Глава 13.
Сегодня вечером, когда все будут дома, Есения решила рассказать о себе Лоренсо и Вито. Она поняла, что, чем дальше тянет, тем больше теряет доверие близких людей. Возможно, ей самой станет легче, и если что-то случится, то Лоренсо ей поможет. Главное, набраться смелости. Девушка решила сама приготовить ужин для своих мужчин. Да, Вито она уже давно считает мужчиной, а не мальчиком: он это много раз доказывал.
Афия помогла Есении с ужином. Надо сказать, что девушка привязалась к этой доброй женщине и всячески помогала ей по дому. Она даже запретила обращаться к ней официально. Поговорив с Лоренсо и получив его согласие, Есения попросила Афию сидеть с ними за одним столом, когда они собирались все вместе, включая и Вито. Но чаще всего за столом сидели только сама Есения и Лоренсо: им как будто не хватало времени, проведённого в кабинете. Они постоянно находили свободное время, чтобы провести его вместе, почти каждая их встреча заканчивалась страстными объятиями, горячими поцелуями и нежными словами. Они не могли насытиться друг другом, единственным минусом было то, что они не принадлежали друг другу телом. И Лоренсо намеревался скоро это исправить.
О том, что Есения решила устроить сегодня, никто из мужской половины не знал, но то, что их ждёт совместный ужин, было известно, поэтому, быстро закончив все дела, они спешили домой. Девушка специально переоделась к столу: темно-бордовое платье подчеркивало цвет её глаз, и они были похожи на две спелые вишни. Волосы были собраны в пучок, и несколько прядей выпущено у висков. Когда все были готовы появиться в столовой, Есения уже ждала их за столом, выпрямив спину и положив руки на колени. Она села слева от места Лоренсо, как всегда это делала. Первым появился Вито.
— В честь чего ужин? — спросил он, усаживаясь рядом с Есенией.
— Скоро узнаешь. — Девушка нервно улыбнулась. — Вито, я хотела попросить тебя сесть напротив меня.
— Зачем? — он удивлённо посмотрел на неё. — Боишься, что Дельгадо ревновать будет?
— Что ты, конечно, нет. Просто я хочу видеть твои глаза, когда буду говорить все, что запланировала.
— Ну, ладно. Если ты так хочешь… — Вито все понял, но все равно немного обиделся.
— Только не обижайся, — Есения уже знала этот тон.
— Да нет, все хорошо. — Он сел напротив неё, то есть справа от места Лоренсо.
— О чем спор? — раздался до дрожи знакомый голос, от которого по телу девушки пробежали тысячи мурашек.
— Мы не спорим, — сразу ответила Есения, поняв, что от волнения её голос стал высоким.
Лоренсо поцеловал руку Есении и сел на свое место.
— Давайте поедим сначала, а потом я скажу, зачем я все это устроила.
Вито и Дельгадо переглянулись, ища во взгляде друг друга хоть какую-то подсказку. Поняв, что никто из них ничего не знает, они посмотрели на неё. Покраснев от их пытливых глаз, Есения опустила голову и тихо сказала:
— Перестаньте так смотреть на меня. Я же сказала, что все после ужина.
— Хорошо, подождём, — успокоился Лоренсо и приступил к трапезе.
— Мм, — промычал мужчина, — как вкусно! Афия на славу постаралась.
Лоренсо посмотрел на служанку, которая принесла следующее блюдо.
— Что Вы, господин, это все Есения, я только помогала, — скромно оправдалась женщина.
— Милая, ты, я смотрю, мастер на все руки, несмотря на свое происхождение. Ох, и загадала же ты мне загадку, девочка.
Есения скромно промолчала, продолжая есть. Лоренсо усмехнулся, но больше ничего не сказал, заметив, как её это смущает. Остаток ужина прошёл в тишине. Доев свой десерт, девушка отложила приборы и, глубоко вздохнув, выпалила:
— Я готова.
— К чему именно? — спросил Лоренсо, вытирая рот салфеткой.
— Рассказать вам все о себе. — Есения взяла в руки свою салфетку и начала нервно комкать её.
Вито и Лоренсо замерли, боясь сбить её настрой любым движением или словом. Есения все ещё молчала, собираясь с духом.
— Может… — начал испанец, следя за её реакцией, — перейдём в гостиную или кабинет?
Девушка решила ухватиться за эту соломинку, чтобы ещё немного оттянуть время.
— Да, давайте.
Перейдя в гостиную, Есения села в кресло, а мужчин попросила сесть на диван, напротив неё.
— Про моё детство вы уже знаете, — медленно начала она. — Я начну с момента, когда узнала про смерть родителей.
Лоренсо и Вито внимательно её слушали, не прерывая.
— Об этом мне сообщили дядя и тётя. Они сказали, что родители погибли во время несчастного случая. Я пыталась расспросить их подробнее, а они избегали моих вопросов, просто говорили, что сами ничего не знают. Затем я побежала в комнату Адриана, но его там не было, его нигде не было. Мне никто ничего не говорил, я проплакала все дни. Я даже не видела тел моих родителей, но была на похоронах.
Пока Есения это говорила, из глаз её текли слезы, но она не пыталась их смахнуть, продолжая рассказывать.
— Через несколько дней появился Адриан, который, оказывается, искал наших родителей, потому что он не верил в их смерть. Ему так и не удалось что-то узнать, он вёл себя странно, как будто что-то чувствовал. Он говорил мне странные слова, на тот момент они такими мне казались, сейчас нет. Мой брат как будто знал, что произойдёт со мной, или чувствовал, не знаю, он говорил загадками, предупреждая, а я была наивной девчонкой, которая совсем не понимала, что происходит. И однажды мой Адриан попрощался со мной и ушёл, а я не знала, что делать. Почему он это сделал? И на следующий день приходит анонимное письмо о том, что моего брата больше нет в живых.
Есения зарыдала, Лоренсо встал, чтобы подойти к ней, но она остановила его жестом руки, и он сел на место. Немного успокоившись, она продолжила:
— Я долго не верила во все это, но моя тетка постоянно говорила мне, что все они умерли, что я одна. И после этого начался ад: они, точнее тетка, сделали из меня служанку. Я научилась всему: убирать, готовить, стирать и прочее.
— А дядя? — тихо спросил Вито, подавшись вперёд и подперев подбородок кулаком.
— Он полностью в её власти, совсем не перечит ей, да и она давно настроила его против нашей семьи. Но, по крайней мере, он не гнобил меня, но и не помогал. Через год такой жизни я сбежала в Андалусию, меня выследили сразу, возможно, даже и ехали следом. Я уже говорила Лоренсо, что меня пытались убить там: кто-то выстрелил мне в бедро, когда я бежала. Я упала, вскоре потеряла сознание от потери крови, а когда очнулась, то поняла, что нахожусь среди цыган. Первое время я их очень боялась, ведь нас в детстве всегда пугали цыганами, что они украдут нас, если будем баловаться. Но они оказались очень хорошими людьми, с ними я впервые за долгое время почувствовала свободу, и фламенко я знаю благодаря им. Так я прожила с ними полгода, счастливых полгода.
Эти воспоминания Есения рассказывала с улыбкой и теплотой в глазах.
— Там даже один цыган пытался ухаживать за мной, а я просто считала его другом. И потом их прогнали, а меня снова забрала тетка. После этого я стала ей перечить во многом, она не выносила меня и выгнала из моего же дома, а сама окончательно поселилась там. Но она не просто так выгнала, мол, иди куда хочешь, нет, она поселила меня в свой бывший маленький домик и поставила охрану, чтобы я не сбежала совсем. Так я промучилась ещё полгода, и затем у неё возник гениальный план, чтобы избавиться от меня и при этом знать, что я не сбегу: она собралась выдать меня замуж за богатого старика, от которого в день свадьбы я сбежала.
Девушка закончила свой рассказ и уставилась в одну точку, глядя на ковёр.
— Если предположить, что это по её заказу тебя хотели убить, то мне непонятно, зачем она держала тебя после того, как нашла у цыган? — начал высказывать свои сомнения Лоренсо, задумчиво приложив указательный палец к подбородку.
— Может, не она хотела убить её, — предположил Вито. — Я запутался в этой истории. И я не верю в смерть твоих родителей и брата.
— Я долго не верила, а сейчас не знаю, что думать. Я так измучилась от этих мыслей, — слезы сформировались в уголках глаз Есении снова, — я устала жить прошлым, я устала думать, что случится, если они снова меня найдут. А теперь ещё и этот старикан…
— Милая, успокойся, — Лоренсо подошёл к ней и опустился перед ней на колени. — Не нужно больше думать об этом.
— Я устала, Лоренсо, просто устала. Я столько пережила, а сейчас боюсь, что снова потеряю то, что имею. — Есения снова зарыдала.
Вито тоже подошёл к ней и присел на подлокотник кресла.
— Сестрёнка, мы не оставим тебя никогда. Мы твоя новая семья.
— Послушай, цветочек, я попросил помощи у Майлза. Он написал одному проверенному человеку, который отправится в Мурсию и все выяснит. Тебе не нужно больше беспокоиться об этом, здесь ты в безопасности.
Всхлипнув, Есения поделилась с ними ещё одним страхом:
— Я долго не рассказывала все это, потому что боялась, я и сейчас боюсь, что вы станете относиться ко мне по-другому.
— Да, мы и стали, — ответил Лоренсо, — мы стали больше доверять тебе и ценить тебя.
— Именно так, — подтвердил Вито.
— Теперь нам легче защищать тебя, зная, что может произойти.
— Спасибо вам, мои дорогие.
Девушка обняла их обоих.
— Ну, я пойду, — быстро сказал Вито, поняв, что этим двоим нужно побыть наедине.
— Спокойной ночи, — ответила ему Есения.
Парнишка ушёл, а Лоренсо подхватил девушку на руки и понёс в свою комнату. И снова они легли рядом, почти не раздеваясь, он крепко прижал её к себе.
— Есения, на самом деле, я очень рад, что ты все рассказала. Я теперь многое понял из твоего поведения, и меня ещё больше тянет к тебе.
— Лоренсо, поцелуй меня. Я хочу забыть обо всем в твоих руках. Я хочу раствориться в тебе. Ты нужен мне.
Лоренсо замер: он понял, о чем она просит, но поняла ли это она? Если он сейчас поддастся, то назад пути не будет, и его жизнь уже прежней не будет, хотя с её появлением она уже давно не прежняя.
— Цветочек, ты понимаешь, о чем сейчас просишь?
— Да. Я чувствую, что мне нужно что-то большее, я просто не знаю, что это. Покажи мне.
— Девочка моя, — простонал он. — Я не хочу торопиться. Ты сейчас на эмоциях.
Есения вздохнула:
— Ты прав.
Она обняла его крепче за талию и положила свою голову ему на грудь. Она не обиделась на него, так как знала, что он говорит правильные вещи. Девушка начала гладить его спину и нащупала несколько глубоких шрамов, испугавшись, она одернула руку и села.
— Что случилось? — спросил Лоренсо, тоже сев.
— Что это такое? — указала она рукой на спину.
— А, это, — мужчина мягко посмеялся, — я уже и забыл. Поблагодари Энджела за это.
— Что он сделал? — Есения осмелела и снова провела рукой по его спине. — Повернись.
Лоренсо повернулся спиной, и девушка ахнула:
— От чего эти шрамы?
— От страшной плети с металлическими крючками.
— Господи! За что?
— За Николь. Я её обидел, а он постоял за неё таким образом, — вспоминал испанец не самый приятный момент своей жизни.
— Никогда бы не подумала, что он на такое способен, — удивлялась Есения.
— О, ради неё он на все способен.
— А ты?
— Я ради тебя на все способен.
Лоренсо прижал её к себе и поцеловал в макушку.
— Цветочек, больше ни о чем не переживай и не думай, я все сделаю для тебя. И никому не позволю сделать тебе больно. Ты моя тайна, моя загадка. Ты моя! И скоро я докажу это тебе.
— Ты уже доказал мне это, — укладываясь, ответила она.
Лоренсо улыбнулся и прошептал:
— Спи сладко, жизнь моя!
***
— Сестрёнка, я завтра уплываю домой, — объявил Дэниэл Прю за завтраком.
— Почему так рано? — разочарованно спросила она.
— Потому что работы много. С тех пор, как отец оставил свой пост, мне приходится многому учиться, и я должен заслужить доверие этих людей. И эта работа — мечта моей жизни.
— А как же семья?
— Ну, женюсь я на чьей-нибудь дочери, чтобы брак был выгодным.
— Дэн, Дэн, прошу тебя: не ошибись.
— Да мне без разницы на ком жениться, лишь бы карьера в гору шла и наследник появился.
— Но без любви тяжело жить вместе, — сестра все ещё пыталась переубедить его.
— Да мне не нужна жена по сути, я все равно планирую все время на работе находиться. Брак — это только для повышения статуса, ну, и наследник.
— Мне уже жаль твою будущую жену.
— Ну, если бы ей была Николь, я бы больше времени проводил дома. — Дэн задумчиво потёр подбородок.
— Ты опять за своё?
— Нет, это я так, к слову.
— Надеюсь, — Прю вздохнула. — А что ты думаешь про девушку, которую Лоренсо приводил?
Дэниэл нахмурил лоб, вспоминая Есению.
— Ничего. Я почти не обращал на неё внимания и не собираюсь больше связываться с кузеном.
— Знаешь что я тебе желаю, братик?
— Знаю. Жену, — усмехнулся он.
— Не просто жену, а женщину, которая перевернёт всю твою жизнь.
— Такой нет и не будет! — уверенно ответил Дэн, подняв указательный палец вверх.
— Родители тебе сказали, что собираются жить здесь, на Барбадосе? — решила сменить тему Прю, доедая свой завтрак.
— Да, я рад, потому что отец сильно беспокоится по поводу того, как я справлюсь с работой, а в его состоянии это вредно. И чем меньше он знает, тем лучше для него.
— Согласна. Ну, а ты как один?
— Уже привык. Конечно, я скучаю по семье, и дом наш уже не такой, как был, — Дэну внезапно стало грустно. — Не хватает чего-то… Маминого присутствия.
— О, Дэн! — Пруденс встала со своего места и подошла к брату, встав у него за спиной и положив руки ему на плечи. — Мне так жаль, что я всех забрала у тебя.
— Нет, не нужно, им здесь лучше и спокойней. В любом случае, я часто пропадаю на работе, — он похлопал по руке Прю. — Если ты женишься, в доме снова будет уют и тепло. Но это может дать только любимая и любящая женщина.
— Опять ты за свое. — Дэниэл убрал руки сестры и встал. — Прошу, перестань, если не хочешь, чтобы я поругался с тобой.
— Прости, я переживаю за тебя и люблю тебя.
— Я знаю. Извини.
Дэн обнял Пруденс, она обняла в ответ и тяжело вздохнула: каким бы он ни был, она принимала его и любила. И она действительно переживала за него и желала ему счастья, ей тяжело было видеть его таким, ведь у близнецов всегда особая связь, они и боль делят на двоих. А сейчас ещё Пруденс начала чувствовать вину за то, что попросила родителей переехать жить сюда, в тот момент она не думала о брате. Но с другой стороны, отцу будет здесь лучше, чем в Лондоне.
Прю разрывалась между близкими людьми. Всегда она находила решение практически в любой ситуации, а здесь почему-то почва ушла из-под ног.
— Дэн, скажи мне, что я могу сделать для тебя, чтобы облегчить твоё состояние? — Пруденс отстранилась и с грустью посмотрела на брата.
— Ничего, дорогая. Всё хорошо.
— Ты знаешь, что я чувствую тебя, как и ты меня. Просто я не могу понять, как решить эту проблему.
— Нет никакой проблемы. Моё место там, в Англии, твоё — здесь. Родители сами решат, что им нужно, поэтому перестань переживать. Ты не можешь за всех переживать, тебе никакого здоровья не хватит на это. У тебя есть своя семья и думай о ней.
— Ты почти как Майлз говоришь.
— Вот и слушай своего мужа, тебе с ним всю жизнь жить. — Дэниэл улыбнулся своей сестре. — А мы сами разберёмся.
— Спасибо, братик, мне легче стало. Жаль, что ты так рано возвращаешься домой, я скучаю по нашим разговорам по душам.
— Я тоже, но мы же ещё увидимся. Пойду посмотрю на своих племянников.
Впервые за все время нахождения в доме Прю, Дэниэл проявил желание увидеть детей сестры. Что-то нашло на него после этого разговора.
— Иди, конечно. Скоро придут родители, ты сможешь попрощаться с ними.
— Хорошо, значит, мне не придётся идти к ним домой, — ответил Дэн, подходя к лестнице, ведущей на второй этаж.
Войдя в комнату детей, Дэниэл сначала остановился в дверях: он не был уверен в своих действиях и боялся. Боялся, что они могут заплакать при виде его. Он слышал однажды, что младенцы могут чувствовать людей, и это смущало его, потому что Дэниэл не был уверен в своих намерениях или чувствах к этим детям, но когда он все же решился подойти к ним, то сразу пришло чувство облегчения: мальчик улыбнулся ему. И эта улыбка растопила его сердце, он присел рядом с кроваткой и улыбнулся в ответ, протянув крестнику свой указательный палец, и тот ухватился за него крепко-крепко.
— Ах ты, маленький проказник, — весело прошептал Дэн. — Тебе нравится твой дядя? Да?
Малыш задрыгал ногами, не выпуская палец Дэниэла.
— Ну, все, отпусти меня, а то мы разбудим твою сестрёнку. — Дэн осторожно начал вытаскивать свой палец.
Когда ему это удалось, он встал и посмотрел на обоих детей. Какое-то незнакомое чувство тоски проскользнуло в его сердце, не поняв, в чем дело, он вышел из комнаты. Около двери, сделав глубокий вдох и выдох, Дэн подумал, что нужно что-то менять в своей жизни, только вот что?