-11-
Я надела твидовый черный костюм и заплела волосы, как делал днём мне Блейз. Когда вышла из квартиры заметила, что Блейз стоял у машины. Он ушел одеваться к себе, так как не брал больше вещей ко мне жить. Блейз выбрал для «Лидо» черные потертые джинсы светлую рубашку и черный пиджак.
— Хочу прогуляться, так что машина отменяется.
Он посмотрел на мои каблуки и снова на мое лицо:
— Ты уверена?
— Обещаю не ныть.
Он вскидывает бровь и хмыкает, но все же предлагает руку, и я просовываю ее. Пока мы идем Блейз рассказывает, как ходил по улицам Парижа во время учебы до того, как получить машину и начал работать на Данте.
Мы дошли до «Лидо» за час и Блейз удивился, что я не ныла на счет, того что мы не поехали на машине, а выбрали пешую прогулку. Но он все же видел, как мне было неудобно в них идти и не, потому что они жали. Ноги просто отваливаются.
Я купила нам вип-билет и нас проводили к лучшему месту в зале. Это были полукруглые диванчики, обтянутые красной кожей. До начала шоу пока собирается полный зал, мы заказали только бутылочку хорошего шампанского и легкую закуску.
— Никогда не была в кабаре. Слышала, что тут девушки с голой грудью пляшут.
— Это не миф. Так и есть, но тут есть и люди в одежде. Все зависит от содержания выступления.
Когда шоу началось, я наблюдала за каждым движением актрис и актеров с восхищением. Я даже не понимала, где нахожусь. Стриптиз это или же цирк. Или балет. Или фигурное катание. Блейз наблюдал за шоу вместе со мной, но он его видел множество раз, когда был здесь. Отличалось только содержание. Он налил мне в фужер шампанского, и я взяла его, продолжая смотреть и наслаждаться. После окончания, заплатив все, мы вышли на темные улицы Парижа. Пройдя метров пятьсот, на город обрушился дождь. Волосы прилипли к лицу, и Блейз почти сразу снял с себя пиджак, накрыв нас вдвоем. Мы увидели ближайшую кафешку и побежали туда. Сев за свободный столик, я убрала волосы с лица, а Блейз свои взлохматил. Он был чертовски красив. К нам подошел официант.
— Выбрали что-то? – он смотрит на меню, которое лежало у нас на столике.
— Две воды без газа, – ответила я. Он кивнул и ушел.
Через минуту вернулся со стаканами. Блейз взял салфетки и вытер свое лицо от капель дождя. Его взгляд остановился на вырезе моей майки. Закрыв его пиджаком, застегиваю пуговицы. Блейз усмехается, качая головой.
— Было необязательно закрывать, – говорит он и делает глоток воды, — Нет ничего вульгарного. В прочем мне все равно как ты одеваешься.
Он хотел что-то ещё сказать, но тут же мужики за барной стойкой взревели, и никто из гостей не понял, что случилось, пока они не начали объяснять, о победе футбольного клуба. И сразу же половина кафе заказали себе по бокалу вина. Тут много фанатов, которые не смогли попасть на игру, но за то посмотрели прямой эфир.
Блейз тоже открыл на своём телефоне турнирную таблицу, и зашел на какой-то сайт, а все что я увидела это то, как он переводит деньги на свой счет.
— Ты что ставки ставишь?
— Да. Лучше, чем азартные игры. Многие так заигрываются, что теряют себя. Как покер только вместо тебя играют другие. Никогда не знаешь, выиграешь ты или нет. Так и сейчас ты. Ты же не знаешь, победишь Данте или нет. Считай, что вместо денег ты поставила на кон свою свободу и жизнь.
— Ты пессимист.
Он убрал телефон и улыбнулся, обнажая белые зубы.
— Мой стакан полон наполовину. Но с тем, что он сидит тише воды, ниже травы я могу предполагать, что это затишье ни несет ничего хорошего тебе и твоей семье.
— Ты хочешь напугать меня?
— Хочу, чтобы ты начала действовать.
— Как я могу начать действовать, когда я знаю только того человека что он скрывает под своей «доброй», – я показала в воздухе кавычки, — маской.
— Тебе достаточно его настоящего обличия. Ты не сможешь соревноваться с ним. Ты влюби его в себя и крути, как хочешь. Влюбленный человек становится идиотом.
— Ты что обо мне думаешь?
— Нет, правда, это ведь так. Сведи его с ума. Этого будет достаточно. Иначе вход идут другие дела.
— Что ты несешь? Из-за меня никто не пострадает.
— Эти дела не получаются без страданий, Дайана. Смотри, если хочешь освободить родителей и убрать его ты влюбишь его в себя. Лишь тогда он будет ласковым и пушистым.
— Нет. Я не могу. Думаешь, влюбив его в себя, он не захочет спать со мной?
—Ты делаешь намек, что я начну ревновать? Нет. Если я спал с тобой, то не думай, что я твой и начну ревновать.
— Нет намека. Ты даже не похож на мужчину, который захочет обременять себя детьми, женой.
— Остановимся с тобой на том, что мы просто любовники.
Он откинулся на спинку стула. Влюбить в себя Данте самая хреновая вещь из всех хреновых. Как он себе это представляет? Я, по его мнению, способна прыгать одновременно на двух членах. Почему мужчины всегда думают, что мы легкомысленные. Если бы Блейз не вызывал во мне тот трепет, который бушует внутри меня сейчас то я бы и после бара к нему не прикоснулась. Признаюсь, он понравился мне больше, чем я хотела его использовать. Но он что-то знает, и это хочу знать и я. Только Блейз просто так ничего не расскажет. Нужно чем-то платить, а цена у секрета, что он держит в себе высока. Возможно, никогда о нём и не узнаю.
***
Следующим вечером я взяла ключи от машины и поехала в дом Данте, не предупредив Блейза. Сукин сын слишком разозлил меня. У него будто внутри ничего нет. Только заезженная пластинка, что он тоже должен мстить Данте, а я его расходный материал для этого. Он получает информацию от самого себя. Ему не нужно кого-то искать как мне. Он сам внедрился к нему и притворялся другом. Мне же предложил влюбить его в себя. Обдумав это в одиночку в квартире ночью, потому что Блейза я вытолкала из своего жилища, решила, что неплохо начать с дружбы. Влюбить одно, а вот если он начнёт приставать, то это совершенно другое. Отмыться от этого придётся прыгнуть как Харли Квин в чан с кислотой. Придется не допускать этого всеми силами.
Телефон, лежащий на соседнем сиденье, отвлек меня от дороги. Мне везет, что тут нет машин, и на встречку никто не едет. Взяв его, вижу номер Блейза. А вот и наш принц на черном коне. Почему на черном? Потому что белый конь для него слишком вычурный.
— Я тебя слушаю. – сказала я с небольшой лёгкой улыбкой на губах, хотя атмосфера леса только нагнетала. Особенно после таких ярких и солнечных дней на Париж спустились пасмурные деньки.
— Где ты? – его голос был напряжённым и странным будто запыхавшимся.
— Еду влюблять и властвовать над Данте. Ты же мне это советовал?
— Можешь не тратить попросту время. Он в Италии. Завтра ночью у него самолет в Париж.
— Как ты узнал?
— А вот это уже тебя не касается.
Он отключился. Бросив телефон на кресло, развернулась и поехала обратно. И если он мне соврал, я придушу его подушкой. В Париже был дождь, когда я приехала туда, и зонта у меня не было. Метеорологи не обещали дождь только прохладный северный ветер и снижение температуры воздуха. Никак омерзительный холодный дождь будь он неладен.
Пока я шла от машины до входа промокла до нитки. Между прочим, Блейз стоял у входа и в руках держал черный зонт. Он просто наблюдал, как ко мне быстро, но верно подкрадывается простуда, а симптомы её будут уже завтра. Если не слягу с температурой, будет благословление Бога для меня.
— В следующий раз, когда соберешься к Данте черкани записку или смс, чтобы я не искал тебя как пёс ищейка по всему городу, – сказал он, укрывая меня зонтом.
Я посмотрела на него снизу-вверх и прошла мимо. Поднявшись в квартиру, сбросила полусапожки и кожаную куртку, по которой стекали капли дождя. Блейз зашел следом. Посреди гостиной стащила с себя майку и джинсы.
— То есть тебе настолько правда колет глаза, что ты не хочешь говорить со мной? – спросил и я понимала, что он едва держит себя в руках.
Всё-таки я признаю, что это был довольно импульсивный поступок сразу вот так ехать к нему. Я кинула майку в корзину для белья и резко развернулась:
— Я не твоя младшая сестра, Блейз. То, что со мной случиться на моей совести. Не на твоей.
— Хотела сегодня сдохнуть?
— Что, если да? Какая разница. Ты сам предложил идею с любовью. – повернувшись к корзине кинула туда джинсы, — Я ей воспользовалась. Так что то, что я поехала туда сегодня отчасти твоя подача идеи. Ты подача идеи. Я осуществление идеи.
Блейз схватил меня за локоть и развернул.
— Даже если это предложил, то я должен знать, где ты и что с тобой. В конце концов, я должен понимать, за что получаю деньги.
— Ни за что. Я плачу тебе просто так. Мне не нужен охранник. Я отказалась от них ещё несколько лет назад. У меня есть только водитель в Лондоне. Карл. Эллиоту тоже не особо нравится, что я вольная птичка тут.
Я повернулась к нему уперевшись руками в его грудь, обтянутую черной водолазкой.
— Знаю, – признался он, — Я возвращаю тебе каждую пенни на счет.
Я опешила. Возвращает всю сумму, которую перечисляю каждый день? Я не ослышалась?
— Я помогаю тебе бескорыстно, Дайана. Уж точно не хочу приумножать своё состояние за счет денег Ланкастеров.
— Сколько у тебя всего денег?
— Это нетактично. Но карты на стол. Живу на последние десять миллионов евро.
У меня от удивления открылся рот, и он его закрыл, поцеловав в лоб, а я даже не пошевелилась, держа в руках махровое полотенце. В какой стране работая охранником и помощником учась в университете при этом за десять лет можно заработать десять миллионов евро. Я видела дом его матери, и он не стоит таких денег. Там нет залежей нефти или природного газа. Этот мужчина не договаривает мне многих вещей... Может он наёмный убийца? За такое слышала, получают не плохие суммы.
Блейз забрал у меня полотенце и положил его на крышку корзины. Его руки обвили мою талию и прижали к себе. Бедром я почувствовала, как плотная ткань его джинсов натянулась. Его губы нашли мои. Этот его легкий способ отвлечь меня от не прошеных вопросов работал, как не взять отлично и Блейз знал это. Искусный змей.
Отпрянув от Блейза, я вытерла губы, а его были испачканы в моей красной помаде. Он снял с себя водолазку, оголив тело. Я сглотнула.
— Нет. Я не буду с тобой спать. Не сегодня.
— Я и не собирался затаскивать тебя в постель.
Он снял джинсы и боксеры, а я своё белье. Блейз включил воду и, взяв меня за руку, повел под горячие капли воды. Он притянул меня к себе и обнял. Его тело и вода согревали меня. Я не хотела заболеть, но хотела оказаться в его объятьях. Обняв Блейза в ответ, уткнулась в его шею и пыталась перейти в соглашение со своим сердцем, которое бешено, билось внутри.
Блейз приготовил мне горячий чай и даже сходил к себе в квартиру принёс баночку меда. Я даже не болела, а он ухаживал за мной, будто душа скоро покинет тело. Поставив поднос с ножками по бокам от моих бедер, с чашками чая и банкой меда Блейз убрал волосы, с моего лица завязав их в хвост.
— Итак, ты собиралась проявить все свои навыки соблазнения на Данте. Я помешал тебе, сообщив, что его нет.
Я сделала глоток чая и кивнула.
— Скажи, что в твоей голове вообще твориться?
— Анализирую свои поступки. Иногда от этого плохо. Иногда могу кричать от кучи мыслей.
Я смотрю на свои ноги в носках. В его носках. И говорю, будто меня загипнотизировали.
— Я обдумывала твой план. Он конечно не плох, но в нем столько недосказанности, что пойти на это, было и будет рискованно. Как это вообще в твою дурную голову пришло?
Блейз взял с подноса чашку со своим чаем и немного отпил.
— Потому что не стал бы он на надгробие девочки, которая является, дочерью его врагов писать свою фамилию и называть невестой. Равель говорил, как на него повлияла смерть Алисы.
— Хочешь сказать, он был одержим мной, потому что мы похожи? Это смешно.
— Да. Я видел, как он на тебя смотрел.
— Видел? Я не помню тебя.
Я жила бок о бок с Данте под одной крышей целый месяц. Это месяц Джулия изучала планы дома и как работает охрана. Во сколько ложиться, и просыпается Ластер Равель, хотя я уже и забыла о нём. Какое расписание у Данте. Она пыталась учесть все факты, чтобы вытащить нас. Несмотря на то, что Джулия тогда была совершеннолетней, я попросила её поехать со мной. Она ценой своей жизни полетела со мной. И пока мы там были то Блейза, я не видела. Либо он был все время с Данте или же просто не появлялся в доме. Если бы он там был, то точно бы не остался в незамеченных мной людей. Кто-кто, но точно не он.
— Как-то раз я отвозил тебя, чтобы ты купила вещи. Джулия меня запомнила. Она все те дни, что я был в вашем доме, смотрела на меня с опаской. Не рассказала обо мне тебе, да?
Я покачала головой.
— После того что случилось десять лет назад мало кто будет теперь смотреть даже на продавца мороженого с добрыми глазами овечки.
— У вас всех есть право не доверять мне, но я безвреден для Ланкастеров. Я ваш союзник.
— Я доверяю тебе, пока по той причине, что все еще не умерла. И не отправилась не по своей воле к Данте в лапы.
Блейз укрыл меня клетчатым теплым пледом, а сам ушел на кухню готовить куриный бульон. Было бы достаточно меня согреть чаем, а не делать из мухи слона, но меня грела мысль, что ему не безразлично моё состояние.
Мы с ним пообедали, и я думала, что он уйдет вечером в свой бар, но не пошел, туда оставшись со мной. Блейз сидел в кресле, читая книгу, которую нашел на полках гостиной. Я просматривала почту и отвечала на письма начальников отдела лондонского филиала и Парижа. Но когда стрелка часов перевалила за десять, Блейз сказал, что идёт в бар. Сначала он с кем-то на повышенных тонах разговаривал по телефону, а потом сказал, что уходит. Какие-то проблемы с залом.
Он вышел из квартиры, и я подошла к окну. Проследив за ним, он посмотрел на окно квартиры прямо на меня. Я спряталась за штору, но он точно меня заметил. А когда снова выглянула, его уже не было там. Мне хочется верить, что ушел в бар, но почему-то мне так не казалось. Я ни разу за время его громкого разговора не услышала о бойне в баре, что он пошёл улаживать. Только о том, что пока надо остановиться. Но кому или чему надо остановиться?
Просидев до двух часов ночи, когда до закрытия бара оставался час, отправилась спать. У него в любом случае есть дополнительная связка ключей от этой квартиры, да и его квартира находится не так уж и далеко.
На часах было четыре утра. Его все еще нет в доме. Все звонки перенаправляются на автоответчик. Я начала беспокоится о том, что Данте узнал о нас с Блейзом и решил преподать ему урок.
Переодевшись в какие-то спортивные штаны и толстовку, вышла на улицу. От прохлады по телу пошла дрожь. Найдя его квартиру, постучала. Ещё раз. И ещё. Мне никто не ответил. Его там нет. Или он просто не слышит. Достав из кармана толстовки шпильку, свернула ее как отмычку и сунула в замочную скважину. Открыв дверь, я зашла туда и услышала знакомый голос.
Идя на голос, я увидела мужчину стоявшим у окна, который разговаривал по телефону.
— Оушен?