Глава 4
Все зависит только от того, как вы можете распоряжаться своей свободой
"Привычка быть счастливым"
Алекс Байхоу
*************
Спустя три недели
В утро четверга мы с Клэр и миссис Пирс стояли возле приемного отделения. Все эти недели я старалась всячески избегать любых встреч с матерью Доминика (хотя в моменты, когда я приходила к нему, это было невозможно) скорее для безопасности Клэр, чем для своей, ведь о том, кем именно был сбит её сын она до сих пор не знала.
Но долго ли это неведение продлится?
- Послушай, Эллен...- женщина, только что стоявшая на другой стороне дороги только лишь своим мелодичным голосом заставляет меня вздрогнуть.
Я смотрю на подругу и мы всего секунду обмениваемся с ней обеспокоенными взглядами, и у обоих читается нескрываемый страх. Мне бы сейчас, вместо того, чтобы сжимать в кулак конец своей рубашки-балахона, стоило перебороть в себе желание не оборачиваться и наконец обменяться с женщиной хотя бы парочкой слов.
Поворачиваю голову и мои распущенные волосы тут же падают на лицо от сильного штормового ветра. На улице сегодня погода полностью подстраивается под моё мрачное настроение, не желая радовать своими лучами солнца. Что ж, мне всегда больше по душе был дождь и прохлада, нежели жара и летняя духота, особенно сейчас, когда в период беременности, я становлюсь похожей на выжатую потную губку.
Я слегка охаю при виде шикарной женщины, вид которой явно обескураживает мужчин своей грацией и большими красивыми глазами. Кажется, будто предо мной стоит железная леди, которую даже на слезы пробить вряд-ли удастся, но я-то прекрасно вижу эти красные капилляры и хорошо закрашенные тональным средством черные круги возле глаз.
- Да, миссис Пирс?
Одним ловким движением уже не молодая женщина перекладывает миниатюрную черную сумочку из одной руки в другую и как-бы ненавязчиво поправляет своё облегающее по осиной талии бордовое платье.
- Знаешь, в тот день, когда ты появилась в нашей жизни в качестве девушки моего Джоша, казалось, что это чудо. - Она улыбается красным уголком губ. - Знаешь почему?
Качаю головой.
- У Джоша очень давно никого не было. Да что скрывать, последние серьезные отношения у сына были лет в девятнадцать и то, от силы они продлились меньше года. После этого же в его комнате лишь периодически появлялись шлюхи...
Меня чуть не вырвало от её прямолинейности и грубости в сторону ни в чем неповинных девушек.
- Увидеть рядом с ним хирурга, работающего в главной больнице Манхеттена Маунт-Синай - было настоящим подарком судьбы. - Я сглатываю ком, образовавшийся в горле и ощущаю легкое головокружение из-за покалывания в пояснице.
- А затем, спустя каких-то несколько дней, - от воспоминаний о тех днях женщина даже хмурит свой идеальный лоб, где нет ни одной морщинки и словно разговаривая сама с собой, продолжает:
- Ты приезжаешь с Домиником в качестве его невесты. Что это за любовь такая?
Думала ли я когда-то о чувствах родителей мужчин, которыми была связана не просто дружескими узами? За одного я хотела выйти замуж и была счастлива познакомиться с его семьей, а другой насильно заставил выйти за него, представив перед всеми теми же людьми своей невестой.
Потираю переносицу и тихо говорю:
- Джош сам бросил меня...
Розали Пирс усмехнулась. Врядли она поверит в этот бред, который частично все же является правдой.
- Ты меня за дуру держишь? Джош бросил и ты, увидев такое состояние решила выйти за его брата? - повышает тон женщина. - А может этот план был приготовлен заранее? Как ты вообще смогла охомутать моего совсем не глупого мальчика - Доминика?
- Что вы такое говорите?! - теперь уже я перехожу на повышенные тона. - Да как вы вообще смеете обвинять меня в таком не зная всей правды?
Руки обхватываю плечи, я уже во всю глотаю слёзы обиды от несправедливости, которая сыпется уже просто ото всюду на меня.
- Какую правду я должна знать? О том, что ты стала свидетелем убийства?
Мои щеки горели ярким пламенем, а ноги сводило от морозного ветра. Она знает, ну конечно же. Не позволяя показать слабость, я заставила выпрямить спину, и смело заглянуть ей в самую душу.
- А знаете ли вы, что под предлогом смерти Клариссы, Доминик заставил выйти за него замуж и забрать заявление из полиции на вашего деверя? - Я совсем перестала быть сильной и стала относиться к числу людей, которые плачут от всяких мелочей. - И кто тут жертва, а?
- Если бы ты была просто жертвой, не носила бы под сердцем ребенка от Ника, - на лице Розали появился недобрый оскал. - А ведь когда Джо... Тревор, заявился к нам, и сказал, что у него в "темнице" сидит дочка Саманты...
Охаю. В этой семье секреты не заканчиваются.
Мягкий указательный палец проходит по моей незащищенной шее. - Я сразу сказала, что ты доставишь нам проблем, и как видишь не ошиблась!
Рефлекторно руки обхватывают шею, а ноги отступают на пару шагов назад.
- Пойми меня правильно, ты мне нравилась, и продолжаешь нравится даже сейчас, когда я поняла, что ты и есть та самая девочка. Но поверь, свою семью я люблю гораздо больше. - Она улыбается. - Теперь ты моя невестка и я буду относиться к тебе с уважением, так что будь добра, не лезь и делай, что говорят.
- Я не хотела быть одной из вас, миссис Пирс. Не забывайте, это ваши люди приставили дуло к моему виску, так что теперь не говорите, что я вам что-то должна. Свою часть сделки я выполнила и хочу быть свободна.
- Должна. Ты обязана нам своей жизнью и жизнью подруги. К тому же заметь, что это не ты лежишь сейчас в больнице с переломанными костями и не ты сидишь заключенной в психиатрическую больницу по вынесению приговора судьи, а мои дети. Из-за тебя. Если увижу от тебя хотя-бы один промах, ты познакомишься с совсем другим человеком, с моим мужем, который не привык щадить врагов нашей семьи.
- Я делаю это лишь ради своего ребенка и любви к нему, но вы вряд ли знаете что-то о любви к своим близким...
То, какой я видела эту женщину раньше: гордой, статной, вызывающей к себе уважения - это ни что, по сравнению с тем, какой я вижу её сейчас. Холодной и расчетливой.
- Эллен, мама. - Больше сил, чтобы верить во всё происходящее у меня просто не найдется. Да, я называю их сумасшедшими, желающим всем смерти, но при этом сама становлюсь такой же, готовой убить ради своего освобождения.
- Дорогой...
Как же легко сменился разговор Розали при виде сына. Двуличная женщина.
- Эллен, - шепчет на ухо Клэр.
Подруга, услышав весь разговор между мной и Пирс, явно была шокирована не меньше моего.
- Если хочешь, то мы сейчас же уйдем...
- Что-то случилось? - Спрашивает Доминик. Три пары глаз уставились на меня с вопросом.
"Вы случились в моей жизни" - хочется выкрикнуть им лицо.
Тонкая рубашка обхватывает грудь Дома, она вовсе не скрывает его гематомы и шрамы от стекла. Я вижу, как сильно напрягаются его мышцы, когда продолжаю молчать.
Пускай он не смотрит на меня своими зелеными глазами, пусть не делает невинный взгляд, ведь от него я чувствую себя убийцей.
- Клэр... - перед глазами плывут образы людей.
В книгах обмороки описывают, как героини теряют сознания падая прямиком в руки к своему любимому. Я же упала словно обрушившаяся ветка дерева от сильного ветра, что свалилась на землю и сломалась на пополам. В животе сильно заболело и терпеть эту боль больше было не в моих силах.
Кто подхватил меня я не помню, но голова земли так и не коснулась.
****
Когда тело и душа отделены друг от друга, найти гармонию в себе вряд-ли вообще возможно, но стоит в жизни появится хотя бы маленькому огоньку надежды и мир заиграет новыми красками.
На самом деле, с тех пор, как в мою жизнь вошли потери и боль, я много раз задумывалась о самоубийстве. Да и зачем спасать того, кто не хочет жить?
Но мой ребенок всё изменил.
- Ребенок... - я вздрагиваю и хватаю ртом воздух, словно выброшенная на берег рыбка.
- С ней всё хорошо.
Держащий своими пальцами мою руку человек мог бы облегчить этими словами жизнь. Но только не тот, кто всего неделю назад лежал в реанимации с внутренним кровотечением борясь за свою жизнь из-за меня.
- Доминик... - шепчу. Что мне сказать? Даже если начать оправдываться и говорить о том, что это была моя самая большая ошибка в жизни (после той, когда я сказала ему "да" на росписи), то вряд ли это изменит его отношения ко мне.
Но почему-то вместо испуга я чувствую щемящее в груди чувство потери, словно я только что уничтожила в нем всё добро, которое так долго старалась найти.
- Молчи, - приказывает мне. - Я рад, что ты в порядке.
- Доминик, - снова повторяю ему, и слеза уже стекает по моей щеке. - Ты всё помнишь, не так ли?
Тяжелый парализующий взгляд ещё сильнее вдавливает меня в больничную койку. Я избегаю этих зеленых зрачков и замечаю, что его одежда очень сильно изменилась, как впрочем и моя. Сейчас он одет в черную хлопковую рубашку с расстёгнутыми до груди пуговицами и в классические штаны, но глядя как сильно его ногам в них не удобно, я могу предположить, что это не его вещи и размер тоже.
- Помню ли я, как узнал о своём ребенке и как ты хотела оставить эту крошку без отца? - говорит спокойно, но вот у меня на сердце явно происходит борьба между тем, чтобы молить мужа о прощении и просто продолжать молча лежать.
- Да, Эллен. - Толстые пальцы поправляют мою упавшую на лоб прядь волос, но не нежно, как это было раньше, а грубо и с особой резкостью.
- Я всё вспомнил после того, как ты потеряла сознание и упала прямиком мне в руки на инвалидную коляску. Когда врач вышел к нам из твоей палаты, и сказал, что с ребенком всё в порядке, меня словно молнией пронзило... - стоп. Если только сегодня я видела его на коляске, то почему же в данную секунду он сидит передо мной на простом кресле для посетителей?
- Сколько я спала? - голос настолько охрип, что едва узнаю в нем себя.
- Три дня. Твой организм был слишком вымотан. - Зато сейчас я чувствую себя словно заново родилась.
- Мне жаль, Доминик.
- Мне тоже, Эллен.
- Что ты собираешься делать? Сдашь меня в полицию?
Он усмехается.
Я же вроде бы сейчас не шучу да и сил выслушивать посторонний смех у меня тоже нет.
- Ты поедешь со мной в Манхеттен и будешь жить в доме, который я для тебя сниму, - горло перехватывает от волнения. - Клэр может поехать с тобой.
- Но зачем тебе это нужно? Разве не проще засудить меня также, как это сделала я по отношению к тебе и твоему брату?
Доминик встает с кресла и всего за считанные секунды, своими длинными шагами, обходит всю палату . Останавливается возле панорамного окна, похожего на то окно, что было в его палате и тяжело дышит, складывая руки за своей спиной.
Все палаты в больнице были плюс минус похожими. И хотя в гинекологическом крыле они отличались наличием люлек (от которой у меня больно защемило в груди) и криками в соседних палатах, в остальном дизайн коричневых стен, мини-кухни и в общем ремонта в стиле "лофт" - был похож.
- Если бы ты не была беременна, можешь не сомневаться, я бы так и поступил.
- То есть всё дело лишь в ребенке? - сглатываю комок обиды. Что же я ещё ожидала? Думала, что после того, как попыталась убить смогу сохранить его симпатию к себе?
Нет. Это не возможно, но сердце нельзя обмануть.
Доминик оборачивается и теперь мне становится понятно, что он молчал лишь потому что я лежу в больнице и у меня была угроза выкидыша, но каждое моё слово будет играть против меня самой.
- В тебе проснулся ангел или ты ощущаешь себя женой, которую я должен любить? - Мрачно задает вопрос, на который не ждет ответа. - Ну что скажешь?
Рот открывается и тут же закрывается.
- Ты... - Он подходит так резко, что моё тело непроизвольно вздрагивает от ужаса.
Наполненные призрением глаза и звериный оскал такой же, как в тот ужасный день никогда не поменяется в нем:
- Да, ты... - руки следуют по моей шее, - ты перешла на сторону зла, Эллен и достаточно быстро в ней нашла себя.
Я отворачиваю голову. Не хочу на него смотреть.
- Смотри в глаза.
- Пожалуйста...
И пока левая рука держит мою шею, заставляя смотреть в дьявольские зеленый глаза и звериный оскал, грубые подушечки его пальцев правой руки так нежно и чувственно касаются моей тонкой медицинской рубашки, под которой совсем ничего нет, заставляя дрожать под ними и ощущать как сжимается тугой узел у меня в животе.
- Стоило тебя прижать, - он надавливает на грудь и стон вырывается у меня изо рта. - Как ты тут же выпустила когти.
- Видишь? - Доминик хватает мою руку и кладет её себе на забинтованные ребра. - Ты почти что убийца.
Я прикусываю нижнюю губу. Он хочет, чтобы я прогнулась и осознала, как сильно налажала.
А затем он снова проводит пальцами по выпуклостям на моей талии и с нежностью кладет руку на мой живот.
- Поэтому да, Эллен. Я не выдать тебя правоохранительным органам, как это сделала ты, пока в твоем чреве мой малыш.
Впиваюсь пальцами в больничную койку.
- Я ненавижу тебя всем своим разумом. Бесчувственный подонок, разбивающий жизни людям. - Голос срывается на крик.
- Замолчи.
- Ты никогда не получишь её.
- Ошибаешься.
Меня охватывает нервная дрожь.
- Что это значит?
Из-за рук на своей шее я уже не могу спокойно глотать слюну. Мне больно, но говорить это ему будет означать подчиниться.
- Ты родишь, а после... мы с ребёнком навсегда исчезнем из твоей жизни.