Глава 2. В тайнах виноваты двое.
С самого детства все знали о благочестии Ядвиги и ее большом, но не глупом сердце. Еще тогда, будучи совсем малышкой, она не могла пройти мимо дома, где наконец разродилась женщина, не раз познавшая горе мертворождения.
Виг, как ее звали в детстве, была душой компании. Она знала всех местных жителей и стремилась завести дружбу с каждым. Лишенная гордости и тщеславия, она открывала свое сердце больным и убогим. В глазах этой вечно косматой девчонки все люди были равны перед светом Лучезарной Богини, и эту черту она сохранила до самой старости.
Она часто крутилась у дома Хипатоса, надеясь увидеть того мальчишку, который смог выжить. Но он никогда не выходил. Его мать всегда сидела у постели, и только ее седая макушка виднелась из нарочно заставленного окна.
Комната Хипатоса была маленькой и тесной, но в ней царил уют. Полки, забитые книгами, доходили до потолка, а на столе всегда стоял стакан с отваром из трав, который он пил, чтобы заглушить боль. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь занавески, освещал его бледное лицо, делая его почти прозрачным.
Виг оставила эту идею на долгие годы, пока однажды туманным летним утром не увидела сидящего на пороге юношу. Он был странным, непохожим на ровесников и вообще на других жителей, которых Виг знала. А знала она буквально всех.
Тощий, с торчащими ребрами и позвонками, которые можно было пересчитать, с пугающе вытянутыми конечностями и бледной кожей, покрытой синяками и ссадинами. Он опирался на трость, а его лицо было озарено блаженной улыбкой. Это не могло оставить чувствительную девушку равнодушной. Казалось, каждое движение причиняло ему боль: его густые брови сдвигались, в глазах читалась мука, но он не подавал вида, держался изо всех сил и... искренне улыбался! Он переводил взгляд то на небо, то на зеленую траву. Лучи солнца пробивались сквозь туман, воздух был теплым и влажным.
Ядвигу поразило, насколько этот человек любил жизнь и Богиню, хотя та обошлась с ним, пожалуй, очень жестоко.
Ее глаза вспыхнули. Так завязалась дружба. Никто больше не хотел общаться с этим странным, умирающим подростком, кроме девушки с волосами цвета красного дуба. Возможно, именно Виг помогла Хипатосу еще больше влюбиться в жизнь и цепляться за нее любой ценой.
Она не могла не полюбить его. Это был дар - не замечать внешних изъянов. Ядвига общалась не с плотью людей, а с их душами. За это ее и любили. Хипатос по праву считался самым мудрым человеком в округе, ведь все, что он мог, - это учиться, бесконечно читать, лежа в постели, пока его не настигала головная боль или ломота в суставах.
Их звезда зажглась. Детская дружба переросла в нечто большее. Слухи расползались быстро. Ядвига превратилась из девочки-бунтарки в элегантную, харизматичную девушку, роскошную лань, похожую на тех, что становились ее охотничьей добычей. Выбирать жениха она не спешила, хотя каждый уважающий себя юноша стучался в ее двери, но всякий получал отказ.
Она желала лишь его прикосновений. Поклявшись в верности - что было весьма детским поступком, - Ядвига хотела быть рядом с Хипатосом до его последнего вздоха. В этом не было никаких сомнений.
Случилось нечто невероятное - шутка Богини или ее чудо, - но Ядвига забеременела от этого слабого юноши.
- Умоляю, оставь ребенка. Когда я уйду - а это может случиться в любой момент, - пусть у тебя останется хотя бы частичка меня...
Ядвига смотрела на Хипатоса, и ее сердце сжималось от боли. Она знала, что он прав - ребенок станет ее единственной связью с ним, когда его не станет. Но как она сможет вырастить его одна, под пристальными взглядами деревни, которая никогда не простит ей этого 'греха'?
Это были последние слова Хипатоса в тот день, когда Ядвига решила больше не появляться в его доме. Ей было мучительно больно от разрыва, от необходимости скрывать свое непорочное зачатие. Ее бы настиг позор: ранняя беременность, да еще и от этого "мерзкого мальчишки", да еще и без благословения. Это поставило бы крест на ее амбициях. Пришлось бы отказаться от охоты, от помощи другим. Никто бы не стал есть из ее "грязных рук", как тогда казалось Виг.
Так она превратилась в отшельницу, под стать своему избраннику. Всю беременность она выходила лишь на задний двор своей усадьбы, пребывая в тоске и одиночестве, едва не тронувшись умом.
Разродившись, она даже не взглянула на малыша.
- Если вы не сможете от него избавиться, это сделаю я!
Она была охотницей и убивала зверей, но чтобы сотворить такое с собственным ребенком... Неужели Ядвига была способна на это? В ней говорило не зло, а разбитое сердце. Ее мать не стала проверять. Она сохранила глубочайшую тайну о местонахождении ребенка, отдав его на воспитание надежным людям далеко от деревни. Это единственное, что она могла сделать, боясь, что Ядвига захочет найти его и сотворить невесть что. А после сама, от старости, начала терять рассудок и вскоре умерла.
Это была очаровательная девчушка со светлыми волосами. Но ее глаза, такие большие и глубокие, словно запечатлели просторы необъятной вселенной. Взгляд ее был разумен и вдумчив с пеленок. От солнца ее лицо покрывалось веснушками - это она унаследовала от матери, Ядвиги. Каждая веснушка на лице девочки были как звезды на небе, которые Виг больше не могла видеть, закрывшись в своей усадьбе.