После вкуса - и последсвий
МаоМао не могла уснуть. Она лежала на циновке в своей комнате, глядя в потолок, где играли отблески свечей. Губы ещё горели от его прикосновений, тело отзывалось дрожью, а в голове словно буря сменила порядок привычных мыслей.
Она, МаоМао, всегда рассудочная, сдержанная, та, что живёт формулами и ядами, — позволила себе забыться. Нет, не просто позволила… Хотела этого. Слишком сильно. И теперь каждый вздох напоминал ей, что всё изменилось.
Она провела пальцами по губам. Сладкий вкус мёда ещё жил в памяти, но за ним уже прятался привкус страха.
Что теперь?
Стук. Тихий, но отчётливый. Три раза.
Она поднялась и открыла. За дверью стоял он.
Жэнь Ши.
— Не мог не прийти, — тихо сказал он. В его голосе было меньше уверенности, чем обычно. Больше уязвимости. — Я знаю, что это было... может быть, безрассудно. Но я не могу притворяться, что ничего не случилось.
Она отступила, впуская его внутрь.
— Я тоже, — ответила она. — Но теперь мы под угрозой.
— Мы были под угрозой с того дня, как взглянули друг другу в глаза, — произнёс он с горькой усмешкой. — Но тогда я ещё думал, что смогу устоять.
МаоМао села на край циновки, прикрывая плечо халатом. Он сел рядом, на небольшом расстоянии. Рядом, но не касаясь.
— Я не хочу, чтобы ты пострадала, — сказал он после долгой паузы. — Дворец — это клетка, где чувства — слабость, а слабость — смертельна.
МаоМао опустила взгляд.
— А если я не хочу быть просто лекарем, просто слугой? — спросила она. — Если я хочу позволить себе... быть женщиной?
Он повернулся к ней, взял её руку, крепко, уверенно.
— Тогда я буду тем, кто будет рядом. Всегда. Даже если завтра нас разорвут на части.
Они замерли в этом признании. Но в этот момент за дверью вдруг раздались шаги. Громкие. Спешные.
Жэнь Ши мгновенно встал. Его лицо стало маской. Он молча шагнул к окну, исчезая в ночи так же бесшумно, как и появился.
МаоМао задержала дыхание.
— Госпожа МаоМао? — раздался голос служанки за дверью. — Вас срочно вызывает главная наложница. Говорят, отравление… очень серьёзное.
---
Они не успели переварить ни один миг страсти.
Их ждали новые опасности. Возможно, теперь более коварные — потому что враги почувствовали слабину.
А вкус мёда… теперь стал маркером. Знаком. Обещанием.