12. Вместе?
Дождь за окном усилился, превратившись в сплошную стену воды. В кухне было тихо — только мерное тиканье часов и прерывистое дыхание.
Соня всё ещё держала Васю за руку, но теперь её пальцы не дрожали. Они просто лежали на тёплой коже, будто боясь пошевелиться.
— "Она не отнимает руку. Это... это значит, что всё в порядке?"— мысль пронеслась в голове Васи, но вслух она не произнесла ни слова.
Капли дождя стекали по стеклу, оставляя за собой мокрые дорожки. Соня вдруг резко вдохнула и подняла глаза.
— Ты знаешь, что это... что мы... — голос её сорвался.
Вася слегка сжала её пальцы.
— Да.
— "Чёрт, почему я не могу говорить нормально?!"— Кульгавая стиснула зубы. Но внутри что-то щёлкнуло — будто сломанный замок наконец поддался.
Она наклонилась вперёд.
Их губы встретились — осторожно, неуверенно.
— "Она целует меня. На самом деле целует." Вася замерла, боясь пошевелиться, будто от любого движения это мгновение рассыплется, как сон.
Но Соня не отстранилась. Наоборот, её рука сама потянулась к Васиным волосам, запутавшись в мокрых прядях.
Гром грянул прямо над домом, и они вздрогнули, но не разомкнули объятий.
***
Когда они наконец разошлись, в комнате стало слишком тихо.
Легавая отвернулась, проводя языком по губам — будто пробуя на вкус то, что только что произошло.
— "Боже, я... я сделала это. И я не жалею."— но вслух она не могла выдавить ни слова.
Вася сидела, сжимая в руках краешек полотенца.
— Э-это... — она попыталась улыбнуться, но получилось криво.
Соня резко поднялась.
— Чай остыл.
— "Опять. Опять она убегает. Но сейчас... сейчас я не дам ей просто так уйти."
— Соня, — Вася встала, перекрывая ей путь к чайнику. — Давай не будем делать вид, что ничего не было.
Глаза Кульгавой сверкнули.
— А что было? — голос прозвучал резко, почти зло.
— "Почему она опять так? Только что всё было... и вот опять стена."
— Ты знаешь что, — Вася не отступила. — И я знаю.
Молчание.
Потом Соня неожиданно рассмеялась — коротко, беззвучно.
— Блять. Да. Я знаю.
И вдруг напряжение спало.
***
Они сидели на подоконнике, плечом к плечу, наблюдая, как дождь постепенно стихает.
— Я никогда так не боялась, — призналась Вася.
Кульгавая хмыкнула.
— Да? А я — постоянно.
— "Почему сейчас так легко говорить? Словно кто-то вытащил пробку, и всё, что копилось месяцами, выливается само."
— Я думала, ты вообще ничего не боишься, — Вася осторожно прикоснулась к её плечу.
Легавая посмотрела на неё.
— Идиотка.
Но сказала это так мягко, что Вася рассмеялась.
***
В дверь вдруг резко постучали.
— Эй, мудаки, вы там живы?!
Голос Саши.
Соня закатила глаза.
— Вот блять...
Она потянулась к двери, но Вася неожиданно схватила её за руку.
— Подожди.
И поцеловала снова.
— "Чтобы она запомнила. Чтобы не передумала, пока будет открывать."
Кульгавая широко раскрыла глаза, но не оттолкнула её.
Стук повторился.
— Эй, я слышу, вы там шевелитесь!
Соня вздохнула и, разорвав поцелуй, направилась к двери.
— "Чёртова Саша. Чёртова, прекрасная Саша, которая всегда появляется не вовремя. Но... может, это и к лучшему."
***
Саша стояла на пороге, мокрая, с двумя коробками пиццы в руках.
— Ну наконец-то, — она окинула их оценивающим взглядом. — О, так у вас тут всё серьёзно.
Соня нахмурилась.
— Заткнись.
Но Вася вдруг рассмеялась — звонко, беззаботно.
— Входи уже.
Саша ухмыльнулась.
— Ну что, любовь-морковь, рассказывайте, как вы там...
Легавая бросила в неё подушкой.
Но когда они сели вокруг пиццы, что-то изменилось.
Барьер рухнул.
И даже вечные подколы Саши не могли испортить это новое, хрупкое, но такое тёплое чувство — будто после долгой зимы наконец выглянуло солнце.