Глава 18.
Эта боль не закончится, но я знаю: ты сильная
Держи меня за руку, обнимай меня крыльями (И люби)
Мукка. (song: крыльями)
Весенним утром школа «Логос» вновь заполнялась детьми, возвращающимися с продолжительных каникул. Для марта месяца в Москве стояла довольно теплая погода. Вся растительность словно начала оживать после суровой зимы, и Ника с особым интересом рассматривала природу по дороге к школе, которая за столько лет стала чем-то родным. Сидела девушка на переднем пассажирском сиденье, иногда переводя еще сонный взгляд с окна на своего дедушку, невольно задумываясь об их разговоре за несколько дней до отъезда в школу.
Поздний вечер. Ника Полякова сидела в уютной и слабо освещенной гостиной, рассматривая фотографии из семейного фотоальбома. Ей всегда нравилось видеть счастливую молодость и запечатленные моменты на камеру своих родителей и бабушки с дедушкой. В такой момент она задумывалась над своей жизнью и моментами, которые ей предстоит прожить. Здесь хранятся много ее фотографий с детства, с родными, и с отцом в особенности. Важные события, которые были яркими воспоминаниями, и их всегда хотелось пересмотреть со стороны.
Послышались шаги и скрипнула дверь, заставив Нику поднять глаза на вошедшего дедушку. Николай Олегович держал в руках две одинаковые кружки из сервиса с чаем, неспешно подходя к столу за которым сидела девушка.
— Не помешал тебе дед? — вопрошает старший Поляков, поставив на стол кружки. Ника мотнула головой, говоря, что она рада его компании, — чай вот тебе принес, да думаю, посижу с тобой, а то скоро снова уедешь.
— Дедуль, я ж кофе пью, — с улыбкой отвечает девушка, — но спасибо.
— Кофе вредный, как врач говорю тебе, — уверяет мужчина, садясь рядом с внучкой за стол. Полякова отмахнулась, не желая как-либо сейчас спорить с дедушкой.
— Вот недавно в первый класс тебя вели, а через год уже выпускницей будешь.
— Не верится как-то, — они засмотрелись на фотографию, сделанную в самый первый учебный день. Там еще маленькая Полякова стоит около школы с колокольчиком в руках, широко улыбаясь. В тот день она давала первый звонок для учащихся и хорошо помнила, какой была счастливой.
— Я тоже не верил, а молодость быстро пролетела, — выдохнул Николай, — сейчас фотографии со школы, потом с института, а там дальше и замуж тебя выдавать будем.
— Ой, ну до этого еще точно далеко, — усмехнулась Ника, немного смутившись словам о замужестве.
— Почему же? — не понял Поляков, — ухажер у тебя уже есть или там несерьезно?
— Серьезно, просто... рано как-то о свадьбе думать.
— Уверена, что серьезно? — уточняет Николай, поймав ненадолго задумавшийся взгляд внучки, — у меня по молодости много таких романов было до твоей бабушки.
— Да, — кратко отвечает Ника, опустив голову. Эти недели она только и думала о Морозове и случившемся с ними в крайний учебный день. Мысль, что на ее глазах любимый человек убил другого, сильно тяготила девушку, и Поляковой оставалось только стараться скорее забыть об этом ужасном вечере.
— Ты знаешь, Ника, — начал говорить Николай Олегович, — ты для меня старика — какая-то загадка. Перед тобой блестящее будущее, любовь, потом семья, успех, — перечислял он будущие моменты жизни его внучки, — ну зачем тебе этот гадкий школьный роман? Влюбленные люди как слепые дураки. Вам сейчас интересно, потому что вы учитесь вместе, а после окончания школы выяснится, что вы совершенно друг другу не подходите.
— Он мне подходит, очень подходит, — Полякову задели данные слова родного человека.
— Я же говорю, что влюбленные люди — слепые дураки, а ты так еще совсем юна и наивна.
— А папе ты тоже самое говорил за маму? — резко спрашивает девушка.
— Витя с Аглаей встретились, когда твой отец уже был достаточно взрослым, чтобы я ему что-то говорил, да и упрямец он еще похлеще тебя будет, — усмехается мужчина, отвечая на вопрос внучки, — тебе всего шестнадцать, ты же и не встречала никого толком, кроме парнишки своего.
— Вы сговорились с папой? Может я и не хочу, — отзывается Ника, — мне нравится Максим и мне не нужен никто другой.
— Он твоя первая любовь, — объясняет Николай, — а первая любовь самая яркая и запоминающаяся, внученька, и очень редко, когда случается раз и навсегда.
— Может у нас как раз этот случай, — заявляет девушка, осознавая, что слова дедушки про первую любовь сильно откликнулись в ней.
— Время покажет, — сказал Поляков, ведь это действительно так, — и на отца зря злишься, он просто любит тебя и слишком переживает.
— Я не злюсь на него, — признается Ника, — просто он не понимает, что я не маленькая девочка, мне нужно доверять, а не постоянно контролировать.
— Твой отец тебе доверяет, но не твоему пареньку, — говорит Николай, — я объясню, а ты постарайся понять его. Это всегда сложно осознавать, что твой ребенок вырос и что он постепенно становится независим от тебя. Родители часто думают, что они дольше живут и у них больше опыта, и в силу бескрайней любви, они поучают детей, не осознавая, что своей заботой слишком давят, — рассказывает мужчина, а Полякова внимательно слушает старшего.
— С какой-то стороны это правильно, они стремятся предотвратить свои ошибки молодости или боль, которую сами прожили когда-то, но забывают, что их детям тоже нужно прожить все то, что прошли они, чтобы стать собой. А ты, Ника, единственная у своего отца, так еще и девочка.
— И в чем разница, девочка я или мальчик? — спрашивает девушка, немного не понимая дедушку.
— Когда у тебя растет сын, ты не так сильно и печешься, если быть честным. Переживаешь, конечно, это в любом случае твой ребенок, но с дочкой все по-другому. Нет привязанности настолько чистой, ангельской, как отцовская к дочери. В любви к женам — желание, к сыновьям — амбиции, но к дочерям есть то, что нет слов, чтобы выразить это.
После длинной речи дедушки, о которой Ника думала еще пол ночи, никак не засыпая, ее обида на отца все больше казалось какой-то детской. Поляковой захотелось поскорее поговорить с отцом без ругани. Она понимала, что он может так и не принять Морозова в качестве ее спутника жизни, но часть души все равно верила, что они еще обязательно поладят между собой. Возможно уже в скором времени.
Пока Николай Олегович заезжал во двор школы, Ника потянулась за джинсовой курткой, что лежала на заднем сиденье, после натягивая ее на себя. Выходя из машины, девушка осмотрелась и обнаружила друзей около входа в школу. Мгновенный прилив радости заполнил Полякову изнутри, и она повернулась к дедушке, чтобы забрать свои вещи.
— Да беги ты к своим уже, оставлю сумку твою у отца, я зайти все равно хотел, — остановил мужчина внучку.
— Спасибо, дедуль, — улыбаясь, Ника чмокнула его на прощание, — пока!
Несложно догадаться, в чьих объятиях первой оказалась девушка. Она накинулась на Морозова, обвивая его шею руками и плотно прижимаясь. Так приятно, так хорошо. Ника слегка посмеивается, когда Максим приподнимает ее и кружит, сжимая ее сильнее. Она не боится, что он ее уронит — доверяет, и только шире улыбается, притираясь к нему. Его сильные, теплые руки дарят тепло, которого ей так не хватало. Он выдыхает, касаясь ее губ медленно и нежно. Прекрасный, спокойный момент с любимым человеком, который Полякова готова растянуть навечно, но шуточные претензии подруг и друзей, что они тоже тут стоят, заставляют пару оторваться друг от друга.
С улыбкой на лице, девушка поочередно обняла каждого близкого друга, попутно слушая увлекательный рассказ Калинина об их совместной поездке с Ромой и Максом.
Дружным составом десятиклассники поспешили зайти в школу, ведь им еще нужно было собираться на занятия и поприветствовать Андрея Авдеева, что находился целый месяц в школе без одноклассников.
***
До первого занятия по биологии оставалось примерно пятнадцать минут. Скоротать это время десятиклассники решили в холле на первом этаже, удобно устроившись на диване. Внимание Романа Павленко вдруг привлекла только что вошедшая одноклассница Юля, которая сейчас стояла с чемоданом у дверей и мило беседовала с Виктором Поляковым.
— Не понял, она че, типо клеит Виктора? — усмехается парень, оборачиваясь к свои друзьям. Взгляды компании внимательно смотрели за происходящим, догадками выстраивая возможный диалог учителя с ученицей.
— Мда, или он ее? — не подумав, ляпнула Старкова, — вербует помощников, чтобы за нами следить.
— Чушь не неси, — отрезала Ника, удобно расположившаяся на коленях своего парня, — папа просто не может быть одним из убийц.
— Да? — риторически уточняет Андрей, — ты же сама видела, это он тогда был в костюме Петрушки, чуть не убил меня в подземелье.
— Странная перспектива сначала брать под опеку, а потом пытаться убить, — утвердила Полякова, — это глупое совпадение, может кто-то еще был в этом костюме в подземелье?
— Ниче такая армия клоунов Петрушек, — шутит Артем, и его шутку оценивает лишь Павленко.
Разговоры друзей прекратились, когда мимо них к лестнице прошла Самойлова. Остановившись, девушка взглянула укоризненно на одноклассников, говоря, что они могли хотя бы поздороваться. Первым молчание нарушил Рома, приветственно улыбнувшись симпатичной ему Юлии.
Морозов с усмешкой уточнил у одноклассницы появление спонсора в лице Полякова, на что Юля ответила парню, что каждый судит в меру своей испорченности.
— Да ладно, а че он тогда сиял, как тульский пряник? — вопрошает Павленко, продолжая украдкой любоваться девушкой.
— Благодарил за спасение, — протянула Юлия, вновь останавливаясь на ступеньках.
— За какое спасение? — не понимает Ника, посмотрев на ненавистную ей одноклассницу.
— Если бы мой водитель не отдал свою запаску, когда мы уезжали на каникулы, то твой папочка до сих пор сюда бы пешком шел, — данные слова Самойловой заставили ребят засомневаться в своих догадках по поводу Виктора, а Ника ликовала в мыслях, ведь ее теория, что в костюме во время нападения на Авдеева был кто-то другой, только что подтвердилась. Полякова была готова даже поверить Юле, лишь бы доказать, что намерения и совесть ее отца чисты.
Не теряя времени, ребята почти сразу же поднялись на второй этаж, проходя в комнату Самойловой. Первым вошел Авдеев, застав переодевающуюся девушку, что не оторопела в свою очередь, поставив парня на место за вход без стука. Пуговицы на рубашке Юлия застегивала уже под расспросы одноклассников.
— Юль, твой водитель менял колесо Виктору, — начал говорить Авдеев, получая утвердительный ответ девушки, — когда именно? Ну, в смысле, вы далеко от школы отъехали?
В ответ Самойлова пожала плечами, все еще не понимая, почему ее одноклассники так прицепились к этой истории.
— Это важно, вспомни, пожалуйста, — настояла Полякова, видя, как Самойлова закатила глаза, наконец закончив с рубашкой.
— Да минут десять, наверное, — на выдохе отвечает Юлия, — смотрим, стоит на обочине загорает, весь в сосульках! Пришлось его мамочкиным кофе отпаивать, — не упустила возможности сыронизировать девушка, — а что?
— Я вообще не догоняю, он же гонялся за тобой по подземелью? — признается Артеём, задавая вопрос Авдееву.
— Я вам говорила, что это не мог быть он! — Победно заключила Ника, ведь невиновность отца была доказана, а значит, даже свои дурные мысли можно было смело искоренять.
— Тогда кто? — выдыхая, вопросила Даша.
Десятиклассников прервал звонок, означающий начало занятий. Павленко поторопил друзей, аргументируя свои слова тем, что если они опоздают на биологию, их учитель им отсечет головы, в переносном смысле.
***
Вводный урок после месячных каникул Константин Войтевич начал с повторения материала, с которым ученики должны были ознакомиться дома самостоятельно и по приезде в школу заполнить таблицы. Разумеется, учитель понимал, что задавая домашнее задание на каникулах, а тем более устное, можно и не ожидать его выполнения, только лишь от единиц. Поэтому, Константин Викторович объединил учащихся в две группы, надеясь на коллективный на разум. Уведомив класс, что на это задание у них осталось десять минут, учитель сел за учительский стол, принимаясь заполнять журналы.
— Слушайте, то, что не Виктор был тогда в подземелье, не означает, что он не может быть одним из них, — тихо произносит Андрей, поднимая взгляд на друзей.
— Ты прикалываешься? — довольно громко произнесла Полякова, сразу замечая строгие глаза учителя. Извинившись, девушка сделала глубокий вдох, пока Павленко спросил у Авдеева, почему тот так не доверяет Виктору Николаевичу.
— Потому что я теперь точно знаю, что мы с Надей оказались в этой школе не случайно, — поясняет парень, — и отец твой стал нашим опекуном тоже не случайно!
— По крайней мере — это не он вмазал тебе камнем по голове, — заступилась Виктория за отца подруги. Кузнецова тоже не верила, что такой человек, как Виктор способен на ужасные поступки.
— А я все не понимаю, — вдруг проговорил Морозов, чуть наклонив корпус вперед, — Андрюх, если Ира Исаева твоя мать, значит она была в этом детдоме.
— Нет, я ничего про это не знаю, — опустив голову, отвечает Авдеев.
— Просто раньше об этом не особенно распространялись, — пыталась поддержать Даша парня, видя, что эта непонятная ситуация с матерью его тяготит.
— Только не в моей семье, — осадил Андрей, смотря на Старкову.
— Почему ты так думаешь? — спросил Калинин, получая ответ от Авдеева, что он хорошо знает своих родителей.
Ника внимательно смотрела в свою тетрадь, пока ее друзья продолжали спорить и дискуссировать. Андрей нарисовал на странице своей тетради знак, который он видел в подземелье и Поляковой он показался знакомым, будто она его уже где-то видела. Кажется, план начать все с чистого листа после каникул пал крахом. Вокруг компании слишком много всего произошло и стало все более запутанным, чтобы все бросить и сдаться. К окончанию урока не все успели закончить таблицы, поэтому Константин Викторович разрешил доделать их на следующем уроке.
Не успев встать, Полякова уже чувствует настойчивые руки Морозова на своей талии, которые притягивают ее ближе.
— Макс, — хохоча, тянет Ника, когда расстояние между их лицами стремительно сократилось. Благо, учитель уже вышел из кабинета и за внезапным поцелуем пары наблюдают лишь еще не успевшие покинуть кабинет биологии одноклассники.
Когда кабинет опустел, юноша стал постепенно углублять страстный поцелуй, делая пару шагов вперед, заставляя Полякову упереться бедрами в школьный стол.
— Весь урок хотел усадить тебя на эту парту, — ухмыляясь, признается Максим. Его руки упираются по обе стороны от нее. Она даже и одуматься не успела, как оказалась в ловушке рук Морозова.
— А то я думаю, чего он такой задумчивый, — почти шепотом говорит Ника, смотря в глаза парню. Ухмылка на его лице растет, и внутри девушки порхают бабочки только от мысли, что он снова стоит перед ней.
— Ты когда рядом, я больше не думаю ни о чем, — ладони парня с талии девушки соскользнули на бёдра, ощутимо сжав.
Легким движением кисти юноша откинул волосы Ники за спину. Его губы спустились на шею. Сильнее запрокинув голову, Ника с придыханием шептала его имя, не открывая глаз. Его прикосновения обжигали, отчего ее кожа под его ладонями буквально пылала. Она не хотела останавливаться, не хотела, чтобы школьный звонок все прервал.
Губы Морозова властно и требовательно накрыли губы Поляковой. Она ответила моментально, за плечи притягивая его ближе. Горячий язык скользнул меж губ. Девушка выгнулась дугой, не отдавая отчет происходящему. Зубы Максима терзали нижнюю губу Ники, чуть сдирая с нее тонкую кожицу. Полякова запустила руку в волосы парня на затылке. Их поцелуй был не то, что жадным, он был голодным. Месяц они не говорили друг с другом, а теперь еле слышно стонали имена друг друга. Как только воздуха в лёгких начало не хватать, к Нике мигом вернулось осознание происходящего.
— Нужно идти на урок, — напомнила девушка.
— Может, ну его? — предлагает Максим, на что Полякова категорично мотает головой. Девушка ловко выбирается из рук парня, улыбаясь.
— Пойдем, звонок скоро, а история не ждет, — взяв Максима за руку, девушка тянет его к выходу и ему ничего не остается, кроме как последовать за ней.
— Вечером ты не сбежишь, — бросает Морозов, а Ника усмехается, говоря, что она и не собиралась этого делать.
***
После утренней пробежки Виктор оставил в карманах своего спортивного костюма сложенную карту, обозначения на которой были ясны только для него. Не обнаружив вещицу у себя в комнате, Поляков быстро догадался, что карту вместе с грязными вещами могла забрать уборщица. Спустившись вниз, Виктор поспешил на кухню, пока вещи еще не успели отправить в прачечную. Повара занимались своими делами и мужчина, не обращая на них внимания, осторожно опустился рядом с синими пакетами в которых лежали вещи. Отыскав пакет на котором маркером было написано его имя, Виктор принялся искать в нем пропавшую карту.
Эти поиски в грязном белье не остались незамеченными Смирновой Галиной.
— Что-то потерял? — спрашивает завхоз у Полякова, прекрасно зная, что именно ищет бывший директор.
— Да... методичку оставил в спортивном костюме, — врет он, добавляя, что уже не важно.
— Эту? — Галина Васильевна достает из своего кармана свернутый листок, протягивая его Виктору. Он забирает предмет из рук женщины, не сильно приоткрывая страницы листа так, чтобы содержимое было заметно ему, — не знала, что ты по-совместительству еще и географ.
Виктор нервно сглатывает и убирает карту во внутренний карман пиджака, не спеша отвечать завхозу. Он не хотел, чтобы кто-то узнал о его делах.
— Соврать не удалось, но попытка защитана, — продолжает Смирнова, прожигая взглядом мужчину, — Я думала, ты обо всем забыл.
— О таком не забывают, — уверенно заявил Поляков, что стал мрачнее тучи, стоило ему только подумать об произошедшем в прошлом.
Окинув Галину Васильевну хмурым взглядом, Виктор направился в сторону выхода из кухни, не желая дальше продолжать разговор. А Смирнова смиренно смотрела в одну точку, осознавая, что в силу своего характера, Поляков никогда не сможет забыть случившееся.
***
В библиотеке в данный момент находились десятиклассники, которым приходилось наблюдать за воркующими у книжных полок учительницу начальных классов и их помешанного учителя математики. Друзья смиренно ждали, когда они покинут читальный зал, оставив их одних, чтобы они смогли спокойно и быстро пробраться через в камин подземелье. Спустя десятиминутного ожидания, Анна Михайловна поспешила покинуть библиотеку, а Дмитрий Валерьевич, как и следовало ожидать, направился за ней. Как только учителя покинули помещения, десятиклассники не задумываясь ринулись к камину, пока еще кому-то не приспичило почитать. Поочередно они вошли внутрь, вновь оказываясь в холодном и мрачном месте.
Бродили по длинным коридором долго, и Нике начало казаться, что здесь можно ходить вечно и легко заблудиться, как в каком-то лабиринте смерти. Они вновь остановились на развилке и Морозов вопросил у всех, куда им на этот раз поворачивать. Авдеев, что единственный кто знал куда им нужно идти, чтобы найти ту самую дверь, которую он видел в тот вечер. Но парень уже и сам запутался в направлениях подземелья, признаваясь, что он не помнит куда именно им нужно свернуть.
— Стоп, мы здесь уже были, — произнесла Старкова, осматриваясь.
— Значит мне не показалось, что мы по кругу ходим, — буркнула Ника, отряхивая с кардигана осевшую пыль.
— Может вернемся? — вдруг предложил Рома, которому надоело ходить.
— Возвращайтесь! — резко сказал Андрей, — я не уйду, пока не найду эту гребанную дверь.
Авдеев пошел в левую сторону один, не желая отступать. Вздохнув, ребята окликнули друга, что они все пойдут с ним, устремившись вперед.
Десятиклассники выбрали правильное направление, ведь уже через несколько минут, Виктория наткнулась на какую-то дверь, поспешив уточнить у Андрея, не пришли ли они к нужному месту. Парень осмотрел знак на ручке двери, который был совсем не таким, как в прошлый раз.
— Там другой знак был, — проговорил Авдеев, пока ребята тоже принялись осматривать ручку двери.
— Прикиньте, щас зайдем, а там Зорро, — пошутил Павленко, ведь знак был похож на тот, который использовал данный персонаж фильма.
За закрытой дверью они услышали грохот, что раздался совсем внезапно. Друзья переглянулись между собой, сжавшись от нарастающего страха. Морозов тихо опустился к двери, вслушиваясь в происходящее. В этом минутном молчании ребята больше ничего не услышали, а до Старковой вдруг дошло, что знак на замочной скважине поразительно похож на тот, что был на ключе, который они забрали из сейфа Савельича.
— Может за ключом сгоняем и откроем? — предлагает Максим, вновь поднимаясь на ноги.
— Не факт, что сегодня успеем вернуться, — говорит Калинин, стукнув рукой по фонарю, в котором садились батарейки.
— Да, без него мы все равно не сможем открыть, — заключает Полякова, а Виктория просит друзей по скорее покинуть подземелье.
Уже выбравшись из камина, они поняли, что сегодня они точно больше не попадут в подземелье, а значит, их расследование снова переносится на следующий день.