27
Утро началось слишком буднично. Ева проснулась разбитой, почти не спавшей — её снова и снова накрывали воспоминания о вчерашнем поцелуе.
Казалось, что всё это могло быть сном, но лёгкий запах его парфюма всё ещё будто витал на коже.
Она умылась, привела себя в порядок и, стараясь не думать, пошла к Ире. Там уже оказался Гриша.
— О, звезда пришла! — крикнул он, едва завидев её в дверях. — А мы тут без тебя заскучали.
— Да ладно, не выдумывай, — отмахнулась Ева, но улыбка всё равно прорезала её лицо.
Гриша подскочил, включил какую-то глупую маску в ТикТоке, где моргаешь глазами, и у тебя вместо лица появляется картошка.
— Ну чё, давай, ты должна испытать свой уровень кармы.
— Серьёзно? — Ева закатила глаза, но всё же встала рядом с ним перед камерой. Они вдвоём начали дурачиться, повторяя трендовый звук, и оба смеялись так, что живот сводило.
— Ты похожа на чипсинку, — хохотал Гриша, показывая смонтированный ролик.
— А ты на пельмень, — не осталась в долгу Ева.
Они переглянулись и разом прыснули со смеху. В такие моменты с ним было легко — никакого давления, никаких мыслей о том, что будет дальше. Просто момент.
Но Егор появился неожиданно. В дверях, с привычной спокойной походкой, с тем самым прищуром, который мог обжечь.
— Ну что, веселитесь? — его голос прозвучал почти безразлично, но Ева уловила в нём что-то другое.
— Да, мы тут... тестируем новые маски, — быстро сказала она и показала ему экран.
Егор усмехнулся, но взгляд задержался на ней чуть
дольше, чем нужно.
— Пельмени и чипсы, серьёзная работа, я смотрю.
Гриша, как всегда, не заметил подкола.
— Ага! Ева идеально в эту роль вписалась.
Ева почувствовала, как щёки предательски загорелись.
Она бросила быстрый взгляд на Егора — и уловила, как он отвёл глаза, будто нарочно избегая её взгляда.
"Вот и началось," — мелькнула мысль. Внутри опять защемило.
Она старалась вести себя так же легко, продолжала смеяться с Гришей, но каждая секунда рядом с Егором будто напоминала о том, что между ними теперь есть невидимая граница.
В какой-то момент он встал, подошёл ближе и взял её телефон со стола.
— Аккуратнее, а то ещё разобьёшь, — сказал он тихо, почти шёпотом.
Ева встретилась с его глазами, и в этот миг весь шум комнаты исчез. Она увидела в его взгляде то же самое напряжение, которое мучило её. Но прежде чем она успела что-то сказать, Гриша снова влез с новой шуткой, и момент растворился.
Ева вышла на балкон, прикрыв за собой дверь. В руке был айкос — привычный ритуал, когда нужно было хоть чуть-чуть привести мысли в порядок. Она нажала кнопку, сделала затяжку и оперлась на холодный перила. Вечерний воздух приятно охлаждал кожу, но внутри всё кипело.
«И зачем я так позволила?.. Теперь он думает, что я какая-то навязчивая. Может, ему вообще неприятно было. Господи, Ева, ну почему ты всегда всё усложняешь?» — пронеслось у неё в голове.
Щёлкнула дверь — и рядом появился Егор. Он встал чуть сбоку, не слишком близко, но и не давая ей уйти от разговора.
— Ты опять куришь, — тихо сказал он, глядя на дым, который растворялся в воздухе.
— А тебе какое дело? — с вызовом бросила Ева, даже не оборачиваясь.
— Ну, например, потому что это я вообще впервые дал тебе попробовать, — он чуть усмехнулся. — И теперь чувствую себя виноватым.
Ева перевела взгляд на него, нахмурилась, но внутри что-то дрогнуло.
— Поздно уже жалеть, Егор. Я сама выбираю.
Он сделал пару шагов ближе, опёрся на перила рядом.
— Да я не об этом. Просто... — он замолчал, подбирая слова. — Ты сегодня странная. Будто боишься меня.
Ева резко выдохнула дым и повернулась к нему лицом.
— А ты сам не понимаешь, почему? — её голос дрожал, хотя она пыталась держаться спокойно.
— Потому что поцеловал тебя? — он посмотрел ей прямо в глаза, не отводя взгляда.
Она смутилась, отвела взгляд в сторону.
— Мы же были друзьями... а теперь... теперь всё другое.
Егор чуть наклонился вперёд.
— А ты хочешь, чтобы было как раньше?
Ева растерялась. Сердце забилось так громко, что, казалось, его услышит весь двор. Она сделала ещё одну затяжку, но рука предательски дрожала.
— Я не знаю, — призналась она. — Я просто боюсь всё испортить.
Егор молчал несколько секунд, а потом спокойно, но твёрдо сказал:
— Ева, если между нами что-то меняется, это не потому что ты всё испортила. Это потому что я так хочу. Потому что я уже давно чувствую к тебе больше, чем просто дружбу.
Она удивлённо подняла на него глаза.
— Но ты же... пропал тогда, месяц не писал...
Егор усмехнулся, но в его улыбке было больше грусти.
— Я пропал, потому что сам боялся. Ты не представляешь, как много раз я открывал диалог и не решался написать. Думал: вдруг ты всё это время общаешься с кем-то другим, вдруг я вообще не нужен.
Ева почувствовала, как сердце сжалось. В груди защемило от того, что их страхи были такими похожими.
— Дурак, — прошептала она, глядя на него.
Егор чуть улыбнулся, протянул руку и аккуратно забрал у неё айкос.
— Вот именно, — сказал он и положил его себе в карман.
— И если уж мы такие дураки, может, хватит прятаться друг от друга?
Ева не выдержала и рассмеялась сквозь напряжение, хотя глаза предательски блестели. Она шагнула к нему ближе, и их разделяли считанные сантиметры.
— Ты всё усложняешь, — сказала она тихо.
— А ты всё боишься, — ответил он так же тихо. — Но, честно, я не собираюсь от тебя уходить снова.
Ева почувствовала, как внутри что-то переворачивается. Страх ещё был, но теперь он смешивался с теплом и странной уверенностью.
— Ладно, посмотрим, — сказала она, делая шаг назад, будто ставя невидимую границу.
Егор не настаивал. Только посмотрел на неё так, что внутри всё снова сжалось, и спокойно добавил:
— Посмотрим, так посмотрим. Но я своё сказал.
Он ушёл обратно в комнату, а Ева осталась стоять на балконе, прижимая ладони к лицу. Всё кружилось: его слова, его взгляд, то, как легко он сказал «я своё сказал».
И впервые за долгое время ей стало не так страшно.