8
Лалиса кусала губы от волнения и крепко сжимала широкую ладонь леди Дракхайн, которая оставалась твердой как скала.
– Грудь вперед, – пробормотала Лалиса. – Ох, Бригитта, принц идет сюда...
Оказалось, что зря она переживала по поводу цветохрона леди Дракхайн. Уже на балу выяснилось, что все невесты, переняв уловку Милаши, или, вернее, ее менталиста, оделись в белое. Белые кружева, белый шелк. На их фоне Бригитта выделялась еще сильнее, но в этом было и ее достоинство. Она индивидуальность. Личность. Риск остаться незамеченной – нулевой.
– Ой, мамочки, кажется, он идет к тебе, – пискнула Лалиса. – Помнишь? Не наваливайся на него всем телом, легкая дрожь в кончиках пальцев, можешь еще посмотреть на него страстно, а потом опустить ресницы, будто засмущавшись.
– А можно как-то отказаться от танца? – прошептала Бригитта, склонившись к ней.
– Если ты это сделаешь, я тебя никогда не прощу, – прошипела Лалиса. – Вспомни, что у тебя под цветохроном.
– Мне об этом никак не забыть, – вздохнула Бригитта.
Принц остановился перед ними и сглотнул, будто в нерешительности.
– Да чтоб тебя, – пробормотала Бригитта еле слышно.
– Позвольте пригласить вас на танец... – произнес Чимми Третий, и вдруг что-то оттолкнуло Лалису в сторону. Между ними втиснулась Милаша и буквально упала в руки принцу. – ...Милана Фонжевьен, – закончил он неуверенно, приобнимая девушку.
Та улыбнулась, потупив глазки, положила одну ручку ему на плечо, а другую – в ладонь. Кончики ее пальцев чуть вздрогнули от прикосновения, будто между нею и принцем проскочила искра. Сегодня Милана была одета в красный бархат, выделяясь среди невест, точно алая роза в белом букете.
Лалиса повернулась назад и в ярости уставилась на Ирэну Воблер, которая довольно смотрела на свою подопечную, уже кружащуюся с принцем в танце.
– Улыбайся и молчи, – бормотала она, не сводя глаз с пары, – улыбайся и молчи...
– Это нечестно! – выпалила Лалиса. – Принц хотел пригласить мою невесту!
Ирэна смерила ее снисходительным взглядом.
– Это королевский отбор, милочка, – ответила она. – Тут все средства хороши.
Лалиса опешила от подобной наглости. Ее глаза увлажнились, а кулаки сжались сами собой. Спрятав руки в карманы платья, она нащупала очередное письмо Свейна. Его принесли перед самым балом, и она даже не удосужилась его прочесть. Смяв неповинную бумажку прямо в кармане, Лалиса с яростью посмотрела на менталистку. Она ждала оправданий, терзаний, хотя бы изображения смятения и неловкости от Ирэны, но та стояла прямая как палка и с блаженным видом наблюдала за танцем принца с ее подопечной.
Резко отвернувшись от ужаснейшей Воблер, Лалиса вынула из кармана письмо, чтобы хоть как-то отвлечься.
«Лили, я наблюдал за тобой сегодня издали и так хотел подойти, чтобы посмотреть в твои бездонные глаза. Но твоя спутница всегда рядом, а мне хотелось бы встретиться наедине. Избавься от нее и приходи. Я буду ждать тебя в саду, у статуи Селены, за час до полуночи. Каждую ночь. Я не отступлю. Ты – моя судьба!»
Лили. Как же ее бесит это обращение! Точно она какая-то болонка!
Лалиса смотрела на строки, украшенные завитушками, и чувствовала одно желание: поколотить кого-то. А еще лучше пусть бы Ирэна Воблер схлестнулась в драке со Свейном, и перебили бы друг друга! Всего на миг Лалиса ощутила стыд от собственных мыслей, но вдруг на ее лице расцвела коварная улыбка. Наскоро разгладив письмо и спрятав его обратно в карман, она приподнялась на носочках и шепнула куда-то в область уха Бригитты:
– Я это так не оставлю. Она похитила твой шанс на победу, но и у меня кое-что в рукавах имеется.
Леди Дракхайн бросила на Лалису заинтересованный взгляд, кивнула и грустно ответила:
– Так жаль, так жаль, что не довелось станцевать...
– Ну-ну, – Лалиса поспешила накрыть подопечную волной покоя и умиротворения, хотя далось ей это нелегко – чувство несправедливости захлестнуло с головой. Однако показывать свое состояние Бригитте она не собиралась. Снова схватив ее за руку, Лалиса принялась гладить пальцы, затянутые в черные перчатки, и приговаривать: – Мы еще всем покажем, принц будет наш, вот увидишь. Он узнает, какая ты, что под этими черными одеждами, и не сможет больше спать спокойно, ведь все мысли будут обращены лишь к тебе, гордой невинной северной леди...
Бригитта рвано вздохнула и подалась назад.
– Куда ты? – поразилась Лалиса и, повернувшись вперед, увидела приближающегося к ним короля. – Бригитта, – пропищала она, – Это даже лучше! Ты завоюешь уважение его отца, и тогда...
– Прошу тебя, Лалиса, помолчи, – взмолилась Бригитта.
Его величество остановился перед леди Дракхайн в некотором замешательстве. Окинул ее взглядом с головы до ног и протянул руку, подставляя локоть.
– Я потерял интерес к танцам, однако хотел бы побеседовать с дочерью своего верноподданного, если вы, конечно, соблаговолите составить мне компанию, леди Дракхайн.
Бригитта сделала неуклюжий книксен, напомнив Лалисе о нерешенных проблемах с манерами подопечной, осторожно положила руку на локоть короля – касаясь его лишь кончиками пальцев. Кажется, ее рука, предусмотрительно затянутая в шелковую перчатку, даже слегка дрожала. Лалиса едва сдержалась, чтобы не захлопать от радости и гордости за ученицу. Какая все же способная девушка! Ловит на лету.
Король повел Бригитту куда-то к балконам, и Лалиса заметила, что и остальные менталистки провожают странную пару взглядами. У Ирэны Воблер так и вовсе едва глаза на лоб не полезли.
Посмотрев в сторону танцующих, Лалиса растянула губы в злорадной улыбке, заметив, как Милаша открыла свой чудесный ротик и принялась что-то рассказывать принцу.
– Лучше присматривайте за своей невестой, – посоветовала Ирэне Лалиса с елейной доброжелательностью в голосе. – Кажется, она что-то говорит. Наверняка заметила, сколько шагов они успели сделать, и усмотрела в этом число диавола...
Ирэна сглотнула и быстро пошла по кругу зала, чтобы сократить расстояние между ней и Милашей.
Лалиса погладила пальцами плотную карточку с запиской Свейна. В голове зрел коварный план.
Сама она окончательно решила для себя одно: надо во что бы то ни стало показать Милаше и Ирэне Воблер их место! И пусть раньше Лалиса никогда не отличалась мстительностью и злопамятностью, теперь все стало иначе. Дождавшись окончания танца, она незаметно двинулась в сторону Милаши. Ирэна что-то шептала той на ухо, но девушка надула губки и довольно громко пожаловалась:
– Я хочу пить. У меня скоро язык к нёбу прилипнет.
– Хоть бы так и случилось, – пробормотала Ирэна себе под нос, но все же отправилась за напитком для своей невесты.
Выйдя из-за колонны, Лалиса быстро сунула в руку Милаши записку.
– Что это? – удивилась та.
– Письмо от тайного поклонника, – со значением прошептала Лалиса и спохватилась: – Вы читать умеете?
Нахмурив бровки, Милаша с трудом осилила послание Свейна.
– Лили? – повторила она. – Это так... мило, так нежно.
Она прижала карточку к груди, а потом уставилась на Лалису с нескрываемым любопытством.
– Расскажите же о нем, – потребовала она. – Он красив?
– Очень, – почти не покривила душой Лалиса. – И он так влюблен! Готов ждать каждую ночь! И заметьте – за час до полуночи. Никаких шестерок во времени свидания. Это знак!
– И он уверен, что это судьба, – прошептала Милаша. – Хоть бы глазком на него взглянуть.
– Похоже, он опасается вашей менталистки, – вздохнула Лалиса.
Было бы очень неплохо, если бы Милаша удрала от Ирэны и отправилась ночью на свидание. Во дворце отличная охрана, их со Свейном наверняка застукают. Пусть бы потом оправдывались перед принцем. И даже если вскроется, что это недоразумение, Милаша наверняка покажет себя не с тщательно выверенной стороны, демонстрируемой менталисткой.
– Я его понимаю, – покивала Милаша. – Только не говорите ей ничего!
– Ни за что, – пообещала Лалиса и, завидев красные волосы Ирэны, повернулась к Милаше, чтобы предупредить, да так и застыла, не находя слов. Невеста смяла письмо Свейна, запихнула себе в рот и теперь усердно жевала, активно двигая челюстями. Когда Ирэна подошла со стаканом воды, Милаша выхватила его и выпила залпом, проглотив записку.
Оставив Милашу с ее менталисткой, Лалиса прошлась вдоль зала, наблюдая за остальными гостями вечера. Один танец сменился на другой. Теперь уже все невесты кружились по залу в парах, но Бригитта не возвращалась. Наверное, это хороший знак. Тьфу ты, хоть бы суеверность Милаши не оказалась заразной! Но интерес короля – это несомненно к лучшему.
***
– Я обещаю вам, что вмешаюсь, если принц решит вас выгнать, – пообещал король. – Тогда я расскажу ему, кто вы, и зачем здесь. Но не раньше. Меня пытались подтолкнуть к мысли, что Чимми замешан в заговоре. Все во мне восстает против подобного, но в этом недостаток королевской власти – нельзя быть уверенным ни в чем и ни в ком.
– Ясно, – ответил Чонгук, бдительно осматриваясь по сторонам.
– Тем более вы прекрасно справляетесь, – хохотнул король. – Чимми сказал, что заинтригован вами. Ох, как же мне хочется увидеть его лицо, когда он наконец поймет, кто под цветохроном...
– Я бы предпочел, чтобы он этого не узнал никогда, – сказал Чонгук. – Все же его самолюбие будет задето...
– Да брось, – фамильярно отмахнулся король, перейдя на "ты". – Это так забавно.
Кому забавно, а кому и не очень... Чонгук на миг представил свою голову на стене королевской залы между убитыми на охоте оленями, вздохнул и посмотрел вдаль. С балкона королевского дворца открывался шикарный вид, и казалось, что вот там, за легкой вечерней дымкой можно рассмотреть его загородный домик. Старая яблоня, узкая лента реки... Интересно, понравилось бы там Лалисе? Она девушка амбициозная, молодая, что ей отдых в деревне...
– Посольство Красхитании! – объявили в зале, и Чонгук едва не раскрошил перила балкона, сжав их со всей силы.
– Что? – рявкнул он, оборачиваясь к залу. – Они? Здесь?
Он выглянул за штору и отшатнулся.
– Это послы! – воскликнул король, хватая его за руку.
Чонгук инстинктивно высвободился, уставился на входящих в зал людей. Двое мужчин: здоровяк с огненной гривой и такой же бородой, коренастый брюнет с бегающими глазками и женщина, тонкая, как игла. Или, скорее, меч. Все трое одеты в серое. Военная форма красхитанцев, такая незаметная на Зубах Плеса.
– Что им здесь нужно? – процедил через зубы Чонгук. – У моих ребят еще не зажили раны, полученные в недавнем бою, а эти... являются сюда как ни в чем ни бывало?
– Уймись, Ястреб, – прошипел король. – Это политика. Оставь ее мне. А ты иди... очаровывай принца, ищи тех, ради кого прибыл.
Послы заметили короля и, нацепив на лица дежурные улыбки, направились прямо к балкону.
– Пошел отсюда, я сказал, – процедил сквозь зубы король, не забывая улыбаться.
Чонгук расправил плечи и выполнил королевский приказ, но все же не отказал себе в удовольствии задеть плечом одного из послов, да так, что тот охнул и посмотрел ему вслед. Кровь кипела, магия рвалась наружу. Фальшивая женская аура трещала по швам, грозясь разбиться на осколки. Чонгук быстро пошел прочь из зала, за дверями практически побежал, не беспокоясь о том, что подумают слуги, и ворвался в покои, выделенные леди Бригитте Дракхайн. Он направился прямиком в ванную, сдирая с себя и цветохрон, и обувь, и бабулин лифчик, и привычные серые трусы, и, закрывшись на щеколду, забрался в ванную и включил холодную воду. Струи вонзились ему в плечи, забарабанили по горящей коже. Он поднял лицо к ледяной воде, молясь всем светлым, чтобы этот проклятый отбор закончился поскорее.
***
Лалиса не сумела разглядеть, что произошло на балконе. Люди обступили прибывших послов, короля. Потом тот предложил руку тонкой даме в сером платье, и они прошли поприветствовать королеву, а Бригитта куда-то подевалась. Лалиса беспокойно обернулась к лоджии и пошла туда сама. Наверное, леди Дракхайн наслаждается одиночеством и прекрасным видом. Но сейчас не время прохлаждаться! Надо попасться на глаза принцу. Тот наверняка захочет потанцевать с нею. Главное, чтобы Ирэны Воблер вместе с Милашей не оказалось рядом. Лалиса почти дошла до лоджии, когда услышала разговор, привлекший ее внимание и заставивший забыть о поиске подопечной на время.
Встав за колонной, Лалиса вся превратилась в тень. Никогда раньше она не думала, что станет так бессовестно подслушивать, но теперь на кону стояло слишком многое, а противники вели себя настолько недостойно, что приходилось признать – в борьбе за выбор принца все средства хороши.
– ... глазища такие! Аж душу наизнанку вывернуло, – продолжил говорить высокий рыжий здоровяк, упомянувший имя Бригитты немногим раньше. – Она едва не испепелила меня взглядом! Ох... Это огонь, а не женщина, Наглер!
– Да эта здоровячка в черном с тебя ростом, Мордиш! – ответил ему второй. – И намеренно задела тебя! Это оскорбление!
– Дерзкая, – довольно крякнул рыжий. – Люблю таких.
– Ведешь себя как...
Лалиса едва сдержалась от того, чтобы не заткнуть уши пальцами – такое витиеватое ругательство прозвучало на балконе.
– Ты еще поучи меня, Наглер, – беззлобно хмыкнул рыжий. – Я не собираюсь мешать политику с личным, ты же меня знаешь. Но эта леди... есть в ней что-то такое! Загадка, которую хочется хорошенько разгадать.
– Посмотри, сколько девок вокруг, Мордиш. Проси любую в знак поддержания мира между нашими королевствами. И про меня не забудь.
– Может ее и попрошу, – хмыкнул рыжий здоровяк, – если я чего-то хочу, то должен получить.
– Она даже королю не дала за ручку подержаться. Видел, как вырывалась?
– Тем интереснее. Доступные девки мне давно надоели. И имя ей под стать: сильное, крепкое, с вызовом... Леди Бригитта Дракхайн... Она так меня толкнула – до сих пор плечо болит. Узнай о ней все подробности, Наглер: что любит, с кем общается, чем дышит. И про менталистку тоже. Попробую договориться через нее.
– О чем?
– О встрече вне дворца, – губы рыжего растянулись в плотоядной улыбке. – Пора распустить этот черный бутон с севера.
Лалиса отпрянула от колонны и с широко распахнутыми глазами, все еще переваривая услышанное, ринулась к балкону. Впорхнув туда, шепотом позвала подопечную. Никого. Длинное помещение было заставлено огромными цветочными горшками с растениями-гигантами. За одним из таких монстров Лалиса наткнулась на брюнетку с шикарными формами, хихикающую над шутками некоего мужчины, совсем не похожего на принца.
Но Бригитты нигде не было, как сквозь землю провалилась!
В зале леди Дракхайн также не нашлось. Слова рыжего громилы о том, что Бригитта толкнула его, так и звучали эхом в голове Лалисы. Снова и снова. Но почему леди Дракхайн – всегда выдержанная и спокойная – поступила так?! Что сказал ей этот рыжий неотесанный мужлан?! Упрекнул? Оскорбил?!
Лалиса почти бежала к покоям Бригитты. Мало ли до чего ее нежная, ранимая, чистая помыслами подопечная могла дойти теперь, после встречи с послом из Красхитании! А вдруг он сказал ей какое-то непотребство, обещая вскоре устроить новую встречу уже наедине?! Пораженная новой догадкой, Лалиса споткнулась и едва не упала прямо в коридоре, ведущем в покои кандидаток в принцессы!
Накрутив себя до головной боли, она ворвалась в их с Бригиттой покои и, услышав шум воды из ванной, дернула ручку двери. Заперто.
– Бригитта! – прокричала Лалиса, прижимаясь ухом к преграде. – Открой. Нам нужно поговорить.
Шум воды стих.
– Это я! – Лалиса снова дернула ручку. – Пусти меня, Бригитта! Что с тобой произошло? Дай мне помочь.
– Позже! – раздался хриплый ответ. – Я в порядке.
– И все-таки...
– Через минуту выйду!
Лалиса улыбнулась: она справится. Вот сейчас Бригитта выйдет к ней, и ее окутает ментальная волна защиты и тепла. Лалиса опустила взгляд и замерла. На полу лежал черный носок. Дрожащими руками она подняла его, расправляя и не веря глазам. Ношеный, хоть и чистый. В катышках и с намечающейся дыркой в районе большого пальца. Кроме того, на носке нашлась эмблема: удвоенная буква "я", вышитая коричневыми нитками.
– Ястреб ярости, – прошептала Лалиса и сама испуганно заозиралась. Никто ли ее не услышал?!
Она сразу поняла, чей носок держит в руках! Эмблему боевого подразделения Ястребов Ярости не знали в королевстве разве что новорожденные, да и тем отцы спешили поведать на ночь, кто защищает их покой.
Лалиса осела на пол и непонимающе уставилась на дверь, за которой что-то упало. Бригитта тихо выругалась.
Сунув носок в карман, Лалиса напустила на себя непроницаемый вид. Им с Бригиттой снова предстоит серьезный разговор! Вот и вскрылся жуткий недостаток ее подопечной. Чирей на таинственном лице леди Дракхайн!
***
Чонгук натянул цветохрон на еще влажное тело, недовольно поправил бюстгальтер, набитый носками, уперся лбом в стену и некоторое время простоял так, пытаясь привести себя в чувства. Он обязан держать себя в руках. Ястребы славятся своей выдержкой, умением контролировать себя в любой ситуации, здраво оценивать все происходящее и принимать решения исключительно в пользу королевства.
И еще несколько дней назад Чон был уверен – он не зря стоит во главе подразделения. Но сегодня... От носков дико чесалась грудь, в его шкафу лежали красные шелковые трусы, в комнате ждала менталистка, желающая пробудить в нем женщину, а на балу его едва не пригласил на танец принц. Ну и, вишенкой на торте, ему пришлось пройти мимо злейшего врага, делая вид, будто ему все равно!
Чонгук глухо зарычал.
Тяжесть происходящего давила на плечи Чонгука и становилась все ощутимей, и холодная вода мало чем помогла ему. Он хотел сбросить этот груз, освободиться. Расправить плечи, решить все по-своему, как привык! Хотелось рассказать все Лалисе, чтобы прекратила свои попытки пропихнуть его в фаворитки отбора.
Так и нужно поступить. Да, Лалиса разочаруется в нем, и о вечерних обнимашках придется забыть, но чем дальше тянется эта ложь, тем сложнее будет объясняться потом. Она ведь, чего доброго, и вовсе разденется, пытаясь его раскрепостить, и тогда он точно за себя не поручится...
Чонгук открыл дверь, вышел из ванной и сразу увидел ее.
Лалиса сидела на полу и ее глаза горели праведным гневом.
– Что? – устало спросил он, ожидая очередного упрека в том, что сбежал и не потанцевал с принцем. Пусть скажет! И он сорвет с себя гроховы тряпки, показывая, что же там, под ними! Пусть смотрит, что за бутон вечно обещает распустить!
– Бригитта, милая моя, – холодно проговорила Лалиса, поднимаясь, – я хочу серьезно обсудить с тобой одну важную вещь.
– Вот как?
Лалиса кивнула, громко вздохнула, будто собираясь с духом, и вынула из кармана... черный мужской носок.
Чонгук, забывшись, схватился за грудь, нахмурился:
– Откуда это у тебя?
– Нашла на полу. – Лалиса покосилась на дверь и быстро убрала носок в карман платья, после чего грозно добавила: – Как ты понимаешь, мы обязаны это обсудить.
– Да.
Чонгук подошел к ней, взял за плечи. Пришло время признаний. Лалиса вскинула голову, чтобы видеть его глаза, кивнула и подбодрила:
– Я все пойму, – сказала она неожиданно ласково. – Я ведь сама девушка, и мне не чуждо подобное.
Что-то в ее словах насторожило Чона.
– Подобное? – переспросил он.
Лалиса улыбнулась:
– Ты одна из тех, кто без ума от Ястребов ярости, Бригитта! – со знанием дела заявила она. – Моя соседка по комнате в общежитии страдала тем же. Мечтала о том, что однажды не только увидит их, но и выйдет замуж за одного из этих мужланов! У нее даже плакат на стене висел... Но ты! Бригитта, ты-то куда?!
– Ну-у...
Чонгук повел плечами, обдумывая, как бы повернуть разговор в нужное русло.
– Нет, Бригитта! Так нельзя! – продолжала Лалиса. – Я понимаю, что ты выросла среди братьев, и наверняка их голубой мечтой было попасть в отряд лучших боевых магов королевства, но ты девушка! Мне подумать страшно, где ты добыла этот носок и зачем притащила его во дворец! Что ты с ним делаешь?
– Ничего такого...
– Бригитта, прошу! Будь со мной откровенна. Пусть это будет последняя тайна, хорошо? Я заберу носок и спрячу его, а лучше – сожгу. Не пытайся вернуть свою реликвию. Помни о цели пребывания здесь! Принц – твоя цель. А Ястребы – это ужасные люди!
Чонгук уже почти набрался храбрости признаться, когда услышал последнюю фразу. Сбился, нахмурился.
– Чем это они ужасны? – спросил он заинтересованно.
– А ты не понимаешь? – поразилась Лалиса. – Нельзя же жить одними романтическими глупостями. Бригитта, в Ястребы отбирают не только самых сильных и опасных магов королевства. Туда отправляют тех, в ком есть аномалия! Ты знала об этом? В них есть толика каждого дара! Ментальный, как у меня... только не для воздействия на других, а для защиты собственных мыслей. Лекарский. И снова не для лечения остальных, а для себя – у них просто бешеная регенерация! А еще они превосходные стихийники! Вода, огонь, земля – все в их власти! Кроме того, ты слышала что-нибудь про их ауры? Они способны менять их по своему усмотрению. Растягивать, уменьшать, видоизменять! Никто больше не способен на такое! А они делают это легко и непринужденно, как мы лепим снежки зимой! Но самое невероятное – они могут отпускать свою ауру, отделяя ее от тела, отправляя в вольный полет, преображая ее в хищного ястреба, причинить вред которому невозможно! Такой противник практически непобедим!
– Ты много знаешь о Ястребах , – хрипло проговорил Чонгук, действие пилюли снова кончалось. – Но разве это не хорошо для нашего королевства? Их возможности.
– Для королевства – прекрасно! – с жаром заявила Лалиса. – Но не для неопытной пылкой девушки. Боевые маги такой силы, отобранные в то подразделение, вечно на заданиях. Они лишены романтичности натуры, не приспособлены для семейной жизни. Женщина для них – лишь предмет одноразового развлечения. Это гулящие мужланы, вечно ожидающие нового приказа от короля! Понимаешь? Ты не получишь от них цветов или украшений, не дождешься ласкового слова, не будешь засыпать с родным человеком в одной кровати и делить радости и невзгоды. Такой никогда не оценит твои шелковые трусики и тонкие кружевные чулки...
– Вот сейчас ты очень неправа! – возразил Чонгук, прервав ее словесный поток. – Давай с самого начала. Ты сказала, что поймешь меня. Что тебе не чуждо подобное. Значит, тебе и самой нравятся Ястребы?
Лалиса покусала губу, вскинула на него свои зеленые глаза.
– Да, – кивнула она. – Признаю. В них есть нечто притягательное. Мужская харизма... Ореол силы... Однажды я видела их на параде, и понимаю, что могло тебя привлечь. Я и сама не могла оторвать глаз от их командира.
– Правда? – переспросил Чонгук, радуясь, что цветохрон скрывает его эмоции. – Он тебе понравился?
– Только внешне, – сурово исправилась Лалиса. – Такой высокий, красивый мужчина... Но я уверена, нам совершенно не о чем было бы разговаривать.
Чонгук хмыкнул под цветохроном. Да они только и делают, что разговаривают! Хотя он бы куда с большим удовольствием предложил другое занятие.
– Откуда тебе знать?
– А ты когда-нибудь общалась с Ястребами? – с подозрением спросила Лалиса.
– Мой брат дружит с одним из них, – соврал Чонгук. – Ястребы – отличные ребята. Умные, смелые, сильные. И напрасно ты думаешь, что все они ветреные.
– Значит, это его носок? Того друга? Между вами что-то было? А может... – Лалиса ахнула и прижала руку к груди. – Он был здесь? Он забыл свой носок? Пока я бегаю по залу и ищу тебя на балу, ты несешься в комнату на свидание и... и... предаешься плотским утехам!
– Нет!
– Поклянись!
– Да я могу поклясться хоть на пальце Пилона, что связи с мужчиной у меня по-прежнему не было. И не будет. Потому что...
Договорить он не успел. Краем глаза заметил шевеление у двери. Резко обернувшись, увидел там нахмурившуюся Дженни.
– Ругаетесь? – недовольно сказала та вместо приветствия. – Из-за того что с бала сбежала? Принц танцевал с каждой невестой, кроме тебя, Бригитта! Ох, не знаю, не слишком ли много вокруг тебя тайн. Так он может и устать...
– Кто вы такая? – Лалиса вырвалась из захвата Чонгука и, подбоченясь, уставилась на служанку. – Что это значит?
– Меня зовут Дженни, – представилась та. – И я помогу вам выиграть отбор.