Часть 2.
Он бежал по коридорам родового поместья с бешено стучащим сердцем. Перед каждым поворотом сердце замедляло свой бег, но когда он осознавал, что здесь никого нет, оно снова пускалось вскачь. Его дыхание уже сбилось, но он не останавливался. Всё бежал и бежал. Резкий пронзающий крик заставил его замереть на месте и заледенеть от страха. Крик повторился. Молодой человек сорвался с места и ринулся на звуки голоса. Он остановился только у резных дверей, украшенных множеством змей, знакомого с детства фехтовального зала. Истошный визг заставил его перебороть страх и распахнуть двери.
Представшая перед глазами картина заставила все внутренности сжаться в тугой комок. Сердце пропустило пару ударов. Шесть человек в чёрных плащах и серебряных масках окружали хрупкую женщину, сидящую в центре странного знака, отдалённо напоминающего шестиконечную звезду. Её белокурые волосы волнами спускались по худым плечам. На ней была одета ночная сорочка из дорогой ткани, расшитая множеством прекрасных узоров. Её лицо не выражало ничего. Только глаза. Нежные серые глаза. Такие близкие с детства. В них плескался ужас. Панический, затопляющий. И в тоже время странное спокойствие, как будто так и надо. Ноги женщины тонкие и изящные были закованы в толстые цепи, которые оставили синяки на нежной коже.
- Люциус, прошу тебя... - голос её надрывался, но была слышна стойкость.
Говорила она полушёпотом, но юноша отчётливо слышал каждое слово. В такой давящей тишине её знакомый до боли голос оглушал.
Мужчина, к которому она обращалась, презрительно взглянул на неё своими серыми холодными глазами цвета стали. Потом Люциус кинул взгляд на молодого человека, и его лицо исказила ужасная полубезумная гримаса. Резко вскинув палочку, мужчина, такой же белокурый, как и его жена, прошипел одно единственное заклинание:
- Круцио!
Женщина снова зашлась в безумном крике, корчась от боли. Парень закрыл глаза и со всей злостью кинулся на белокурого мужчину. Это был глупый, необдуманный поступок. Его остановило заклинание. Все внутренности скрутило, на глазах выступили слёзы, но он закусывал губу, чтобы не издать ни звука. Ему назло. А потом он снова услышал её хриплый стон, и разум мгновенно стал чистым. Он не может допустить её страданий. Должен уберечь, спасти, сохранить.
- Я всё сделаю отец. Я приму метку.
- Я рад, что ты одумался, сын. Уведите Нарциссу. Круцио.
И снова безумная боль. Пока кто-то не откидывает чёлку с лица и не дотрагивается кончиками пальцев до лба. Рука скользит по всему лицу, как будто очищая голову от ненужных мыслей. И всё начинает исчезать, а по телу разливается тепло. Он судорожно пытался увидеть кто это, но сумел разглядеть только нечёткий силуэт.
- Мама! - на последнем дыхании прошептал он и резко открыл глаза.
Драко поморгал, пытаясь привыкнуть к темноте, и унять бешено стучащее сердце. Одеяло лежало на полу, а простынь была смята. Чёртов сон! Он снится ему каждую ночь. Каждый раз ему приходится вновь и вновь переживать в памяти этот злосчастный летний день. Но сегодня было что-то новое. Особенное. Силуэт. Он помог. Спас от затопляющего ужаса и осознания своего бессилия. Драко был уверен, что это мама. По крайней мере, ему так казалось.
Уснуть он уже не смог, поэтому он просто лежал и смотрел на полог, стараясь не думать о дурацком сне. В голову резко пришёл образ Грейнджер. Глупой, растрёпанной Грейнджер, которая сидит, кутаясь в плед на берегу озера. Она отстранённо смотрела куда-то вдаль и закусывала нижнюю губу. Он помнил, как удивился, увидев её здесь. И как остановился, завороженный этой картиной. Что-то зацепило его тогда в этой маленькой фигурке на берегу. Тогда Драко ещё отметил, что Грейнджер сильно изменилась и из замухрышки превратилась в симпатичную девушку. Нет, она не была красивой, но в ней было что-то притягивающее взгляд. Но, пожалуй, он больше не будет об этом думать.
Следующие несколько часов он прикладывал все усилия, чтобы не думать ни о сне, ни уж тем более о Грейнджер. Его вообще пугало, что в последнее время она является частым гостем в его мыслях. А это крайне нехорошо. Но при этом он не мог не заметить, что её поведение изменилось. Она стала чаще смотреть на него, когда думает, что он не видит. Пропала та ненависть в глазах, которая 6 лет подряд прожигала его спину. Глупая гриффиндорка, неужели тот случай стал всему этому виной?
Сна не было ни в одном глазу, поэтому он просто слушал равномерное дыхание спящих Крэбба и Гойла. Он ждал, когда откроется большой зал. В 6 часов юноша зашёл в ванну, и, приведя себя в порядок, отправился на завтрак.
В большом зале было тихо и пусто. Только парочка пуффендуйцев и когтерванцев, корпящих над домашними заданиями. И одна единственная гриффиндорка. Желудок болезненно сжался, а сердце неожиданно стало биться чаще. Почему из всех гриффиндорцев он постоянно наталкивается именно на неё? Это уже становится традицией.
Он ещё раз посмотрел на лучшую ученицу Хогвартса. Волосы были небрежно убраны в пучок. Многие пряди выбивались из этой импровизированной причёски, потому что были слишком густыми. Её карие глаза лихорадочно бегали по пергаменту. Грейнджер прикусывала кончик пера, видимо стараясь сосредоточиться. Она была одета в школьную юбку и голубой шерстяной свитер. Девушка постоянно заправляла особо мешающую прядь за ухо. Этот жест привлёк внимание Малфоя. Было в нём что-то нежное, домашнее. Он как завороженный смотрел, как она раз за разом пытается справиться с непослушной прядью. В какой-то момент ему очень захотелось подойти к ней и аккуратно зацепить эту прядь в причёску, но он одёрнул себя.
Видимо, он слишком долго на неё смотрел, стоя в дверях, потому что только сейчас заметил удивлённые взгляды. Ещё бы! Слизеринский принц застыл в дверях, рассматривая гриффиндорку, и не какую-нибудь, а лучшую подружку Поттера. Гермиона, судя по всему, тоже заметила перешёптывания и подняла глаза. Буквально на секунду их глаза встретились. Драко чертыхнулся и быстро прошёл за стол слизерина. Он чувствовал, как она провожает его удивлённым взглядом. Этот чёртов взгляд просто прожигал спину. Мерлин! Да что эта девчонка с ним делает? Надо срочно избавляться от мыслей о ней, и вообще избегать встреч. Он вообще не мог понять, когда перешёл эту грань, когда стал настолько по-другому смотреть на неё. И главное всего за несколько недель, 6 лет ненависти потеряли своё значение. И из-за чего? Из-за какой-то глупой случайности, которая даже не имеет смысла. Как бы это ни было неправильно и странно, но растрёпанная шевелюра Грейнджер вызывала в его душе странные чувства. И его это не устраивало.
**********
Гермиона резко перечеркнула написанные предложения. Домашняя работа не клеилась. Хотелось хоть раз послать всё к Моргане и не делать ничего, но она не могла. Вообще, у неё не было бы проблем, если бы не хорёк, прочно обосновавшийся в её мыслях. Он не вылетал из её головы абсолютно. Почти каждую минуту его образ крутился в мыслях. Хотелось закрыть глаза и забыться, но нет! Малфой оказывался и в её снах.
- Гермиона, ты уже написала эссе? - родной до боли голос, чуть-чуть хрипловатый, заставил её поднять глаза.
Она встретилась с его, такими нежными голубыми глазами. Когда она смотрела в них, она всегда видела ясное голубое небо. Интересно, а Малфой смотрел на кого-нибудь с такой нежностью? Гермиона мотнула головой и в очередной раз обругала себя, на чём свет стоит. Почему она вообще вдруг начала думать о нём с такого ракурса?
- Нет, Рон. Что-то мысли не клеятся.
- Хорошо, - Рон загадочно улыбнулся - Тогда собирайся.
- Куда?
- Сейчас узнаешь.
Улыбка стала ещё шире, а в глазах заиграли чертята. Гермиона вконец запуталась, но спорить не стала. Слегка кивнув, девушка встала и направилась в спальню. Парвати и Лаванды не было. Видимо убежали на очередное свидание. Гермиона до сих пор помнила прошлый год, когда Рон встречался с Лавандой. О, как она ненавидела его тогда. Гермиона отогнала ненужные воспоминания и, быстро переодевшись в джинсы и любимый голубой свитер, подаренный мамой на Рождество, начала спускаться. На середине пути она остановилась и посмотрела на двух парней, сидящих в кресле. Вернее сказать в кресле сидел Гарри, сцепив руки в замок. А Рон расположился на диване. Гарри что-то шептал лучшему другу, и оба загадочно улыбались. Как же она безумно их любила. Дорогие мальчишки. Только её. Первым её заметил Гарри.
- Гермиона! - воскликнул он - Идём скорее!
- Да что случилось?
- Сейчас всё узнаешь.
Мальчишки привычно взяли её за руки и повели за собой по коридору. О том, что они идут на улицу Гермиона поняла, лишь когда они оказались у выхода. Там уже стояла Джинни, весело блестя глазами.
- Ну наконец-то! Я уж думала не дождусь вас, - девушка шутливо толкнула Гарри и Рона в грудь.
Вчетвером они начали весело спускаться к озеру. На все вопросы Гермионы ребята не отвечали. Только ещё загадочней начинали улыбаться. Когда они дошли до берега, на глаза Гермионы легли тёплые, большие ладони. Девушка вздрогнула, но позволила Рону облокотить себя на него. Какое-то время они шли так. Она чувствовала себя невероятно комфортно и уютно. Рон был очень осторожен и нежен. Поэтому Гермиона просто отдалась на волю своим ощущениям. Сразу почему-то показалось, что пальцы стали более тонкими и изящными, а ладони холодными, почему-то казалось, что это правильно, что так и должно быть. Она даже почти взаправду почувствовала запах его одеколона, но резко отогнала наваждение. Когда, она вообще успела запомнить как пахнет его одеколон? Хотя за столько лет, она знала, что он не изменял своего выбора в туалетной воде. Врага нужно знать в лицо, но это совершенно не оправдание. Хотя если задуматься, она всегда искала его взглядом в большом зале, всегда старалась держать его близко. Неужели она всегда была, как будто зависимой от него? Бред какой-то!
Они остановились, и Рон убрал руки, а Гермиона незаметно поёжилась от снова нахлынувших воспоминаний о своём глупом воображении. Но долго об этом думать ей не дали. Потому что огромная толпа весёлых и галдящих однокурсников подняла её на руки. Девушка сначала безумно перепугалась, но потом улыбнулась и весело рассмеялась. Когда им надоело её качать, она почувствовала землю под ногами.
- Вы просто идиоты! - Гермиона Грейнджер, сделав серьёзное и рассерженное лицо, подлетела к Гарри и Рону и поочерёдно ударила кулачком в грудь.
Девушка не выдержала и улыбнулась.
- Гермиона, ты же староста школы! Это надо отпраздновать! - Рон в неподдельном возмущении посмотрел на неё.
Они просидели там до вечера. Здесь были все однокурсники. Кроме слизеринцев, разумеется. Шуму все вместе они создавали немеренно. Когда солнце уже почти скрылось за горизонт Гермиона отделилась от веселящихся друзей и побрела в направлении того самого дерева. Оно было плохо видно с этой стороны берега, потому что закрывалось другими деревьями. Ей было жизненно необходимо сейчас оказаться там. Девушка спокойно добралась до уже полюбившегося места. Присев на наколдованный плед, она стала рассматривать горизонт. Солнца уже не было видно, но его лучи были почему-то особенно чёткими. Это завораживало. Краем глаза Гермиона заметила движение сбоку от неё и обернулась. Сердце разочарованно ухнуло. Разочарованно? Нет, конечно! Глупость какая. Она же не ждала его. Или ждала? Это же полнейший бред. Она абсолютно точно не собиралась увидеть здесь Малфоя.
Рон сел рядом с ней. Гермиона улыбнулась и постаралась, как можно более беззаботно, посмотреть на лучшего друга.
- Почему ты ушла? - Рон внимательно заглянул ей в глаза.
Сейчас этот жест жутко смутил её и она отвела взгляд.
- Просто захотелось пройтись.
- Ясно.
Оба неловко замолчали. Почему-то сейчас было невероятно сложно собрать мысли в единое целое. Впервые за всю свою жизнь Гермиона Грейнджер не знала о чём говорить. Наверное, это потому что слова были лишними сейчас. Хотелось просто любоваться появляющимися на небе звёздами и ни о чём не думать. Рон осторожно взял её за руку и потянул за собой. Гермиона послушно встала, последний раз обернувшись и оглядевшись вокруг, пошла за другом, продолжая держать его за руку. Волшебство вечера почему-то пропало. Как будто она оставляла его здесь. А руке почему-то снова захотелось почувствовать холодные мягкие пальцы, пусть и нарисованные её же воображением.