Глава 18
Кларк Скотт поливает меня ласковой голубизной своего взгляда и очаровательно улыбается, от чего мушка Синди над его губой ползет вверх.
- Ты говорила, что у тебя выходной в этот четверг. Если ты согласишься со мной на второе свидание, я бы забронировал стол в ресторане, а потом мы бы могли сходить в кино.
Глаза сами поднимаются поверх его плеча, встречаясь со взглядом Хейдена. Он разговаривает со своим старшим механиком Энди, но сейчас его внимание полностью сосредоточенно на мне: звездные глаза прищурены, звездная челюсть ходит ходуном.
Со вздохом возвращаю взгляд к своему няшному поклоннику и посылаю ему извиняющую улыбку:
- Кларк, ты классный парень, но думаю, у нас с тобой ничего не получиться.
И глядя как скисает его лицо, быстро добавляю, на случай, если он забыл:
- Уверена, любая другая девушка будет рада составить тебе компанию.
- Это из-за Хейдена, да?
Поперхнувшись воздухом, опускаю глаза вниз, в попытке спрятать свое смущение.
- Я...ну...
- Он запретил тебе видеться со мной?
Уффф, так он об этом. Вообще, соблазн выставить себя несчастной Джульеттой и свалить все на дурной нрав Хейдена очень велик, но Аврора Смоллс не такая.
- Да.. то есть нет. Это мое решение, Кларк, и Хейден здесь не при чем.
Лгунья. Еще как при чем. Чем больше я смотрю на разговаривающую звезду, тем все более невыносимым становится желание подойти и запихать язык ему в рот. А еще задрать футболку и облизать татуировку у него на груди. Всегда знала, что секс отрицательно влияет на работу женских мозгов, особенно если учесть, что половину из них попросту вытрахали. Так что вся эта чушь, творящаяся в моей голове - вина жалкого мозгового огрызка.
Кларк выглядит таким потерянным, что мне его практически жаль. Хотя чего его жалеть: парень зарабатывает кучу денег и от него фанатеют миллионы. Это же не он меньше чем через месяц вернется в комнату, размером со спичечный коробок, где под грудой одеял погребет свое хнычущее сердце. А хныкать оно точно будет, потому что мое состояние мне очень знакомо: когда при взгляде на парня краснеют щеки и сердце стучит как у зайца, страдающего тахикардией. Глупо отрицать очевидное: я запала на Хейдена, а моя вагина успела посвятить ему романтический сборник стихов.
- Пойдем пожелаем папе удачи, - тянет меня за мизинец Майкл. - Сегодня он должен показать лучшее время, иначе может сильно расстроиться.
Да уж. Хейден и в благостном расположении духа не ванильный сахарок, а уж если расстроится или разозлится...
- Удачи, пап. - Майкл тянет обе руки вверх, чтобы обнять Хейдена за шею. Наклонившись, тот прижимает его к себе и, что-то тихо сказав в ответ, целует в щеку. А я... я чувствую как грудную клетку начинает ломить от стремительно разбухающего сердца, а нос предательски покалывает. Эти двое вместе способны заставить даже камень превратиться в мягкого мишку.
- Удачи, Хейден. - бормочу, когда чемпион прекращает эти умилительные обнимашки и ставит сына на землю.
Чувствую как он выбуривает дыру у меня во лбу своими глазищами, но предпочитаю делать вид, что резиновые носы моих конверсов куда более увлекательное зрелище. А еще думаю о том, что если уж я начинаю смущаться в компании парня - дело совсем дрянь.
Гонку мы с Майклом, не отрываясь, смотрим на огромном экране, установленном на автодроме. Я не большой фанат автоспорта, но сейчас мне кажется,что в мире нет ничего более увлекательного. Как завороженная слежу за сменяющими на экране секундами и когда выясняется, что у Хейдена лучшее время, неожиданно для себя начинаю прыгать и визжать. Говорю же - четвертинка мозгов.
Когда машины возвращаются в гараж, мы с Майклом покидаем навес и идем встречать победителя. Едва я замечаю Хейдена в расстегнутом комбинезоне и мокрыми волосами, прилипшими ко лбу, сердце начинается дергаться в припадочных конвульсиях. Я испытываю гордость за него и невыносимое желание броситься на шею, а это совсем не те чувства, которые должна испытывать временная няня.
- Пааап, пааап! - взвизгивает Майкл, с разбега повисая на своем отце как маленькая цепкая обезьянка. - Я же тебе говорил, что ты приедешь первым.
Хейден прижимает сына к себе и смотрит на меня поверх его плеча. Красивый и сексуальный сукин сын.
Мою растекшуюся по губам улыбку не в силах смыть даже галлон пятновыводителя:
- Поздравляю, мистер Джонс.
Черт, вот для чего я это сказала?
Но Хейден едва заметно улыбается мне в ответ и подмигивает, от чего неугомонное сердце начинает бешено тверкать в груди.
- Мы с Авророй следили за тобой, пап! - восклицает Майкл по дороге в номер. - Она очень за тебя переживала.
- Неправда, - бормочу себе под нос. - Я болела за лягушатника Ожье.
Майкл смотрит на меня так, словно поймал за кражей денег у слепой старушки.
- Ты же прыгала и визжала, Рора. - произносит с укором. Ох уж эти болтливые уста младенца.
- Спокойной ночи, Котенок. - говорит Хейден, поравнявшись с моим номером.
- Спокойной ночи, Хейден. Пока, Майкл.
Жду, что звезда скажет что-то еще, но вместо этого он поворачивается спиной, и они с сыном скрываются в соседнем номере.
Наивная распутная няня Аврора. Ну а чего ты ждала? Что для чемпиона три часа жаркой камасутры значило больше, чем просто трах? Ты же все и так прекрасно знала. Двадцать лет бок о бок с родственным кобелюгой Эриком не должны были тебя чему-то да научить.
Со вздохом отрываюсь от стены и плетусь в ванную, чтобы смыть с себя пот трудового дня и жгучее разочарования. Уже включаю воду в душе, когда раздается громкий стук в дверь.. Пульс отсчитывает бит покруче африканских тамтамов, когда я возвращаюсь коридор и рву ручку.
- Что...
В молчании Хейден шагает через порог и бесцеремонно обхватывает ладонью мой затылок.
- Не мог не заметить, что ты хотела поздравить меня с победой, Котенок.
И потом говнюк целует меня. Так страстно и глубоко, что подгибаются колени, а пальцы скребут его плечи, чтобы мешком не рухнуть на пол от всплеска адреналина и головокружения. Бабочки порхают, цветы распускаются, солнце светит прямо надо мной, а моя романтичная вагина начинает декламировать стихи собственного сочинения.
Через минуту или час Хейден отстраняется и окидывает тяжело дышащую меня потемневшим взглядом:
- Сейчас гораздо лучше. Спокойной ночи, Котенок.
И прежде чем яуспеваю растечься по пятизвездочному полу розовой сахарной лужицей выпускаетменя из рук и выходит за дверь.