Неизвестный за экраном

В вечернем свете, наполненном бодрящей энергией вечеринки, Наби выглядела особенно ярко. Музыка играла в унисон с ритмами её сердца, её ноги, будто волшебные, скользили по полированному полу. Каждый её шаг, каждое движение искрилось грацией, и казалось, будто она сама стала частью музыки.  Уёну, прислонившемуся к стене, трудно было отвести взгляд. Он наблюдал за ней, пытаясь осмыслить, как её сила и уверенность затмевали всё вокруг, будто она была единственной звездой в этом мерцающем небосклоне.

Наби заметила его, когда расслабленная улыбка на её лице вдруг расползлась шире. Она легко пританцевала к нему, её движения были полны игривости и желания.

— Как твоя нога? — спросил брюнет, нахмурившись, когда увидел, что она немного прихрамывает, хотя её движения были полны жизненной силы.

— Лучше, чем когда-либо! Танцы — самое лучшее лечение, — весело ответила она, и её глаза блестели от радости. Уён расслабился, его сердце наполнилось теплом от её смеха. 

Сбоку за ними наблюдал Джисон, погружённый в свои размышления. Он видел, как Наби смеётся, как её глаза светятся, когда она смотрит на Уёна. И в этот момент его сердце сжалось от внезапной ревности. Он не мог не замечать, как Уён кружит её в танце, коснувшись её талии. Каждое их движение напоминало ему о том, как ему не хватает этой лёгкости и беззаботности, как ему не хватает её. Ему было больно видеть, как кто-то другой испытывает радость и тепло, которые могли бы быть частью его жизни.

Чтобы заглушить свои чувства, парень взял себе ещё один напиток — крепкий, горький, ощущение, что алкоголь поможет утопить его печаль.  Выпивка за выпивкой он утопал в своей грусти, пытаясь не думать о том, что его собственное сердце теряет контроль, а наслаждение ускользает, как песок сквозь пальцы.

Для Наби и Уёна время шло быстро, и всё вокруг размывалось, пока они смеясь кружились в танце, забывая обо всех тревогах. А Джисон оставался в стороне, под гнётом своих собственных чувств, осознавая, что иногда мечты о счастье могут стоить гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

***

Джисон сидел на диване, его голова кружилась от алкоголя, который всё ещё уходил в горло, как будто он искал утешение в каждой капле.  Он допивал очередной бокал, когда рядом с ним неожиданно уселась Наён, её улыбка казалась игривой, а глаза блестели от шального веселья.

Девушка немного наклонилась к нему, её дыхание было лёгким и сладким, и Джисон почувствовал, как его пьяный разум начинает поддаваться её обаянию. Она стала слегка касаться его руки, проводя пальцами по его запястью, словно невидимой нитью связывая его с собой.

— Ханни, а что ты тут один? У всех весело, а ты... так задумчиво выглядишь, — произнесла блондинка мягким, манящим голосом, как будто искала способ разбудить в нём что-то забытое.

Он посмотрел на неё сквозь пелену алкоголя, его сердце заколотилось, но не от симпатии, а от соблазнительного лукавства, которое она излучала. Каждый её шаг, каждая её фраза словно околдовала его вниманием. Наён провела пальцем по его губам, оставляя светлые ощущения на коже, и он почувствовал, как что-то внутри него сдвинулось. Словно он оказался в плену её слов и прикосновений. Она подсмеиваясь, приоткрыла свои губы, привлекая его к себе ещё ближе.

Наён была рядом, и её флирт стал его запутанным ответом на собственную внутреннюю боль. Он встал, притянул девушку к себе, обняв её за талию, и сделал шаг вперёд, чтобы поцеловать её. Их губы встретились в страстном поцелуе, который был полон неожиданного пыла. Чувства переполнились, когда он ощутил её тепло и заметил, как открыто она отвечает на его порыв.

Джисон приоткрыл глаза, полные смеси эмоций, и в этот момент он заметил Наби. Она стояла в стороне и наблюдала за ними с лёгкой недоумённостью в глазах. Её лицо дрогнуло, когда она увидела, как Джисон, под воздействием пьяного безумия, целует другую девушку. Он предусмотрительно улыбнулся, проверяя её реакцию, как будто это был жест мести за что-то более важное, что произошло между ними. С каждым мгновением поцелуя, он осознавал, что всё это было не просто случайностью, а последним проблеском горечи, завуалированным в игривости игры, в которую он сам попал.

Их поцелуй продолжался, словно прерывая все звуки вечеринки. Но Джисон всё больше осознавал — он делает это, чтобы задеть Наби. Со смешанным чувством удовлетворения и раздражения он продолжал обниматься с Наён, считая, что в игре невозможно потеряться, но для волнения натянутой струны между ним и Наби это стало очередным актом неразберихи.

Наби, не в силах больше сдерживаться, подошла к ним, её сердце бешено колотилось в груди. Она схватила Джисона за руку, притягивая его к себе. В её глазах читалась решимость, смешанная с растерянностью.

— Ты слишком пьян, чтобы находиться здесь с ней, — произнесла она, её голос был полон упрёка. — И уж тем более целоваться, — добавила она.

— Неужели ты ревнуешь его, Наби? Разве ты не говорила, что вы просто друзья, — говорила Наён.

— Ты знаешь, что он не заинтересован в тебе. Это просто алкоголь, он не понимает, что делает, — произнесла девушка с лёгким презрением.

Однако, Хан, обидевшись на вмешательство, резко отдернул руку от Наби и произнёс:

— Продолжай веселиться с Уёном, если так тебе надо. Я же делаю то, что хочу! — брюнет демонстративно потянулся к Наён и поцеловал её, при этом его взгляд оставался холодным и отстранённым.

Наби остолбенела, её гнев и обида смешались, и, чувствуя себя преданной, она не могла понять, почему он поступает так грубо.

— Ты же знаешь, что у тебя нет к ней чувств. Почему так себя ведёшь? 

— Ты не сможешь усидеть на двух стульях. Джисон — мой, а тебе лучше уйти. Глупым девочкам здесь не место. А если что, ты можешь прыгнуть в объятия Чонина, — говорила блондинка   с налётом провокации в голосе.

Наби ощутила, как в ней кипит злость, но слова, подобно комку, застряли в горле, не позволяя сказать что-либо взвешенное или разумное.

В эту напряжённую атмосферу вошёл Уён. Он подошёл и, заметив напряжение, взял Наби под руку, нежно вывел её на улицу. Рука девушки дрожала в его крепком захвате, но её сердце всё же наполнилось лёгким теплом, когда он слегка приобнял её, прижимая к себе. 

— Я не хочу оставаться здесь, — тихо шептала она, её голос был почти неслышным против шума вечеринки. — Я хочу уйти, — Уён, не произнеся ни слова, повёл её к своему мотоциклу.

На мгновение она замерла, осознавая, что он был единственным, кто мог понять её сейчас. Парень надел ей шлем, его руки мягко касались её головы, придавая уверенность. Наби вздохнула, чувствуя, как страх и гнев постепенно отступают, уступая место надежде, что она всё же может найти утешение вдали от этой запутанной и болезненной игры чувств. 

***

Сынмин расслабленно прикрыл глаза, наслаждаясь сладким ароматом дыма от кальяна, который нежно окутывал его. Каждый вдох напоминал ему о лёгком ветре, проникающем в его сознание К нему подошёл Чанбин, которому была присуща непринужденная уверенность. 

— С каждым разом ты меня удивляешь, президент класса. Ты — такая загадка.

Чанбин слегка коснулся его руки, когда забирал трубку кальяна, и начал курить. Его взгляд исследовал Сынмина, как будто пытаясь разгадать загадку, которая скрывалась за его расслабленным видом.

— По ощущениям, ты ничего не чувствуешь, — произнёс Со, выдыхая облако дыма в сторону.

Сынмин, не открывая глаз, с хитрой улыбкой ответил:

— Ой, только не надо говорить, что у меня нет чувств. Я всегда чувствую голод, желание получить миллион и прибухнуть — чем тебе не чувства?

Чанбин бросил на него взгляд, слегка ухмыляясь, как будто обдумывая его слова.

— Наверное, самые умные из нас — это те тихони, которых недооценивают, — заметил он.

В тот момент между ними возникла невидимая нить связи, которая отражала сложные слои человеческих эмоций и созидательных амбиций, перемешанных с лёгкостью вечера.