7 Последняя капля
Пререкания внезапно оборвались. Все, кто находился поблизости, словно по команде замолкли, как будто само пространство сжалось, подчиняясь власти надвигающейся сцены. В воздухе повисла тревожная тишина — густая, вязкая, будто предвестие шторма.
Фрея стояла напротив Лиама, и вся её фигура была напряжена, как натянутая струна. Взгляд — пронзающий, испепеляющий. Но голос... голос был ровным и холодным, как зимнее дыхание.
— Что тебе нужно?
Лиам провёл рукой по растрепанным волосам, изображая раскаяние. Его поза, слишком выверенная, выдавала, что он репетировал эту сцену.
— Фрея, прости... — прошептал он, — за всё. За тот удар... за измены...
Мир вокруг словно утратил краски. Ветер замер. Воздух сгустился, стал тяжелым, как перед грозой.
Фрея моргнула медленно, как будто каждое движение требовало усилий. Голос её сорвался на шепот, дрожащий от сдерживаемой ярости:
— Измены?
Лиам отвёл взгляд, будто ему и правда было стыдно. Он шевелил губами, подбирая слова, которых уже никто не хотел слышать.
— Я... Я изменял тебе. Последний месяц.
Эти слова разрезали тишину, как нож. Внутри у Фреи что-то оборвалось — невидимая нить, державшая остатки доверия и боли. Все эмоции вспыхнули разом, как искра на сухом порохе.
— И ты только сейчас говоришь?! — выкрикнула она, голос сорвался, обнажая вулкан ярости. — После того, как сломал всё?!
— Я был идиотом, но теперь понял... — он шагнул к ней, на лице — маска страдания. — Я люблю тебя, Фрея.
Он не успел договорить. Всё было слишком поздно.
С хрустом её кулак врезался в его скулу, заставив его отшатнуться. Раздался глухой, почти удовлетворяющий хлопок удара, прокатившийся эхом по окружавшим их лицам.
Лиам поднялся, смахивая кровь с губ, и в его глазах не было уже ни вины, ни раскаяния — только ярость. Словно удар сорвал с него последнюю маску.
— Ты совсем с ума сошла?! — взревел он. — Шлюха! Ты сама, наверное, спишь с Ривеном и Скаем! А может, и со Стеллой?!
Фрея усмехнулась — спокойно, презрительно, как человек, которого уже невозможно ранить.
— Скай — мой брат, тупица.
— Ну, а Ривен? — выплюнул он с насмешкой, словно этим мог её добить.
Фрея склонила голову набок. На губах появилась опасная, хищная ухмылка. И её голос стал ласковым, почти обольстительным:
— О, да. Ривен меня трахает. Тебе стало легче?
Она лишь хотела сделать ему больно, как он сделал ей и она разозлила его.
Гнев Лиама вспыхнул, как пламя, вырывающееся из-под крышки. Он рванулся к ней, оттолкнул с силой, но Фрея была быстрее. В следующий миг её кулак ударил точно в солнечное сплетение, и он согнулся пополам, задыхаясь.
— Дура... — прохрипел он сквозь боль.
Фрея даже не посмотрела на него. Развернулась с ледяным достоинством, и, не оборачиваясь, подняла руку — средний палец вонзился в небо, как окончательный приговор. Её шаги были уверенными, чеканными. Она уходила, неся за собой силу, как буря — величественная и разрушительная.
В ту же секунду из толпы отделились две фигуры — Ривен и Скай. Они подошли к Лиаму, встав по обе стороны, будто готовые к финальному акту спектакля.
Лиам, с трудом выпрямившись, попытался сохранить остатки гордости. Но их взгляды были ледяными, без капли сочувствия. Только холодная угроза.
— Если ты хоть раз прикоснёшься к ней снова... — голос Ривена был мягким, почти мурлыкающим, но в нем звучала сталь, от которой стыло в груди.
— ...ты пожалеешь, — закончил Скай. Его спокойствие было страшнее крика.
Лиам окинул их взглядом, полным злобы, но не сделал ни шага вперёд. Он знал: дальше будет боль. Настоящая. Он сплюнул кровь, ухмыльнулся, пытаясь изобразить уверенность.
— Думаете, мне страшно?
Ривен усмехнулся в ответ. И в этой улыбке было что-то первобытное, звериное, как у хищника перед броском.
— Пока ещё нет, — произнёс он.
Лиам вскинул подбородок, но отступил, растворяясь в толпе. Его спина была прямой, но шаг — неровным. Он проиграл.
Ривен провёл его взглядом, а потом посмотрел на удаляющуюся фигуру Фреи.
Она не оборачивалась. Не было нужды.
Все было сказано.