Деградация|вигуки

Жизнь умеет удивлять. Пожалуй, это одно из основных правил, которые стоит уяснить для себя и обязательно учесть, что преподнесенные сюрпризы не всегда бывают приятными. Когда Сокджину позвонили и сказали о смерти брата, он в первую очередь подумал, что наступил самый худший день в его жизни. Пришлось возвращаться в Корею, чтобы организовать похороны и утешить травмированного племянника. Мысли о том, что прошлая, красивая и беззаботная жизнь ушла бесследно, тогда еще не закрадывались в голову омеги. Он торопился как можно скорее покончить со всеми документами и вернуться в свой устоявшийся мир. Скорбь и боль от потери брата он ни с кем разделять не стал, предпочитая пережить этот тяжелый период наедине с самим собой.

Когда же юристы в Тэгу сказали, что он единственный, кто может взять опеку над Чонгуком, Джин понял: черная полоса в его жизни продолжается. Выкручивался как мог, искал лазейки и поднимал справки в поисках дальних родственников. Он даже пытался убедить себя, что приемная семья при живом дяде - это не так страшно. Возможно, звучит по-скотски, но обременять себя излишним грузом в его планы не входило. Омега до последнего оттягивал момент подписания документов об отказе от опеки и в итоге так и не смог решиться на подобное зверство. Все-таки Чонгук - его родная кровь и теперь единственный член семьи.

И даже в тот момент Сокджин настраивался на лучшее. Думал как организовать их новый ритм жизни, чтобы не нарушать границы друг друга, пытался сильно не дергать племянника и давал тому право самостоятельно решать, хочет ли он делиться своей утратой. Все шло гладко и ровно до того момента, пока самообладание Чонгука не дало трещину. После выписки из больницы, при оглашении завещания и даже на похоронах он был тихим и подавленным, но стоило юноше оказаться в Монреале и переступить порог новой квартиры, в которой должна была начаться новая страница его жизни, и омегу накрыла истерика. Нервный срыв пришел с первой панической атакой, а Джин беспомощно носился по квартире в поисках аптечки и не знал чем помочь подростку. В тот момент он осознал, что это начало чего-то ужасного и пугающего, а дальше будет только хуже.

Травмированный подросток, избравший для себя путь саморазрушения и деградации, это бомба замедленного действия. Самые лучшие психологи пожимали плечами и говорили, что Чонгук закрылся в себе, и пока он не позволит себе помочь и не пойдет на диалог, то о выздоровлении не может быть и речи. Психиатры прописали тяжелые антидепрессанты, которые по итогу подали Чону идею подсесть на вещества, чтобы уйти от боли и реальности. Все это подкреплялось постоянными попытками встрять в неприятности, словно он сам себя пытался наказать за то, что жив. Сокджин чувствовал, как руки опускаются и силы покидают его. С каждым днем все становилось только хуже. Чонгук на его глазах увядал, а блеск в его глазах меркнул, как уносящийся вдаль огонек.

Ситуация, случившаяся две недели назад, когда Джину пришлось забирать полуживого племянника из больницы, стала точкой невозврата. После возвращения домой Чонгук отказывался рассказывать, что случилось. Он, в принципе, почти не разговаривал со старшим и большую часть времени проводил в своей постели. Ким и представить себе не мог, что когда-нибудь будет скучать по хамству подростка, но черт, да. Лучше пусть Чон огрызается, чем лежит, не двигаясь, и двадцать четыре часа в сутки смотрит убитым взглядом в стену. Сокджин сошел с ума от догадок, что могло произойти в тот вечер, но что бы то ни было - это подтолкнуло подростка на один шаг ближе к пропасти.

Смотреть на Чонгука было страшно. Лицо зажило относительно быстро, остались только шрамы, которые по многообещающим прогнозам врачей должны были затянуться со временем, а вот поломанные ребра срастались куда медленнее. Сокджин и сам не заметил, как та красивая жизнь одинокого богатого и независимого омеги упорхнула от него, оставляя за собой одного тяжелого подростка и длинный, нескончаемый след из проблем.

Жизнь превратилась в рутину, от которой хотелось бежать со всех ног. Просыпаясь по утрам и снимая с глаз маску для сна, он думал о том, что, возможно, сегодня что-то изменится, но надежды таяли на глазах и никогда не становились реальностью. Джин грустно смотрел на пустующее место рядом с собой, водил рукой по мягким простыням и отчаянно пытался вспомнить, когда в последний раз в его постели был альфа. Раньше он чуть ли не каждую неделю приводил кого-то домой, чтобы расслабиться. Секс был чем-то естественным и обыденным в его жизни, как способ снятия напряжения, а сейчас об этом остается разве что вспоминать. Но времени на амурные дела у омеги нет, хотя с его багажом проблем пару ночей с альфой точно не помешали бы. Иногда Сокджину кажется, еще совсем чуть-чуть, и у него самого случится нервный срыв.

Вздрагивая при каждом шаге от прикосновения к холодному паркету, мужчина прошел к дверям, включил подогрев полов и двинулся по знакомому маршруту к комнате племянника. Из-под одеяла торчали голые ступни, включенный ноутбук с потухшим экраном лежал на краю постели, а на полу валялись неубранные вещи. На зов старшего Чон не отреагировал, даже не пошевелился, поэтому Джин оставил попытки его поднять и решил, что напишет записку, в которой предупредит, что уехал в клуб. Он не был в Богеме почти неделю, потому что боялся оставить младшего одного, но так не может продолжаться вечно. Надо съездить хотя бы на пару часов и узнать, как обстоят дела во время его отсутствия. Ничего ведь не случится за это время.

Омега оставил все свои тревоги за дверями спальни Чонгука, переоделся в классические строгие черные брюки и первую попавшуюся в шкафу выглаженную рубашку, застегнул на руке часы и, убедившись, что его волосы выглядят достаточно прилично, чтобы показываться на людях, покинул квартиру. Всего пару часов, возможно, когда он вернется, Чон еще будет спать и даже не заметит, что хен куда-то уезжал.

По дороге к клубу Джин вспомнил, что не так давно потерял крупного поставщика алкоголя и забыл в прошлом месяце погасить некоторые счета. У него заканчивается лицензия на ведение частного бизнеса, и буквально на днях должна нагрянуть проверка, а это значит: нужно в срочном порядке свернуть всю незаконную деятельность, пока еще не поздно. Все эти проблемы можно было бы решить по щелчку чьих-то могущественных пальцев, если бы Джин вел крепкую дружбу с кем-то из своей вип-клиентуры, но омега слишком горд и, возможно, глуп для этого. Все своими силами и никак иначе.

Стоило мужчине переступить порог Богемы, как хостес, стоящая у главного входа, бросилась к шефу и защебетала в ухо обо всем, что он пропустил. Она уже махала рукой кому-то, подзывая и громко оповещая, что хозяин прибыл.

- Сделай мне кофе и позови Алана в мой кабинет, - пропуская мимо все раннее сказанное девушкой, Сокджин оставил ее одну посреди коридора и двинулся к лестнице, надеясь спокойно уединиться наверху и просмотреть отчеты по бухгалтерии.

- Господин Ким... - за спиной послышался торопливый бег, и когда омега обернулся, то увидел, как к нему навстречу бежит управляющий с папкой, забитой документами. - Ох, рад вас видеть. Вы так вовремя решили в клуб приехать, - он чуть не грохнулся посреди коридора и, сбалансировав на месте, натянуто улыбнулся шефу, при этом пугливо посматривая все время на второй этаж.

- Алан, в чем дело? - Джин, чувствуя беспокойство сотрудника, нетерпеливо ждал внятного ответа, но тот долго мямлил что-то под нос. - Почему я вовремя?

- В вашем кабинете мужчина, - управляющий нервно сглотнул и расслабил удушающий узел галстука. - Он настойчиво требовал, чтобы его туда провели. Сказал, что дождется вашего прихода. Я говорил, что, возможно, вы вообще сегодня не приедете, но спорить с ним страшно...

- Кто? - сухо оборвал его Сокджин.

- Наш вип-клиент. Господин Ким Намджун, - омега невольно тяжело вздохнул, словно догадывался, что услышит это имя. Было бы даже странно, если бы это оказался кто-то другой. Альфа в последние недели зачастил с визитами, что не могло не напрягать.

Сокджин забрал документы у сотрудника и отпустил его, а сам двинулся дальше по лестнице к своему кабинету. В коридоре стояла уже знакомая охрана, и, завидев омегу, они открыли перед ним дверь, пропуская внутрь, будто это Джин гость, пришедший на прием по записи. Терпение Кима, как натянутый канат, медленно рвалось на тонкие лоскутки. В его клуб ворвались и пытаются устанавливать свои правила, но такую наглость стоит пресекать на корню.

Намджун сидел в кресле для посетителей, пил дорогой виски и просматривал какие-то бумажки, когда услышал, как дверь открылась, и в комнату молнией влетел озлобленный омега. Джин обошел стол, не глядя на гостя, небрежно с громким хлопком бросил папку с документами на стол и, не присаживаясь на свое кресло, обернулся к альфе.

- Вы в курсе, что даже статус вип-клиента не дает вам право вседозволенности в моем клубе? - вместо приветствия выдал омега, складывая руки на груди и хмуро буравя взглядом мужчину. Намджун потер большим пальцем нижнюю губу и тихо хмыкнул, но, быстро осознав свою ошибку, согласно кивнул.

- И тебе здравствуй, Сокджин, - бесцветным тоном поздоровался. - Если бы я хотел что-то найти в Богеме, мои парни уже перевернули бы это место с ног на голову. А что, тебе есть, что прятать? - Джин сжал челюсть, понимая, что желание запустить в мужчину что-то тяжелое вытесняет в нем благоразумие. Ему только что угрожали? Если так, то в этом нет необходимости. Он и сам осознает, что перед Намджуном бессилен.

- Есть понятие личных границ, которые вы нарушили, нагло ворвавшись в мой кабинет, - омега, не желая отступать от принятой позиции, пытался не поддаваться напору альфы, который внушал страх одним взглядом. Эта игра с огнем зашла слишком далеко, и Джин это осознавал. Каждая его встреча с Намджуном заканчивалась пререканиями, но терпение альфы не вечно. Такие, как он, не говорят дважды. - Я прошу уважать меня, как хозяина клуба, и впредь дожидаться моего появления в комнатах для гостей.

- Поднимаю белый флаг, - альфа вскинул руки, принимая свое поражение, и неожиданно смягчился, пытаясь даже улыбнуться, чтобы задобрить взбешенного омегу. - Джин-и, присядь, и мы спокойно погов...

- Для вас Сокджин!

- Господин Ким Сокджин, у меня для вас деловое предложение, так, может, уже выслушаете? - сарказм альфы отравлял воздух в кабинете, и, хотя он сам находил это забавным и ухмылялся, омега боролся с желанием воткнуть мужчине ручку в глаз. Он чувствовал нутром, что его не воспринимают всерьез, словно он дитя, играющий со взрывчаткой. Недолго подумав, Джин все-таки сел в свое кресло, приняв для себя решение, что выслушать Намджуна ему действительно будет полезно. Вдруг он, наконец, узнает причину, по которой альфа так настойчиво не дает ему спокойно жить. Дверь открылась, и в кабинет зашла хостес, оставляя на столе чашку с кофе и так же поспешно исчезая.

- Только кратко, - сухо оповестил омега, хватаясь за чашку с ароматным кофе. С утра ничего не ел еще.

- Прекрасно, я это уважаю. В последнюю нашу встречу пару недель назад я спросил у тебя, как дела в Богеме, и ты сказал, что все хорошо...

- Все хорошо, - необдуманно оборвал мужчину Джин, но сразу же покосился на папку с бумагами, лежащую рядом с ним. На самом деле, он и сам не был в этом уверен, потому что в последнее время не следил за делами клуба.

- Да? И с финансами все хорошо? - альфа с легким недоверием взглянул на омегу и, не дав тому время на раздумья и ответ, продолжил. - Твой клуб находится на территории города, которая принадлежит Данте, а это сейчас не самая безопасная зона, учитывая последние события. Совет настроен агрессивно, и есть чего бояться.

- Опять угрозы?

- Ты абсолютно все, что я говорю, расцениваешь, как попытку тебя запугать. Не стоит думать, что весь мир против тебя, - мужчина снисходительно улыбнулся. - В городе сейчас небезопасно, а я владею информацией, что у твоего клуба небольшие финансовые трудности. Скоро прибыль перестанет покрывать затраты, и ты пойдешь в убыток, если не уже. Пахнет банкротством.

- Дела моего клуба вас не касаются. Все не так плохо. Вип-клиенты приносят больше половины моего дохода, и этих денег хватает с лихвой, - омега хрустнул пальцами и снова припал губами к кружке.

- Я понимаю в бизнесе побольше твоего и вижу, что без поддержки ты не выберешься из этой ямы, поэтому предлагаю тебе свою спонсорскую помощь, - альфа сделал глоток из своего стакана и уже готовился увидеть, как омега рассыплется у его ног в словах благодарности, а его гонор тут же поубавится. Все-таки такие щедрые предложения поступают не каждый день. Намджун привык, что его покровительство для людей, как благословение свыше, привык видеть в глазах своих подопечных безграничную благодарность и преданность. И пусть в этом есть доля нарциссизма, но альфа питал слабость к чувству возвышенности над другими, и винить его за это сложно. Когда в твоих руках такая власть и влияние, не поддаться трудно, поэтому он пил свой виски и ждал, когда дерзость омеги сменится обожанием в глазах и согласием на все, что ему предложат. Джин, как сладкий кусочек торта, которым хочется питаться и днем, и ночью, пока не насытишься и не начнет тошнить, а потом можно и другой десерт поискать для себя. Намджун был уверен, что его интерес к омеге можно оправдать банальным сексуальным желанием и не более того.

- Спонсорство? - Сокджин не выглядел даже удивленным, хотя надо признать, картинка в его голове сложилась, и теперь все стало ясно, как божий день. Он отбивал пальцами по столу какой-то ритм и бегал глазами по бумагам, будто оттягивая момент и специально нервируя ожидающего его реакции альфу.

- Ты готов принять мою помощь? - не выдержал мужчина, когда прошла целая минута в затяжной тишине.

- Я похож на омегу, который продается? - Джин сощурился и, сохраняя хладнокровие, снова сложил руки на груди, надеясь как можно скорее завершить этот бессмысленный разговор. - Решили таким способом меня купить? Или думаете, я не знаю, чем мне придется расплатиться за вашу поддержку?

- Это взаимовыгодные отношения. Я помогу твоему клубу, а ты...

- Стану содержанкой на вашей шее, - закончил за него Сокджин. - Господин Ким, вы переоцениваете мою любовь к Богеме. Себя я люблю сильнее и продаваться не собираюсь.

- Уверен? Я дважды предлагать не стану, - как и ожидалось, от дружелюбия альфы и след простыл, оставляя после себя лишь хмурое недовольство. Наверное, услышать «нет» в его планы не входило. Это даже задевало самолюбие, и пусть слова, подобранные омегой, были крайне осторожными, отказ все же пришелся Намджуну, как пощечина, от которой в глазах огонек загорелся.

- Рад слышать, что со столь нелепыми предложениями вы ко мне больше не заявитесь.

- Гордец, - Намджун прикусил губу и не спускал взгляд с красивого профиля омеги. Тот выглядел уставшим и невыспавшимся, но идеальная осанка и заносчивый взгляд не лишали его присущего достоинства. - Ты и сам понимаешь, что без помощи не справишься. Клуб процветает, но без крупных финансовых вложений рано или поздно он пойдет ко дну. У тебя нет таких денег.

- А у вас нет ни капли воспитания. Не помню, чтобы я спрашивал вашего совета, - Джин без тени сожаления о неудавшемся разговоре указал рукой на дверь, больше не желая слушать что-либо. - Покиньте мой кабинет.

🩸🩸🩸

Два бокала с недопитым вином, разбросанные вещи и воздух, пропитавшийся смазкой и потом. Пронзительные и нескончаемые стоны омеги пробуждали в альфе желание брать жестче и грубее, оставляя на белой коже красные пятна от своих пальцев и не редких болючих шлепков. Мужчина схватил парнишку за белые пряди и потянул его голову на себя, делая яростные рывки и слыша всхлипы не то от яркого удовольствия, не то от грубости, граничащей с болью, заполонившей пожаром все тело. Он прижался носом к тонкой шее юноши, дрожащего под ним, и вдохнул приторный медовый запах, но, чувствуя, как внутри жжет от сладости и отвращения, утробно зарычал ему на ухо и сильнее намотал тонкие пряди на кулак, дергая за корни. Нутро альфы хотело чего-то иного, того, что этот глупый омежка дать ему не сможет.

Чувствуя дыхание на своей шее, юноша замурчал и прижался спиной ближе к мужчине, открывая доступ, будто ждал, что ему поставят хотя бы временную метку, как напоминание об этой дикой и, к сожалению, однократной встрече. Быть помеченным кем-то, вроде Тэхена, уже большая честь. Альфа перехватил юношу за талию и швырнул к изголовью кровати, прижимая щекой к подушке и ставя в коленно-локтевую, при этом давя рукой на плечи, чтобы тот не дергался. Омега елозил по постели, недовольно хмуря брови от понимания, что ему оборвали все шансы на прикосновения к Киму, но, получив еще один увесистый удар по ягодицам, он тихо вжался в подушку, оттопыривая зад еще сильнее. Тэхен жестко вколачивался в скулящего омегу, пока не ощутил, как мышцы бедер сводит долгожданный спазм, и так же поспешно вышел из дрожащего тела, прежде чем успела случиться связка, заливая простыни густой спермой.

Ким перелег на свободную половину кровати, и, когда юноша ощутил, что давление сзади исчезло и тело альфы его больше не греет, он медленно заерзал на постели, ложась на спину. Все тело казалось ватным, бедра полыхали, и внутри сжался комок напряжения, требующий разрядки, которую омега так и не получил, но говорить об этом не стал. Он прильнул к боку Тэхена, смотря, как красиво вздымается его грудь от тяжелого дыхания.

- Тебе понравилось? - тонкие пальчики ловко бегали по крепкому телу мужчины, обводя выточенные контуры.

- Ага, - сухо отозвался Тэхен, решая не расстраивать мальчишку тем, что этот секс был самым обычным и даже немного скучным. Он потянулся за сигаретами, игнорируя обиженного омегу, ожидавшего большей похвалы за свои старания. - Как тебя зовут?

- Кай, - омега, расценивая интерес мужчины, как хороший шанс продолжить их встречу, забрался к нему на бедра, обнимая за шею и сбрасывая с плеч прикрывающую нагое тело простынь. - Мне что-нибудь сделать для тебя? - в комнате еще витал запах его феромонов, а смазка, продолжающая вытекать из омеги, раздражала рецепторы альфы. Тэхен ненавидел мед.

- Ты красивый, - Ким пропустил сквозь пальцы белоснежные пряди. Он ожидал, что они окажутся мягкими, как шелк, на ощупь, но волосы были пересушены и неприятно шуршали в руках, поэтому торопливо одернул руку и переместил ладони на бедра омеги, слегка сминая и оставляя новые следы.

- Тебе нравятся блондины? Когда мы трахались, ты постоянно дергал меня за волосы, - парень ехидно улыбнулся и потряс головой, сопровождая все это идиотским смехом, давящим на нервы Кима. - Это своеобразный фетиш?

- Вообще-то мне всегда нравились брюнеты... наверное, какое-то временное помутнение, - альфа выпустил дым изо рта и раздосадовано вздохнул, снова ловя себя на мыслях, от которых хотел избавиться вот уже две недели. Его покой был нарушен, внутри терзали смутные сомнения в адекватности собственных предположений. Показалось или нет? Впервые хотелось верить, что он ошибся, и даже для успокоения своей души решил расслабиться, но этот парнишка вызывал вспышками острое раздражение, в остальные моменты лишь скуку. Он крутился на бедрах альфы и усердно пытался того приласкать, не замечая, что его старания снова остаются незамеченными.

- От тебя совсем не пахнет омегой, - шепот в самое ухо заставил Тэхена вздрогнуть и посмотреть в красивое лицо юноши, - почему у тебя нет пары?

- Никто не цепляет. Да и к тому же, если бы у меня была омега, то я точно не стал бы трахать тебя, - Ким пожал плечами и отложил сигарету в пепельницу.

- Так ты из тех, кто никогда не изменяет своим парам? - Кай потянулся к губам мужчины, урывками успевая ухватить несколько маленьких касаний, пока его взгляд невольно не зацепился за ножик, лежащий на тумбочке. - Можно посмотреть? - он указал пальчиком на вещь, и Тэхен согласно кивнул.

- Нравится оружие? - Ким склонил голову и смотрел, как омега снимает ножны и ведет подушечкой вдоль острия. Играет с лезвием и, кажется, сейчас порежется, но все его действия аккуратны, поэтому в итоге ничего не происходит. Но эта тонкая грань будоражит альфу, впервые пробуждая в нем интерес и какой-то азарт. Он облизывается, любуясь мальчишкой, играющим с идеально заточенным кортиком.

- Меня возбуждает опасность, - омега приблизился к альфе и, прикусив его нижнюю губу, оттянул, тут же припадая к ней и облизывая по контуру. Тэхен обхватил губы омеги и, пока тот не отстранился, протолкнул в его рот язык, завлекая в короткий, мокрый и грязный поцелуй. - Поэтому меня возбуждаешь ты, - Кай потерся бедрами о пах Тэхена, выдыхая ему в губы и дразнясь. - Во всех новостях говорят о тебе, страшный и пугающий Данте. Ты здорово перепугал народ, - шепот омеги по нарастающей подогревал интерес мужчины, сдавившего талию юноши до хруста костей. - Это правда, что ты продаешь оружие Совету?

- С чего ты это взял? - альфа усмехнулся и отстранился немного от омеги, с неприкрытым любопытством следя за каждым его словом и движением.

- Так говорят, - Кай легкомысленно пожал плечом и снова потянул свои ручонки к телу альфы, обводя пальцами ключицы, грудь и аккуратно очерченные мышцы.

- Люди много чего болтают, - Тэхен облизал пересохшие губы и взглянул на время. - Но да, это правда. Совет вооружился до зубов, поэтому доводить ситуацию в городе до военного положения не стоит, иначе от Монреаля останется горстка пепла.

- И тебе не страшно? Ты даешь ножи в руки людей, которые тебя же ими и зарежут.

- Я зарабатываю на жестокости и кровожадности этих животных. Если дело дойдет до кровопролития, они перережут друг друга, а я буду стоять в стороне и подавать патроны, - альфа сощурился и, наигранно улыбнувшись, снова притянул омегу к себе, видя, как тот принимает внимание и теряет бдительность.

- Расскажешь мне об этом больше?

- Ты очень любопытный и поразительно много знаешь обо мне.

- Это плохо? - омега старательно попытался скрыть свое волнение, но паника в глазах стремительно выдала его эмоции.

- Нет, но обычно омег, с которыми я развлекаюсь, мой бизнес не интересует, - Тэхен подарил мальчишке холодную ухмылку и увидел, как уверенность слетела с его лица, оставляя место только покалывающему страху. Прямо сейчас Кай чувствовал опасность, но разве его не должно это возбуждать?

- Ну, омеге недостаточно быть красивым, он должен быть еще и умным. Со мной не только о всяких глупостях можно говорить, - он продолжил играть свою роль, попытался изобразить фальшивый смех, глядя на то, как альфа взял в руки лежащий на постели нож и начал крутить его в руках.

- Граненый двухлезвийный узкий клинок с костяной рукояткой, - мужчина невольно вспомнил, как не так давно приставил этот самый кортик к шее Чонгука, желая запугать глупого мальчишку, но не ожидал, что запах омеги сведет его с ума и тот уйдет с порезом на шее. - Разве он не прекрасен? - завороженно прошептал Ким, глядя на то, как свет потолочной лампы отражается в начищенном лезвии.

- Он великолепен, - омега хотел подняться с бедер альфы, как Тэхен сгреб его в охапку и резко прижал к себе, вовлекая в глубокий горький поцелуй, и ощутил убийственную и резкую боль и медленно отстранился. Кай испуганно смотрел на мужчину, пока тонкая струйка крови стекала по розовым нежным губам юноши, а нож безжалостно разрывал плоть, и вместо внятных слов получались лишь мучительные задушенные хрипы, напоминающие отчаянную мольбу.

- Тшш, за любопытство дорого приходится платить, - шепот альфы, словно иллюзия, растекался в сознании омеги, но он ярко ощутил, как Тэхен мягко поцеловал его в уголок губ и гладил по спине, успокаивая. Ким без колебаний выдернул острие ножа, и тело мальчишки безвольно упало на постель. Стеклянные глаза, заполненные ужасом, смотрели в потолок, белые простыни окрасились в красный, а воздух в комнате больше не был пропитан запахом секса. Теперь здесь воняло смертью.

Тэхен встал с постели, вытер полотенцем кровь с ножа и спрятал его обратно в пиджак. Он пытался не смотреть на постель, чтобы не будить в себе лишний раз совесть, но умом понимал, что сделал то, что нужно было. Альфа бегло собрал вещи по комнате и одевался, когда в дверь тихо постучали и, не дожидаясь разрешения войти, в проходе появился Хосок.

- Не хочу прерывать твое веселье, но нам в офис пор... - альфа запнулся, ощутив ярко-выраженный запах крови, и тогда заметил на постели тело мертвого омеги. - Эмм... объяснишь?

- Шестерка Банчана, - бесцветно отозвался Тэхен, находя в кипе вещей омеги его телефон, и бросил вещь Хосоку. - Проверь его галерею. Ты сильно удивишься.

- Оу, тут полно фотографий твоих документов, - Чон стоял у двери и листал на дисплее все, что успел запечатлеть омега.

- Потому что, когда я вышел из ванной, он рылся в моих вещах и что-то выискивал, а потом задавал много вопросов про поставки оружия Совету, - Тэхен натянул на себя кремовую водолазку и взял с полки часы, чтобы застегнуть их на руке. - Не отпускать же его, чтобы он побежал и распиздел все, что вынюхал?

- Ну, про поставки оружия Совету может быть интересно только Банчану. Изощренный способ вытащить из тебя информацию, - Хосок хмыкнул и прошел к кровати, с толикой жалости разглядывая еще очень молодого и красивого омегу. - Дожились, Банчан тебе уже и потрахаться спокойно не дает.

- Заткнись, - немного раздраженно прошипел Ким. - Разберись с этим, - он махнул рукой на постель.

- Скажу парням, чтобы прибрались тут и замяли конфликт с хозяином заведения, но лучше тебе ездить в Богему. С Сокджином такие вопросы решать проще и дешевле.

- Я бы с удовольствием ездил туда, но не хочу кое с кем пересекаться.

🩸🩸🩸

- А тебе точно можно вставать и двигаться? - Чимин с опаской наблюдал, как друг, прихрамывая на одну ногу, выполз из кухни с банкой холодной газировки и упал на диван в кучу мягких подушек. Чонгук объективно выглядел ужасно уставшим, и его болезненное состояние выдавали сильная худоба и нездоровый цвет лица.

- Точно. Я же не инвалид какой-то, - Чон с характерным щелчком открыл напиток и отпил, закидывая ноги на столик, усыпанный какими-то документами Сокджина. Сам виноват, нечего разбрасывать вещи по дому. - Тебе обязательно везде таскать за собой этого трансформера? - парень кивнул на альфу, стоящего на балконе и выкуривающего уже которую по счету сигарету, чтобы потянуть время и не возвращаться в комнату. Мешать омегам разговаривать не хотелось, они и так видятся редко. Пак скучает по другу, а Мин по возможности привозит его сюда настолько часто, насколько это возможно.

- Юнги, - задумчиво прошептал Чимин, оборачиваясь и поглядывая на фигуру Мина, всего уже продрогшего на холоде.

- Он постоянно ходит с таким выражением лица, будто в любую секунду готов атаковать, - Чонгук попытался спародировать альфу, и Пак, не выдержав, громко расхохотался, привлекая внимание парня, стоящего за стеклянной дверью. Тот обернулся и, как верный страж, убедившись, что все в норме, снова отвернулся к виду на город.

- Нет, на самом деле с ним очень безопасно, - Чимин натянул рукава своего теплого черного свитера и поглубже вдохнул сладкий запах сирени, которым пропиталась одежда. От него не просто пахло, а даже немного воняло. Наверное, стоит сказать врачу, чтобы прописал какие-то лекарства, потому что гормоны омеги все никак не хотят успокаиваться. - Это приказ Джехена. Без сопровождения я никуда один выходить не могу, но Юнги лучший из возможных вариантов.

- Даже так? - Чонгук хмыкнул и заинтригованно посмотрел на друга.

- Просто я к нему уже привык, - поспешно исправился омега. - Боже, только ему не говори, что я так сказал.

- У тебя губы дрожат и щеки покраснели, только я не знаю, почему, - Чонгук мягко подтрунивал над другом, видя, как тот отворачивается, чтобы спрятать глаза. - Да ладно, я не из тех, кто будет упрекать тебя за то, что ты, будучи в постоянных отношениях, залип на кого-то. Тем более, твой альфа та еще сволочь...

- Чонгук, прекрати, - Чимин торопливо прервал парня. Ему начинало не нравиться, в какое русло пошел этот разговор. Это же просто смешно, на Юнги нельзя смотреть не как на обычную временную охрану и даже шутить на эту щекотливую тему не стоит. Мин темная лошадка, и от этого почему-то внутри все коробит. Он появился около восьми месяцев назад в рядах людей Джехена, почти сразу получил место фаворита и ничего о себе не рассказывал. Первое время Чимин с ним почти и не пересекался, остерегался и даже избегал, пока не случился выкидыш, и тогда альфа стал тенью маленького испуганного омеги. Юноша часто рвался спросить о его прошлом, но затем резко одергивал себя, приходя к здравому выводу, что он не хочет этого знать. Возможно, слишком боится того, что может открыться. Юнги строил прекрасную военную карьеру, пока не подался в криминал, и Чимин уверен, что ему не стоит знать причину такой резкой смены деятельности. Его пугает прошлое Юнги, оно окутано мраком.

Он убивал людей? Тут ответ был очевиден. Но как далеко он готов зайти? Какие у него моральные принципы, и есть ли они вообще? Юнги смог бы убить невиновного или ребенка? Чимин не должен был думать об этом, но думал и довольно часто. Ему хотелось узнать глубину жестокости альфы, и в то же время это его до чертиков пугало. Он боялся разочароваться, потому что реальность могла не совпасть с тем образом, который выстроил в своей наивной головке омега.

Балконная дверь открылась, и альфа прошел внутрь, больше не в силах мерзнуть снаружи и травить организм никотином. Он тактично обошел диван и присел на высокий стул возле стойки, поглядывая на часы на своем запястье, а это значило, что скоро им надо уезжать.

- Ты так и не рассказал мне, что случилось в тот вечер.

- Эмм... - Чонгук чуть не подавился газировкой от неожиданности и непроизвольно бросил взгляд на сидящего недалеко альфу, сохраняющего, как всегда, привычный покерфейс, но внимательно слушающего каждое их слово. Конечно, он знает, кто так отмудохал Чонгука две недели назад, неудивительно будет, если Юнги сам отправил по приказу Джехена парней к омеге. - Давай закроем эту тему разговора.

- Что? Но почему? - Чимин вскочил на ноги и подсел ближе к другу, аккуратно обнимая того за плечи, боясь задеть повязки на ребрах. - Чонгук, это же зверство какое-то. Они могли тебя убить, необходимо написать заявление...

- Чимин, я остался жив. Разве это не самое главное? - Гук потрепал друга по волосам, старательно сглаживая углы и пытаясь сменить гнев омеги на милость. - Спасибо тому парню, спасшему меня.

- Что за парень?

- Не помню его имени. Он, вроде как, на Данте работает...

- Хосок? - Юнги заинтересованно обернулся, выжидая ответа.

- Да, наверное, - Чонгук без особого желания взглянул в ответ на альфу и снова отвернулся. - Вы знакомы с ним?

- Ага, даже слишком хорошо, - парень как-то невесело ухмыльнулся и больше ничего не говорил. Не человек, а загадка. Чонгуку Юнги определенно не нравился. От него веяло скрытой угрозой, да и вообще мало что было известно. То, что он двадцать четыре часа в сутки крутился рядом с Чимином, омегу не по-детски напрягало.

- Так кто на тебя напал? - Чимин взглядом, полным доверия, смотрел на друга и мягко массировал его запястье своими пальцами, будто ждал честного ответа. Что Чонгук должен ему сказать? Твой альфа меня чуть не убил? Джехен не простил мне дерзость в клубе и решил научить манерам? Или на ваши семейные ужины мне лучше не приходить, потому что у твоего мужа зуб на меня?

- Я не помню. Отморозки какие-то...может, пьяные подростки, - Чонгук безразлично пожал плечом и, допив залпом напиток из маленькой жестяной банки, забросил ее в урну, стоящую в углу.

- Чимин, нам пора, - Юнги указал на время и кивнул на дверь.

- Мне надо в туалет. Подожди меня, - омега оставил на кресле шарф и ушел в направлении ванной комнаты. Чонгук делал вид, что задумался о чем-то глубоком, и старательно игнорировал альфу, стоящего у двери.

- Ты правильно сделал, что не сказал ему правду. Не стоит давать Чимину еще один повод ненавидеть Джехена, - подал голос парень, вынуждая Чона изумленно посмотреть на него. Это было действительно неожиданно. - Не смотри так, я не при чем и узнал уже через пару дней после того, как все случилось. Джехен бывает неадекватен в своих решениях, поэтому лучше не попадайся ему на глаза, если жить хочешь.

- Типа заботишься обо мне?

- Не хочу, чтобы Чимин оплакивал твою смерть, - Юнги прошел к креслу, забрал пальто, оставленный омегой шарф и, больше не проронив ни слова, отошел к дверям. Пак по возвращению быстро поправил волосы, с помощью Мина оделся, на прощание еще раз зажал Чонгука в аккуратных объятиях и, пообещав через пару дней снова его навестить, он с Юнги покинул квартиру.

Когда дверь закрылась, омега вернулся в гостиную и с легкой тоской осмотрел пустую просторную комнату. Записка, оставленная Сокджином, валялась на столике, а его обещание вернуться через пару часов осталось всего лишь обещанием. Чонгуку надоело чувство одиночества, и, вроде бы, вокруг столько людей, но нет кого-то одного родного. Нет человека, в котором хотелось бы утонуть, ради которого хотелось быть сильным. Раньше это были родители, а сейчас? Сейчас он чувствует себя покинутым.

Как бы долго он не отгонял от себя мысли о том ужасном вечере, они возвращались снова и снова, а слова Сокджина, повторяемые каждый день по миллион раз, уже записались в подкорку. Почему-то хен уверен, что Чонгуку не нужны никакие психологи и таблетки. Он видит лучший способ лечения травмированной души в чем-то отвлекающем, в том, что захватит внимание и мысли. Джин покупал Чонгуку билеты на концерты любимых музыкальных групп, заказывал нотные тетради, которые складировались стопкой возле рояля, и все время подталкивал к возвращению к музыке. В какой-то степени Чон и сам верил, что этот способ может оказаться действенным, но глубоко на подсознании понимал, что не музыка подарит ему успокоение. Прежде, чем делать шаг в будущее, стоит избавиться от тяготящего прошлого, опоясывающего все твое тело и душу, как железные оковы.

И если Чон так серьезно об этом задумался, значит ли это, что он готов позволить себе помочь? В этом не уверен, потому что желание впускать кого-то в свой маленький, сжавшийся до мизерных размеров мирок у омеги до сих пор не появилось. Он только знает, что сильно испугался в ту ночь. Это все, что пока смог для себя уяснить Чонгук, но желание побороть страхи и быть сильным ради самого себя зудело и не давало больше ни о чем думать, поэтому юноша взял с полки ключ-карту от квартиры и двинулся к лифтам.

Он еще и сам не знал, что собирается сделать, но уверенно нажал кнопку последнего этажа высотки и отсчитывал цифры на маленьком экране, пока двери лифта перед ним не открылись. Юноша вышел в пустой холл, огляделся по сторонам и по висящим на стенах указателям двинулся вглубь темного коридора. Нужная ему дверь была не заперта, а тишина внутри подсказывала, что сейчас никто из жильцов дома, кроме него, не проявил желание посетить это место. Слегка дернув за ручку, омега проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь, тут же чувствуя сомнение в собственных действиях и зарождающуюся тревогу, как ядовитый плющ, расползающуюся внутри и опоясывающую каждый нерв.

Помещение было погружено в полумрак и освещалось подсветкой, пущенной по плитке вдоль высокого потолка. Чистая, сверкающая вода пускала блики по всей комнате, и Чон, поборов свой страх, сделал неуверенный шаг к бассейну. Наверное, прийти сюда было ошибкой, но разворачиваться и убегать он пока не собирался, завороженно глядя, как на спокойной глади отражаются узоры плитки. Внутри защемило так больно, будто сердце дало трещину и медленно содрогалось, а глаза заполнились влагой. Если бы Чонгук взял острый нож и провел им по шрамам на своем теле, вскрывая давно забытые раны и выпуская наружу кровь и страх, запечатавшийся под кожей, боль была бы сравнима с той, что он испытывает сейчас. Его душевные раны вскрыты, они гноятся и отравляют тело, дыхание спирает, и отвратительный ком в горле вызывает рвотные позывы. Чонгук чувствовал страх, тревогу и даже ужас. Ему хотелось сорваться с места и убежать отсюда, но ноги будто приросли к полу, поэтому он продолжал нервно пошатываться и, не моргая, смотреть на воду.

Воспоминания накрыли подростка, и он, поддавшись порыву, тихо заплакал, как плачут люди, глубоко страдающие внутри себя. Он чувствовал, что боль не просто не хочет отпускать его, но и выжирает изнутри, не оставляя ничего, кроме пустоты. В ушах стояли фантомные крики, пальцы мелко дрожали, а сердце бешено билось об уже травмированные ребра, норовя вырваться и оставить после себя зияющую рану. Но Чонгук, как умалишенный или мазохист, делал шаги ближе к бортику и протягивал руку, желая прикоснуться к водной глади, нарушить ее покой, как она разорвала внутри него все на мелкие кусочки.

Хочешь бороться со страхом? Делай это, но будь готов, что это война не против твоей фобии, а против себя самого. Вот и сейчас Чонгук, чувствуя, как разум противится и молит его уйти отсюда, вернуться в квартиру и никогда не возвращаться, продолжал двигаться навстречу своему ужасу. Он присел на край и опустил ладонь.

Прикосновение к ледяной воде обожгло, он прокусил губу до крови и тихо заскулил, чувствуя соленый вкус слез, но продолжал смотреть на бегущие по водной глади круги. Достаточно ли он сделал для своей борьбы? Он и сам был не уверен, поэтому, взявшись за металлический поручень аккуратно прогнулся над краем и заглянул в бассейн, ожидая увидеть кривое отражение себя, но увидел образ папы и, истошно взвизгнув, разомкнул пальцы, чувствуя, что теряет равновесие.

Чонгук кричал и балансировал на месте, хватался руками за воздух, пока не ощутил снова холодный металл. Омега отскочил в сторону, падая на кафель. Если это игра его больного сознания, то она слишком жестока. Юноша лежал на полу и тихо рыдал, не чувствуя сил, чтобы подняться. Его тело трясло, страх внутри убил еще одну надежду на спасение и желание бороться. Нет, Чон переоценил свои силы, когда решил, что он готов бороться. Он слабый и теперь это понимает.

Растирая соленые слезы по опухшим щекам и поднимаясь на ноги, парень кое-как добрался до двери и быстро выскочил обратно в коридор, обещая себе больше никогда сюда не возвращаться. Его тело охватил мандраж, глаза смотрели в пустоту, а руки торопливо шарили по карманам в поисках чего-то, пока заветный пакетик не был найден. Чон вытащил его из кармана и высоко поднял, пытаясь сквозь пелену слез рассмотреть зеленую таблетку, которая сейчас казалась решением всех проблем. Омега высыпал ее на ладонь и, не позволяя себе подумать дважды, забросил в рот.

Чонгук хочет забыть ту реальность, в которой ему больно.

🩸🩸🩸

Крики, разносящиеся по кабинету, были настолько оглушительными: казалось, по стенам сейчас пойдут трещины, на лбу разъяренного посетителя лопнет вздувшаяся вена, а его слюни, брызжущие во все стороны, затопят здание в семьдесят четыре этажа. Тэхен восседал во главе стола и с недоумением пытался понять, чего от него хотят, а вот рядом примостившийся Хосок, кажется, выглядел не удивленным. Его вся эта ситуация даже веселила. Джехен ворвался в офис минут десять назад и все это время взрывался в гневной тираде, изливая суть проблемы, только вот Ким так и не понял, что случилось, но держал руку на пульсе и был готов в любую секунду вынуть из-за пояса ствол. От Джехена никогда не стоило ожидать ничего хорошего, особенно когда тот терял контроль, словно не ведущий себя, потерянный в эмоциях и инстинктах.

- Стоп! - в какой-то момент, не выдержав, Ким оборвал альфу на полуслове и поднял ладонь, призывая того замолкнуть. - У меня от твоих истеричных визгов уши заложило, но сути я так и не понял, - он хмурым взглядом буравил мужчину.

- Это какая-то ебаная анархия, или твои люди просто почувствовали себя бессмертными? Тэхен, ты можешь своих псов хоть в задницу целовать, но, когда они оказываются на моей территории, держи на привязи, - снова взорвался Джехен, сотрясая воздух. - Что за херня?! Хосок вчера сорвал мне передачу крупной партии товара, а две недели назад... - альфа, уже не в силах держать гнев в себе, смахнул все со стола и громко ударил по хлипкой деревянной поверхности. Тэхен мрачно взглянул на разведенный бардак в его кабинете и снова поднял глаза на Джехена.

- В чем претензия? - сухо отозвался альфа. - Ты тратишь мое время. Советую поторопиться.

- Хосок у тебя охуевший в край, позволяет себе слишком много. Ты его поводырь, с тебя и спрос. Требую наказать щенка и научить манерам. Либо это сделаешь ты, либо... - он осекся, натыкаясь на холодный взгляд Данте, и предложение так и осталось недосказанным. У Джехена на лбу испарина появилась, глаза потемнели от гнева, но, проглотив мерзкий комок в горле, он оставил угрозу не озвученной.

- Что ты натворил? - Тэхен обернулся к рядом сидящему другу, видя, как тот вместо того, чтобы выглядеть испуганным или хотя бы виноватым, сдерживает ухмылку, дабы не бесить Джехена еще сильнее.

- Ты сам меня вчера отправил в тот район, - оправдался альфа. - Я случайно нарвался на его парней, хотел свалить по-тихому, но они врассыпную кинулись, так что не мои проблемы, что сделка сорвалась. Да и в чем проблема? В Монреале полно торчков, еще продаст свою дурь.

- Хосок не виноват, что на тебя работают идиоты, не знающие своих людей в лицо, так что вопрос закрыт, - Тэхен медленно крутил в руках элегантную серебряную ручку, глядя на то, как назойливый посетитель не торопится покидать кабинет.

- Твой человек вмешивается в мои личные дела с омегой, - альфа вновь ударил по столешнице, заставляя ее жалобно заскрипеть, а сам думал лишь о том, как прекрасно кровь залила бы лицо Хосока, и эта мерзкая его ухмылка навсегда померкла бы. Ему только дай волю, и каждый неугодный будет наказан. Взгляд дикий, словно нечеловеческий.

- Ты его задушить хотел, так что скажи спасибо, что я вмешался и спас мальчишку, - неожиданно внушительный и пугающий тон альфы, как раскат грома, прокатился по кабинету, и Тэхен удивленно взглянул на парня, за секунду переменившегося на глазах. От его веселости не осталось и следа. Ким давно заметил, что Хосок неровно дышит к Чимину, но прежде тот не позволял себе вмешиваться в их с Джехеном дела. Первый и весьма опасный звоночек.

- Это мой омега! Мои правила...

- Твой омега? - освирепел Чон, подскакивая с места и чуть ли не рыча от злости. - Ах ты грязное отребье. Чимин, по-твоему, шавка или груша для битья? - он дернулся к мужчине, но ощутил крепкую хватку Тэхена на своем плече и остался на месте.

- Допизделся, сука! - рявкнул альфа, вытаскивая из-за пояса Glock-18 и наставляя на парня. - Я тебя убью и твой труп закопаю под окнами спальни Чимина, чтобы он видел, что станет с любым, кто пойдет мне наперекор или станет вмешиваться в мои отношения с омегой, - мужчина снял пистолет с предохранителя, по кабинету прошелся характерный щелчок. Ситуация усложнялась с каждой секундой, а напряжение в воздухе достигло своего максимума.

- Джехен, какого хуя ты творишь?! - Тэхен, больше не в силах терпеть этот беспредел, сильнее сжал плечо Хосока, чтобы тот не дергался, засунул язык в задницу и больше не выебывался. - Убери ствол, пока я сам тебя из него не пристрелил, - пригрозил альфа. - Хочешь его убить? Давай, но после этого твоя и без того жалкая жизнь превратится в сущий ад. Я устрою погром в восточной части Монреаля и не успокоюсь, пока не оставлю за тобой только пепелище, а затем найду тебя и с удовольствием прикончу. И даже Совет меня не остановит. Клянусь, я это сделаю. Клянусь, никто не будет угрожать мне и моим людям, тем более в моем гребаном кабинете, - тон Данте звучал уверенно и пробирал до дрожи. И если бы Джехен не знал, что Тэхен говорит серьезно и ни капли не блефует, он бы ни за что не отступил. Но он знал, поэтому не прошло и секунды, как рука, сжимающая оружие, медленно опустилась.

- Хосок лезет не в свое дело...

- Я не стану наказывать его за наличие совести и желание спасти кого-то от твоей дикости и безумия. Еще претензии?

- Да, он еще пожалуется, что я спас от его парней Камикадзе, - Чон сверлил взглядом Джехена и рисковал все-таки поймать пулю, но все еще заряженное оружие в руке альфы его не пугало. Хосок может бояться чего угодно, но точно не своей смерти. Он достаточно успел увидеть в жизни, чтобы знать, что забвение не самое худшее, что может случиться. Для некоторых это даже спасение или приятная мечта.

- Кого? - Тэхен устало вздохнул и потер глаза. Хотелось как можно скорее закончить этот бессмысленный разговор.

- Тот пацан, который подслушивал ваш разговор в клубе и потом пытался у тебя дурь купить, - объяснил Хосок. - Гребаный Камикадзе.

- Чонгук, - задумчиво прошептал Ким, - Так что с ним? - альфа вымученно поднял глаза на Джехена, с искренним любопытством желая услышать полную историю.

- Хосок встрял и помешал моим людям...

- Твои парни его чуть не выпотрошили, - Хосок снова оскалился, но на этот раз держал себя в руках. Все прекрасно понимали, если не прекратить это безумие как можно скорее, кто-то точно словит пулю.

- Этот сученыш нуждается в хорошей встряске. Он не знает, что такое уважение, впрочем, как и ты.

- И ты решил, что можешь вершить над ним правосудие? - Тэхен сжал в руках ручку так крепко, что казалось сталь вот-вот треснет. Желваки играли на скулах альфы, а бешеный взгляд впился в Джехена.

- Да тебе-то какое дело до мальца? - мужчина, немного теряя настрой, сделал короткий шаг назад, пряча ладони в карманах дорогих брюк. - Я отдал его своим людям, чтобы немного поиграли, но Хосок все испортил. Мои парни недовольны, - альфа снова посмотрел на правую руку Данте, желая увидеть в его глазах хотя бы тень страха или волнения.

- А меня не ебет, что несколько твоих горилл не успели присунуть свои огрызки туда, куда не надо было, - ледяной тон Тэхена пускал мурашки по телу. - Еще раз такое повторится, накажу.

- Ты, кажется, забываешься...

- Нет, Джехен, это ты забыл с кем разговариваешь. У меня больше нет на это времени. Разговор окончен, - больше не желая ничего выслушивать, альфа указал мужчине на дверь и терпеливо дожидался, когда тот, наконец, оставит их. Он даже готов был вызвать охрану, потому что терпение медленно иссякало.

- Ты еще пожалеешь об этом, - альфа развернулся и почти вылетел из кабинета, хлопая за собой дверью. Как нередко это бывало, после его ухода остался неприятный осадок, но Данте не видел ни единой причины для беспокойства хотя бы потому, что знал: у Джехена кишка тонка развязывать войну посреди города из-за мелкой склоки. Побесится, проглотит обиду и все снова будет как прежде.

- Он тебя боится, - констатировал факт Хосок, когда кабинет погрузился в долгожданную миротворную тишину. - Джехен даже Намджуна так не слушает, как тебя.

- Правильно делает, что боится, - Тэхен спрятал ручку обратно в футляр и обернулся к другу. - Что с Чонгуком? Он жив? - это должно было прозвучать куда безразличнее, но альфа невольно выдавал свое любопытство.

- Жив, но его здорово успели помять. Я не ручаюсь за диагноз, но, как минимум, пару костей сломали. Я ему скорую вызвал и свалил оттуда, - Чон встал из-за стола, накинул на плечи косуху и уверенным шагом двинулся к выходу из кабинета. - Поехали пообедаем, а потом, как и планировали, к Банчану. Пора бы уже решить с ним конфликт, сейчас не время для бурных истерик, - Хосок притормозил, когда краем глаза заметил, что движений за его спиной не последовало, и обернулся. - Тэхен? Ты идешь?

- Ты веришь в истинность? - вопрос был весьма неожиданным, но Чон сохранил спокойствие и остановился у дверей, опираясь спиной на тяжелую дубовую поверхность. Он не выглядел слишком удивленным, потому что Тэхен часто спрашивал вещи, которые коробят его душу. Он, вроде как, доверял Хосоку...вообще-то только ему одному.

- Да, - тихо ответил альфа. - По статистике истинной оказывается одна пара из пятнадцати тысяч. Это очень редкое явление, но на моей памяти была только одна такая знакомая пара.

- И кто это был?

- Мои родители. После моего рождения на их телах появились одинаковые знаки. Говорят, эти символы появляются в момент максимального духовного единения, - Хосок говорил тихо и с легкой мечтательной улыбкой на губах. Вспоминать о семье было приятно. - Истинность не гарантирует чувства, но говорят, если такие пары сходятся, они очень счастливы. Как найти вторую половину себя, заполнить внутри всю пустоту.

- То есть, истинность не равна любви? - Тэхен удивленно вскинул брови, показывая свое замешательство. Хосок отрицательно помотал головой.

- Истинные не обязательно влюбляются. Если ты полюбил истинного, то это не из-за связи, а просто потому, что ты любишь этого человека. И точно также чувства могут не возникнуть, - Хосок тяжело вздохнул и двинулся обратно ближе к столу. - Истинность не принуждает двух людей быть друг с другом. Она лишь дает им шанс обрести в жизни что-то важное, - звучало бредово, но смысл в этом был.

- Вроде понятно, - Тэхен молча жевал губу и спустя пару секунд продолжил. - Хм, а я ни разу истинных не видел. Мне только в детстве папа рассказывал, и это было чем-то вроде сказки. Он говорил, что свою пару узнаешь сразу. Это как родное, как часть тебя самого.

- Тэхен, почему мы говорим об этом?

- Мне кажется, - альфа продолжал кусать губы, не решаясь озвучить свою страшную догадку, терзающую уже несколько недель. - Мне кажется, мы с Чонгуком истинные, - он ожидал какого-то удивления, но Хосок только мирно кивнул.

- И как ты это понял? - вопрос весьма логичный, но Тэхен и сам не знает, как все произошло. В какой-то момент в его голове поселилась мысль о маленьком буйном омеге с белоснежными волосами? Наверное, так и было.

- По запаху. Мне так никогда в голову не било, но рядом с ним это как удар током. У меня рука дрогнула, и я его случайно порезал... несильно, - альфа продолжал кусать губы и смотреть на свой стол, пребывая в глубоких раздумьях.

- Судя по всему, тебя это сильно беспокоит, и ты не первый день думаешь о нем, - Тэхена не должны были смущать подобные вещи, но он неодобрительно взглянул на парня, будто осуждая за то, что тот так смело озвучивает его собственные мысли.

- Две недели. Я две недели не выпускаю это из головы, - Тэхен пропустил волосы через пальцы и тихо вздохнул. - Может быть, я ошибся? Вдруг у него предтечный период, и поэтому его запах повлиял на меня?

- Тебе не пятнадцать, чтобы не отличить обычного омегу от течного. Не ищи отговорки, - ловко обломал Чон, снова озвучивая то, о чем Тэхен и сам думал.

- И все-таки я не уверен...

- Ну так что мешает тебе проверить? Езжай к нему и поставь гештальт в этом вопросе. Хватит мучить себя, - и вроде бы, слова верные, но почему тогда так не хочется к ним прислушиваться. Внутри что-то противится, сопротивляется. Тэхен чувствует, что эта истинность станет для него огромной проблемой. Ему это не нужно.

- Знаю, что ты прав. Это надо выяснить раз и навсегда.

- Прекрасно, но сначала обед, а потом к Банчану и только тогда к Чонгуку. Правильная расстановка приоритетов на вес золота, - Хосок взял Кима под локоть, вынуждая встать с кресла, и потащил за собой к выходу из кабинета, всем нутром ощущая напряжение альфы.

🩸🩸🩸

Длинные ряды автомобилей тянулись вдоль автострады, и в этой яркой мешанине черный люксовый Range Rover Тэхена никак не вписывался в общую картинку. Он был громоздким и привлекал много лишнего внимания, как и его хозяин, отказавшийся облачаться во что-то упрощенное и отдавший предпочтение привычным узким брюкам и легкому пуловеру. Люди расступались, заметив Данте посреди вечеринки, никто особо не лез на рожон, все отводили глаза, стоило заметить, что альфа оборачивается в их сторону. Это больше походило на притворное уважение, нежели на страх. Банчан царь и бог в западной части города, а Тэхен - чужак, и ему не рады.

Вся эта суета, шум и вонь от выхлопных газов и моторного масла вызывали в альфе омерзительные рвотные позывы, поэтому он не планировал долго задерживаться. Тэхен относился к людям, имеющим свое устоявшееся мнение относительного чего угодно, и гонки не были исключением. Как говорил сам Ким: «Это развлечение для людей, не способных найти себя в жизни. У них вместо мозгов куриное дерьмо».

Выйдя из машины, Тэхен и Хосок первым делом начали выглядывать в шумной толпе зачинщика этой дикой вечеринки, но нигде не было ни намека на присутствие Банчана. Ким мог бы позвонить, чтобы договориться о встрече, но уже заранее знал, что его проигнорируют. Это пройденный этап.

- Ты видишь этого отморозка? - альфа отошел в сторону, когда мимо проехало несколько спорткаров, и огляделся вокруг себя. - Заебало уже играть с ним в эти прятки...

- Судя по толпе людей, возле магистрали сейчас заезд. Наверняка он там, - Хосок кивнул на край дороги, заполненный людьми, и двинулся в ту сторону.

Тэхен брезгливо расталкивал людей, отпихивал от себя пьяных омег и пытался не думать о том, что ему придется признать свое поражение и предложить Банчану временное перемирие. Это, вроде как, ущемляло гордость, но, к сожалению, других способов усыпить бдительность Совета не нашлось. Парни пробрались в первый ряд, отошли немного поодаль от людей и, прогнувшись над железным холодным поручнем, смотрели, как внизу карьера, на проложенной петляющей автомагистрали, с визгом носятся машины в сумасшедших попытках обогнать друг друга. Издали доносился шум ревущего мотора, из нескольких тачек играла музыка, и можно было расслышать пьяные веселые визги омег, напросившихся к гонщикам за компанию.

Кому-то нравились адреналин и скорость, но Тэхен искренне этого не понимал и не хотел понимать. У него тоже были опасные увлечения в виде целой оружейной в подвале собственного особняка. Он обожал оружие и то, какая опасность от него исходит, но оно никогда не ставило его собственную жизнь под угрозу.

Тэхену больше нравилось чувствовать власть над кем-то другим, как в тот момент, когда Чонгук с приставленным к горлу ножом дрожал от волнения, страха и возбуждения в его руках. Данте ни на секунду не допускал мысли о том, чтобы действительно ранить омегу, но то, каким тот был раскрытым, чувственным и уязвимым, сводило альфу с ума. Ему вскружила голову мысль о такой эмоциональной близости, тонкая ниточка доверия между двумя людьми. Он со многими это пробовал, но с Чонгуком все ощущалось особенно остро. Тэхен до сих пор помнит тот момент одновременно четко и мутно, как в бреду. Казалось, каждая секунда запечатлелась в памяти, но стоит напрячься и попробовать вспомнить какой-то определенный момент - и картинка ускользает от него. Этот омега украл покой Тэхена.

Спорткары заканчивали петлять по длинной магистрали и уже поднимались к вершине склона, приближаясь к последнему повороту. Толпа стала активнее болеть за победителя, букмекеры считали, сколько заработают на выигрыше, пьяные малолетки визжали так, что уши закладывало, а потом какой-то идиот включил колонку, и весь шум слился воедино, полностью оглушая.

Тэхен обернулся и заметил, как Астон Мартин Вулкан* цвета морской волны проносится мимо финишной прямой, с визгом тормозит, разворачиваясь на сто восемьдесят, и останавливается в десятках метров от черты. Люди потоком бросились туда поздравлять победителей, а Тэхен оставался на месте, легко опираясь на поручни, и просто ждал, потому что знал, что Банчан сам его заметит и подойдет. Альфа выбрался из машины, но вместо того, чтобы позволить толпе задушить себя в объятиях и похвале, он обогнул тачку и открыл пассажирское сидение рядом с водителем, позволяя кому-то выбраться. Из-за обилия людей так сразу разглядеть не получилось, но Тэхену было не особо интересно.

- Походу, сегодня ты убьешь одним махом двух зайцев, - подал голос Хосок и на вопросительный взгляд Данте снова кивнул в сторону Банчана. Ким обернулся, только сейчас замечая, как из голубой тачки выбирается Чонгук, нежно обнимает альфу и пробирается с ним через толпу. - И конфликт решишь и вопрос с вашей истинностью закроешь.

- Какого черта они вместе? - прошипел Тэхен, комкая в руках только что вынутую из пачки сигарету и выбрасывая за перила вниз.

- Может, они дружат...

- Хуюжат, - огрызнулся альфа, впиваясь глазами в омегу. Чонгук сегодня выглядел особенно живым в отличие от двух предыдущих встреч. Он казался неестественно веселым, весь горел и источал энергию, а кокетливая улыбка не сходила с его лица, и даже небольшие, плохо замазанные косметикой синяки и шрамы не портили его. На шее тонкий черный чокер с красным камушком, волосы убраны на затылке в стиле мальвинки, оголяя выбритый затылок и длинные серебряные сережки. Белая шелковая рубашка, подвязанная кожаным ремешком, и такие же обтягивающие кожаные брюки с массивными берцами. В этом омеге смешивались уверенность, хрупкость, нежность и независимость. Да, пожалуй, его образ кричал о жажде свободы, что Тэхена немного бесило, но он не мог отрицать, что Чонгук выглядел просто великолепно.

Он говорил что-то Банчану, смеялся и иногда касался его плеча, показывая, что ему позволено больше, чем другим. Негласно расставлял границы и отпугивал всех кружащих вокруг омег. Они направлялись в сторону бара и собирались выпить, но альфа заметил на краю автострады Тэхена и Хосока и тут же сменил их траекторию пути навстречу нежданным гостям.

- Какой сюрприз. Тэхен-а, помнится, ты не любишь гонки, - альфа хмыкнул и подошел ближе, чтобы они могли слышать друг друга сквозь шум.

- Для тебя Данте, - сухо отозвался парень, складывая руки на груди и нарочно игнорируя присутствие омеги, но от него не укрылось то, как Банчан взял Чонгука за руку, а тот даже не дернулся, будто для них это привычное действие.

- Камикадзе, и ты тут! - Хосок решил, что пора разбавлять атмосферу, но напряжение только усилилось. Хотя Чон, польщенный вниманием, заметно расцвел. И все-таки веселость в его настроении казалась нетипично странной и настораживала. - Как ребра?

- Почти срослись, - отозвался юноша, заинтересованно поглядывая на Тэхена, который даже не поздоровался с ним. Он вообще выглядел сегодня каким-то злым, и ожидать извинений за прошлую встречу, наверное, было глупо, но Чонгук еще держал обиду за грубое обращение с собой. - Мы пойдем в бар? Я хочу выпить, - юноша обернулся к Банчану и собирался тащить его за руку за собой.

- Да, Чонгук-и, сейчас пойдем, - заверил мужчина, не выпуская его ладони.

- Иди один, - встрял Хосок без тени улыбки. - Взрослым дядям нужно поговорить, а ты пока повеселись в клубе, - улыбка спала с лица юноши, и он хотел огрызнуться на грубость.

- Чонгук, я скоро к тебе приду, - по серьезному лицу Банчана было понятно, что разговор не для лишних ушей и омеге правда стоит удалиться, поэтому он фыркнул и, развернувшись, двинулся к бару, откуда во всю гремела музыка. Сегодня Чонгук сам себе праздник, ему не нужна компания, чтобы веселиться.

Омега чувствовал, как пол проваливался под его ногами при каждом шаге, светомузыка сливалась в единую палитру, лица окружающих людей было не разобрать, а сам он, как в тумане, передвигался по темному помещению. Таблетка, которую он принял, подействовала очень быстро, но Чонгук не ожидал, что эффект окажется настолько сильным. Внутри него словно что-то взорвалось, и теперь чувства обострились, а алкоголь делал все ярче. Хотелось по-идиотски постоянно улыбаться, смешным казалось все, что он слышал, а радость и восторг душили. И все это было самообманом, потому что внутри зияла все та же пустота.

Чонгук не мог себя контролировать, его тело, как заведенное, танцевало в ритм, а счет времени просто оборвался. Когда он садился перед заездом в тачку Банчана, то думал, что прошел максимум час с его прихода на вечеринку, а на самом деле все три. Время, как песок, убегало сквозь пальцы, мысли потерялись в собственном хаосе, и только веселье и радость заполняли искалеченное тело подростка. Он каким-то чудом добрался до барной стойки, выпил несколько шотов и почти сразу ощутил, как действие наркотика усиливается от алкоголя. Последняя ниточка, связывающая с реальностью, окончательно оборвалась, и все окружающее его превратилось в мешанину, сознание перестало фиксировать мелькающие перед глазами кадры, а память просто обнуляла каждую прожитую секунду. Чонгук пил какое-то время возле бара, без разбора опрокидывая в себя все, что наливал бармен, щедро вытаскивал из кармана смятые купюры и, не считая, отдавал их, не заботясь о том, что это вся его наличка, улыбался вертящимся рядом альфам, и те наивно думали, что понравились ему. На самом деле Чонгук не различал их лиц или запахов, он не видел перед собой никого. Только размытые образы и ничего больше. Желаемый эффект достигнут. Он не чувствовал ничего, он даже забыл, кто он и где. Все вокруг превратилось в приятный сладкий сон.

Голова шла кругом, омега добрался до танцпола и просто отдался ритму, уходя в другую параллельную вселенную и не замечая, как в тени зала скрывается мужская фигура, пристально наблюдающая за каждым его действием. Он чувствовал, как его касались мимо проходящие люди, вдыхал глубоко перемешавшиеся запахи альф и омег, ощущал на себе чужие взгляды, но не обращал ни на что внимание, искренне наслаждаясь легкостью внутри. Да, там все еще пустота, но боль и горечь перекрыли временные искусственные радость и счастье. Забвение отравляло сознание Чонгука. Он чувствовал, что добился того, чего хотел, и от этого его накрывало еще сильнее.

Омега никогда не был слишком пластичен, но сегодня он чувствовал музыку каждой клеточкой тела, словно та пробирала его насквозь. Движения юноши были плавными и легкими, грациозные покачивания бедрами, приоткрытые губы, запрокинутая голова и красивая обнаженная шея, манящая каждого, оказавшегося рядом. Чонгук сам был мелодией, которую хотелось слушать на повторе. Он рисовал подушечками пальцев в воздухе чудаковатые узоры, он тихо шептал слова песни и медленно двигался, то и дело кусая пухлые губы, а белоснежные волосы переливались миллионами оттенков под световыми прожекторами. Чонгук был красивым настолько, что дух захватывало. Чонгук сейчас выглядел свободным. Его девственно-нежные черты лица не были обременены тяжелыми переживаниями, преследующими на каждом шагу, лоб не хмурился от тяжелых мыслей, и уголки губ тянулись вверх, даря миру самую искреннюю улыбку. А человек в тени все продолжал стоять и завороженно любоваться омегой, покорившим этот танцпол.

Усталость не чувствовалась, энергия била ключом, и песни сменялись одна за другой, но мысль взять передышку ни на секунду не посетила Чонгука. Омега, забывшись в своей эйфории, многое пропустил мимо, но он остро ощутил чужие касания, когда на его талию легли мужские руки и мягко обняли, прижимаясь со спины. Чон дернулся и повернул голову, вдыхая крепкий аромат и узнавая его почти сразу. На самом деле это было неожиданно, потому что он ждал кого угодно, но только не Тэхена. Его бы он ни с кем не спутал.

И хотя Чонгук, мягко говоря, был не в себе, он понимал, что этот мужчина, стоящий за его спиной, не глюк. Все очень даже реально. Альфа танцевал вместе с ним, крепко обнимал за пояс и оглаживал тело, резинка упала на пол и пряди рассыпались по плечам, позволяя альфе глубже вдохнуть сладкий запах. Омега уверен, что почувствовал, как Тэхен прижимается носом и дышит им, но это не продлилось слишком долго, потому что Ким развернул юношу к себе лицом и снова крепко обнял, прижимая вплотную и ставя колено между разведенных ног омеги, создавая трение. Этот странный танец кружил голову, юноша, расслабленный и обмякший, не сопротивлялся, чувствуя, как его дурманит крепкий запах альфы, а Тэхен... Он сжимал в руках тело Чонгука, боясь потревожить еще незажившие раны, но смелости прильнуть к шее и вдохнуть естественный запах омеги не хватало, поэтому он до последнего оттягивал момент, продолжая их своеобразный интимный танец.

Чонгук обвил руками альфу за шею и медленно двигался, холодная ткань шелка его рубашки скользила под пальцами, мягкие пряди щекотали лицо, а дыхание омеги обжигало кожу. Он ластился ближе и, кажется, совсем не возражал против всего происходящего. И даже когда Тэхен позволил себе опустить руку ниже пояса, омега не дернулся, а только придвинулся плотнее. Так опасно близко, сердце, казалось, сейчас взорвется на мелкие кусочки, но вот оно. Тэхен склонился и глубоко вдохнул запах омеги, чувствуя, как все тело снова прошибает током, как в первый раз. Жасмин окутал альфу, как опьяняющий дурман, от чего захотелось вдохнуть его еще глубже. Прочувствовать каждую нотку манящего аромата.

Непроизвольно сильно сжав талию Чонгука, Тэхен ощутил, как омега трется об его ногу и пробирается пальцами по груди ниже к пряжке ремня. Почему-то только в этот момент в голову альфы забрались смутные сомнения в адекватности омеги, и он вспомнил их первую встречу. Все это было до ужаса не похоже на Чонгука. Сегодня он был доступным, игривым, на все согласным. Это был совсем не Чонгук, поэтому Тэхен схватил юношу за руку и, прекращая все игрища, быстро и без лишних нежностей поволок за собой к выходу из клуба. Чон едва ли успевал, быстро переставлял ноги и ничего не понимал, но сил сопротивляться не было, поэтому он просто покорно брел следом. Когда они оказались на улице, Данте схватил омегу и грубо припечатал к стене, поднимая лицо за подбородок на свет и видя стеклянные глаза парня с расширенными зрачками.

- Твою мать, ты обдолбанный, - зарычал альфа, ударяя кулаком по стене, но омега даже не вздрогнул. Он только мягко улыбнулся, продолжая тянуть руки в альфе. - Как я сразу не заметил, - Тэхен тяжело вздохнул и, придерживая омегу за пояс, набрал Хосоку короткое сообщение.

- Тэхен...

- Ты меня узнаешь. Приятно знать, - Ким похлопал по щекам и заставил юношу взглянуть на себя. Его распирало от злости, не хотелось видеть Чонгука в таком жалком состоянии. В глубине души все то восхищение красотой, независимостью и своенравием омеги сменилось лишь острым желанием выпороть и заставить извиняться за все это.

Тэхен тихо завыл от злости и отошел от чуть стоящего Чонгука, напоминая себе, что он не Джехен и не животное, чтобы так обращаться с омегой. Но желание выбить всю дурь из мальчишки никуда не уходило, и смотреть на него такого не было никаких сил. Наркотики - это грязь и мерзость. Тэхен не хочет и не будет в этом пачкаться. И его омега не будет, иначе им двоим не по пути.

- Тэхен, мне плохо, - слабый голос омеги заставил на секунду забыть о своем негодовании и обратить внимание на Чонгука, медленно на дрожащих ногах сползающего по стенке. Ким тут же подошел к парню, видя, как все это время сияющая улыбка меркнет на красивых губах. Чонгука трясло, мелкая дрожь шла по всему телу, и он жалобно смотрел на альфу, ища помощи, хватался словно зверек цепкими лапками за руку, царапал короткими ноготками и не позволял уходить. Тэхена самого трясло от этого взгляда, полного страха и ужаса. Омега уже не выглядел счастливым.

- Эй, ты в порядке?

- Кажется, у меня приступ, - глухо прошептал юноша, закрывая глаза и тяжело сглатывая.

- Что? Какой приступ? Чонгук? - Тэхен тряс парня, но тот неожиданно дернулся, вырвался из рук растерянного альфы и грохнулся на песок, пачкаясь в грязи. Прежде, чем Ким успел среагировать, омега вскочил на ноги и, чуть ли не падая, бросился к ближайшей грязной урне, стоящей возле скамейки. Он рухнул на колени, хватаясь за проржавевший металлический край, и опорожнил желудок; алкоголь и остатки еды вышли из организма, но его все еще трясло. Страх и паника под действием таблеток накрывали, как никогда прежде, сердце вырывалось из груди, и Чонгуку показалось, что он сейчас умрет от страха. Запрокинув голову, омега смотрел на небо, но ему казалось, что звезды тухнут, и все вокруг заволакивает мрак. Это конец, да? Одинокая слеза побежала по щеке, и все перед глазами поплыло. Слабость одолевала с бешеной скоростью, тело превращалось в вату, и все вокруг смешалось.

Прежде, чем Чон упал на землю и ударился головой, его успел подхватить Тэхен и аккуратно уложить на лавку.

- Эй, что с тобой? Чонгук! - альфа снова похлопал омегу по щекам, но тот не реагировал, поэтому Ким схватился за чужое запястье и с облегчением выдохнул, ощутив слабый пульс. В этот момент из клуба вышел Хосок, вынул из кармана пачку сигарет и двинулся в их сторону.

- Тэхен...

- Что с ним? - альфа обернулся и подпустил друга ближе к омеге. - Он был под кайфом, а потом его стошнило, и он вырубился. Говорил про какой-то приступ, и его так трясло...

- Он просто в отключке. Успокойся, - Хосок успокаивающего похлопал Кима по плечу. - С ним все нормально. Его организм слаб, так что даже удивительно, что он не вырубился еще раньше.

- Хорошо, - Тэхен слабо кивнул и расслабленно выдохнул. Секундная тишина повисла в воздухе, давая ему время чтобы собраться с силами и начать нелегкий разговор. Хосок поймет. Хосок всегда находит нужные слова и приносит ясность в мысли Кима, когда тот чувствует, что теряет ориентиры. Сложно сохранять величие и власть в своих руках, когда ты один. Но Тэхен никогда не был один. - Я так и не понял: истинные мы или нет. Мне говорили, что свою пару сразу узнаешь, а на деле ни черта не понятно, - тихо произнес мужчина, присаживаясь на край скамейки в ногах Чонгука.

Хосок без лишних слов понял, что сейчас Тэхен в одном шаге от огромной ошибки. Он запутался и, если его не подтолкнуть к Чонгуку, сам он никогда этого не сделает, а затем будет сожалеть. В этом весь Тэхен. Ему нужны веские основания, чтобы принять какое-то решение, и возможная, но не подтвержденная истинность недостаточно веская причина, чтобы пускать в свою жизнь омегу.

- И что ты обо всем этом думаешь? - начиная издалека, поинтересовался Чон, выпуская изо рта густой дым.

- Думаешь, я всю жизнь мечтал о подростке-наркомане с тараканами в башке? Он младше меня на девять лет, Хосок. Черт, он даже не совершеннолетний.

- Связь с ним - это проблемы, а тебе проблемы не нужны, - озвучил факт альфа, сбивая пепел с сигареты. - Но неужели ты просто бросишь его погибать? - в темноте ночи виднелся только слабый огонек от тлеющей сигареты. Прохладный ветер пробирался под одежду, собирая на коже маленькие мурашки.

- Ты же знаешь мое отношение к наркотикам, - прошипел Ким, словно пытался использовать это, как оправдание. Он устало вздохнул и запустил пальцы в волосы, зачесывая их назад.

- Ты должен кое-что знать об истинных, - внимания Тэхена привлечено, и тот готов слушать. Это именно то, чего хотел Хосок. Он затушил сигарету и поднял голову к темному звездному небу, окунаясь в воспоминания. - Истинные не появляются просто так. Когда мои родители познакомились, мой папа был в бегах. Его отец проиграл все в карты и вогнал семью в долги. Платить было нечем, их терроризировали кредиторы и даже угрожали, поэтому ему ничего не осталось, кроме как сбежать в другой город без гроша в кармане. Но даже после его попытки скрыться, его нашли, и неизвестно чем все закончилось, если бы мой отец не увез его в Канаду. А там у них начались отношения.

- Вот так просто? - Тэхен усмехнулся, с трудом веря в правдоподобность истории.

- Вот так просто, - почти незаметно кивнул Хосок. - Истинные - это просто два человека, нуждающиеся в помощи. Как будто сама судьба решает, что эти двое должны спасти друг друга.

- Я богатый и влиятельный человек. Подо мной ходит весь Монреаль, - альфа запрокинул голову и посмотрел на друга, - я не нуждаюсь в Чонгуке.

- А он тоже в тебе не нуждается? - на это альфе нечего было ответить. - Ты же не знаешь, почему он принимает. От хорошей жизни наркоманами не становятся, - Хосок устало вздохнул, но по взгляду Кима понял, что внести ясность в его мысли получилось. - Просто посмотри на него.

Тэхен нехотя повернул голову и взглянул на мирно спящего омегу. С первого взгляда в голову приходит мысль о том, какой он красивый. Но если смотреть долго и внимательно можно заметить болезненную худобу, бледность, впалые щеки, темные мешки под глазами, покусанные от постоянного волнения ногти и истерзанные зубами губы с подсохшими ранками. Чонгук выглядел нуждающимся в помощи. Наверное, Тэхен еще никогда прежде не видел никого более беззащитного и уязвимого.

- Не знаю, что с ним случилось, но это его сломало, - тихо прошептал Хосок, тоже присаживаясь на корточки возле лица омеги и с сожалением его рассматривая.

- Я даже не уверен, что мы истинные.

- Есть только один способ проверить. Если подпустишь мальчика к себе, и вы правда истинные, рано или поздно на ваших телах появятся знаки. Иначе ты ошибся, - Чон поднял глаза на Тэхена и, громко сглотнув, продолжил. - В любом случае у тебя есть шанс спасти этого ребенка. Не обязательно быть его истинным альфой, чтобы попытаться ему помочь.

Тэхен тяжело вздохнул, понимая, что берет на свои плечи тяжелый груз ответственности за судьбу мальчишки. Он это делает из-за их возможной истинности? Если честно, альфа и сам не уверен в этом. Возможно, в какой-то момент ему и правда захотелось просто помочь Чонгуку.

- Я дам ему один шанс, - наконец сдался мужчина, хотя изначально подсознательно понимал, что не сможет хотя бы не попробовать. - Всего один, но, если он им не воспользуется, я умываю руки.

- Справедливо.

- Для тебя тоже есть два правила.

- И какие же?

- Во-первых, он не должен знать о моих предположениях относительно нашей связи. В этом нет смысла, пока не подтверждено. И во-вторых, ты не будешь задавать лишних вопросов, когда я скажу что-то делать.

- Я никогда не задаю лишних вопросов, когда ты говоришь что-то делать.

- Прекрасно, в таком случае прямо сейчас мы отвезем Чонгука в одно место и оставим там, и ты не будешь говорить мне, что это жестоко и бесчеловечно.

- И что это за место? - Тэхен достал из кармана телефон и вбил что-то в поисковик, а затем протянул его Хосоку. Тот бегло глянул на экран и тихо присвистнул от удивления. - А ты не собираешься церемониться с ним. Тэхен-а, это жестоко и бесчеловечно. А если ему крышу сорвет там?

- Он же хотел стать наркоманом, так пусть окунется по полной в атмосферу. Ты сядешь за руль, а я позвоню и скажу, чтобы к его приезду подготовились.

- Мне его даже жаль. Ты садист, - Хосок докурил сигарету и бросил в урну, куда не так давно стошнило Чонгука. Он грустно смотрел на лежащего без сознания омегу и отметил для себя, что даже сейчас тот выглядел обеспокоенным, хмурился и что-то мычал.

Тэхен легко подхватил Чонгука на руки и понес к машине, чувствуя, как запах жасмина наполняет легкие, а Чон шел следом и думал о том, что появление Камикадзе в их жизнях принесет много нового. Только хорошо ли это?

🩸🩸🩸

Дом еще никогда прежде не казался таким пустым. Время показывало почти полночь, свет везде был погашен, и только маленькая лампа в гостевой освещала уголок комнаты, спасая от медленно подбирающейся тьмы. Чимин сидел, закутавшись в плед, сжимал в руках маленький томик французского романа и изредка отхлебывал давно остывший кофе из стеклянной чашки. Бессонница стала его верной спутницей после возвращения из больницы. Нередко в лучшие моменты, когда хватало сил собраться с мыслями, омега проводил длинные ночи за чтением или просмотром каких-то дорам. А в худшие, когда кошмары одолевали наяву, он открывал бутылку вина и позволял себе почувствовать ту боль, которую ежедневно прятал за фальшивой улыбкой. Возможно, если кто-то был рядом, пережить такие тяжелые моменты было бы куда проще, но у Чимина не было такого человека. Просить Юнги он не решался. Омеге казалось, что такая просьба станет слишком интимной, потому что подпускать к себе альфу, когда душа нараспашку и душевные раны сочатся кровью, не хотелось. Когда на часах отбивало девять вечера, Чимин провожал Мина до двери и оставался наедине с самим собой.

Еще был Джехен, но тот даже не каждую ночь приезжал домой. Иногда он оставался в клубах, где прожигал ночи неизвестно как и с кем. А если все-таки приезжал, то редко спрашивал о том, как омега себя чувствует, и даже не пытался заговорить о том, что между ними случилось. Альфа уходил спать и даже не обращал внимание на то, что Чимина в постели нет. Его это беспокоило только в те моменты, когда член в штанах шевелиться начинал.

Сегодня был один из худших вечеров. После ухода Юнги омега случайно нашел на полке старые снимки УЗИ его ребенка, и все те мысли, которые он неделями отгонял от себя, нахлынули разом, вновь окуная с головой в кошмар и удушая. Это как захлебываться в самом себе и не знать, за что хвататься, чтобы спастись. Чимин чувствовал, что ему все тяжелее дышать, грудь спирает, и пальцы мелко подрагивают. Тишина режет ухо, огромный дом, и он совсем один. Омега плотнее укутался в плед и перелистнул страничку книги, когда услышал снаружи шум подъезжающей машины и спустя пару секунд глухие шаги. Сердце пропустило тяжелый удар, и внутри все натянулось, как струна. Меньше всего сейчас хотелось видеть Джехена.

- Чертов кошак, - из коридора послышалась тихая ругань альфы, а затем жалобный визг животного. - Я твоего Люцифера отдам на живодерню, если он еще раз нагадит на ковер, - вместо приветствия выдал мужчина, заходя в комнату.

- Его зовут Лютик, - сухо прошептал омега, подхватывая маленький комок с пола и усаживая кота у себя на коленях. - Нора все уберет.

- Нора, - фыркнул альфа, подходя к мини-бару и вытаскивая оттуда бутылку виски. Судя по сильному запаху и нетвердой походке, он уже был достаточно пьян и не в самом лучшем расположении духа, поэтому Чимин думал, как незаметно уйти к себе и закрыться до утра. - Для чего мы вообще ее держим? Тупая сука обворовывает меня, я уже неделю не могу найти свои часы из белого золота, - мужчина налил в стакан алкоголь, добавил несколько кубиков льда и развернулся лицом к омеге. Чимин всегда был очень красивым. Лучше всех, кого когда-либо видел Джехен, поэтому именно Пак стал его омегой. Они оба думали, что их ждет красивая история любви, но в какой-то момент все сломалось, и единственное, что до сих пор удерживало этих двоих вместе, - метка на шее омеги и его нежелание бороться за лучшую жизнь. Чимин сдался, в какой-то степени он даже верил, что заслуживает все то, что получает.

Джехен сделал шаг к книжной полке, отпил немного из стакана и взял в руки один из фотоснимков нерожденного ребенка. Чимин пристально следил за каждым движением альфы, с придыханием ждал чего-то. Может быть, хотя бы сейчас в Джехене снова проснется та нежность, которую он дарил Паку, когда они ждали малыша? Отцовские чувства, инстинкты, хоть что-то... Чимин безумно скучает по тем временам, когда только начинались их отношения и каждый день напоминал сказку. Альфа красиво ухаживал, говорил слова любви и обещал жизнь без забот. Они ездили за город смотреть на закат, часами занимались любовью под открытым небом и мечтали о будущем. И где все это? Чимин оказался жестоко обманут.

- Я нашел их сегодня, - зачем-то произнес омега, видя, как альфа хмурится и отбрасывает снимок обратно на столик.

- Ты даже ребенка выносить не способен. Какая от тебя польза? - Джехен осушил залпом стакан и отставил его в сторону. - Что у тебя есть, кроме смазливой мордашки и красивой задницы?

- Джехен, ты пьян, - омега захлопнул книгу в своих руках и отложил в сторону. Альфа начинал злиться, а это означало, что пора уходить и как можно скорее, чтобы обрубить ссору на корню. - Я очень устал и хочу спать, - Чимин врал, но оставаться здесь больше не было желания.

- А я хочу ребенка, но мои желания не сбываются. Так почему должны сбываться твои? - мужчина тихо зарычал и оскалился, показывая острые белые клыки. - Я управляю этим городом, я король, мать твою. А каждому королю нужен наследник, но мне достался кто-то жалкий, вроде тебя! - крик заполонил комнату и так же быстро померк в тишине, но этого было достаточно, чтобы добраться до глубины души омеги. Слышать подобные слова от своей пары действительно больно, это не сравнимо ни с чем. Чимин чувствовал себя жалким, бесполезным и неправильным. Почему-то ему казалось, что это он сломал хрупкое счастье их маленькой семьи. Если бы он родил, Джехен стал бы мягче? Это подарило бы ему счастье? Может быть, все было бы иначе. Ребенок мог бы все спасти, и омега свято в это верил, но шанс упущен. Теперь им не поможет уже ничего.

- Это была не моя вина, - в свое оправдание надломанным голосом прошептал Чимин, из последних сил сдерживая рвущиеся слезы. Он и сам не верил в свои слова, но пытался так хоть немного успокоить альфу. Джехен подходил все ближе, а шанс уйти из комнаты таял на глазах. Мужчина присел на край дивана и пристально смотрел на омегу, опустил глаза на столик с книгой, чашкой кофе и переполненной пепельницей с еще не остывшими сигаретами.

- Ты снова курил, - опасная ухмылка растянулась на его губах, и мужчина потянулся к тлеющей сигарете, поднося ее к губам и делая слабую затяжку. Он выпустил дым изо рта прямо в лицо омеги, видя, как тот морщится и отмахивается ладошкой. - От тебя воняет табаком и Юнги. Какого черта от тебя им пахнет?!

- Он дал мне свою куртку, чтобы я не замерз, - как можно безразличнее произнес омега, все это время поглаживая кота, но Лютик, учуяв запах сигаретного дыма, соскочил с колен хозяина и куда-то убежал. - Я пойду спать, - Чимин отбросил край пледа и хотел встать с дивана, но жесткая хватка на запястье, сдавливающая до хруста костей, заставила его тихо вскрикнуть и упасть обратно. Еще один синяк на его теле.

- Ну уж нет, детка. Сегодня ты спать не будешь, - альфа притянул Чимина к себе за талию и развернул его лицо за подбородок, больно сдавливая тонкими худыми пальцами. Так непозволительно близко даже для них двоих. Пак чувствовал чужое дыхание на своих губах, он знал, что Джехен хочет его поцеловать. Влажный язык коснулся нижней губы и медленно ее облизал, но в последний момент все прекратилось. Альфа отодвинулся и с привычным отвращением смотрел на юношу. - Ненавижу, когда от тебя воняет сигаретами, - резкая жгучая боль заставила омегу громко закричать, и слезы непроизвольно градом полились по щекам. Чимин и сам не сразу понял, что случилось, и только опустив глаза, увидел, как на его ключицах краснеет рана и выступает кровь от сильного ожога сигаретой, которую Джехен, затушив об нежную кожу Чимина, отбросил обратно в пепельницу.

- Отпусти меня, - Чимин закричал из последних сил. Чувство самосохранения еще давало о себе знать, но сил бороться с альфой совсем не было. Он замахнулся, чтобы ударить его, но снова вскрикнул от сильной хватки на запястьях и почти сразу после этого получил мощную пощечину. Обессиленный юноша упал на диван.

- О нет, сегодня мы позаботимся о будущем потомстве нашей семьи. Каждому королю нужен наследник, - Чимин дергался и кричал, но у него не было ни шанса. Его перевернули на живот и прижали щекой к подушкам, когда чужие руки грубо бродили по телу, оставляя за собой отметины и срывая тонкую ткань одежды. Джехен никогда не спрашивал желания, он всегда брал грубо и жестко, ломал своего же омегу и сам не замечал, как искорка жизни медленно потухает в его глазах. Было больно не только физически, внутри сердце рассыпалось на кусочки. В ушах стоял шум, звон пряжки ремня, расстегивающейся ширинки, болючие удары по нежной коже и постоянные унижения. Чимин слушал о том, какой он грязный и никчемный, отчасти он верил во все, что ему говорили. Альфа жестоко врывался в хрупкое тело омеги, измывался над ним, рвал его тело на кусочки, пока Чимин, прижавшись лицом к подушке, захлебывался в слезах и тихо молился о том, чтобы не забеременеть. Он не хотел иметь ребенка от чудовища.