитке перебралась. А когда он решил жениться на ней, ты избавилась от конкурентки? И ведь она была беременна! Не стыдно вам? — усмехнулся он с явным наслаждением, будто каждое слово приносило ему удовольствие.

Осипова слушала каждое его слово с растущей яростью. Внутри неё бурлила смесь гнева и обиды. Наконец подошла её очередь, выбрав самое дешёвое кофе, она начала ждать приготовления напитка. Люди вокруг продолжали наблюдать за сценой с большим интересом.

— Тебе разве не говорили, что верить каждому слову в телевизоре и интернете нельзя? Скоро будешь говорить, что вакцины вызывают аутизм или солнце — рак кожи! — произнесла она с сарказмом. Студенты сзади посмеялись над её репликой, но продолжали следить за конфликтом.

— Я тебя не трогаю — вот и ты не трогай меня! А то в деканате узнают о том, как проходила твоя практика! — выпалила она с яростью.

Парень зло махнул рукой и продолжал брызгать обвинениями в её адрес. Василисе надоело его слушать. Достав готовое кофе, она вылила его на бывшего парня. Тот зашипел от неожиданности и начал пытаться охладить напиток на одежде.

Осипова победно улыбнулась и уверенно пошла в аудиторию на последнюю пару.

— Даже кофе нельзя выпить спокойно! — пробормотала она себе под нос, чувствуя прилив адреналина и удовлетворение от того, что наконец-то смогла дать отпор.

***

— Привет, Артём! А Никита с тобой? Я ему звоню, пишу, а он не отвечает. Час назад договорились встретиться, а его всё нет. Волнуюсь что-то, — проговорила Василиса, когда зашла в кофейню, стараясь согреться от холодного сентябрьского ветра, который обдувал её лицо. Внутри было тепло и уютно, но тревога в душе не отпускала. Парень по ту сторону телефона сначала молчал, а потом тяжело вздохнул, словно собирался с мыслями.

— Ты только не волнуйся.

— Когда так говорят, то как раз стоит волноваться, — пробормотала она, чувствуя, как сердце забилось быстрее. — Артём, что с Никитой?

— В полиции мы, он со следователем разговаривает. Отец Маринки написал заявление, что он якобы её до самоубийства довёл.

Василиса сбросила звонок, пытаясь справиться с нарастающей тревогой. Мысли метались в голове: «Что если его действительно посадят? Как я буду ездить в тюрьму, носить передачки? А если он получит срок?».

— А ещё что? Поменяю статус на «жду любимого»? — Осипова тряхнула головой, пытаясь избавиться от глупых мыслей и начала вызывать такси.

Зайдя в полицейский участок, она сразу же увидела Артёма в зоне ожидания. Он выглядел усталым, но при этом решительным. Показав дежурному сотруднику документы и назвав причину визита, она направилась к другу, который сидел на старой скамье и потягивал кофе из бумажного стаканчика.

— Что произошло? — спросила она, подходя ближе и ощущая, как внутри всё сжимается от беспокойства.

— Позвонили с полиции, сказали, что Андрей Геннадьевич написал заявление. Приехали вот, час уже там сидит, если не больше. Ты прости, что он тебе не отвечал, телефон-то не у него.

Василиса кивнула, но её сердце всё равно колотилось от страха. Она откинулась к стене и попыталась собраться с мыслями.

— Может кофе? — предложила парень, глядя на автомат около двери, Василиса слегка усмехнулась, понимая что кофе она сегодня так и не попьёт. Позже вспомнила, как сегодня уже пыталась выпить кофе, но он оказался на чужой одежде.

— Нет, спасибо.

Следующие минуты ожидания длились слишком долго. Осипова ходила по коридору, рассматривая информационные стенды и лица преступников на плакатах. Время тянулось медленно, и каждая секунда казалась вечностью. Наконец появился Никита — слишком уставший, с тёмными кругами под глазами, но когда увидел Василису, его лицо осветилось слабой улыбкой. Невиновен.

— Что сказали? — девушка подлетела к парню, её голос дрожал от волнения.

— Нет оснований для задержания. Так что пока от меня не избавитесь, — произнёс он с лёгкой иронией на губах и обнял ребят за плечи. Но через пару секунд его улыбка исчезла, и Артём с Василисой переглянулись с тревогой.

— Ладно, я поеду на студию. А ты постарайся отвлечься от этого всего, — парень пожал Никите руку и вышел из участка. Коробыко остался наедине с Осиповой.

— Что случилось? — спросила она, глядя Никите в глаза с сильной обеспокоенностью.

— Дали почитать её предсмертную записку. Написала, что сделала это, чтобы воссоединиться со своей родственной душой. Надеюсь, что хотя бы там она найдёт своё счастье.

Василиса почувствовала ком в горле и слабо улыбнулась, погладив парня по плечу. Её сердце сжалось от горечи чужой утраты.

— Завтра похороны... Мне не разрешат там присутствовать.

— Может поедешь через несколько часов, когда там никого не будет? — парень задумался на пару секунд и затем утвердительно кивнул. Он обнял девушку крепче, как будто пытаясь передать ей свою силу.

— Спасибо тебе.

Пара стояла у полицейского участка, не обращая внимания на чужие взгляды. Они растворялись друг в друге и согревали своим теплом. На улице давно стемнело, огни фонарей отражались в лужах после дождя и создавали атмосферу меланхолии. Но это не помешало ребятам отправиться гулять по осенним московским улочкам. Присутствие Василисы избавляло Никиту от тревожных мыслей о недавней потере — хоть и бывшей девушки. Он уже не любил её, старые чувства даже близко не стояли с эмоциями, которые он испытывал рядом с рыжей ведьмой.

— Новый преподаватель просто зверь! — начала Василиса с искренним возмущением в голосе. — Сегодня за пару раз спросил меня несколько раз подряд и даже до конца не слушал мои ответы! Закатывал глаза и перебивал! А ещё...

Она продолжала рассказывать о своём насыщенном дне: как поставила на место своего бывшего парня и как смеялась над его реакцией. Никита слушал её с гордой улыбкой на лице, наслаждаясь её энергией и искренностью. Каждый её смех был как бальзам на его душу. В голове возникла мысль, что несмотря на все его трудности рядом с ним будет Вася.

***

По мужской спине пробежали мурашки, когда Никита остановился перед воротами с крестом сверху. Внутри него бушевали противоречивые чувства: страх, печаль и даже злость на себя за то, что не смог предотвратить эту трагедию. Несколько раз перекрестившись, он глубоко вздохнул и переступил через порог кладбища. Каждый шаг давался с трудом, словно он шёл по тяжёлому песку, который тянул его назад.

Погода была ужасная: моросящий дождь продолжал падать, словно сама природа оплакивала утрату. Сильный ветер, пронизывая куртку, заставлял его ещё плотнее закутываться в одежду. Никита направился по узким дорожкам, которые были мокрыми от дождя, и каждая лужа отражала серое небо, полное тяжёлых облаков. Он чувствовал, как сердце колотится в груди, а мысли метались, как птицы в клетке.

Наконец, он подошёл к нужной калитке. Памятник Андреевой бросался в глаза — его величие и строгость говорили о том, что её отец не поскупился для любимой и единственной дочери. Никита несколько минут стоял, глядя на фотографию Марины, и не решался сделать шаг вперёд. В руках у него были стебли цветов, которые вдавливались в кожу, напоминая о причине его визита. Каждый лепесток казался тяжёлым, как его горе.

— Ну и чего ты застыл? — неожиданно раздался голос, и Никита вздрогнул от чужого присутствия. Обернувшись через плечо, он увидел женщину в чёрном.

— Жанна Евгеньевна? — произнёс он с лёгкой растерянностью. Женщина выглядела так, словно пришла на светский ужин, а не на кладбище.

— Собственной персоной. А тебя не пустили на похороны? — её голос был холодным, но в нём чувствовалась глубокая печаль.

— Мне показалось это плохой идеей. А вас не пустили на похороны собственной дочери? — Никита не мог сдержать удивления.

Жанна грустно усмехнулась и открыла калитку.

— Андрей сказал, что я недостойна быть её матерью. Марина мне много о тебе говорила, когда мы виделись с ней. Говорила, что ты самый лучший... А потом оказалось, что вы не родственные души.

Коробыко молча наблюдал за женщиной, которая положила букет цветов на могилу и погладила лицо Марины на памятнике. Он видел, как слёзы катятся по её щекам — искренние, настоящие, не такие как в день её смерти. Это было искреннее проявление горя.

— Нет ничего хуже, чем видеть, как умирает собственный ребёнок. Да, я была не самой лучшей матерью... Может быть, Бог забрал её у меня из-за этого. — Её голос дрожал от эмоций.

Никита чувствовал, как его собственное сердце сжимается от сострадания. Он понимал: эта женщина потеряла не просто дочь — она потеряла часть себя.

Прошло много времени, прежде чем Жанна оторвалась от надгробия и выпрямилась. Она вытирала слёзы с лица, будто они никогда не текли по её щекам.

— До свидания, Никита. — И с этими словами она исчезла так же быстро, как и появилась.

Парень остался один в мёртвой тишине, нарушаемой лишь звуками ветра и криком птиц. Он посмотрел на место, где только что стояла женщина, и положил цветы к другим многочисленным букетам и венкам. Взгляд его упал на самый роскошный из них с надписью «Любимой дочери от папы». Мысли о том, как бы отреагировал Андрей Геннадьевич, если бы узнал о его присутствии здесь, пронзили его как острое лезвие.

Никита тяжело вздохнул и снова посмотрел на улыбающееся лицо Марины на памятнике. Эта фотография была сделана им в какой-то поездке — она запечатлела мгновение её счастья и беззаботности.

— Нужно было закончить отношения, когда я узнал, что ты не моя родственная душа. Может быть, всё сложилось бы по-другому, и ты сейчас жила бы... — прошептал он тихо, словно надеясь, что её дух услышит его слова.

Парень постоял ещё несколько минут, произнося тихие извинения девушке, которая навсегда останется в его памяти. Наконец он развернулся и пошёл к выходу. Он совсем не замечал того, что в тени деревьев стояла мужская фигура — человек, который мысленно отпустил зло на парня.

Когда Коробыко вышел за территорию кладбища, ветер успокоился, дождь закончился, а за тучами показались первые лучи солнца. Он поднял голову к небу и почувствовал облегчение — словно груз ушёл вместе с каплями дождя. Первая улыбка за долгое время пробежала по его лицу, он знал, что жизнь продолжается.