Окна без штор - и поцелуи наперекор
После того вечера МаоМао чувствовала себя иначе. Не просто встревоженной, не просто влюблённой. Она ощущала себя живой.
Впервые за долгое время.
Каждое утро начиналось с мысли о нём. Не как о Жэнь Ши — высокопоставленном евнухе с тонким умом и опасными связями. А как о мужчине, от прикосновений которого её дыхание сбивалось, а разум растворялся.
Она больше не пряталась. Почти.
Всё происходило тонко, между строк: взгляд, брошенный за занавесом, мимолётное касание пальцев, передача записки с ложным рецептом — который на деле означал «встретимся позже».
Но в какой-то момент эта тонкая игра начала терять свою маску.
---
— Они знают, — сказал он ей вечером, когда она проскользнула в библиотеку под видом проверки каталогов лекарственных свитков. Жэнь Ши стоял у окна, спиной к ней. — По крайней мере, догадываются. Мы слишком много позволили себе.
— Кто «они»? — её голос прозвучал глухо. — Император? Советник Ло?
— Неважно. В этом дворце у слухов больше ушей, чем у мышей. — Он обернулся. — Я заметил человека, который следует за тобой. Всегда сзади, на расстоянии. Меняет одежду. Прячется под видом повара, носильщика, даже травника. Умный. Он знает, что делает.
МаоМао опустила взгляд, но не шагнула назад. Напротив — подошла ближе. Очень близко.
— Значит… мы под наблюдением.
— Да, — глухо.
Она медленно коснулась его груди, сквозь ткань халата. Почти вызов.
— Это меняет что-нибудь?
Жэнь Ши закрыл глаза.
— Да. Делает каждое мгновение дороже.
Он прижал её к себе. Не с жадностью, как раньше. Не с порывом. А с желанием спрятать, укрыть, удержать. Как будто каждая минута с ней — уже кража у судьбы.
— МаоМао, — прошептал он ей в волосы, — если завтра нас разоблачат… я не отрекусь. Я скажу, что люблю тебя. Даже если за это придётся умереть.
Она вздрогнула. Его слова вошли под кожу. Ударили по тем местам, где ещё вчера жила сталь. Теперь — трещины. Там, где была логика — мягкость. Где была сдержанность — отчаянная нежность.
МаоМао подняла лицо. Он наклонился к ней, губы почти коснулись её — и тогда она перехватила его за ворот, сама притянув ближе. Поцелуй вспыхнул, как искра на сухом шелке.
Он был мягким. И долгим.
В этот раз не было стен. Не было холода. Только двое. И комната с окнами без штор.
Пусть видят. Пусть шепчутся. Пусть готовят свои ядра и отравленные письма.
Они больше не собирались прятаться.
---
Позднее ночью, когда он ушёл, она осталась одна. Но что-то в её груди подсказывало — они только начали своё путешествие. Не к тайной любви. А к войне за право на неё.
И в этой войне она больше не была одной.