Глава 12. Слизеринские тайны.
Катрин поморщилась и закрыла уши руками.
То, что происходило на трибунах, смело можно было назвать многоголосым хаосом.
Орущие болельщики разделились на два лагеря — на желающих Гриффиндору победы, и на «Сломай себе шею, Поттер!!», «Надеюсь, ты грохнешься с метлы, Драгоций!», «Удачи, рыжие недотёпы!».
Анджелина Джонсон, которую заменяла Кристин, до сих пор не могла летать.
Едва-едва она поднималась в воздух или брала в руки квоффл, как тут же падала в обморок, начинала кричать от боли или хвататься за голову.
Ни Дамблдор, ни МакГонагалл, ни мадам Помфри, ни Снейп, ни кто-либо ещё не мог даже предположить, кто же сначала отравил девушку перед самым первым матчем, а потом ещё и наложил какое-то неизвестное заклятие.. но директор решил не поднимать шума «до выяснения обстоятельств»: в целом Анджелина совершенно не жаловалась на здоровье, и только на Летном Поле у нее слегка кружилась голова.
— Возможно, — холодно заметил Снейп, — Кто-то из старшекурсников наложил на мисс Джонсон проклятие против полетов.
— Почему же именно из старшекурсников, Северус? — недоумевала Стебль.
— Потому что такое сильное волшебство не под силу ученикам младших курсов, — равнодушно бросил в ответ зельедел и, взметнув полы мантии, исчез за дверью.
Каждого ученика с пятого по седьмой курсы проверили на наличие темных артефактов, но нашли только закаменелый глаз банши у какого-то парнишки с Когтеврана..
Команды взметнулись в воздух, трибуны загрохотали, фигуры игроков метались по всему полю; метко брошенный Кристин квоффл пролетел сквозь крайнее левое кольцо. Като оперлась локтем о плечо откровенно скучающего Блейза и запустила руку в волосы. Она до сих пор не понимала, какого такого черта они забыли на гриффиндорских трибунах..
—.. делаем ставки! — громко предложил Драко, пихая ногой сидящего на ряд ниже Рона в плечо; старая палочка в руке рыжего опасно дрогнула, Гермиона, тоже внимательно следящяя за Гарри и Снейпом, покосилась на хохочущих слизеринцев и поморщилась, но ничего не сказала, — Ах да, Уизел, совсем забыл. Тебе ведь нечего ставить.. — ах, вот что. Забыли поиздеваться над Золотой Четверкой. Катрин, не удержавшись, фыркнула.
Тут Невилл вдруг резко повернулся, едва не упав навзничь, и посоветовал Малфою заткнуться (Катрин аж хохотнула от удивления, скосив глаза на неуклюжем гриффиндорце, который несмело пихал Рона, беззвучно взывая о помощи). Брови блондина насмешливо взметнулись и мальчик ехидно ответил, что Долгопупсу стоило бы начать думать своим крошечным мозгом, и научиться знать, где находится его незавидное место.
— Я стою десятерых таких, как ты.. п-понял? — выпалил раскрасневшийся Невилл, сжимая кулаки. Казалось, он готов броситься на спокойно улыбающегося Драко.
— Ты и его ломанного ноктя не стоишь, идиот, — прорычала Като, даже не взглянув на мальчика. Ее взгляд был устремлен куда-то в сторону когтевранских трибун, синие ряды которых сильно пестрели золотым и алым.
Драко гордо ухмыльнулся, кинул на однокурсницу благодарный взгляд и вновь принялся доводить Долгопупса до нервного срыва, а вместе с ним и младшего-Уизли. Гермиона терпеливо следила глазами за фигурой гриффиндорского ловца..
POV Катрин.
Матч, конечно же, закончился победой Гриффиндора, счетом 220:30. Гарри словил снитч в самом начале игры, едва не сбив профессора Снейпа с метлы.
Но меня волновало не это, тем более я и не ожидала ничего другого.
Высокая черная фигура-тень, стрелой пронесшаяся по верхним рядам трибун Когтеврана приковала к себе мой взгляд. На секунду дернув головой, я заметила, что больше ее никто не увидел.
— Что за.. — я встала, вновь пытаясь отрыть ЭТО в ликующей толпе.
Что-то темное вновь мелькнуло уже в самом низу, зависло над какой-то девочкой и исчезло. Когтевранка неспешно встала и незаметно ускользнула с поля...
— Наших бьют! — вдруг прокричал Тео и прыгнул куда-то в бок, выставив вперед локоть.
Я обернулась и ахнула.
По земле катался клубок из рук, ног и тел, поднимая столбы пыли. Оттуда постоянно вылетали кулаки и доносились ругательства.
И судя по оскорбительному вскрику Драко, Тео немного промахнулся.
Я расхохоталась. Блейз со скучающим видом подпер рукой голову, а Панси осуждающе покачала головой. Потом она, не дожидаясь пока я отсмеюсь, вытащила палочку и прошептала заклинание, прикрыв рот ладошкой.
Четверых мальчишек расшвыряло в разные стороны.
Долгопупс, с рассеченой бровью и назревающим синяком на шее, вскочил и, с горящими праведным гневом глазами, вновь кинулся к потирающему голову Драко. Слизеринец лежал на земле рядом с ошарашенным, но довольным Ноттом. Рон так и остался молчаливым взлохмаченным чучелом сидеть на грязном, примятом снегу.
Я, даже не думая, что, собственно, делаю, спрыгнула с трибуны (благо, до земли было не так далеко) и, перепрыгнув ноги Тео, загородила Малфоя собой.
Ноги осуждающего загудели, губы сами собой скривились в презрительном оскале, а руки с силой толкнули Невилла в грудь. Мальчик бухнулся за задницу и часто заморгал глазами.
— Ты действительно не умеешь пользоваться своим жидковатым серым веществом, да? — прошипела я, — Если Снейп не заметил вашу «драку», — я показала в воздухе ковычки, — вначале, не значит, что пропустит сейчас!..
Шум на поле утихал, победившую команду уволокли праздновать, и проницательный зельедел действительно начал поглядывать в нашу сторону. Нев тоже заметил это и тут же сконфузился, Рон вскочил с земли и схватил друга за руку, уволакивая в сторону Гермионы. Девочка уже три минуты стояла столбом в паре метров от вытоптанного снежного круга, внутри которого и ругались все мы.
Ее большие карии глаза вцепились в мои серьёзным вопросительным взглядом. Она едва заметно склонила голову на бок; я взглянула в ту сторону.
Когтевранские трибуны.
Она тоже видела ЭТО.
Я нахмурилась и мотнула головой.
Гермиона поджала губы и побежала за Роном и Невиллом к кричащей и подкидывающей кого-то красно-желтой толпе.
Я прищурилась.
В воздух, смеясь, подлетела Кристин, а вслед за ней — Поттер.
Я улыбнулась и закатила глаза.
— — —
К мадам Помфри было решено не идти.
Начнет расспрашивать, придется выкручиваться, а все устали и решили не напрягаться лишний раз.
Благо, обеспокоенные родители до сих пор снабжали меня самыми разными «медицинскими штучками», как выразилась Панс, и я смогла нормально обработать «боевые раны» Драко и Тео.
— Щщщ, — зашипел Малфой, зажмурив левый глаз. Я успокаивающе подула на его кровоточащую губу и, ухватив мальчика за подбородок, нещадно и резко приложила вату к ранке. Драко беззвучно взвыл.
— Терпи, — холодно велела я, — Будешь знать в следующий раз! — зло добавила я, смачивая ватку спиртом. Можно было бы сразу капнуть экстрактом бадьяна, но если не продезинфицировать, есть немалый шанс пустить гниение сразу под заживленной кожей.
— Следующего раза не будет, — доверительно прошептал Драко и закрыл глаза. Я пару секунд напряженно вглядывалась в опущенные веки, сквозь тонкую кожу которых были видны маленькие синие венки.
— Сейчас будет больно, — предупреждающе выдохнула я и вновь ухватила слизеринца за острый подбородок, чтоб не брыкался.
Малфой заранее зажмурился.
Тео сложил губки трубочкой и, прикрыв глаз, протянул сочувствующее «Уууф», когда Драко снова болезненно захныкал, вцепившись пальцами в подлокотник кресла.
Конечно, спирт сильно жжет, особенно открытые раны.
— Не сильно расслабляйся, — хмыкнула я, глянув на ссадину на левой щеке мальчика и две царапины на правой скуле; наверное, задел острые грани значка львиного факультета, — Ты следующий на очереди.
Тео поморщился.
Когда я закончила с залечиванием немногочисленных ран наших незадачливых драчунов, Панс заказала всем какао у эльфов, а Блейз вытащил свой неприкосновенный запас сладостей. Я попросила школьного домовика выбросить использованную вату и пустой пузырек из-под чудодейственного экстракта.
Ах, да. Вы, вероятно, думаете, что мы где-то в слизеринской гостиной, да?
Так вот, спешу объяснить: когда четверо злых и взъерошенных первокурсников, и Блейз, шумной толпой шествовали по коридору, ведущему как раз в общий зал, внезапно почти у самого гобелена-входа (нужно было сказать пароль и отодвинуть зелено-серебряную ткань) открылась другая дверь.
От простой каменной стены ее отличало только одно — небольшая выбоина между двумя факелами, висящими на расстоянии полутора метров друг от друга.
Сначала мы увидели лишь пустую тесную комнату, с покрытым пылью, грязью и плесенью полом, мрачными затянутыми паутиной углами и парящим в воздухе запахом одиночества и затхлости.
Но, едва я переступила через порог, — все исчезло, оставяляя чистоту и свежесть.
Видимо, магия поняла, что я слизеринка и открыла истиный облик. Может, здесь бывал сам Салазар Слизерин...
— Что ж, теперь у нас есть личный штаб, — торжественно объявил донельзя радостный Теодор, игриво пихая меня бедром.
... Сама комната была очень уютной и просторной: камин-полукруг с резным ободом, над которыми висел чей-то пустующий портрет, четыре кресла и диван, образующие круг вокруг большой черной шкуры; в отдалении, у стены, два высоких книжных шкафа, набитых книгами с разноцветными корешками доверху, рядом стоял большой коричневый глобус с треснувшей подставкой. Прямоугольный стол из красного дерева с такими же красивыми удобным стульями стоял напротив камина. В дальнем углу — запертая наглухо тумбочка, на которой стояла одна единственная фигурка молодой черноволосой женщины в синем платье, с тиарой или короной на хрупкой фарфоровой голове.
Блейз выдал разумное предположение о том, что это могла бы быть Кондина Когтевран.
Но вся фишка нашей Секретной Гостиной, как ее назвал предприимчивый Теодор, состояла вот в чем — в нее никто больше не мог войти, мы проверяли. Та же Миллисент даже не смогла открыть дверь.
Видимо, магия запомнила именно нас — меня, Драко, Тео, Блейза и Панси.
Стоило только дотронуться до выбоины между факелов и вот — ты «в домике».