3.
Номер в отеле был стандартный — белые стены, приглушённый свет, большое окно с видом на город, уставший шум которого еле пробивался сквозь стекло. Один диван, одно кресло, одна двуспальная кровать — временно принадлежавшие Ким Тэхёну.
Тот сидел у окна, босой, в серой майке и чёрных спортивках. Волосы ещё влажные после душа, а в руке — бокал с чем-то тёмным, будто бы вином. Хотя, скорее всего, сок. Или чай. Или что-то, что выглядело провокационно.
Чонгук зашёл без стука. Он всегда так делал. У него был доступ, и он пользовался им с точностью солдата. Папка с документами, расписание на завтра, планшет — всё при нём.
— Ты опоздал, — лениво бросил Тэхён, не оборачиваясь.
— На три минуты, — сухо ответил Чонгук, закрывая за собой дверь. — Учитывая, что ты только что вышел из душа, тебе и самому понадобилось бы больше.
— А ты приглядывал за временем?
— Я приглядываю за всем. Такая работа.
Тэхён усмехнулся. Он допил остатки из бокала и встал. Медленно подошёл, босые ступни мягко ступали по полу. Он не держал дистанцию. Никогда. И каждый раз наблюдал за тем, как Чонгук напряжённо, почти незаметно выпрямлялся, будто собирался в себя.
— Ты часто бываешь в гостиничных номерах с айдолами? — спросил он, встав ближе, чем следовало. Их разделяло не больше двадцати сантиметров.
— Только по делу.
— А сейчас? По делу?
Чонгук сглотнул. Он не отступил — и это было уже новым.
— Сейчас — тоже. Завтра рано выезжать, нужно пройтись по плану.
— Может, я хочу отдохнуть?
— Я думал, ты отдыхаешь, флиртуя с актёрами на съёмках.
Было поздно. Тишина — плотная, тяжёлая — повисла между ними. В словах Чонгука сквозила ревность. Даже он сам, казалось, понял это только после того, как фраза сорвалась с губ.
— Ты ревнуешь?
— Нет. — Слишком быстро.
Тэхён ухмыльнулся. Он наклонился, опираясь рукой о стену рядом с Чонгуком. Их лица были на уровне дыхания. Он чувствовал, как губы Чонгука чуть дрогнули. Как его зрачки расширились.
— А если бы да?
— Тогда это было бы непрофессионально, — выдохнул Чонгук. Грудь у него вздымалась чуть быстрее обычного.
— Знаешь, Чонгук... — Тэхён опустил голос почти до шёпота. — Тебе стоит определиться: ты мой менеджер или мой запрет?
И тогда произошло то, чего Тэхён ждал слишком долго.
Чонгук рванулся к нему. Не губами. Не телом. Он вцепился пальцами в его запястье, резко, с силой, будто граница наконец сорвалась.
— Ты играешь с огнём, — сказал он глухо. — Думаешь, я железный? Думаешь, я не вижу, что ты делаешь? Каждый раз, когда ты раздеваешься в гримёрке под моим взглядом, когда касаешься меня случайно. Я замечаю. Всё. До мельчайшего жеста.
Тэхён замер. Сердце билось быстро.
— Тогда почему не останавливаешь?
Их глаза встретились. Там было столько сдержанного, затопленного желания, что воздух будто заискрился.
— Потому что я не должен. Я не могу позволить себе... — Чонгук отступил на шаг, резко. Как будто испугался собственных слов. — ...позволить себе тебя.
Тэхён смотрел на него долго. Потом медленно провёл пальцами по губам — там всё ещё жгло.
— Ты уже позволяешь. Просто не хочешь себе в этом признаться.
Чонгук опустил взгляд.
— Завтра в шесть утра выезд. Я разошлю расписание тебе и стилисту. Спи.
И он вышел.
Тихо. Но слишком быстро. Словно убегал.
А Тэхён остался, глядя в дверь, с сердцем, которое билось не от победы.
Он тронул его. Настояще.
Но это был только первый шаг.