Глава 4.2.
Девушка от такого неожиданного выпада замерла, пытаясь уловить во взгляде брата хоть что-нибудь нормальное... по её мнению адекватное. Но видела лишь в голубых глазах бушующий океан.
Попытавшись вырваться из хватки брата, Рэй натолкнулась на неудачу. Роумен стоял как скала, продолжая буравить её взглядом.
— Милая моя, мне это уже надоедает. Ты даже не представляешь, как чертовски сильно я хочу тебя, но по определенным причинам приходилось держать себя в руках. Теперь же... ты перешла черту, за которой я больше не стану сдерживаться.
Паника окутала девушку. Вырваться она не могла, и все что ей оставалось это с силой ударить его между ног. Больше выхода она не видела, решившись на отчаянный поступок.
Ноги сами понесли девушку наверх. Когда, добравшись до своей комнаты, Рэй поняла что сделала — страх вступил в свои права.
Дрожащей рукой она потянулась к замку, чтобы запереть его, но ворвавшийся в комнату брат не дал ей закончить дело. Оттолкнув девушку, он уверенным движением захлопнул дверь. Закрыть ему её не требовалось. Больше он не допустит подобного.
— Не буду скрывать, котенок, но ты меня очень сильно удивила. Не ожидал, что ты сможешь ударить родного брата.
Улыбка у мужчины вышла оскалом, а голос сочился ядом.
— А теперь, пожалуй, я воплощу в реальность то, что тебе обещал, — парень медленно стал приближаться к сестре.
— Роумен! Нет! Отойди от меня! — в ужасе кричала она. Схватив Рэй за волосы, он потащил ее на кровать. Девушка отчаянно вырывалась и брыкалась. Роумен нагнул ее, заломив руки, да так что она не могла двигаться и только кричала от боли.
Рука парня уже ощупывала упругие ягодицы, плавно спускаясь ниже.
— Не смей туда лезть! Я не позволю тебе!
— Оу, я с удовольствием посмотрю на это, — Роумен, держа сестру за обе кисти приподнял ее руки вверх, заставив Рэйчел вскрикнуть и тут же замереть.
— Не шуми малыш. Помнится ты была очень расстроена, что у нас тогда не было продолжения, не так ли? — полушепотом спросил Роумен.
— Заткнись! Закрой рот!
Смех брата вышел по истине дьявольским. Он только грубее сжал руки сестры в своей мертвой хватке, и принялся срывать с кричащей девчонки штаны. Движения были грубыми и резкими, а ткань трещала под его напором.
Рэйчел делала попытки вырваться, но в один момент Роумену это надоело и он ещё сильнее заломил руки девушки.
Та затихла и поддалась немного вверх, чтобы уменьшить боль. Неосознанно ее бедра приподнялись вверх.
— Вот видишь, что происходит, когда ты не слушаешься меня, малышка. Ты ведь могла избежать этой боли.
Когда штаны были нещадно спущены и слегка порваны до колен, мужчина облегченно выдохнул.
Рэйчел поддалась напору брата. Руки ныли от боли. Ей ничего не оставалось как смириться с ожидающей ее участью.
— Вот так, моя дорогая... — он отпустил руки девушки, которые, словно плети свободно свисали с кровати. Еще некоторое время она не могла ими пошевелить. Кисти были в красных отпечатках.
Рэйчел же было не легче. В данный момент Роумен ничего не делал, а лишь рассматривал открывшуюся ему пикантную картину, и только нижнее бельё защищало девушку от того, что подготовил для неё молодой человек.
Но и это продолжалось недолго.
Не сдерживаясь, мужчина одним быстрым движением сорвал с девушки тонкую ткань.
Рэй же сделала попытку перевернуться на спину и прикрыться, но невероятно быстрые движения брата словно прибили к жесткому матрасу.
— Что это ты задумала? Ты не скроешь от меня всю свою красоту.
Тихий злорадный смешок раздался из уст мужчины.
Нависая сверху и придавливая слегка сопротивляющееся тельце, Роумен принялся срывать шелковую рубашку. И как только ткань порвалась под неистовым напором, Рэй принялась дёргаться с новой силой.
— Ублюдок, отпусти немедленно! Слышишь? Не смей, Роумен, не смей!
Ответом для нее была хитрая ухмылка.
— Тише, тише... мне уже надоело сдерживать твои порывы. Я ещё не начинал тебя трогать по-настоящему.
Девушка, услышав подобное, будто бы оцепенела. В голове у нее билась только одна мысль:
«Неужели это и правда происходит в реальности?»
Откинув лохмотья, в которые превратилась рубашка, Роумен, ловким движением пальцев, расстегнул небольших размеров лифчик.
Парень жадно рассматривал девушку. Он не мог поверить своим глазам — вот она. Перед ним. Вся в его власти, такая беспомощная, хрупкая, с молочной кожей.
— Малышка стала совсем взрослой... — он нежно прикоснулся к груди Рэй. Перекатив между пальцев соски девушки, она слегка вскрикнула отстранившись. Это только еще больше распалило парня, он прильнул губами к нежной коже и стал легонько целовать, затем, оставляя мокрую дорожку из поцелуев, перешел на соски, делая круговые движения языком. Рэй попыталась вырваться, но Роумен схватил ее за волосы, и резким движением потянул вниз, так что ее лицо смотрело в потолок:
— Не заставляй делать тебе еще больнее, — зло произнес он.
Рэйчел замерла и сморщилась от боли. Роумен отпустив волосы принялся дальше изучать грудь девушки, спускаясь все ниже и ниже.
Рэй зажмурилась. Девушка старалась уйти от всего происходящего.Не хотела видеть всего этого.
Роумен же был крайне сильно увлечен телом сестры. Руки его блуждали сначала по сформировавшейся груди, а после спустились на живот.
Сейчас он не причинял неприятных ощущений, даря скорее нежные прикосновения, но Рэйчел не видела большой разницы.
— Зачем ты это делаешь? Только не там, пожалуйста...
— Ооо, ты так просишь этого не делать? Проси ещё.....
Рэй не хотела идти на поводу у брата, но и эти издевки были невыносимы.
— Я искренне надеюсь, что моя девочка никем не тронута. Пожалуй, мы сейчас это и проверим...
Рэйчел всё продолжала и продолжала вырываться, слепо надеясь на милость брата, что в данный момент втискивался между сжатых ног сестры.
— Ублюдок, как же сильно я тебя ненавижу, слышишь? Если сделаешь это, то ты мне больше не брат! Да убери уже свои руки!
Рэй поддавалась застилающей разум истерике.
Страх сковал всё тело, а Роумен же тем временем расстегивал свои брюки.
Одной рукой это было делать не очень удобно, но вторая была занята, держа руки сестры над её головой.
Роумену надоели бессмысленные выверты сестры и он решил перейти к очень странным по мнению девушки действиям. Он с силой нажал пальцами на щеки Рэй, тем самым разжав ее челюсти, и засунул в рот ее нижнее белье, обвязав вокруг головы и руки обрывками, что прежде были ее шелковой рубашкой.
Девушка замычала под таким натиском, и Роумена это очень умилило:
— Не правда ли, что молчание — золото, моя дорогая?
Рэйчел смотрела на брата красными глазами, полными слез, и лишенная возможности говорить, продолжала сверлить взглядом брата. Грудь ее тяжело вздымалась, девушка просто устала вырываться. Силы покинули ее. И по мнению Роумена в самый подходящий момент.
Промычав что-то нечленораздельное, Рэй осознала в полной мере свое отвратное положение.
Улыбка же Роумена походила на животный оскал.
— Моя хорошая... Советую расслабиться, чтобы было не так больно.
Сняв штаны, Рэйчел предстал взору больших размеров, эрегированный член. Ее глаза расширились в ужасе, допуская мысли о том, что эта штуковина сейчас окажется в ней.
Роумен не отрывая глаз от сестры эротично облизнул два пальца, затем шутливо провел между ними языком, игриво улыбаясь. Он прикоснулся к ее теплой киске и продолжая смотреть на нее, слегка застонал. На его удивление Рэйчел «там» была вся мокрая. Не скрывая своего удивления он произнес:
— Малышка Рэй хочет этого... я как хороший старший брат окажу ей эту услугу.
Он придвинулся к лежащей в ужасе и беспамятстве сестре, ее тело дрожало, от чего Роумена это еще больше заводило.
Он наклонился к напуганной девушке, и вплотную к лицу, совсем тихо прошипел:
— Посмотри на меня, дорогая, не огорчай меня снова.
Язвительная усмешка воцарилась на губах Годфри и когда Рэй все-таки послушалась и открыла заплаканные глаза, мужчина придвинулся максимально близко.
Девушка в этот момент очень хорошо ощущала его немаленький член, что упирался в девственное лоно. Страх костлявой рукой сжал горло Рэйчел. Кажется, для нее даже само время остановилось в этот момент.
— Я вхожу, — довольно протянул Роумен. Горячее дыхание вырывалось из его полуоткрытых чувственных губ. Рэй чувствовала как он упирается в нее, и поступательными движениями пытается войти глубже. Затем она почувствовала что внутри что-то будто лопнуло, и по животу разлилась жгучая боль, от чего она взревела будто не своим голосом.
— Я запятнаю тебя, дорогая, отемню твой внутренний свет. Ты больше никому не сможешь принадлежать, и кроме меня никто не посмеет притронуться к тебе. Ты моя, — как религиозный фанатик шептал Годфри. Между ними всё окрасилось в темно-красный цвет. Роумен посмотрел вниз, и вид буквально свел его с ума. От всей этой ситуации он был на пике.
<tab>Рэйчел же сморщилась и слегка постанывала, от разливающейся боли вперемешку с более теплыми ощущениями. Он вгонял в нее свой орган все интенсивнее, плавно двигая бедрами и держа ее ноги на локтевых сгибах. От всей этой картины у Роумена закипала кровь. Он наконец чувствовал то, что ни с кем не мог почувствовать раньше. Его голова была затуманена от удовольствия и страсти. Он был словно опьянен. И он не хотел, чтобы это чувство, появившееся спустя много лет после их последнего поцелуя, не прекращалось никогда. Он знал точно, на этом он не остановится. Это как наркотик — попробовав один раз, сойти уже не сможешь.
Роумен подходил к кульминации, вот-вот на него нахлынет волна неконтролируемого блаженства. Такого долгожданного и желанного.
Рэйчел была продавлена под натиском брата, как морально так и физически. Она больше не могла сопротивляться. Внутри все кричало и противоборствовало ему, а язык тела говорил только об одном; румянец на щеках, стоящие, твердые соски, сбивчивое дыхание, постанывания, приятное тепло, разливающееся внизу живота, говорили о том, что как бы Рэй ни была против, она скоро кончит. Этот мужчина стирал все ее эмоции, давил сверху и толкал будто в пропасть. Оба были на пределе.
Роумен же находился на верхушке блаженства. Положив руку девушке на затылок, он прильнул к ее губам. Рэйчел же сжала губы. Он через силу углубил поцелуй, поймав ее язык своим, медленно лаская и всасывая его в себя. Парень отстранился, их соединяла только тонкая струйка слюны, которая в мгновение оборвалась. Он целовал ее щеки, подбородок, ласкал шею страстными поцелуями. Выйдя из Рэйчел, и держа член в руке с вырывающимся из груди рычащим стоном, стал обильно кончать горячей струей густой спермы ей на живот, попадая немного на грудь. Роумен опустил голову, тяжело дыша. Затем, проведя ладонью, он пригладил растрепанные и прилипшие ко лбу пряди. Его взгляд остановился на сестре.
Великолепный вид.
Изнеможденная Рэйчел, все еще с закрытыми глазами лежала и старалась не шевелиться. Ее грудь тяжело вздымалась, между дрожащих ног сочилась кровь. Рэй боялась открывать глаза, боялась увидеть что сделал брат с ее телом. Глаза иссохли, и хоть ей и хотелось плакать - она уже не могла.
Роумен медленно придвинулся к Рэйчел и отвязал остатки рубашки с ее рук и те, которые скрывали самодельный кляп в кровяных маленьких пятнах, в виде ее нижнего белья.
Рэйчел так сжимала челюсть, что натерла десна до крови. Вынув его и бросив неподалеку от кровати, Роумен потянулся к прикроватной полке за салфетками, и достав одну вытер с бледного, содрогающегося тельца Рэй все свои биологические следы. Стояла гробовая напрягающая тишина. Только ремень Роумена звенящий при застегивании разбавлял это невыносимое молчание.
Роумен продолжительно поцеловал в лоб и накрыл теплым одеялом свою неподвижную, будто кукольную сестру. Уходя из комнаты он на секунду остановился. Развернувшись к ней он произнес:
— Знаешь, Рэй, в моей голове звери. Они бы тебя съели, если бы я разрешил.
Рэйчел всё слышала, но никак не отреагировала, она повернулась спиной к брату и свернулась в позе эмбриона.
— Доброй ночи, милая... — с заботливой улыбкой на красивом, юношеском лице, он выключил свет и тихонько прикрыл дверь в ее комнату.
Девушка плохо спала ночью. Внизу живота разливалась ноющая боль, от которой не было спасения, а подниматься и идти в ванную за таблеткой сил не было.
В голове роились разные мысли. И среди них не было радужных.
Рэйчел чувствовала себя преданной. Ненависть к брату стала заполнять собой сердце.
Хотелось заплакать, но слез не было, они высохли некоторое время назад. Но главным для девушки было не это. Как она теперь сможет смотреть в глаза Роумену после всего случившегося?
Рэйчел же спустя какое-то время собственных самоуничижений, провалилась в беспамятство, которое поглотило ее до самого утра.