19. Чернильные пятна на душе
Вася ворвалась в квартиру, хлопнув дверью так, что задрожали стекла в серванте. Она швырнула рюкзак в угол, и тот грузно шлёпнулся на пол, рассыпав учебники. Всё тело горело – от кончиков пальцев, сжатых в бессильных кулаках, до висков, где пульсировала ярость.
— Василиса? — из кухни высунулась мама, но тут же сморщила нос. — Ты... курила?
Вася прошла мимо, не глядя, чувствуя, как запах табака въелся в её волосы, в куртку, в кожу. Он висел вокруг неё ядовитым облаком, смешиваясь с горечью на языке.
— Ты слышишь меня? — мама шагнула за ней, хватая за плечо. — Что это было? Ты вообще понимаешь—
— Отстань от меня! — Вася дёрнулась так резко, что мама отпрянула.
Тишина.
Мама смотрела на неё широкими глазами, в которых читался не столько гнев, сколько страх. Но Васе было плевать. Всё внутри кипело, и мысль о том, что сейчас придётся выслушивать нотации, казалась невыносимой.
— Мне нечего сказать, — прошипела она и захлопнула за собой дверь комнаты.
***
Телефон на тумбочке замигал – Соня. Опять. Уже пятый звонок за час. Вася пнула ножку кровати, чувствуя, как гнев снова подкатывает к горлу.
"Объяснить? Что ей там нужно объяснить? Как она позволяет этой Алине висеть на себе, как тряпке? Как краснеет, когда та шепчет ей гадости на ухо?"
Она схватила телефон, собираясь выключить его, но вместо этого увидела сообщение:
"Соня:"
"Вась, пожалуйста, поговори со мной. Это не то, о чём ты думаешь."
Губы сами собой искривились в гримасе.
— Конечно, не то, — пробормотала она, швыряя телефон на кровать.
Он упал на одеяло, продолжая вибрировать. Ещё одно сообщение. Потом ещё. Вася зарылась лицом в подушку, стискивая зубы так, что челюсти свело.
Она хотела прочитать. Хотела узнать, что там Соня напишет. Может, правда объяснит. Может, скажет, что всё это недоразумение, что Алина – просто навязчивая дура, а она, Вася, всё это время...
— Ага, конечно, — фыркнула она вслух.
Телефон замолчал.
***
За окном стемнело, но Вася даже не включила свет. Она лежала на кровати, уставившись в потолок, и чувствовала, как ярость понемногу превращается в что-то другое – тяжёлое, липкое, как дёготь.
Мама больше не лезла, лишь оставила у двери тарелку с ужином. Холодные котлеты. Картошка. Всё, к чему Вася даже не притронулась.
В голове снова всплыли картинки: Алина, цепляющаяся за Соню, их смех, их шёпот.
"Почему мне так больно?"
Она сжала подушку, зарываясь в неё лицом. Телефон снова завибрировал.
На этот раз Вася взяла его в руки.
"Соня":
"Я завтра буду ждать тебя утром у школы. Пожалуйста, приди."
Она провела пальцем по экрану, чувствуя, как сердце бешено колотится. Потом медленно положила телефон обратно.
"Не приду."
Но где-то в глубине души она уже знала – придёт.
Потому что, сколько ни злись, сколько ни кричи – вычеркнуть Соню из сердца не получится.
Даже если очень хочется.
***
Вася проснулась раньше будильника. Глаза слипались, голова гудела, но сон больше не шёл. Она лежала, уставившись в потолок, пока за окном медленно светлело.
"5:37"
Слишком рано.
Она встала, ощущая тяжесть в каждой мышце. Вчерашний гнев осел на дно, превратившись в холодный осадок.
Душ. Одежда. Завтрак, который она даже не попробовала – просто поставила чашку с недопитым чаем в раковину.
Перед выходом Вася посмотрела в зеркало. Бледное лицо, тени под глазами, сжатые губы.
"Идиотка", – мысленно бросила она своему отражению.
Телефон завибрировал – это была Саша "Саша:"
"Ты серьёзно сама? Всё в порядке?"
Вася коротко ответила:
"Всё ок. Не парься"
И выключила экран.
***
Школа была пустой. Вася пришла на час раньше, чтобы никого не видеть. Но Соня уже ждала у входа, кутаясь в тонкую куртку.
Они встретились взглядами.
– Вась... – Соня сделала шаг вперёд.
– Говори, – Вася скрестила руки на груди. Голос звучал ровно, без эмоций.
Соня начала объяснять.
Алина – просто бывшая. Да, они встречались, но давно. Да, та всё ещё лезет, но Соня не поощряет.
– Она просто не понимает границ, – Соня нервно теребила рукав. – Но мне правда плевать на неё.
Вася слушала, чувствуя, как внутри закипает что-то колючее.
– Почему ты тогда не отшиваешь её? – спросила она наконец.
Соня замолчала.
– Не знаю.
Это "не знаю" прозвучало как нож.
Вася резко кивнула:
– Понятно.
И развернулась, чтобы уйти.
– Подожди! – Соня схватила её за руку. – Ты что, вообще...
– Всё понятно, – Вася высвободилась. – Просто друзья, да?
Её голос был лёд.
Соня замерла, будто обожглась.
– Да... – прошептала она.
– Тогда не цепляйся.
Вася вошла в школу, не оглядываясь.
***
С того дня что-то сломалось.
Вася больше не смеялась над Сониными шутками. Не задерживалась с ней после уроков. Отвечала односложно, если та спрашивала что-то.
Она видела, как Соня напрягается при каждом их разговоре. Как её глаза темнеют, когда Вася отворачивается.
Но это было... справедливо.
"Если ты позволяешь людям переступать границы – не удивляйся, когда кто-то отодвинется", – думала Вася, наблюдая, как Алина снова цепляется за Соню.
Теперь ей было всё равно.
Почти.
Только по ночам, когда телефон лежал рядом, а на экране горели непрочитанные сообщения, Вася сжимала зубы так сильно, что наутро болела челюсть.
Но она не отвечала.
Не могла.
Потому что где-то глубоко внутри всё ещё горело обжигающее "почему".
И это было хуже любой злости.