17. Чужая тень
Около недели назад Софья Кульгавая перевелась в класс к Василисе и Саше, и это событие стало настоящим поворотным моментом в её жизни. Это решение созрело в её сердце не сразу, а постепенно, как первые лучи рассвета, озаряющие тёмное небо. Ей безумно хотелось быть ближе к своим верным друзьям, делиться с ними каждым мгновением, каждым переживанием. Но самым главным, самым сокровенным желанием, которое заставляло её сердце биться чаще, было проводить как можно больше времени с Романовой — той самой, чья улыбка могла растопить лёд в её душе.
Каждое утро теперь начиналось с трепетного ожидания встречи. Кульгавая входила в класс, и её взгляд сразу же находил Василису среди шумных одноклассников. Их глаза встречались, и в этот миг весь мир вокруг будто замирал, оставляя только их двоих в этом хаотичном школьном пространстве. Лёгкая улыбка, кивок, едва заметное движение губ — и уже становилось тепло на душе, как от первого весеннего солнца.
Саша, как всегда, становилась главным организатором их маленького трио. Она с радостью уступала своё место рядом с Васей, подмигивая Соне с таким видом, будто была посвящена во все тайны мироздания. Её неуёмная энергия и искренняя радость за подруг создавали особую атмосферу доверия и тепла.
На переменах они теперь всегда были вместе — три неразлучные подруги, соединённые невидимой нитью понимания и поддержки. Софья, которая раньше часто держалась особняком, теперь с удовольствием включалась в их беседы, её сдержанная улыбка постепенно становилась всё шире и искреннее.
Даже уроки проходили иначе. Сидя за одной партой с Ромашкой, Кульгавая ловила себя на том, что вместо бездумного рисования на полях тетради она с интересом слушает объяснения учителей. Иногда их взгляды встречались над учебниками, и в этих мгновениях содержались целые вселенные невысказанных слов и чувств.
После школы они не спешили расходиться. То вместе делали домашние задания в пустом классе, то шли в парк, где под кронами старых деревьев делились самыми сокровенными мыслями. Софья, всегда такая сдержанная в проявлении чувств, постепенно училась открываться, доверять, быть собой — без масок и защитных барьеров.
И каждый раз, прощаясь у подъезда Василиного дома, девушка ловила себя на мысли, что это не просто перевод в другой класс. Это начало чего-то нового, светлого и невероятно важного. Что-то, ради чего стоит просыпаться каждое утро с улыбкой и лёгким трепетом в сердце.
***
Вася зашла в кабинет, и перед ней открылась странная картина. Её Соня, та самая Кульгавая, с которой они последний месяц танцевали этот странный танец между дружбой и чем-то большим, сидела за партой с какой-то незнакомой блондинкой. Они общались так близко, что их головы почти соприкасались, а в воздухе витало что-то неуловимо интимное. Казалось, они буквально раздевают друг друга взглядами — этими долгими, изучающими взглядами, которые Вася знала слишком хорошо.
— Привет, Сонь, — голос Васи прозвучал неестественно высоко, когда она подошла к парте. — А это кто?
Блондинка первой подняла на неё глаза — большие, голубые, с хищным блеском.
— Приветик, — она растянула слово, демонстративно сжимая Сонину руку на парте. — Я ваша новая одноклассница Алина.
Что было по-настоящему странно, так это поведение Сони. Она даже не подняла глаз, не улыбнулась Васе, как обычно. Её пальцы нервно барабанили по учебнику, взгляд упорно избегал встречи с Васиным.
— Ага, очень приятно, — Вася выдавила из себя, чувствуя, как натянутая улыбка режет ей лицо.
— Я с Сонечкой на этом уроке посижу, — Алина томно провела пальцами по Сониному запястью. — Не могла бы найти себе другое место, зайка?
В глазах Васи потемнело.
— Пиздеть команды не было, сама разберусь, — она резко развернулась и направилась к Саше, чувствуя, как в груди разливается ледяная волна.
— Васек, ты чего тут, а? — Саша подняла брови, увидев выражение лица подруги.
— Да какая-то ебанутая новенькая Алина мило пиздякает с Соней, так ещё и выгнала меня, — Вася швырнула рюкзак на парту, её пальцы дрожали от ярости.
Саша замерла, потом медленно выдохнула.
— А... Алина-то... — она провела рукой по лицу. — Она бывшая нашей Кульгавой.
— Чего-чего?
— Да они встречались от силы недели две, но эта липучка так присосалась, что даже меня заебывала. Слава богу, на то время она была в другой школе. Ну а вот теперь, видимо, перевелась сюда.
Вася почувствовала, как у неё подкашиваются ноги.
— Боюсь спросить... И сколько у Сони таких бывших?
Саша неожиданно фыркнула.
— Ха-ха-ха, да на самом-то деле немного, остальное — интрижки. Она тебе не рассказывала?
— Нет... — Вася сжала кулаки. — Не рассказывала.
За её спиной раздался серебристый смех Алины. Вася не обернулась. Она знала — если увидит сейчас их вместе, с их переплетёнными пальцами и общими секретами, что-то внутри неё сломается окончательно.
***
Весь урок Вася чувствовала, как у неё горит затылок. Она не могла сосредоточиться, не слышала слов учителя, только этот противный, сладковатый голос Алины, которая то и дело что-то шептала Соне на ухо. А Соня... Соня смеялась. Тихо, смущённо, но смеялась.
— Ты вообще дышишь? — Саша толкнула её локтем.
Вася резко вдохнула, только сейчас осознав, что буквально задерживала дыхание.
— Всё нормально, — прошипела она, но пальцы её так сильно впились в учебник, что бумага порвалась.
Когда прозвенел звонок, Вася вскочила с места первой, надеясь успеть выскочить из класса до того, как увидит их вместе снова. Но не успела.
Алина висела на Соне, как второклассница — обняла за талию, прижалась щекой к плечу, а пальцами играла с её волосами.
— Сонечка, пойдём в столовую? Я хочу пирожок с вишней, — она сделала губы бантиком, и Вася почувствовала, как её тошнит.
Соня что-то пробормотала в ответ, но Вася уже не слушала. Она рванула к выходу, сбивая по пути стулья.
***
— Ты вообще понимаешь, как выглядишь со стороны? — Саша настигла её в туалете, где Вася с яростью плескала водой в лицо.
— Отвали!
— Вась, ты ревнуешь.
— Я не ревную! — Вася ударила кулаком по раковине. — Просто... просто она ведёт себя как последняя стерва!
Саша скрестила руки на груди.
— А Соня? Она-то что?
Вася замерла.
— Она... — голос её дрогнул. — Она позволяет.
И это было хуже всего. Соня не отталкивала Алину, не говорила ей остановиться. Она просто стояла и принимала это — её прикосновения, её слащавые словечки, её претензии на внимание.
— Может, они снова... — Саша не договорила, но Вася поняла.
Может, они снова вместе.
Вася резко вытерла лицо рукавом.
— Пошли. Я не собираюсь тут трястись из-за них.
Но когда они вышли в коридор, картина, которая их встретила, заставила Васю остановиться как вкопанную.
Алина прижала Соню к стене, что-то шептала ей на ухо, а та... та покраснела до корней волос, но не отталкивала её.
— Всё, я ухожу, — Вася развернулась и пошла прочь, чувствуя, как что-то тёплое и горькое подкатывает к горлу.
Она не плакала.
Она просто...
Просто не понимала, почему ей так больно