больше воздуха и меньше фальши
Огни ночной Москвы мерцали внизу, словно россыпь разбитых неоновых сердец, и этот вид создавал ощущение оторванности от всего остального мира. Казалось, на этом маленьком балконе, на краю ночи, существовали только они двое и тихий, грустный голос, звучащий из динамиков.
Лиза чувствовала, как чья-то рука осторожно касается ее талии. Это был Глеб. Его прикосновение было легким, почти невесомым, но от него по всему телу пробежала волна тепла. Она подняла глаза и встретилась с его взглядом. В темноте его зрачки казались бездонными, а на бледном лице играли отблески городских огней. Впервые Лиза увидела в его глазах не привычную отстраненность, а что-то похожее на уязвимость, на ту самую тоску, которая звучала в его песнях.
Они молчали, погруженные в свои мысли и в эту странную, возникшую между ними связь. Лиза чувствовала, как рушатся все те стереотипы о Pharaoh, которые она создала себе, слушая его треки и читая интервью. За маской "молодого бога" скрывался обычный человек, со своими переживаниями и, как оказалось, с неожиданной добротой.
Музыка закончилась, и повисла тишина, нарушаемая лишь далеким гулом машин и редкими криками ночных птиц. Глеб убрал руку, и Лиза почувствовала легкое разочарование от этого мимолетного контакта.
"Уже рассветает" - тихо сказал Глеб, кивнув на едва заметную полоску света, начинавшуюся на востоке.
Лиза посмотрела в указанном направлении. Небо над Москвой начинало светлеть, постепенно теряя свою глубокую черноту. Город, казавшийся таким шумным и суетливым ночью, в предрассветной тишине выглядел умиротворенным и безмятежным.
"Пошли на крышу?" - неожиданно предложил Глеб, снова протягивая ей руку.
Лиза, не раздумывая, согласилась. Они прошли обратно через шумный клуб, который к этому времени начал пустеть. Многие уже разъезжались, унося с собой остатки ночного веселья.
Они поднялись по нескольким лестничным пролетам и наконец оказались на плоской крыше здания. Ветер здесь был сильнее и холоднее, но открывающийся вид стоил того. Перед ними раскинулась панорама спящей Москвы, с ее высотками, мостами и реками, окутанными легкой дымкой. Первые лучи солнца окрашивали небо в нежные пастельные тона.
Глеб сел на край парапета, свесив ноги вниз. Лиза присела рядом, чувствуя легкое головокружение от высоты.
"Люблю рассветы в городе" - сказал Глеб, его голос звучал немного задумчиво. - "В это время все кажется каким-то... настоящим. Смывается весь этот ночной блеск и мишура"
Лиза молча кивнула, соглашаясь с каждым его словом. В предрассветном свете и сам Глеб казался другим - более открытым и искренним. Его темная одежда уже не выглядела такой мрачной, а серебряные цепи блестели мягким, приглушенным светом.
"Ты никогда не думала о том, чтобы уехать из Москвы?" - внезапно спросил он, не поворачивая головы.
Лиза удивилась этому вопросу. Она никогда всерьез об этом не задумывалась. Москва была ее домом, хоть и не всегда уютным.
"Иногда" - призналась она. - "Но куда?"
Глеб пожал плечами.
"Куда угодно, где есть больше воздуха и меньше фальши. Где можно просто быть собой, без этих постоянных попыток казаться кем-то другим"
В его голосе звучала такая усталость, такая неприкрытая тоска, что Лизе захотелось его обнять.
Они снова замолчали, любуясь медленно просыпающимся городом. Первые машины начали появляться на улицах, зажигались редкие огни в окнах домов. Начался новый день.
Глеб достал из кармана пачку сигарет и предложил Лизе. Она покачала головой. Он закурил сам, задумчиво глядя на дым, уносимый ветром.
"Знаешь, Лиза" - сказал он наконец, - "ты действительно не такая, как все мои фанаты. В тебе есть что-то... настоящее. Что-то, что я давно не встречал"
Лиза почувствовала, как ее сердце начинает бешено колотиться. Она не знала, что ответить на эти неожиданные слова.
"Я... я просто слушаю твою музыку" - пробормотала она, отводя взгляд.
Глеб усмехнулся.
"Музыку слушают многие. Но не все слышат то, что между строк"
Он замолчал на несколько секунд, словно собираясь с мыслями.
"Ты говорила, что мои песни помогают тебе чувствовать себя не такой одинокой. А что помогает мне?"
Лиза удивленно посмотрела на него. Она никогда не задумывалась о том, что чувствует Pharaoh, когда пишет свои мрачные тексты и выступает перед тысячами людей.
"Наверное... музыка?" - неуверенно предположила она.
Глеб покачал головой.
"Музыка - это способ выразить то, что уже есть внутри. Но иногда... иногда нужно что-то еще. Кто-то, кто просто поймет без слов"
Он снова посмотрел на Лизу, и в его взгляде было столько неприкрытой искренности, что она не смогла отвести глаз.
"Я не знаю, что ты во мне нашла" - продолжил он тихо, - "но за эту ночь... я почувствовал себя немного... менее одиноким"
Его слова прозвучали как признание, как откровение, и Лизе показалось, что между ними возникла какая-то невидимая нить, связывающая их на этом продуваемом всеми ветрами крыше, под первыми лучами московского рассвета.
Внизу послышался сигнал автомобиля. Shadowraze дал им понять, что пора ехать.
Глеб поднялся и протянул Лизе руку, помогая ей встать. Их пальцы снова соприкоснулись, и на этот раз Лиза почувствовала не мимолетное касание, а что-то более значимое.
Они молча спустились с крыши и сели в машину. Москва просыпалась, наполняясь шумом и суетой нового дня. Но в салоне автомобиля царила тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием. Лиза смотрела в окно на проплывающие мимо улицы, и в ее душе зрело новое, странное чувство - смесь благодарности, симпатии и какой-то робкой надежды. Эта ночь, начавшаяся со случайной встречи у клуба, привела ее на крышу мира, где под первыми лучами солнца она увидела настоящего Глеба, скрывающегося за маской Pharaoh. И этот Глеб оказался совсем не таким, каким она его себе представляла.
Поставьте пожалуйста звезду 🫂