Глава 9
К утру вторника все сотрудники четвертого уровня знали, что не стоит искать кольцо, спрашивать о предстоящей свадьбе или просто смотреть в сторону Гермионы. Остаток дня в понедельник был настолько напряженным, что после того, как она накричала на Эйдена за неправильное заполнение документов, Матильда, вероятно, разослала всем какую-то записку. Весть, должно быть, дошла и до второго уровня, потому что в среду перед обеденным перерывом в ее кабинке появился Гарри.
- Как поживает невеста? - улыбнулся он.
Девушка сердито взглянула на друга и продолжила раскладывать папки в порядке, известном лишь ей одной.
- Да ладно тебе. Пойдем в кафе.
- Я не голодна, - отрезала она.
- Ну, а я голоден, и мне нужна компания, - Гарри улыбнулся. - Кроме того, эти документы будут здесь и через полчаса, ожидая более бережного отношения.
Она посмотрела вниз и поняла, что все папки, к которым она прикасалась, были смяты, порваны или согнуты. Гермиона вздохнула и схватила кошелек.
Оставшись в лифте наедине, Гарри повернулся к подруге.
- Так на кого ты на самом деле злишься? На Рона или Скитер?
- На обоих, но, что важнее, на себя, - она прикрыла глаза и сжала переносицу. - Я так зла, что позволила ему поцеловать себя.
Наступила тишина. Двери открылись, и из кабины лифта вылетело несколько записок.
- Ты хочешь вернуться к Рону?
Гермиона подняла на него глаза. Выражение лица Гарри в этот момент могла понять лишь она. Он не надеялся на ответ. Он спрашивал из чистого любопытства. Грейнджер же постаралась ответить, как можно честнее.
- Нет, не хочу. Или, может, сейчас не хочу? Я не уверена до конца, - она закатала рукава мантии. - Мне просто не нравится чувствовать, что мое право выбора было отобрано. И кем? Чертовой Ритой Скитер!
Лифт прибыл в Атриум. Гарри вышел первым и через плечо бросил:
- Большинство здравомыслящих людей знают, что Рита зачастую публикует абсолютную чушь. Вспомни, что она написала о Малфое в выходные! Но он же был в порядке.
Гермиона остановилась, позволяя служащим Министерства протиснуться мимо нее в лифт. Она мысленно перебрала события выходных и не припомнила никаких статей о Малфое.
- Что это была за статья? - гриффиндорка возобновила движение и последовала за ним.
Гарри повернулся к ней, не останавливаясь ни на минуту по пути в кафе.
- Ну, знаешь, о том, что он навещал отца? И ее догадках о причинах встречи? Но ее там не было. Она не могла этого знать. Абсолютная чушь.
Гермиона не потрудилась напомнить ему, что репортерша могла присутствовать там, сидеть в облике жука на стене.
- Когда это было?
- В субботу, скорее всего после тренировки по квиддичу, - произнес Гарри, понизив голос, когда они вошли в кафе и стали в конец очереди. - Статья была опубликована в воскресенье.
Слабое воспоминание о блондинистой голове на первой полосе, Джинни не дала ей прочитать статью... Гермиона сделала мысленную пометку проверить, нет ли в мусорных баках воскресной газеты.
- О чем там было? Какие предположения она выдвигала?
Гарри повернулся к ней, и она увидела то самое выражение на его лице, как и в то утро, когда Джинни приказала ему не делиться с ней газетой.
- Просто... Предположения, зачем он мог навещать Люциуса, - Поттер схватил поднос и уставился на него.
- Гарри, я все равно найду газету и прочитаю.
Парень вздохнул и почесал подбородок. Он оглядел кафе, дабы убедиться, что их никто не подслушивает.
- Она упомянула о наследстве Драко и о том, что он, возможно, хочет получить его как можно раньше.
Гермиона покосилась на него.
- И ему нужно было обсудить это с Люциусом? Разве все его деньги не должны быть в доступе у Нарциссы?
Они подошли к началу очереди, и Гермионе пришлось подождать, пока Гарри закажет чай и два круассана, которыми он и заманил ее сюда. Затем, когда он отошел в сторону, и девушка поняла, что оба круассана предназначены для него, подавив улыбку, заказала еще один для себя.
- Некоторые чистокровные семьи охраняют свои сбережения с помощью старинной магии, - пояснил Гарри. Девушка кивнула. Она слышала о подобном, но Гарри явно знал больше. - Скорее всего, в случае Малфоя, передача наследства будет осуществлена в день свадьбы, после того, как Люциус выполнит ритуал, с помощью которого имущество перейдет дальше по мужской линии рода.
Глаз Гермионы дернулся на словосочетании «день свадьбы». Гарри нашел маленький столик, который таинственным образом освободился в тот момент, когда Мальчик-который-выжил-умер-и-снова-выжил посмотрел на него. Он благодарно улыбнулся дамам, которые стояли в стороне, явно не закончив свой обед.
- Значит, он хочет получить деньги раньше? Это все, о чем писала Рита? - гриффиндорка наблюдала, как Гарри поглощает свой первый круассан, идеально изображая Рона за ужином.
Поттер вытер рот.
- В основном, да, - ответил он, отхлебнув чаю, и посмотрел куда-то поверх ее плеча. Гермиона нахмурилась.
- Что еще, Гарри?
Его плечи поникли.
- Ну, в тот же вечер он ходил на свидание.
Гермиона сохраняла спокойное выражение лица.
- И это все?
Гарри внимательно посмотрел на подругу.
- Да. Мы просто не хотели, чтобы ты читала об этом и смотрела на их фотографии в свой день рождения, - парень с тоской уставился на второй круассан. Грейнджер подметила для себя, что там были еще и фотографии.
- Ну, думаю, это было к лучшему. Я провела прекрасный день, пока мой «жених» не решил поцеловать меня, - она отрезала часть круассана, давая Гарри разрешение на оставшийся кусочек. - Значит, он был в порядке? Малфой?
Поттер пробубнил с набитым ртом что-то похожее на «его изводили всю неделю.»
- Что ты имеешь в виду?
- Открытки, цветы, записки - все от потенциальных жен. Это похоже на брачный период у самок. Статья Риты буквально дала всем разрешение на ухаживание за ним. Малфой поджигает любую записку с сердечком, что влетает в его офис.
- Но в этом нет никакого смысла, - возразила Гермиона. - Он уже несколько недель числится завидным холостяком. Почему эти сумасшедшие ведьмы начали вести себя подобным образом только сейчас?
Гарри быстро расправился с последним кусочком и, собирая оставшиеся на тарелке крошки, ответил:
- Думаю, если наследство было передано ему в субботу, то теперь он мог бы жениться на полукровке, магглорожденной - или, Мерлин, даже на маггле! - деньги-то уже получены. В таком случае Малфой-младший свободен от предрассудков и влияния Люциуса, - Гарри откинулся на спинку стула и улыбнулся. - И теперь он, вероятно, самый богатый холостой волшебник своего возраста.
- Если наследство было передано, - Гермиона ковыряла свой круассан, не решаясь начать есть.
- Верно. Если.
Девушка спокойно доедала свой десерт, пока Гарри непринужденно болтал о работе.
***
Безрезультатно обыскав все мусорные корзины дома, Гермиона отправилась в офис «Ежедневного пророка» и попросила на память выпуск, напечатанный в день ее рождения. После того, как смуглая женщина протянула ей газету - задержав в руке чуть дольше, чем это было необходимо, попутно благодаря за все, что девушка сделала на войне - Гермиона поняла, что светлое пятно, которое она видела на первой странице, было головой Люциуса Малфоя. Гриффиндорка, впервые за полтора года взглянув ему в лицо, почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Сходство с Драко было настолько поразительным, что даже в тюремной робе Азкабана, глядя на него сквозь бумагу, девушка ощущала пронизывающее чувство собственной неполноценности.
Вернувшись домой, Гермиона просмотрела статью и остановилась на фотографиях Драко с девушкой. Они обедали в одном из самых модных волшебных лондонских ресторанов. У нее были волнистые светлые волосы и идеальные зубы, и Драко улыбался ей. По словам Риты, девушка была чистокровной француженкой, что, по мнению Гермионы, должно было огорчить всех полукровок и магглорожденных, стремящихся быть первыми в очереди. Репортерша не указала в статье, что «предпочтения» Драко изменились со времен войны, только размыто дала «зелёный свет» для всех возрастов, размеров и происхождений. Все выглядит довольно многообещающе, если вы достаточно недалеки, чтобы поверить в это.
Гермиона отметила следующее: Рита никак не подтвердила, что встреча прошла успешно и наследство было передано. Также она не прокомментировала фотографию, на которой Драко покидает Азкабан, опустив голову, нахмурившись и стиснув зубы.
***
В пятницу Грейнджер снова обула свои «удобные» каблуки. Она отчаянно нуждалась в том, чтобы Джинни сходила с ней за покупками и нашла туфли, которые не смущали бы ее, но сегодня не было времени. Утром должен состояться разговор с Визенгамотом по поводу приговора Антонина Долохова.
По словам Гарри судьи довольно долго спорили о худших из Пожирателей смерти, особенно о тех, кто был заключен в тюрьму ранее и совершил побег. По офису прошел слух, что на прошлой неделе был схвачен Дементор, и хотя Эйден любил выдвигать самые нелепые гипотезы, Гермиона знала, что выбранное время суда над Долоховым было подозрительным.
Нет, девушка не испытывала жалости к Долохову, но если Поцелуй будет вновь использоваться в качестве наказания, то чем все это закончится?
Гермиона вышла из лифта на нижнем уровне и резко остановилась, увидев в двадцати футах от себя белокурую голову. Он стоял, прислонившись к каменной стене, и рассматривал свои ботинки. Она не видела его с тех пор, как в понедельник сходила с ума в лифте, но Рита Скитер не давала ей возможности забыть о нем. Кстати говоря, накануне у него состоялось свидание за обедом с той же девушкой из Болгарии. Она слишком много улыбалась.
Насколько Гермиона могла судить, он еще не успел заметить ее, ей так захотелось развернуться и убежать наверх. Однако ноги сами понесли девушку к нему. Драко услышал стук каблуков и поднял глаза. На какое-то мгновение Гермиона увидела на его лице неприкрытое любопытство, но затем оно сменилось недоверием.
- Малфой, - поприветствовала она его, вспомнив, что в последний раз, когда они по-настоящему разговаривали, она назвала его Драко.
- Что ты здесь делаешь? - блондин покосился на нее. Гермиона остановилась в двух шагах от него.
- Даю показания по делу Визенгамота. Так же, как и ты, я полагаю?
Малфой стиснул зубы и снова уставился в пол. Когда стало ясно, что он больше ничего не скажет, Грейнджер прислонилась к противоположной стене. Находиться рядом с ним, прислонившись к одной стене, было бы неловко, подумала девушка, но быстро об этом пожалела, потому что им пришлось стоять лицом к лицу через широкий проход. Она сосредоточила взгляд на дубовой двери в конце коридора, вытянув шею, чтобы не обращать на него внимание.
- Скажи мне, Грейнджер, - произнёс он, и она приложила максимум усилий, чтобы все-таки взглянуть ему в лицо. Однако Малфой не смотрел на нее. - Вы считаете своим долгом освободить всех Пожирателей смерти? - гриффиндорка моргнула, и он продолжил: - Свидетельствование в защиту обвиняемого - это постоянный пятничный пункт к выполнению в вашем календаре?
Он посмотрел на нее своим излюбленным скучающим, раздраженным выражением, которое так часто доводилось видеть Гермионе. Драко так тепло относился к ней в прошлую пятницу, угостил выпивкой, болтал с ней. Говорил что-то о том, почему именно она была «золотой»... Гермионе казалось, что все это выдумка, и они прежние, двенадцатилетние, спорят на квиддичном поле.
- Вообще-то сегодня я даю показания против обвиняемого, - ответила она, выдержав его взгляд. Глаза Драко сверкнули, и девушка решила не вдаваться в подробности, но ее язык имел другое мнение на этот счёт. - Не волнуйся, Малфой, ты - все еще исключение из правил, - она подняла бровь, как обычно делал он, общаясь с гриффиндоркой.
- Исключение... - пробормотал Малфой и, прищурившись, уставился в пол. - И кто просил тебя спасать меня, Грейнджер? - парень отошёл от стены, его шея и плечи были напряжены. Гермиона затаила дыхание. - Потому что я не просил твоей жалости. Мне не нужна «спасительница», - он насмехался над ней. Это настолько напомнило девушке времена Хогвартса, что ответила она не сразу.
- Я никогда не вызывалась быть твоей «спасительницей», - усмехнулась Гермиона.
Малфой двинулся на неё.
- Тогда для чего ты вызвалась? - в его глазах блеснул огонь, а в уголках рта появилась ухмылка. Гермиона ощутила жар. Словно он щелкнул тумблер, и атмосфера в коридоре мгновенно изменилась.
- Н-ни для чего, - девушка сосредоточилась на том, чтобы изобразить на своем лице отвращение, попытаться сохранить его, а не вылезающее наружу замешательство. - Мерлин, Малфой! Ты не можешь просто смириться с тем, что кто-то хорошо к тебе относится? Это... Просто это было правильным решением.
Ухмылка сползла с его губ, но глаза все еще блестели. Зрачки Малфоя танцевали по ее лицу с решимостью, которую, как девушка помнила, можно было наблюдать за ним во время уроков Нумерологии.
- Значит, это пожизненный долг? - задал вопрос он.
Больше не было необходимости притворяться смущенной.
- Пожизненный долг?
- Ты спасла меня от гниения в Азкабане и теперь я тебе должен, Грейнджер? Так это работает?
Гермиона была искренне потрясена.
- Нет. Нет, это вовсе не входило в мои намерения, - она покачала головой и сосредоточилась, глядя на пространство меж носками их туфель. Всего два шага. Девушка сглотнула. - Пожалуй, Малфой, мы квиты, - она подняла глаза и взглянула на него из-под ресниц. Драко, прищурившись, наблюдал за ней. - Я имею в виду то, о чем говорила на твоем заседании. Если бы ты опознал нас в поместье...
- Остановись! - огрызнулся он так, что Гермиона подскочила. - Перестань обожествлять ту ночь.
Она отпрянула, вглядываясь в его лицо. Малфой снова уставился на девушку. И покраснел.
- Мне было плевать на спасение мира, или на борьбу с Темным Лордом, или на тебя и твоих идиотских друзей, если уж на то пошло! - несколько прядей его челки упало на лоб, и он поправил их.
- Я знаю, что ты узнал меня, - произнесла Гермиона, качая головой. - Знаю, что ты видел меня, видел Рона и мог легко...
- Передать тебя Пожирателям смерти? Тебе бы понравилось это, Грейнджер? Так должна выглядеть ситуация в твоем логическом мозгу?
- Конечно, нет! - она чуть не рассмеялась над абсурдом ситуации.
Малфой снова сменил позу, чтобы встретиться с ней взглядом и быть на одном уровне. Гермиона спиной чувствовала холод каменной стены.
- Ты хоть представляешь, на что они способны? Долохов? Пожиратели смерти?
Девушка подавила легкое облегчение, услышав, как он отзывается о Пожирателях, словно он никогда не был их частью, и выпрямилась.
- Конечно, я знаю! Ты присутствовал тогда в комнате и видел! - она не смогла удержаться и потянулась к своей руке, навсегда изуродованной магическим шрамом.
- Не Белла. Настоящие Пожиратели смерти.
Гермиона не понимала. Что-то в ее лице, должно быть, подсказало ему об этом.
Он продолжил:
- Некоторые из них совершенно адекватны, с логическим разумом и способностью мечтать об альтернативном будущем, в котором Гарри Поттер и Орден побеждены, а Лорд Волдеморт правит миром. И что, по-твоему, происходит с такими, как ты, в этом мире, Грейнджер? - его стальные, серые глаза сверлили ее, и след от ухмылки вернулся. Он в чем-то ее побеждал. Она просто еще не знала, в чем именно.
- Я поняла, Малфой, - Гермиона закатила глаза, пытаясь изобразить смелость. - Нас всех пытают. Мы все умираем. Все Магглорожденные получают соответствующее клеймо - «грязнокровка»...
- Все Магглорожденные - да, - блеск вернулся его глазам. Малфой сделал еще один шаг к ней, и Гермиона прижалась спиной к стене. - Но не «Золотая девочка» Поттера, - ее задело это прозвище. - Или его подстилка Уизли, если уж на то пошло, - гриффиндорка нахмурилась при подобном упоминании Джинни. Он положил руку на стену рядом с ее головой, улыбаясь, и все, о чем девушка могла думать в этот момент, это - сколько же раз она находила его в таком положении с Пэнси Паркинсон во время обходов старост.
- Видишь ли, - продолжил он. - Макнейру пришла в голову идея организовать некий Аукцион. Он был блестящим бизнесменом, - Драко рассмеялся какой-то скрытой шутке, известной лишь ему одному, и Гермиона ощутила, как его дыхание коснулось ее лица.
- Аукцион? - девушка моргнула. Он ухмыльнулся.
- Некий способ... распределить военные трофеи, так сказать. Кто бы ни стал в конце войны обладателем определенного Магглорожденного, предателя крови или члена Ордена, он имел первое право продать их на Аукционе по самой высокой цене... для любой цели, какую только можно преследовать.
В груди Гермионы образовалась пустота. Она не дышала, но Малфой продолжил.
- И поверь мне, Грейнджер, - он улыбнулся. - Они бы не нуждались в твоих навыках домохозяйки.
Она чувствовала, как к горлу подступает желчь, а на глаза наворачиваются слезы. Гриффиндорка сглотнула.
- Тогда, полагаю, я все еще должна быть благодарна тебе, Малфой, - выпалила девушка. - Если бы ты опознал меня в ту ночь, «Золотая девочка» принадлежала бы Сивому и Егерям, которые выставили бы меня на Аукцион. Спасибо за возможность провести остаток войны в подземельях Малфоев! Если ты собирался завладеть «военными трофеями», я бы рекомендовала тебе хранить их в более комфортных условиях! - Гермиона выплюнула эти слова в ответ и увидела, как ее сбивчивое дыхание коснулось его волос, упавших снова на лоб.
- О, всегда к твоим услугам, Грейнджер, - прошипел Малфой в ответ. - Кстати говоря, я слышал, что Сивый не очень-то хотел дожидаться Аукциона. Он предпочитал хранить все свои «трофеи» при себе.
Гермиона чувствовала, как жар пробегает по шее и подбородку. Она сглотнула и посмотрела в его жестокие глаза.
- И, конечно, будучи таким проницательным человеком с деловой хваткой, тебе это пришлось не по душе. Зачем отдавать меня Сивому, если после войны можно заработать несколько сотен галлеонов. Так, Малфой?
Он рассмеялся, и от этого смеха у нее по позвоночнику прошла дрожь.
- Несколько сотен галлеонов? Ну же, Грейнджер, ты должна понимать, что твои... навыки стоят гораздо больше. Ты была бы главным лотом.
- Прекрати, - прошипела она.
- Торги за тебя и девчонку Уизли на самом деле начались бы с десяти тысяч галлеонов за каждую, но из достоверного источника, мне было известно, что самая высокая цена, которая обсуждалась, была двадцать тысяч за рыжую...
- Ты отвратителен, - Гермионе необходимо было уйти, пока она не заплакала. Девушка попыталась обойти его, отойти от стены, но он прижал ее другой рукой.
- ...и тридцать тысяч галлеонов за самую выдающуюся ведьму нашего времени.
Гермиона попыталась усмехнуться, но у нее перехватило дыхание. Малфой самодовольно улыбался, дразнил ее, наблюдал за ней.
- Ты шутишь, - произнесла она. Девушка сейчас или заплачет, или ее стошнит, или все сразу. И ничего из этого она не хотела делать при нем.
- И давай не будем забывать о моей любимой части, - он приблизился к ней насколько это вообще было возможно. - Еще пять тысяч сверху, если будет доказано, что ты «нетронута».
Ее легкие отчаянно нуждались в кислороде, но она ничем не могла помочь.
- Так ответь же, Грейнджер. Мне любопытно, - прошептал он, - если бы события прошлой весной развивались иначе, стал бы я богаче на тридцать пять тысяч галлеонов?
Рука девушки отреагировала быстрее, чем мозг. Гермиона дала ему пощечину. Ее грязная кровь кипела в венах, и она задыхалась. Лицо Малфоя едва шевельнулось, когда ладонь соприкоснулась с ним, однако гриффиндорка прилично ему врезала. Они посмотрели друг другу в глаза.
- Мистер Малфой, - послышался голос за тысячу миль. - Они готовы принять вас.
Он выпрямился и повернулся лицом к дубовым дверям, пока Грейнджер развернулась на каблуках и направилась обратно к лифтам. Обратно в Атриум. Ее каблуки цокали по направлению к первому камину справа, Гермиона быстро произнесла свой адрес, кидая Летучий порох в огонь. Джинни спрыгнула с дивана, просыпав попкорн на пол, и увидела всхлипывающую подругу, которая бежала прямиком к туалету.
Джинни просидела с ней на полу в ванной на протяжении нескольких часов, не говоря ни слова.
***
В ту ночь ей снилось поместье Малфоев. Она лежала на полу гостиной, запоминая люстру и узоры на потолке. Что-то тянуло ее за руку, но Гермиона ничего не видела.
- Где ты взяла меч? - послышалось шипение.
- Мы нашли его, клянусь, - голос донесся до ушей. Она не помнила, что говорила.
- Ты лжешь, Грейнджер, не так ли?
Боль в руке. Ее громкий крик. Она обернулась налево и увидела, как Драко Малфой выводит слово «грязнокровка» на ее предплечье.
Джинни была там, когда она проснулась, вся в холодном поту.