Глава 9. ~На стыке~
Хёнджин сидел в библиотеке, его взгляд устало блуждал по страницам книги по английской литературе. Каждый раз, когда он пытался сосредоточиться на тексте, буквы, казалось, плыли перед глазами, превращаясь в нечто совершенно непонятное. Он потёр свои глаза и вздохнул, чувствуя, как напряжение накапливается в затылке, а мысли разбегаются в разные стороны, как стая птиц, распугиваемая первым же ветром.
— Эй, чем занимаешься, Хван? — спросил Феликс, опираясь на стол, за которым сидел парень, и наклонившись ближе, как будто это могло помочь услышать потоки мыслей блондина.
— Лечу по горячей путёвке в пизду, — с иронией проговорил он. — Подготавливаюсь к тесту, — уставшим голосом ответил Хёнджин, не отрывая внимания от книги.
— Тест? Ты, наконец, начал уделять внимание учёбе? — с лёгкой насмешкой произнёс Феликс. — Я думал, ты не в том возрасте, чтобы слишком сильно париться из-за этого.
Слова Ли заставили парня поднять взгляд и с лёгким раздражением произнести:
— Это всего лишь метафора! Ты кладёшь учебник прямо перед собой, но при этом не даёшь ему шанса научить тебя чему-то.
— Ты знаешь, что такое метафора? — Феликс удивлённо приподнял брови. — Я не ожидал от тебя такого глубокомысленного анализа!
— Посмотрим, кто из нас тут глубокомысленнее, — Хёнджин надулся, скрестив руки на груди, и посмотрел на парня с лёгким недовольством.
— Ладно, ладно, — расхохотался Феликс, — я помогу тебе!
Они уселись рядом, и Ли начал объяснять парню основное о литературе, стараясь донести свои идеи в простой и доступной форме. С каждым предложением атмосфера становилась чуть менее напряжённой, изучение английской литературы постепенно превращалось в увлекательный разговор, в котором Хёнджин обнаруживал все новые и новые горизонты.
Спустя некоторое время, блондин, нахмурившись, вдруг объявил:
— Ты фтираешь мне не фтираемое.
Феликс, не удержавшись от смеха, ответил:
— Может, тебе стоило бы не спать на уроках? Тогда ты бы хоть что-то понимал! — смех Ли разнёсся по библиотеке. — Ладно, давай продолжим.
Взгляд Хёнджина периодически поднимался к Феликсу, который увлечённо объяснял какой-то аспект английской литературы. Хван, не собираясь придавать этому особого значения, вдруг поймал себя на том, что внимательно разглядывает парня. Он видел, как солнечный свет играл в его волосах, а тени от оконных рамок мягко обрисовывали милые веснушки на лице Феликса. Его глаза, яркие и полные жизни, сверкали, когда он смеялся, а губы нежно приоткрывались, когда он пытался объяснить сложные литературные концепции.
Хёнджин был погружён в это почти гипнотическое созерцание, но его телефон неожиданно завибрировал на столе. Он быстро схватил его и посмотрел на экран.
«Ненависть ненавистью. Дружба дружбой, а поцеловать-то хочется
Х».
Эти слова, как электрический ток, пронзили его разум. Хёнджин почувствовал, как его сердце пропустило удар. Он занервничал, его мысли забились в хаос, как стая птиц в небе. А мысли о поцелуе, упомянутом в сообщении, наполнили его сознание тёмными облаками сомнений и смущения. Он не знал, как реагировать на эти слова, и стыд охватил его, будто одеяло, создавая ещё большее напряжение.
Феликс заметил изменения в его поведении и, с приподнятой бровью, спросил:
— Эй, что случилось? Ты выглядишь так, словно увидел призрака!
— Эм... — запнулся Хёнджин, стараясь замять своё волнение. — О, мне нужно идти... Дома дела есть.
Он быстро собрал свои вещи, избегая взгляда блондина, который продолжал внимательно его изучать. Его руки тряслись, когда он запихивал учебники и тетради в рюкзак. Даже после своей смерти, Пак Хери по-прежнему не давала покоя, заставляя его чувствовать себя как будто на краю пропасти.
. ***
Минхо уселся на трибунах, безмолвный свидетель того, как Соми ловко натягивала тетиву своего лука. Её осанка излучала уверенность, а глаза, полные сосредоточенности, сверкали в лучах солнца. Каждый выстрел, который она делала, был точен и красив. Минхо не мог отвести от неё глаз, наблюдая за тем, как она вдыхала вкус свежего воздуха перед каждым выстрелом, делая всё более уверенные движения.
Неожиданно к девушке подошёл Чонин, его дружелюбная улыбка ярко выделялась на фоне тренировки. Он предложил ей свою помощь и сам взял лук, сделав несколько выстрелов подряд. Их смех захлёстывал атмосферу, как будто они были единой командой, играющей в свою игру. Минхо чувствовал, как в груди растёт ревность, когда Чонин шутливо толкал её, подбадривая каждый раз, когда она старалась. Это простое взаимодействие казалось ему слишком близким, как будто они делили что-то сокровенное, и это вызывало у него щемящее чувство тревоги.
Айен вдруг наклонился к Соми, слегка приобняв её и что-то произнёс ей на ушко. Это было пределом для Минхо. Все его чувства, которые он старался подавить, вспыхнули с новой силой. Чонин всегда лез ко всему, что его интересовало, никогда не стесняясь завоёвывать внимание окружающих, и теперь он снова входил в ту зону, где Минхо чувствовал себя уязвимым.
В этот момент его телефон вибрировал.
«Может, Чонин отберёт у тебя девушку, как ты отобрал у него позицию капитана?
Х».
Внезапно в груди у Минхо сжалось от страха и беспокойства. Только Хери знала, как досталась ему эта позиция, и теперь, когда её не было, ему казалось, что его слабости выплывают на поверхность.
Брюнет снова посмотрел на Чонина и Соми, и сердце его колотилось всё быстрее. Эти противоречивые чувства охватили его, заставляя насыщенные эмоции воевать внутри. Он почувствовал, как его нерешительность перерастает в панику: откуда все эти сообщения? Он понимал, что его страх может стать реальностью: потерять не только капитанское место, но и ту, которая занимала его мысли каждую секунду.
***
Джисон стоял возле своего шкафчика, погружённый в свои мысли. Усталость, как тень, облепила его, и он вновь не спал толком, готовясь к многочисленным олимпиадам и соревнованиям. Бессонные ночи с книгами и конспектами начали оказывать своё влияние на его физическое состояние. Он чувствовал, как его тело словно переведено на минимум, когда психостимулятор, выпитый утром, включал его в этот изнурительный ритм. Его мысли были рассеянными, а ощущение реальности смазанным, как будто мир вокруг него расплывался в мутном тумане.
Наконец, Джисон встал, чтобы взять свои вещи, когда его телефон неожиданно завибрировал в кармане. Он вытащил его и открыл сообщение.
«Ханни, может, уже бросишь свою вредную привычку, так же как сбросил с крыши Хери?
Х».
Эти слова ударили по нему, как гром среди ясного неба. Его зрачки расширились, и мир вокруг него стал ещё более размытым. Глаза Джисона почернели от гнева и боли, унося его в другую реальность, полную воспоминаний о Хери и тех мгновениях, которые он пытался запечатлеть в своём сердце.
Руки его начали дрожать, и он стиснул телефон так сильно, что казалось, экран мог треснуть под давлением его эмоций. Внутри него бушевала буря: гнев на того, кто осмелился напомнить ему о травме, и страхов неустойчивости, которые нарастали, как тёмные тучи.
Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы успокоить бешеный ритм своего сердца. Внутренний конфликт разрывал его: с одной стороны, он понимал, что продолжает идти по тому пути, который может привести его к краху, а с другой — не мог позволить себе отступить. Страх о том, что свои привычки он не сможет просто так отбросить и забыть, завладел им. Этот жгучий упрёк стал для него душераздирающим напоминанием о том, что он всегда будет связан с тем, кто ушёл, и тем, что случилось.