Проклятие Грин-Де-Вальда

Blue Skies – Mercury Rev

Лили проснулась на мягкой перине своей кровати в Гриффиндорской башне. Она долго лежала, глядя в окно, откуда лился солнечный свет. «Я никогда не видела, чтобы солнце светило так ярко», – подумала она про себя, чувствуя, как ее охватывает умиротворение. – «Голубые небеса улыбаются мне сегодня». Лежа там, она не могла не испытывать благодарности за этот простой миг благодати.

Лили сунула руку в ящик прикроватной тумбочки и вытащила книгу в темном кожаном переплете. Обложка была прохладной на ощупь, текстура гладкой и потертой за годы использования. Она открыла книгу, нашла страницу, на которой остановилась, и начала читать. Перелистывая толстые пергаментные страницы, которые были заполнены чужими и крайне личными мыслями, чувствами и воспоминаниями. Это был Его дневник, место, куда Он документировал свою жизнь, как взлеты, так и падения. Она никогда никому не показывала дневник, даже Луне. Дневник походил на дневник Тома Реддла, скрывающий свои секреты. Она задавалась вопросом, примирился ли он со своим прошлым, или его секреты преследовали его до самого конца. Тот же вопрос она хотела задать своему дальнему родственнику. Возможно, ответ кроется на последних страницах, но ей не верилось, что все могло так просто завершиться. Вряд ли Геллерт смог записать в эту книгу всю свою осознанную жизнь.

«5 марта 1910

Мой дорогой дневник,
Наконец возвращаюсь к своим записям. Сегодня я сделал важный шаг на пути к достижению своих целей. Я наконец-то нашел единомышленников, которые видят мир так же, как и я. Мы встретились тайно, в потайной комнате глубоко под городом, и именно там я впервые в жизни почувствовал, что меня по-настоящему понимают.
Эти люди разделяют мое видение мира, где волшебники правят безраздельно, мира, где магия управляет всем. Они видят несправедливость, причиненную нам, немагическими существами, и понимают, что наша судьба – восстать и занять принадлежащее нам по праву место хозяев этого мира.
Мы уже приступили к реализации наших планов по установлению нашего доминирования, и я с нетерпением жду того, что ждет нас в будущем. Вместе мы можем достичь столького, и я горю желанием увидеть, как наши мечты станут реальностью.
Мне не терпится увидеть, какие новые союзы мы создадим и какие новые силы раскроем. Маглы скоро поймут, что они больше не могут угнетать нас, потому что мы сильнее, чем они когда-либо представляли. Пришло время нам отомстить, и я не успокоюсь, пока мы не добьемся полного господства.»

«24 мая 1919 года

Не думал я, что способен на такое чувство. После юношеских утех, я забыл, каково это – любить и быть любимым. Но я вижу, как мои последователи влюблены в свое дело и в мою силу. Они верят в меня. Я им вечно благодарен. Вероятно, эта благодарность превратилась в какую-то чудовищно тёмную любовь. Вот почему мы становимся сильнее. Мы не перестаём любить, но наша любовь трансформируется в жестокую реальность. Ох, Винда, Винда – таинственно-очаровательная, моя сподвижница. Поразительно красивая молодая ведьма с зелёными глазами, бледной кожей, короткими тёмными волосами и густыми бровями. Как её утончённость и вежливость обманчивы. Я бесконечно кланяюсь перед её грацией. Ох, эта безжалостная и коварная ведьма!»

***

Dreams – Fleetwood Mac

Лили шла по ярко освещенным коридорам Хогвартса, не отрывая взгляда от страниц дневника Грин-де-Вальда. Направляясь в класс, она не замечала, что вокруг суетятся другие ученики.

Тусклый свет от витражей и висячих фонарей плясал на страницах, создавая теплую и располагающую атмосферу, пока Лили продолжала читать. Мрачные и таинственные слова дневника были подобны магниту, притягивающему ее и заставляющему полностью сосредоточиться на Грин-де-Вальде и его мыслях.

Когда она переворачивала страницы и все глубже погружалась в его прошлое, она обнаружила, что заблудилась в словах о его путешествии.

Лили подняла глаза от дневника, на ее лице появилась слабая улыбка, когда она заметила, как в Большой зал вошли Фред и Джордж. В близнецах было что-то такое, что всегда заставляло ее чувствовать себя непринужденно, даже в самые трудные времена.

– Д-Д-доброе утро, – сказал Фред.
– Д-доброе утро, – ответила Лили.
– Привет! Сказали друзья на виселице, – вставил Джордж.
– Солнечный день, полный печали? – спросила Лили.
– Тяжелые тучи, есть шанс расплакаться... – сказал Джордж.
– Армагеддон – ничто по сравнению с плохой погодой.

Джордж хмуро усмехнулся, глядя на Лили своим чудаковатым взглядом.

– Ну-ну, разве ты не умница?! – Джордж положил на тарелку Лили вишневый кекс. – Почему никто никогда не говорит то, что хочет сказать? – Лили переложила кекс на тарелку Джорджа – У меня аллергия на вишню, – переложил обратно.
– Черт! Джордж!
– Теперь я перед лицом опасности?
– Я съем его, – Фред забрал из рук Лили кекс.
– Нет! – выкрикнул Джордж.

Те, кто был рядом, обернулись на шум от этой троицы.

– Чего таращитесь! – сказал Джордж сокурсникам. – Ладно, ешь! Но оно не тебе предназначалось!
– Что это еще значит? – удивлённо спросил Фред.
– Персики я могу кушать.

Фред приподнял бровь на этот ответ.

– Ну ладно...
– Злодеи подожгли мои, – Лили уже сидела над книгой Драко, чтобы не возникало никаких вопросов по поводу дневников. – Мечты о розовых садах. Всё разрушенно...
– Трещит по швам? – уточнил Джордж.
– Всё разрушено...
– Почему? – уже спросил Фред.
– Она окончательно потеряла рассудок.
– Кто?
– Героиня.
– А герой?
– «Любовь, не это ли настоящая любовь?» – это последнее, что сказала Роза.
– Там всё также печально, как и в жизни?
– Хуже. Или быть может также. Ее поглотило пламя. Она пожертвовала собой.
– Разве главную героиню зовут не Сесилия?
– Она же Роза.
– О, гром гремит, только когда идёт дождь.
– Ох, неужели?
– Я к тому, что одно следует за другим.
– Джордж, что с тобой сегодня приключилось? – поинтересовался Фред, жуя кекс.
– Это в том случае, если я скажу, что я Фред, а Фред скажет, что он Джордж. Со стороны будет выглядеть так, будто никакой подмены не произошло, но Сесилия знает, что она не Роза, а Роза знает, что она не Сесилия. Да и гром не дождь, а дождь не гром, даже если они схожи по состоянию и настроению. Но эта нелогичная формула для всех со стороны будет казаться истиной. Прислушайтесь внимательно к звуку. Вы либо слышите биение своего сердца, либо раскаты грома. Будто это не одно и то же.
– Джордж, твои умозаключения кажутся абсурдными. Не пытайся только их внушить смертным, их механизмы поломаются.
– Я оставлю мои видения при себе.

***

Bad Habits – Ed Sheeran
(acoustic version)

Доедая завтрак, Лили решила напоследок осмотреть зал. Ее взгляд скользнул по взъерошенному Гарри, который в одиночестве допивал тыквенный сок. Пуффендуйцы шумно и восхищенно ликовали Седрику, который явно устал от прошедших дней. Небольшое количество когтевранцев уныло читало газеты и завистливо поглядывало на стол Пуффендуя. Слизеринцы, как обычно, выглядели так, словно замышляли что-то неладное. Особенно подозрительно смотрелся Теодор Нотт, который в ходе своего крысиного монолога заметил чей-то испытующий взгляд и посмотрел на Лили. Та резко увела взгляд, что заметил сидящий рядом со своим другом Драко.

– Что это твоя подружка пытается высмотреть за нашим столом? Чего так глядит на меня?
– Она не моя подружка.
– Ну и слава богу, – вставила Пенси.
– Не обращайте внимания, она всегда такая странная, – буркнул Драко, отводя взгляд от Лили.

Лили поспешно закончила завтрак и вышла из зала, чувствуя на себе наблюдающие исподтишка взгляды.

Подойдя к ближайшему окну, Лили увидела фигуру, стоящую под большим дубом и смотрящую в даль. То был профессор Грюм.

Этот человек вызывал некоторые подозрения. Лили знала Северуса, который многие годы мечтал о той должности, которая каждый раз ускользала от него. Ей было любопытно, каким практикам он бы обучал студентов. Как-то она поинтересовалась этим, он лишь сказал, что шел бы по учебному плану, составленному Министерством. Лили не поверила. На каждом занятии по зельеварению они отходили от заявленного плана. Может, он скрывает свои темные мысли? Может, ему бы хотелось посмотреть, как Гарри Поттер убивает Рона Уизли «Авадой» за очередные глупые и неоправданные шутки в сторону нового героя школы? Или как Гермиона пытает какого-нибудь преподавателя за хорошие отметки в семестре, хотя ей это не нужно, она скорее бы пытала самого умного студента, жертвой бы стала Лили, ведь она обгоняет Гермиону в списке отличившихся студентов. Тогда бы кто-нибудь применил «Империо», и она бы успокоилась. Шутки шутками, но это за гранью возможного. Тогда как же ему позволили обучать студентов тому, что проходят на последних курсах? Тому, что Дамблдор запретил практиковать ей на летних занятиях дома? Разве бывший мракоборец настолько расстался с умом, что забыл, как взаимодействовать с детьми? Ведь им всего четырнадцать, их бы даже не пустили одних в лес.

Продолжая наблюдать за профессором, она заметила, как к нему подошел Невилл. «Что они обсуждают?» –  прошептала Лили. Она заметила, как Грюм передал тому книгу. Это выглядело странно и подозрительно, крайне любопытно. Но почему-то ее отношение резко смягчилось. Мало кто в школе поддерживает Невилла, несмотря на то, что он замечательный, добрый и смекалистый парень.

– Подглядывать нехорошо, Торнуэлл, – опять этот змеиный голос.
– Я вовсе не подглядываю, просто задумалась.
– Кто тебе больше нравится: любитель навозных жуков или одноглазый сумасшедший? Или хотела бы сразу с двумя? – Тео рассмеялся.
– Где твои прихвостни, Нотт? Ты им наскучил? Не удивлюсь, если они тебя терпят только потому, что боятся твоих безумных проделок. Быть жертвой от руки себе подобного крайне неприятно, так ведь?
– У нас зачёт, все разбежались, будто их заботят отличные оценки.
– А ты чего не бежишь за ними?
– Я никогда ни за кем не бегаю, Торнуэлл. Все бегают за мной.
– Лучше, когда идут рядом. Иначе это не твои друзья.
– Кто сказал, что в этом... – он огляделся. – В таком месте заводят друзей.
– Разве? Я думала, у тебя и девушка из этого места. Пенси знает, что тебе плевать на неё?
– Так же как и ей на меня. Она обожает Драко, они все обожают Драко. Я же их всех поголовно презираю.
– А меня?
– Конечно! В первую очередь!
– Тогда почему разговариваешь со мной?
– Хотел спросить, к чему твои многозначительные взгляды.
– Не беспокойся, я не влюблена в тебя. Моё сердце безнадёжно занято другим.
– Тем недалёким рыжим громилой?
– Он чем-то смахивает на тебя по стилю беседы и проказам. Это так, чтобы ты понял. Не стоит осуждать его только за то, что он гриффиндорец. Будь он на Слизерине и ненавидь он каждого, как ты, его бы шалости и изобретения были бы подобны твоим.
– Какие изобретения? Я ничего...
– Я знаю больше, чем ты думаешь.
– Откуда? Я много раз спрашивал у Драко, почему ты Иная. Будто твоим отцом был сам Том Реддл, он же и воспитывал тебя, а матерью, предполагаю, Нарцисса.
– Какая бурная фантазия! С чего вдруг такие выводы?
– Ты похожа на Драко, но не похожа на его отца, скорее на Нарциссу. Даже манеры и взгляды такие же. Мы часто бываем в Малфой-Меноре летом, и я часто беседую с ней. Вы очень похожи. Но вот отец твой был бы явно долбанутый на голову. У тебя явно недостаток отцовской любви, адекватной любви, здоровой. Вывод – твой отец ненормальный, научил тебя сталкерить, читать мысли и колдовать. Куча запрещенки, короче. Думаю, я первый, кто это заметил. Я прав? Не ты одна знаешь больше о других.
– Забавные рассуждения, Тео.
– Уже Тео! Не думай, что если я соизволил начать с тобой беседу, она перерастёт в дружбу.
– Я и не надеюсь. Но разве плохо иметь союзников с разных сторон?
– Мне лучше уйти, пока не дошло до откровений.
– Разве ты не хочешь знать правду?

Лили оторвала взгляд от окна. У дерева уже давно никто не стоял, все ученики и учителя отправились на занятия. Она стала рассматривать слизеринца, параллельно продолжая беседу с ним.

– Ты доверишь мне правду? Самому скользкому и лживому змею из всех существующих?
– Ты не тот, за кого себя принимаешь.
– Сыворотка правды?
– Что?
– Сок, который я пил, показался мне на удивление горьким. Может быть, Блейз решил задобрить меня и подлил огненный виски. Но не думаю, что он смог бы его раздобыть в середине учебной недели.
– Никакой сыворотки у меня нет. Но ты очень смышлёный.
– Ты видела рейтинг? Я на третьем месте. В этом году смог обогнать Драко, следовательно, первый на Слизерине, третий на всём четвёртом курсе. Но уступаю вам, дамы. Мне лениво заниматься зубрёжкой и домашкой, а преподы меня ненавидят, отсюда и третье место. Но будь моя воля, я бы вас обогнал.
– Не говори этого Гермионе, она тебя с потрохами съест.
– Бедняжка Грейнджер, всё, что она может, это бегать за своими мальчиками и подтирать за ними, а в свободное время обкладывается книжками, пытаясь доказать, что у неё хотя бы есть мозги.
– Я тоже недолюбливаю её, но ты слишком груб.
– Всего лишь не боюсь говорить правду.
– Попробуй скажи это ей в лицо.
– С удовольствием. Пойдём, кое-что покажу.

Лили с недоверием взглянула в глаза Тео. Они были темны, не было видно зрачка, но блестели от азартного интереса.

Теодор шел впереди Лили, молча, не оглядываясь. Она рассматривала его со спины. Мягкие, наверное мягкие, каштановые волосы, аккуратно вились, несмотря на небрежность самой прически, он сам по себе был взбалмошным, таким был и его общий вид. Взъерошенные волосы, всегда помятая, не заправленная в брюки рубашка выступала из-под свитера, галстук не до конца затянут, вместо туфель кеды, вместо зимней мантии шерстяное пальто болотного цвета.

Теодор молча кивнул в сторону старого портрета на стене, перед которым они остановились. Лили не сразу поняла, что он хочет ей показать, но, увидев, как его рука скользнула вдоль рамы, она заметила тонкий резной узор, почти незаметный на первый взгляд. Слегка надавив на него, Тео отступил назад, и с приглушенным скрипом часть стены начала двигаться, открывая узкий проход.

– Что это? – спросила Лили, чувствуя как её голос дрожит от волнения.
– Это место, о котором почти никто не знает, – ответил Тео, делая шаг вперед. – Я называю его Змеиным гнездом.

Лили следовала за ним, и, пройдя по длинному темному коридору, они оказались в небольшой комнате. Слабый свет от нескольких свечей отбрасывал причудливые тени на стены, уставленные полками с книгами и свитками. На столе лежали старые карты, на которых были отмечены различные точки и маршруты, а рядом стояли фиалы с темной жидкостью, явно магического происхождения.

– Ты пытаешься... расследовать? Вот только что...? – удивленно спросила Лили, не веря своим глазам.

Тео кивнул, его взгляд был сосредоточен и серьезен.

– Однажды я стал свидетелем сцены в доме Малфоев, которая поразила меня до глубины души. Мне было всего около девяти лет. Летом нас, детей из чистокровных семей, часто собирали вместе, чтобы мы не скучали в одиночестве. Однажды ночью я проснулся от странных криков. Осторожно, чтобы не разбудить Драко, я спустился вниз и увидел зловещие тени, несколько фигур. Не уверен, что там был Люциус — его голос, походку и светлые волосы я бы узнал сразу. Они пытали трёх маглов. Страшно, жестоко, без малейших угрызений совести. Я постоянно слышал фразы «Мой лорд», «Мой лорд». Удивительно, но даже дети в нашем мире знали, кто такой Тёмный лорд и что он умер давным-давно. Но тогда я понял, что он пытается вернуть себе прежний облик. Всю следующую неделю я провёл в библиотеке Малфой-менора. Думаю, Нарцисса сразу догадалась, что я ищу. Она вскоре открылась мне и рассказала всё, что могла передать моему детскому уму. Она до сих пор хранит мой секрет. Даже любимому сыну ничего не рассказывает. Помню, как она разрешила мне приходить к ним читать. Сначала Драко не обращал на это внимания, ему нравилось, что я был всегда рядом. Но потом его начала раздражать моя страсть к книгам. Удивительно! У его семьи столько реликвий, столько старинных трудов спрятано, а он ни разу не проявил интереса к тайнам собственного рода. Не моё дело, конечно. Но однажды он стал следовать за мной, спрашивать, что я читаю, почему именно это, и стоит ли ему тоже прочесть. Я решил пошутить над ним. Он постоянно ходил в розовый сад, говорил, что его туда тянет и что не может оторваться от красоты. Чтобы он отстал от меня, я назвал ему книгу, которую видел пару дней назад, пока искал том о древних проклятиях. А там оказался какой-то бульварный роман, не знаю, как он туда попал. Я и сказал ему, мол, он раскрыл тайны Теодора Нотта и его литературных пристрастий. Сначала думал, что это я буду смеяться над ним, а не наоборот. Но он воспринял этот роман всерьёз. Сказал, что чувствует тоже самое, когда гуляет по садам, будто предчувствие овладевает им. Потом ходил весь такой мрачный, думал, что проклят, просил меня избавить его от этого. Ну, я ведь смышленее его оказался. Так он и отстал от меня, а я продолжил свои исследования. Часто я следил за Люциусом. Нарцисса брала меня под руку, мы через камин — и вот уже бродим по тёмным улочкам, выслеживаем Пожирателей смерти. А потом она рассказала мне, что мой отец был одним из ближайших соратников Тёмного лорда. Она сказала, чтобы я порылся в его архивах. Отец никогда не рассказывал мне обо всех своих делах, но я нашёл старые записи, письма и фрагменты воспоминаний, которые он, видимо, считал слишком опасными для чужих глаз. Я пытался понять, что на самом деле двигало Волан-де-Мортом, какие тайны он унёс с собой и что может быть важным для нас сейчас. Я хотел поговорить с отцом, но Нарцисса запретила мне. Вот почему я пошутил, что ты её незаконнорождённая дочь — вы с ней абсолютно одинаковы.

Лили огляделась вокруг, ощущая, как холод пробирается к сердцу. Она не могла не восхититься тем, насколько тщательно Теодор подошел к этому делу. Все было организовано с педантичной точностью, каждый предмет имел свое место.

– Но зачем тебе всё это? – спросила она, осторожно касаясь одного из фиалов. – Это опасно. Очень опасно.
– Я знаю, – сказал Тео, в его голосе слышалась нотка усталости. – Но я не могу позволить этим знаниям исчезнуть. Волан-де-Морт был чудовищем, но даже монстры оставляют следы, которые могут быть важны для нас. Если мы сможем понять, что именно он искал, чего он боялся, возможно, мы сможем предотвратить повторение его пути. Однако сейчас... я зашел в тупик. У меня есть кусочки пазла, но они не складываются в цельную картину. И я не уверен, что смогу собрать её в одиночку.

Лили стояла в молчании, осознавая, как мало она знала о Теодоре. Его грубость и резкость были лишь маской, за которой скрывался человек, готовый рисковать всем ради того, чтобы докопаться до истины, даже если она была мрачной и опасной. Она поняла, что он не так прост, как казалось на первый взгляд. И, возможно, не так плох.

– Ты действительно не боишься? – спросила она, пытаясь заглянуть в его душу.
– Страх здесь не имеет значения, – ответил Тео, взглянув ей в глаза. – Игра идет на гораздо более высокие ставки.
– Почему ты решил показать это мне? – осторожно спросила она.

Тео ненадолго замолчал, размышляя, прежде чем ответить.

– Потому что ты тоже не такая, как кажешься. Ты умна, но не только это. В тебе есть решимость. Ты готова видеть больше, чем просто то, что лежит на поверхности. И, возможно, однажды тебе придётся сделать выбор, от которого будет зависеть многое. Как и мне.
– Доверишь ли ты мне свою правду? – туманно произнёс Тео. – Вероятно, я могу догадываться, я неплохой детектив, и не каждый следует по твоему пути, пытаясь выведать о твоих скелетах в шкафу.

Лили почувствовала, как её сердце забилось быстрее от волнения и страха. Её инстинкты подсказывали ей, что это предложение – не просто очередная игра Теодора, а серьёзный шаг к созданию глубокой связи между ними.

– Ты действительно думаешь, что можешь разгадать мои тайны? – ответила она, не отводя глаз от его лица. – Или ты просто хочешь, чтобы я открылась тебе, чтобы использовать это против меня?

Тео слегка улыбнулся.

– Мне не нужно использовать твою правду против тебя, – сказал он. – Но, если ты доверишь её мне, возможно, я смогу помочь тебе понять не только свои собственные тайны, но и то, что скрывается в глубинах этого мрачного мира.
– Это не сыворотка правды, – Лили медленно ходила по комнате, продолжая разглядывать предметы. Она уже дошла до стены, увешанной фотографиями и линиями, соединяющими лица, среди которых был и снимок незнакомца, от которого тянулась линия к какому-то прежнему преподавателю или студенту. – Однажды меня научили варить это зелье, чтобы я могла понять, кому доверять, а кому нет. Поэтому мой круг общения так мал, поэтому я так часто ссорилась с людьми. Приходилось отпускать тех, кому могла случайно проговориться о своих секретах, потому что они бы сразу их раскрыли.
– Получается, из всех ты можешь верить только полоумной и рыжему? – с лёгким сарказмом спросил Тео, приподняв бровь.

Лили остановилась и посмотрела на него с усмешкой.

– Они оба, кажется, одинаково ненадёжны, но по разным причинам, – ответила она. – Полумне я могу доверять, потому что знаю, что она никогда не предаст. Она моя родственная душа. А Фред... Ну, с ним всё сложнее. Я не подливала ему зелья, но верю только ему. Но если бы пришлось выбирать, думаю, ей бы доверилась чуть больше.
– Ты ведь понимаешь, что доверять кому-то наполовину – это всё равно, что играть с огнём? – серьёзно спросил Тео, подходя ближе.

Лили встретила его взгляд.

– Я это прекрасно понимаю, – сказала она, – но иногда другого выбора нет.
– Нету выбора, кому доверить свою темную тайну? Понимаю. Страшно представить, что подумают люди, если узнают, что твой отец – убийца и наследник Салазара Слизерина, – он хохотнул.

Он сделал шаг вперед, его взгляде читалось что-то вроде сочувствия.

– Это нелегкая ноша, – тихо продолжил он. – Когда прошлое, к которому ты не имеешь отношения, определяет твою жизнь. Но ты ведь знаешь, что никто не может судить тебя за деяния твоих предков?

Лили нервно улыбнулась и села на ближайший стул.

– Иногда это проще сказать, чем поверить, – призналась она. – Но... как ты узнал? Хотя твои доводы слегка ошибочны. И странно, что ты пришел к такому выводу из своих продолжительных вычислений.
– Моя семья... она не так сильно отличается от твоей. Слизеринские наследники, запутанные родственные связи, ожидания, что мы будем продолжать их дела. Я видел, как это ломало людей, заставляло их выбирать между тем, что правильно, и тем, что удобно. У нас есть что-то общее.

Лили смотрела на него, чувствуя, как напряжение медленно уходит.

– Так, значит, ты тоже... Вынужден следовать приказам своего отца, хотя ты против этого темного наследия...
– В какой-то степени, – коротко ответил Тео. – Но я решил, что буду сам выбирать свой путь. Никто, даже мой отец, не сможет заставить меня стать тем, кем я не хочу быть.

Лили тихо кивнула, обдумывая его слова.

– Значит, ты действительно понимаешь, – сказала она.
– Понимаю. И если ты когда-нибудь захочешь поделиться своей правдой, я буду рядом. Потому что, – он сделал паузу, улыбнувшись, – иногда, чтобы избавиться от тьмы, достаточно одного верного человека.

Лили впервые за долгое время почувствовала, что она не одна в своем страхе и сомнениях. В темных коридорах прошлого всегда найдется тот, кто может провести к свету.

– Давай встретимся завтра утром у озера. Меня освободили от первого урока за перевыполнение задания. Если ты хочешь узнать правду, я расскажу. Но важно, чтобы никого не было рядом. Только ты и я, – сказала Лили.

Тео молча кивнул.

Перед этой встречей Лили решила поговорить с Северусом. В его кабинете, где царила тишина и стоял слабый аромат зелий, они обсуждали все детали предстоящего разговора с Тео. Лили пыталась убедить себя, что это хорошая идея – заручиться поддержкой еще одного союзника. Однако, чем больше она говорила, тем больше начинала сомневаться. Она чувствовала, что Северус замечает её колебания, а сама начинала подозревать, что во всей этой истории кроется какой-то подвох.

Северус сидел за своим массивным столом, наблюдая за Лили своими проницательными глазами, которые, казалось, видели её насквозь. Он медленно наклонился вперёд, сложив руки на столе.

– Лили, – начал он, голос его был тихим, но полным напряжения. – Ты уверена, что можешь доверять Нотту? Эта игра может быть опаснее, чем ты думаешь. Я знаю этого студента. Он действительно отличается от многих других слизеринцев. Мне всегда казалось, что он склоняется к темной магии. Он всегда был самым шумным, саркастичным и задиристым, даже больше, чем Драко.
– Он ведет двойную игру, Северус... как и вы, – сказала Лили, глядя ему прямо в глаза, пытаясь уловить хоть какую-то реакцию.
– Если ты считаешь, что мы не сможем действовать без него, и что зелье действительно сработало, то согласен, расскажи ему. Но все равно будь бдительна. Ведь ты даже Фреду не рассказывала о нас.

На следующее утро Лили пришла к озеру задолго до назначенного времени. Вода блестела в сером свете утра, отражая мрачное небо. Туман, лёгкий и полупрозрачный, стелился по поверхности, окутывая всё вокруг таинственным покровом. Она стояла на берегу, обдумывая, как лучше начать разговор. В голове крутились сотни мыслей, но ни одна не казалась подходящей.

Тео появился из-за деревьев так тихо, что Лили сначала не заметила его приближения. Он шел неторопливо, руки были спрятаны в карманы пальто, а взгляд был направлен на озеро. Подойдя ближе, он остановился рядом с Лили, не говоря ни слова.

Некоторое время они просто стояли, глядя на воду. Лили почувствовала, как напряжение внутри нее нарастает. Наконец, она повернулась к Тео и тихо сказала:

– Это трудно объяснить, но... я должна рассказать тебе...
– Не должна. Просто поверь, что тебе станет легче, если выговоришься. Тем более я сделал все, чтобы завоевать твое доверие. Если хочешь, могу устроить встречу с Нарциссой. Она все подтвердит.
– Не нужно. Хотя, возможно, в будущем эта встреча неизбежна.

Лили произнесла невербальное заклинание, чтобы убедиться, что поблизости нет посторонних. Тео оказался честен и не привел с собой «друзей», и никто незваный не увязался за ним. Лили устроилась на своём любимом бревне и постучала по нему ладонью, приглашая Тео сесть рядом. Когда он сел, она подтянулась ближе, чтобы почувствовать его тепло, которое помогало ей справиться с тяжестью предстоящего рассказа о своей жизни.

Во всех красочных деталях Лили рассказала о своём дальнем родственнике, который оказался гораздо могущественнее, чем Тео мог предположить. «Пусть он не был Темным лордом, но он был хуже. Мой отец – тот, кто чуть не захватил весь мир и не поверг самого Дамблдора», – произнесла она с чувством горечи. Лили объяснила, как изменилась её жизнь после того, как её родители были пойманы Министерством Магии, и как ей пришлось адаптироваться к новой реальности, узнав о том, чем они занимались. Она рассказала, почему она обладает знаниями и навыками, превосходящими её сверстников: это результат интенсивного обучения и сложных испытаний, через которые ей пришлось пройти. Она поделилась, как тяжело ей было скрывать своё истинное наследие и как это повлияло на её отношения с окружающими.

– Поразительно! Так что я был косвенно прав насчет твоего родства с Блэками. Есть нечто, что выделяет вас в толпе. Даже несмотря на то что все чистокровные волшебники родственники, в вас есть что-то завораживающее. Меня, конечно, поражает история с Грин-де-Вальдом. Я не особо интересовался его личностью, пока не стал читать о философском камне. Там было много про Дамблдора, и я задумался, почему именно он заинтересовался камнем. В итоге наткнулся на книгу «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора». Похоже на желтую прессу, но я был уверен, что там написана правда. Я и раньше замечал манерность директора, но не подозревал, что он незаинтересован в женском внимании! Ты что, знала об этом и молчала? Или он хорошо скрывается, что даже ты не догадывалась? И вообще, каково осознавать, что твой приемный дед – любовник твоего родственника, а потом еще и директор твоей школы?

Лили злобно взглянула на Тео, резко вскочила с бревна и осуждающе посмотрела на этого взбалмошного сорванца. Она открыла ему душу, призналась в том, что может разрушить всё, что выстраивалось годами – весь план, который был продуман задолго до её рождения. Тео сидел и усмехался, будто его шутка удалась. В ярости Лили столкнула его с бревна одним решительным движением.

– Ты что творишь? – недовольно, но с едва скрываемым смехом, произнёс Тео.
– Я твои душевные излияния слушала с пониманием, а не с насмешкой!
– Да брось ты! Я же серьёзно! Это сенсация. Ну, по крайней мере, для меня. К сожалению, никто другой не узнает.

Лили сложила руки на груди, смотря на него с раздражением.

– Не видишь разницы между поддержкой и насмешкой? Это важное и личное. Мне нужно было услышать тебя, а не твою насмешку. Если ты не можешь это понять, то, возможно, лучше просто молчи.

Тео поднял руки в знак капитуляции и попытался принять более серьёзный вид.

– Но ты правда не ответишь на мой вопрос?

Лили, сдерживая гнев, почти оглушила его невербальным заклинанием, но всё же удержалась.

– Что ты хочешь услышать? Мои личные взгляды на жизнь близкого человека, который отдал всё ради моего счастливого детства? Ради той спокойной жизни, которую я никогда не могла бы иметь без него? Какая мне разница, кто его привлекает? Да, я читала эту книгу. Да, я знаю даже больше о их личной жизни, чем ты можешь представить. У них была любовь, и я никогда не осуждаю любовь. Я не могу судить о том, каким был Геллерт до того, как он стал врагом народа.

Тео заметил её злость, но также увидел и отчаяние, потерянность. Не зная, как правильно действовать в такой ситуации, он решил, что единственный способ успокоить её – это обнять. Подойдя к ней, он обвил её руками, и в ответ услышал всхлипы.

– Извини, Торнуэлл. Мне стоило снять маску слизеринца и быть чуть учтивее. Мне казалось, что ты из тех, кто никогда не плачет.
– Не плачу, – едва слышно ответила она. – Но и никому никогда не рассказывала об этом. Ну, кроме Луны.

***

Leave you behind – Ron Pope

После первого занятия по зельеварению Драко почувствовал, что его душу подавляет тяжёлое чувство безысходности. Он был не в состоянии общаться ни с кем, и мысли о собственных чувствах или уроках вызывали лишь раздражение и усталость. Словно в попытке сбежать от самого себя, он вышел на улицу, где небо было затянуто серыми облаками, а воздух пронизывающе холодным.

Снег, медленно падающий с небес, казался единственным укрытием от душевной боли. Внезапно он почувствовал, что лучшего способа забыть обо всех своих мучениях, чем зарыться в снег, не найти. Он хотел раствориться в этом белом пространстве, уйти от проблем и неприятных ощущений. Ему казалось, что если бы он мог полностью погрузиться в ледяной снег, то, возможно, смог бы найти покой, которого так жаждал. Умереть от обморожения. Так по-магловски.

Снег хрустел под ногами, когда он направлялся к своему любимому месту. Почему-то оно теперь ассоциировалось с Ней. На мгновение он забыл о холоде и ощущении смерти. В его мыслях вновь возникли образы теплого лета, живительной зелени и аромат ее цветочных духов.

Он увидел две фигуры. «Кто посмел занять мое место, да еще и так рано, в перерыве между занятиями?» – подумал он, разглядывая белоснежные локоны, на которых покоилась рука его сокурсника. Мир казался странным и непредсказуемым. Лили, доверившаяся Теодору, приняла его объятия, хотя отвергала его, Драко, когда он искренне делился своими чувствами в туалете. Как могло быть так, что, несмотря на горячий поцелуй с Уизли, она бросается в объятия самого хитроумного слизеринца, самого бездушного и беспристрастного?

– Вы только поглядите на этих голубков! Невежество – прогуливать занятия собственного декана, Нотт.

Парень и девушка мгновенно отпрянули друг от друга, но ни капли смущения, ни страха не отразилось в их взглядах. Они спокойно смотрели на Драко, будто в их действиях не было ничего предосудительного. Простые дружеские объятия между львицей и змеем, но только злые невежи могли увидеть в этом абсурд.

– Не ревнуй, Драко. Когда-нибудь и ты научишься общаться с людьми, и они перестанут разбегаться при твоем появлении. Хотя вряд ли в этой жизни.
– Торнуэлл, ты всерьез веришь его лживым показаниям?
– Ты думаешь, мы обсуждаем тебя? – она лениво усмехнулась.
– Он наверняка пустил обо мне слухи, чтобы выставить меня в дурном свете.
– Он просто был честен. А о тебе мы даже не вспоминали.

Эти слова ударили по самолюбию Драко. Лучше пусть обсуждают, чем вовсе не думают. А кто-то вообще думает о нем? Или ему одному приходится жить с этой ношей – вечно размышлять о собственной никчемности и величии одновременно?

Подул ледяной ветер, заставив Лили съежиться в своем пальто. Теодор, напротив, продолжал улыбаться, будто не замечая холода. Втроем они молчали, не зная, что сказать. Драко, углубившись в свои мысли, чувствовал странное смятение, находясь рядом с Лили. Ему было стыдно даже думать о ней, не говоря уже о том, чтобы быть вблизи. Она ведь гриффиндорка, а значит, ненормальная в глазах его окружения. Но больше всего Драко тревожило, что их встреча могла бы стать известной его отцу. Он взглянул на Тео, который обнимал Лили, теперь аккуратно потирал ее предплечья, чтобы согреть от мороза. Тео не стеснялся своих действий, хотя знал, что Драко из тех, кто будет насмехаться над ним и рано или поздно разболтает всем. Но даже зная это, Теодор не отступал. Разве он не боится, что кто-то донесет его отцу, такому же суровому, как отец Драко? Разве не страшно быть обвиненным в измене, в возможных мыслях о смене стороны?

– Черт возьми! Да вы одинаковые! – внезапно произнес Тео, прерывая мысли Драко. – Словно брат с сестрой. В этой одежде и... секундочку, – он снял свой слизеринский шарф и накинул его на Лили, взамен забрав ее гриффиндорский. Теперь он был в цветах Гриффиндора, а Лили – Слизерина. – Еще один штрих, – Тео собрал волосы Лили, спрятав их за ворот пальто, и подвел ее ближе к Драко. – Вуаля! Теперь вы – копия друг друга. Конечно, есть небольшие различия: у Лили зеленые глаза, а у тебя голубые, но черт возьми! Смотришь на вас и не веришь своим глазам!

Лили смеялась, пораженная выводами Тео, а Драко, нахмурившись, задержал дыхание – Лили коснулась его плечом. Она пыталась разглядеть сходство, а он нервно встретился с ней взглядом.

– Я должна была быть на Слизерине... но что-то пошло не так, – задумчиво сказала Лили. – Тогда бы мы были еще больше похожи. Верно, Драко?
– Ты со своим дружелюбием и героизмом среди нас? Не поверю! Да и какое сходство? Цвет волос и стиль одежды?
– Да во всем, Малфой! – с воодушевлением воскликнул Тео. Он подошел ближе и начал трогать лицо Драко, продолжая перечислять. – Вот у вас брови одинаково приподнимаются. Носы у вас тоже похожи, оба хмуритесь одинаково, и они у вас небольшие. Глаза выразительные, пусть и разного цвета. Оба бледные, словно смерть! А волосы? Один оттенок! Ну, может, у Лили чуть белее. Вот еще руки, – он схватил их руки и сравнил. – Длинные и тонкие пальцы, уверен, и тут у вас есть сходство, – и, не удержавшись, постучал Драко по лбу.

Драко, уже закипающий от внутреннего напряжения, оттолкнул его.

– Видимо, это твоё проклятие, Драко. Оно будет преследовать тебя... веееечность... Только представь – быть связанным с кем-то, кого ты ненавидишь всей душой.

– Теодор, не неси чушь. Ты что, книжек перечитал?

– Не смей недооценивать проклятия! – в голосе Тео звучала опасная смесь иронии и серьёзности. – Они словно яд, который медленно растекается по твоим венам. Чем глубже оно проникнет, тем необратимее станут последствия. И однажды, Драко, ты можешь проснуться с осознанием, что проклятие стало частью тебя. А тогда уже будет поздно...

– И с чего ты взял, что я ненавижу Лили?

Теодор ухмыльнулся, бросив на него испытующий взгляд.

– А разве нет? – Он подошёл ближе, прищурившись. – Ты избегаешь её, как чумы, но не можешь отвести глаз. Всегда держишься на расстоянии, но стоишь так, будто готов броситься защищать. Вроде бы ненависть, но... не совсем та, что я ожидал.

– Просто она не так ужасна, как это пресловутое Золотое трио. В ней есть толк.

– Я всё ещё здесь, если вы забыли, – Лили сухо произнесла, слегка приподняв бровь.

Теодор рассмеялся и, отступая назад, с лёгкой ухмылкой добавил:

– Не беспокойся, дорогая, на большее Драко не способен. Радуйся хоть таким «тёплым» словам, – он воодушевлённо положил руку на плечо Лили, будто поддерживая её в этом невидимом поединке.

Драко не нравилась их зарождающая дружба.

– Не говори мне больше ни про какие проклятия, связывающие меня с кем-то. Я сам по себе, – бросил он холодно, разворачиваясь и уходя прочь.

Он ушёл в своём привычном томном одиночестве, оставляя за собой лишь следы на снегу.

– Тогда и не подавай поводов! – крикнул ему вслед Теодор. – Ты словно ходячее привидение последнее время! И характер у тебя стал какой-то... мягкотелый!

– Думаешь, стоило его так... подкалывать? – Лили смотрела на уходящего Драко, как будто впервые увидела его с другой стороны.

– Разве ты не должна быть в первых рядах по подколам над слизеринцами? – Теодор усмехнулся, слегка наклонив голову.

– Да, но Драко... он другой, – задумчиво произнесла Лили.

– Другой? Он хуже любого из нас, Лили. Если думаешь, что его грустный взгляд означает страдания, то, возможно, ты не ошибаешься. Но он никогда и пальцем не шевельнёт, чтобы изменить свою жизнь, как это делаю я. Именно поэтому у меня к нему последнее время предвзятое отношение. Он как был маминым сынком, так и остался. Сплошное нытье да и только.

– Думаешь... – начала Лили, но Теодор перебил её, не давая договорить.

– Думаю, ты слишком много о нём думаешь, Лили. Когда твоё сердце занято другим, а голова полна насущными проблемами. Чем больше размышляешь о нём, тем сильнее вас связывает это проклятие.

– Да о чём ты вообще? – Лили нахмурилась, пытаясь понять, куда он клонит.

– О проклятии, Лили. Я всё о них знаю, – Теодор говорил с непоколебимой уверенностью, глядя ей прямо в глаза. – Ты ведь сама сказала, что ты Блэк. А он тоже Блэк. Иногда в семьях проклятия передаются из поколения в поколение. Именно поэтому среди черноволосых иногда рождаются такие белобрысые, как вы. Это не просто совпадение, Лили. Это болезнь, родовое проклятие.

– Думаешь, это объясняет всё? – прошептала она.

– Уверен в этом. Эти проклятия не только отражаются на внешнем виде, они меняют саму суть человека. Но, Лили, чем больше ты думаешь о нём, тем сильнее вас связывает это проклятие. Будь осторожна.

– А если он думает обо мне? Я, конечно, не уверена. Зачем ему вообще обо мне думать? Но что если... что если он на самом деле думает? Это ведь погубит нас обоих, верно?

Теодор кивнул, слегка нахмурившись.

– Всё так. Если он действительно думает о тебе, нужно с ним серьёзно поговорить, – ответил он, но в его голосе звучало сомнение. – Хотя я понимаю, как это может быть трудно. Особенно когда не знаешь наверняка, что у него на уме. Да и он, кроме собственного носа, ничего не замечает.

– Или не хочет замечать, – добавила Лили, устало выдохнув.

– Именно, – согласился Тео. – А это все усложняет.

Пока Тео и Лили обсуждали, как казалось, очередные неведомые и забавные вещи, высмеивающие Драко, тот, не обращая на них внимания, уже добрался до Хогсмида. Понимая, что на занятия он больше не успеет, Драко решил остановиться, и, поддавшись внезапному порыву, лёг прямо на снег. Снежинки мягко оседали на его лицо, медленно тая и сливаясь с его холодной кожей.

«Сплошной сумбур...» – думал он, глядя в серое, бесконечно далёкое небо. – «Я не успеваю за событиями вокруг. Всё кажется каким-то странным, будто мир сошёл с ума перед надвигающейся бурей. Всё валится на меня разом. Как бы я ни хотел, не могу убедить себя, что Тёмный Лорд скоро вернётся. И уж тем более не хочу верить в то, что Лили – моё вечное проклятие, которое будет преследовать меня, пока мы не закончим школу. Хотя, может, идея отца перевестись в Дурмстранг не такая уж плохая...»

Он закрыл глаза, позволяя себе на мгновение утонуть в этом снежном покое.

«Это избавит меня от назойливых людей, от причастности к Пожирателям, от нежелательного союза... В Дурмстранге меня научат настоящей магии, дадут шанс сбежать от всего этого. Почему я вечно хочу куда-то сбежать?»

Тишина, пронзающая его до глубины души, напоминала о том, как он одинок.

«Интересно, куда ведёт мой путь? Какие ответы я пытаюсь найти? Кого я ещё встречу? Я боюсь. Боюсь и себя, и того, что ждёт впереди...»

***

Пустой класс зельеварения был погружен в полумрак. Свет пробивался лишь через высокие, узкие окна, которые пропускали тусклый сероватый свет. Каменные стены покрывали темные, влажные пятна, а массивные полки вдоль стен были заставлены старинными флаконами и склянками, заполненными ингредиентами всех возможных цветов и текстур. В центре класса стояли длинные деревянные столы, на которых обычно кипели котлы. Сегодня они были пустыми, но в воздухе все еще витал слабый запах трав, копоти и неудавшихся экспериментов. На доске у дальней стены остались мелкие следы от прошлых записей – сложные формулы и заметки. Северус сидел за своим массивным дубовым столом, методично разбирая завалы бумаг и старых учебников. Его движения были чёткими и точными, как будто каждая бумага имела своё строго определённое место. Он тщательно перекладывал пергаменты с одной стопки на другую, не поднимая головы, погружённый в свои мысли.

Лили, сидевшая на одном из деревянных столов напротив, молчала некоторое время, наблюдая за его действиями. Тишина, царившая в холодных подземельях, обволакивала их, создавая ощущение полной оторванности от остального мира. Каменные стены, казалось, поглощали любые звуки.

– Северус, а тебе не кажется, что здесь, в подземельях, особенно одиноко? Этот холод и тьма... Они словно вытягивают из человека все тепло и радость. Как ты справляешься с этим?

Снейп на мгновение замер, его руки остановились над стопкой пергаментов. Он не сразу ответил, как будто взвешивая каждое слово. Затем, не отрывая глаз от своих бумаг, он ответил, в его голосе звучала странная смесь меланхолии и равнодушия:

– Одиночество и холод, Лили, – это то, что я знаю лучше всего. Они стали частью меня, как и эти стены. Здесь нет места для тепла или радости, и, возможно, это правильно. Подземелья – не место для света, как и мне. Не переусердствуй в своих размышлениях и не стоит меня постоянно жалеть.

Лили тоскливо посмотрела на него. Она окинула взглядом помещение: мрачные стены, тяжелый воздух и полное отсутствие какого-либо уюта. В итоге она решила сменить тему на что-то более существенное.

– Северус, тебе не кажется подозрительным поведение Грюма? Эти занятия далеко выходят за рамки школьного материала, особенно для нас, ведь мы ещё дети.
– Я думала, ты будешь рада такому интенсивному обучению.
– Я-то, может, и рада, но не все такие, как я. Для Невилла и многих других эти уроки становятся настоящей травмой. Я даже стала иногда следить за ним после занятий. Грюм пугающий, Северус. Я не знаю, каким он был раньше, но его явно потрепало.
– Дамблдор бы заметил, если бы что-то было не так.
– Дамблдор слишком занят Турниром. Он вообще не следит за порядком в школе сейчас. Его волнует только сам знаешь кто, Гарри и Министерство.
– Полагаешь, стоит поднять вопрос о его квалификации? – Северус прищурился, слегка усмехаясь.
– Учитывая, что он тогда превратил Драко в хорька... Это, конечно, было заслуженно, я бы сама не отказалась такое провернуть. Но какой преподаватель когда-либо решался поднять палочку на студента? Даже если в шутку...
– Ты слишком серьезная для своего возраста, малышка, – Северус попытался смягчить свою критику. – Перестань постоянно думать о подозреваемых и взрослых проблемах. Тебе нужен отдых. Кстати, я заметил, у тебя появился новый друг... и из моего факультета.
– Я не уверена, что это: сотрудничество, дружба или просто манипуляции. Но он толковый парень, приятный в общении. Мы с ним чем-то похожи. И вообще, я не зациклена на ваших проблемах, просто это поведение Грюма кажется странным. Слишком много совпадений.
– Зная, что я был Пожирателем, ты могла бы всё свалить на меня.
– Не смейся надо мной, Северус, – она устало взглянула на него. – Мне и так тяжело последнее время в Хогвартсе. То одни эмоции, то другие. А между всеми личными переживаниями и открытиями приходится еще защищать Гарри. Он, конечно, справляется, но не без подсказок.
– Подсказка! – Северус вдруг нахмурился, вспомнив о чем-то важном. – Ты ведь передала Седрику информацию о ванне старост?
– Да, давно. Он уже сообщил Гарри.
– Отлично. Теперь нам нужно, чтобы Гарри продержался как можно дольше под водой. Придумай что-нибудь.
– У вас есть идеи?
– Возможно, жабросли помогут, – задумчиво ответил Северус. – Это может сработать. Но помни, не попадайся. Министерство будет в ярости, если узнает, что у Поттера целая подпольная армия помощников.
– Конечно, – кивнула она. – Я постараюсь быть осторожной. Может воспользоваться влиянием Грюма на Гарри. Посмотрим.

Северус еще раз посмотрел на неё, словно пытаясь что-то прочитать в её глазах. Потом тихо добавил:

– Ты многое взяла на себя. Но будь осторожна. В этом замке не все такие, какими кажутся.

Она молча кивнула, понимая, что эти слова касались не только Грюма, но и еще кого-то, о ком тот умалчивает.

Закончив дела в кладовой, Лили сначала подумывала заглянуть к Тео, раз уж она была в подземельях, на его территории. Но потом ей показалось, что одного человека, знающего о её дружбе с Теодором, вполне достаточно. Не хотелось бы, чтобы слухи разлетелись по всем змеиным углам Хогвартса. Ещё хуже было бы, если бы кто-то узнал о темных увлечениях Тео – и всё это из-за её жажды общения с ним. Почему это новое чувство так её беспокоило? Как будто Тео стал первым настоящим другом в её осознанном возрасте, таким похожим на нее, другом иного рода, отличающимся от близнецов и Луны, которые были рядом с самого начала.

Вместо этого Лили решила найти Фреда. Она нуждалась в том, чтобы просто лечь на диван в гостиной, насладиться его беззаботными шутками и забыть обо всем.

***

Я впервые за столько лет встретил настоящего друга. Были ложные друзья. Были пустые знакомства. Были необходимые связи. Были навязанные отношения. Но друзей не было. Наверное, это судьба всех слизеринцев: быть вольными одиночками. Не знать, что такое настоящая привязанность. Потому что нужно быть рядом не с тем, кто близок по духу, а с тем, кто даст власть, деньги и выгодное будущее.

Всегда нужно поддерживать статус. Друзья – это чаще всего лишь видимость. Иллюзия. Демонстрация того, что якобы есть те, кто верит в тебя, в твои слова, в твои цели. Но на деле всем всё равно. Кто ты, что ты, что чувствуешь. Сплошная выгода. Сплошная фальшь.

Блейз? Он хороший сокурсник. Товарищ. Наверное, единственный, кто не прогнил в этих сырых вылизанных зелёных стенах гостиной Слизерина. Может, потому что его не гнул отец. Над многими из нас всегда стояла чья-то тень. Сильная, властная фигура отца. У Блейза её не было. Он был свободен от этих оков. Мать странствовала, занималась собой и всё равно обеспечивала ему лучшую жизнь. Принимала ли она чью-то сторону? Думаю, нет. Она встанет на сторону победителя. Может, даже выйдет за него замуж, хоть за Дамблдора, хоть за Поттера. Найдёт способ присосаться.

Верю ли я в победу Поттера? Теперь да. Я верю в неё как никто другой.

Раньше я был один. Точнее, нас было двое – я и мать Драко. Мы действовали изнутри. Подрывали влияние Лорда исподтишка. Самые верные оказываются злейшими врагами. Это я узнал от Нарциссы, когда она рассказала про Регулуса. Тогда я хотел с ним познакомиться. Но он умер. А вдруг нет? Вдруг всё, что сейчас происходит, дело его рук? Вдруг его план сработал?
Тогда я хочу быть как он. Гениальный шпион.

Мы с Нарциссой справлялись. Но медленно. Теперь выясняется, что тем же занимается маленькая всезнайка Торнуэлл. Мой новый друг. Я никогда ей не скажу, что считаю её другом. Никому не скажу, что уважаю её и ценю. Но я уважаю. И ценю. И хочу быть рядом.
Как друг, конечно. И как союзник.

Но я беспокоюсь. Нарцисса говорила про проклятие Блэков. Я тревожусь за Драко. Если вдруг окажется, что он неровно к ней дышит... Это может всё разрушить.

Главное, чтобы Лили была верна Фреду. До конца своих дней. Если не Фреду, то хотя бы кому-то, чья фамилия не значится в родословной Блэков.

***

I'm so tired – The Beatles

Драко лежал в кровати. День казался ему раздражающе неприятным. Мысли упорно кружили вокруг одного и того же, не давая ни выдохнуть, ни переключиться. Он смотрел в потолок. В комнате только призрак, томно сопящий рядом. За окнами дребезжали стёкла, ветер и холод медленно просачивались сквозь камень, но мысли о Ней согревали его. Он больше не пытался бороться с этим. Никаких предрассудков, никаких правил, никаких проклятий. Пока он лежит в своей спальне, просто представляя её белокурые волосы и зелёные глаза, в этом нет ничего запретного. Он позволяет себе улыбнуться, вспоминая её едва заметные прикосновения, случившиеся днём. Это было так невинно, так просто. И в этом не было ничего страшного. Она была прекраснее дождя. Прекраснее любой девушки в этой школе. Это осознание пришло сегодня и оказалось ошеломляющим. Потому что они похожи. Вот она, истина его привязанности: они будто сотканы из одного вещества, созданы одним ядром. Пока они этого не знали, но Драко догадался первым. Теодор вторым. Кто окажется третьим? Он предположил, что Лили поймёт всё только в самом конце. А пока ему нужно разобраться. Он должен понять, кем должен быть. Он не верит в судьбу. Но с каждым словом, с каждым своим движением словно обижается на жизнь. Всегда есть это большое, глухое «но», которое искажает путь к счастью, к добру, к любви. И его вера начинает ускользать. Но он чувствует. Что-то должно измениться. Вот-вот. Он почти уверен. Так что... пусть разразится молния, пусть зажжётся пламя, пусть сойдёт что-то свыше. Ему нужно срочно поговорить с Тео.

***

Лили не покидали три вопроса. Как быть ближе к Теодору, если почти всё своё время она проводит с близнецами? Как вырваться из этого круга и помочь Гарри выиграть Турнир, не разрушив при этом всё вокруг? И как, наконец, избавиться от мыслей о Драко, если он будто везде. Даже когда его нет рядом, ей кажется, что он где-то за спиной.

Это часть проклятия? Или просто наваждение? Может быть, всё действительно ведёт к одному неизбежному исходу? Что, чёрт возьми, задумал Тео? Это ведь была всего лишь его шутка... Или нет? Надо поговорить с Нарциссой Блэк. Лили вдруг вспомнила одну из книг. Сюжеты никогда не разворачиваются просто так. Кто-то, возможно, давно готовил Драко к чему-то неизбежному. Или это история произошла в действительности? Слишком много вопросов и ни одного ответа. Лили пришлось импровизировать, придумать отговорку и в тот же день сказать Фреду: «Фреди, извини, Дамблдор вызвал меня к себе и сказал, что я, как лучшая ученица Хогвартса, должна составить подробный отчёт о ходе Турнира для совета школы. Не волнуйся, скоро всё вернётся на свои места, и мы будем чаще бывать вместе. Обещаю».

Она тихо вздохнула. Ложь далась легко, как будто слова сами складывались в нужный порядок. Это её пугало. Быть честной перед Фредом становилось всё труднее. Не потому, что он не заслуживал правды, а потому, что правда становилась слишком запутанной. Что она скажет ему, если всё вдруг выйдет наружу? Что полжизни прожила на два фронта. Светлый и тот, где Грин-де-Вальд, Тео, Драко, Нарцисса и древние проклятия...

***

Драко проснулся рано утром. Тренировка, скудный завтрак, час чтения романа. Сколько мест он ни обошёл за утро, Нотта так и не нашёл. Сделал домашнее задание, прогулялся вокруг замка, по нескольку раз заглядывал в гостиную. Находил всех, кроме него. Обед. Ужин. Ни Нотта, ни Торнуэлл.

Драко стало снедать чувство ревности. Быть может, они вместе? Он бы ни за что в это не поверил. Кроткая прогулка и лёгкое объятие значили лишь то, что Гриффиндор и Слизерин способны на компромиссы. Хотя, возможно, кто-то из них обманывает, и скоро он станет свидетелем масштабного скандала. Но мысль о том, что они где-то вместе, не оставляла его.

Фред был на всех трапезах, был на тренировке. Драко даже видел, как близнецы шумно поднимались по лестнице. Но её не было. Ему даже хотелось спросить их, но спросил он у другого человека. Того, кто, может, и посмотрит косо, но точно не станет шептаться об этом.

– Лавгуд! – Драко догнал белокурую девушку, которая собиралась выйти из замка с другими когтевранцами.

– Малфой! – звонко выкрикнула Луна. – Ты выглядишь так, словно в тебя попал бладжер.

– Тише! Вообще-то я умею уворачиваться от него! В общем... я хотел спросить... не подумай ничего превратного. Мы с Лили договорились встретиться, это было необходимо для одной важной задачи, но я её целый день не видел. Встречу она пропустила.

– Ох! Я тоже её не видела. Но думаю, это связано с поручениями директора. Он многое на неё возлагает, она еле успевает.

– Верить нужно иногда. В себя, в других людей. У каждого своя жизнь, и даже если кто-то не может встретиться с тобой, это нормально. Не всё крутится вокруг тебя. Ты не солнце... только если однажды не станешь солнцем для кого-то.

Полумна убежала, оставив Драко с мыслью, что он одинок. Ему не хотелось, чтобы всё было так, как ему хочется. Ему хотелось быть иногда нужным. А сейчас он просто пытался справиться с щемящим чувством ревности.

На следующий день после тренировки он решил найти Фреда.

– Рыжий! Ты, ты, да!

– Что тебе надо, Малфой?

– Я знаю, это не моё собачье дело и всё такое, я пытаюсь найти друга, которого не видел сутки. Я знаю, тебе плевать, но что если я скажу, что он с твоей блондиночкой?

– Не неси пургу, чучело.

– Это лишь догадки. Но ты видел её вчера в башне? Она была с вами в большом зале? Она смотрела на твои тренировки?

– Она занимается важными отчётами о турнире, тупица. Не знаешь, не лезь. И что ей делать с такими прихвостнями, как ты? Вы все друг друга стоите. Проваливай.

– Мамочка не учила тебя вежливости, Уизли?

– А тебя не учила не совать нос в чужие дела?

Одна и та же байка, что она занимается отчётами. Пойти к самому Дамблдору и выяснить? Затея не из лучших... Снейп? Он точно что-то должен знать!

Дойдя до подземелий, ему на секунду показалось, что он услышал лёгкий аромат духов Лили. Но сложить дважды два ему не удалось: в гостиной её не было, как и в кабинете зелий, куда он пришёл к Снейпу.

– Добрый вечер, сэр!

Снейп устало сидел, наклонившись над пергаментом и что-то записывая. Услышав Драко, томно поднял голову.

– Здравствуйте, Драко.

– Вы не видели Теодора?

– Нотта? Не сталкивался с ним.

– Вам не кажется это странным?

– Отнюдь. Замок большой, и я не слежу за каждым студентом.

– А вы не видели Лили?

Драко заметил, что глаза профессора блеснули, когда Снейп посмотрел ему прямо в глаза, но выражение лица оставалось тем же.

– Торнуэлл? Уж тем более не слежу за гриффиндорцами. У них есть профессор Макгонагалл.

– А вам известно о её отчётах? Я знаю, вас, возможно, вводит в ступор мой расспрос, но я, как лучший студент, не понимаю, почему она выполняет поручения Дамблдора, чуть ли не министерства, а на меня даже не обращают внимания!

– Насколько мне известно, вы на одно место ниже Лили. И тем более не мне судить выбор руководства. Значит, они считают её более компетентной в этом вопросе. Слизеринцы не такие покладистые.

– Вы правы, хоть мне и неприятно быть ниже... всё же я не верю в это.

– Во что? В её сопричастность?

– Да! Нет никаких отчетов! Она либо пропала, либо занимается абсолютно неподобающими вещами с неподобающими лицами!

– Какое вам дело, Драко? Разве вы не истошно избегаете присутствия мисс Торнуэлл? Вам чуждо даже заговорить с представителями её факультета. С чем связано это переживание? Личные чувства? Долг перед ней? Вы о чём-то договорились?

– Мы никто друг другу! Просто я наблюдаю. За всеми. Как ворон со своей ветки. И когда что-то выходит за рамки симуляции, начинаюсь биться в истерике, потому что всё идёт не по сценарию! Это странно. Два человека пропадают на выходные.

– Они полные противоположности. Им не за чем вступать в союзы и готовить совместный план возмездия против вас, Малфой. Будьте спокойны.

Ответов он так и не смог получить. Разъярённый, он выбежал из кабинета, чуть ли не хлопнув дверью, но смог удержаться. Может, это правда лишь его фантазия? Теперь все будут думать, что он свихнулся.

Стоило ему зайти за поворот, как он столкнулся с Тео.

– Черт, черт, черт! Чет тебя побрал, Нотт!

– Всё в порядке? – с недоумением посмотрел на него друг.

– Я тебя обыскался! Где ты пропадал?

– Зачем я тебе был нужен? – Тео пожал плечами, немного виновато улыбнувшись. – Имел свои планы на выходные. Представляешь, они у меня есть и не сходятся с твоими! Всё, что тебе нужно знать, это что я не скучал. Да мне всегда весело наедине с собой.

– Так ты был один?

– А с кем ещё?

– С девушкой, не знаю!

– Меня сейчас никто не привлекает кроме твоей мордашки.

– Да хватит! Вообщем ладно, завелся я, пойду ужинать.

– Ты ведь хотел что-то узнать?

– Давай после поговорим тогда.

Они пошли вдвоем в Большой зал. Драко заметил белокурую голову Лили, шевелящуюся рядом с Фредом. Странно... очень странное совпадение.

— Что ты так нервничаешь? — спросил Фред Лили за обедом.
— Зачёты, вопросы, задания, — она с сумасшедшим видом вскочила из-за стола и побежала из зала.

Фред хотел было её остановить, но подумал, что это будет лишним.

За столом Слизерина это увидели Драко и Тео. Как бы Теодор не хотел побежать за ней, ему нельзя было выдавать себя. Но кто точно забыл обо всех приличиях и мнениях, был Драко. Он огляделся без зазрений совести и убежал за ней.

Увидел ли это Фред? Возможно. Но точно это увидели Тео и Луна, потому что их глаза встретились. Лили рассказала Луне про Тео, как и Тео про Луну. Они не общались напрямую, но могли вот так переглядываться и обмениваться секретами среди общества вертихвостов. Дай только их маленький секретик выудить.

***

– Полумна! Лавгуд!!! – отчаянно звал Фред девушку.
– Да-да, – на третий раз ответила она.
– Мне стоит беспокоиться?
– Ты о чём?
– С Лили что-то происходит. После бала она... сама не своя. Может быть, она против того, что я поторопил события?
– Фред, можно я не буду выслушивать твои сопливые переживания? – сказал Джордж.
– Я ведь твои выслушиваю по ночам, братец! Так вот... я особо не лезу в её пространство. Знаю, как ей важно побыть одной, заниматься, она любит витать в облаках. Дел много, но как будто...
– Что конкретно тебя беспокоит?
– Малфой.
– Ты считаешь, он хочет увести у тебя Лили?
– Я не знаю. Может похитить, убить, проклясть, влюбить. Я не знаю. Но чтобы напрямик говорить мне, что она пропала и ему срочно нужна. Я не поверю! Либо он сошёл с ума, потому что Лили явно к нему безразлична, как и ко всем Слизеринцам.
– Ты прав. Абсолютно прав. Ты можешь не переживать насчёт чувств Лили к тебе. И вообще, о ней не переживай. На ней сейчас слишком много всего... А Драко, быть может, тоже занят важными делами. Он в списке лучших студентов, они почти делят первые места.
– Разве не Нотт его обогнал?
– Они вечно воюют. Три первых места между Гермионой, Лили, Драко и Теодором. Вечно скачут. Драко признаёт, что на втором, но его вечно обходит Гермиона или Тео. Что-то с ним случилось. Я предполагаю встать и уже двигаться в сторону озера. Лучше осмотреться, прогуляться, вдохнуть свежий февральский воздух. Пропустим самое интересное!

С этими словами Полумна встала и удалилась. А Фред с поникшим видом доедал сэндвич.

– Брат, да не надо так переживать, – сказал Джордж. – Сейчас время такое, непростое. И у нас тоже! Все наши проделки, поделки... то ломаются, то имеют ужасные последствия. Нам надо довести это всё до конца, а не думать, кто куда бегает. Главное, что вы вместе, и ничто это не сможет повлиять на вас. Пошли за Луной, пора рекламировать наши товары. Те, что удались... конечно.

***

Лили ринулась в подземелья. Ей срочно нужно было в кладовку Снейпа. Уже не было времени спрашивать разрешения. Он поймёт. Она вбежала, стала перебирать пробирки, искала жабросли. Как до неё не дошло раньше!

Забравшись по специальной лесенке, она стала перебирать верхние полки и, наконец, нашла. Радости не было предела, пока дверь не захлопнулась.

– Так, так, так... вот воришка, который орудует в хранилищах Снейпа.
– Драко, мне некогда, пропусти меня сейчас же.
– А то что? Кому-то пожалуешься? Тут никого нет. А потом мне уже не будет дела до наказаний. Хоть в лес отправьте меня, разницы нет.
– Твоя депрессия и сталкерство за мной доведут. Хватит! Мне некогда разбираться в твоих проблемах. Я обещала быть рядом, обещала быть другом, но я не обещала держать тебя за ручку каждый день. Мы не пара и не друзья.
– Зато Теодор теперь твой новый друг, да?
– Он меня выслушал и понял. Я удивилась этому. На этом наша история закончилась. Он просто оказался хорошим слизеринцем. Я думала, ты такой же. Да, ты славный, но твоя хандра... она мне надоела. У меня куча забот, куча обязанностей. Не ходи за мной!
– Я... меня волновало два вопроса. Я хотел поговорить с Тео, но для начала хочу уточнить у тебя. Ты что-то чувствуешь?
– Что?
– Кто я для тебя?
– Сокурсник.
– И всё?
– Да, Драко, да. Я тебе сказала: ты можешь обратиться ко мне, послать сову с письмом, где будешь рассказывать о своих трудностях. Я обещаю помочь, когда твой отец захочет испортить тебе жизнь. Я буду на твоей стороне. Но дай мне воздуха! Не следи за мной. Как только окажешься в беде, прибегай, конечно. Но не мучай меня просто так и не ревну! Я тебя не люблю. Ты это хотел услышать? У меня нет к тебе ни ревности, ни любви, ни каких-либо чувств. Хотя я бесконечно думаю о тебе и не могу перестать это делать. Я не знаю почему. Переживаю по-человечески за тебя. Я эмпат. Но прими тот факт, что во мне любовь только к Фреду.

Драко смотрел на неё сначала со злостью и возбуждением. Ему хотелось ответить, мол, не нужна ему её любовь и помощь. Но он бы врал и себе, и ей. Он поник, ослаб в своих помыслах. Что-то двигало им. Он хотел её увидеть, дотронуться. Он хотел быть с ней, а теперь боится, что спугнул. Что ей плевать, кому помогать, что он для неё не личность. Может быть, так и должно быть? Тогда проклятие не будет действовать? Может, Тео его выдумал?

– Ты что так задумался?
– Мне пора, я пойду.
– Подожди... почему тебя так задевают мои слова?
– Не задевают? Наоборот! Отрезвляют и успокаивают.
– Я не понимаю.
– Ты и не поймёшь. А если поймёшь, будет хуже для всех. Поэтому люби Фреда. Я постараюсь больше тебя не беспокоить, даже в своих проблемах.
– Но... я правда хочу тебе помочь.
– Разберись в себе, а потом разбирайся в других. Мне нравится цвет твоих глаз. Они мне напоминают родной сад в Малфой-менор.

На этих словах он ушёл, оставив её в глубоком недоумении.

Все собрались у озера в ожидании второго задания Турнира Трёх Волшебников. Совсем немного, и Гарри останется без возможности дышать под водой. И всё из-за глупых, озабоченных мыслей Драко. Лили проклинала его, и в то же время понимала, что ей пришлось соврать. Конечно, она чувствует... может, не любовь, но глубокую привязанность. Откуда она взялась к практически незнакомому человеку, она не знает. Чувствовала тепло, когда он был рядом. Но это отличалось от чувств к Фреду, и поэтому она не называла это любовью или влюблённостью. Так, всего лишь помутнение рассудка.

Она побежала на кухню. Ей срочно надо было отыскать Добби. Это был единственный способ успеть передать жабросли Гарри.

Войдя внутрь кухни, она слышала песни эльфов и увидела странную суматоху.

Найдя Добби, который ел какие-то печенья, она окликнула его:

– О, мисс, здравствуйте!! Рад вас видеть, мисс! Как поживаете, мисс?
– Привет, Добби! Что у вас здесь происходит? Ах, ладно, дело жизни и смерти! Передай вот это, – она достала баночку из кармана, – не спрашивай. Это для Гарри.
– О, Гарри! Для Гарри всё что угодно, мисс, что нужно сделать?
– Передай ему вот это и скажи, пусть съест, прыгнет в воду и ни о чём не переживает. Это жабросли. Думаю, ты знаешь, что это такое. Иначе ему не выиграть турнир.
– Мисс! Вы так добры... Вы заботитесь о том, кто даже не ваш друг. Это благородно!
– И ещё, Добби!
– Да, мисс?
– Никому не говори об этом. Это будет наш секрет. Это очень важно, Добби.
– Конечно, мисс, будет сделано, мисс.
– Спасибо!

Весь турнир Лили хотела провести рядом с Фредом. Первые минуты братья носились, зазывая студентов купить их снэки и волшебные безделушки. Шум, смех, хруст снега под ногами и сладковатый запах поджаренных орешков в воздухе. Но затем Фред, не сказав ни слова, подошёл к Лили сзади и тихо обнял её. Его руки были тёплыми, даже сквозь толстую ткань плаща, а дыхание обжигало шею в этот колкий февральский холод. Он прижал её ближе, будто хотел спрятать от ветра, от тревоги, от всего мира. Лили почувствовала, как сердце замедляет свой беспокойный бег, и позволила себе просто постоять, чувствуя, что он рядом.
В этот момент она поняла, какой бы опасной ни была предстоящая минута для Гарри, как бы ни тревожил её Драко, как бы ни сжимали изнутри невысказанные слова, здесь, в его руках, всё казалось на мгновение простым и правильным.

Лили терзала мысль о том, что она не может броситься в озеро и помочь Гарри. Ей было невмоготу оттого, что она не в силах предупредить его о том, что там его ждёт. Всё, что оставалось — передать ему жабросли и надеяться. Каждый раз она переживала за него так, словно речь шла о её собственной жизни. Лили знала: если с Гарри что-то случится, она никогда не простит себе этого. И пусть вряд ли кто-нибудь стал бы обвинять её, никто ведь не знает, что за многими его подвигами стоит и крупица её ума, её ловкости. Но её собственной вины это не снимет. Может быть, Северус, Сириус или даже Альбус упрекнули бы её в провале... тогда Лили и правда захотелось бы провалиться сквозь землю.

Она верила: у каждого человека есть своя миссия. У Гарри победить Волдеморта и спасти мир. И только он способен это сделать. Её же предназначение защищать его, довести до конца живым, сильным и готовым исполнить свою судьбу. Она готова была на всё ради этого. Но сейчас Лили отчётливо ощущала: надвигается что-то страшное. Тучи сгущались. Ещё во время Чемпионата это было заметно. Да и профессор Грюм казался подозрительным, явно что-то скрывал. Ей хотелось поговорить об этом с Дамблдором, а потом уже решать, что предпринять и к кому идти.

Но пока что она находилась в объятиях Фреда, и ей совсем не хотелось, чтобы он выпускал её из своих тёплых рук. В его присутствии становилось спокойно. До тех пор, пока она не почувствовала холодный взгляд Драко. Стоило ей повернуть голову, он тут же отвернулся. И Лили вновь охватила тяжесть мыслей. Еще одна головная боль...