Костёр и оголённые нервы
Солнце давно спряталось за линией деревьев. Воздух наполнился дымком — команда разожгла костёр, кто-то шутил, кто-то доставал еду из термопакетов. Свет от огня бросал на лица тёплые тени, и в этом полумраке Соня чувствовала себя чуть более невидимой. Это было неплохо.
Миша подсел рядом, не торопясь.
— Никто тебя больше не тронет. Я им всё сказал, — произнёс он тихо, почти шёпотом, глядя на пламя. — Если кто спросит ещё раз, можешь смело направлять ко мне.
Соня повернулась к нему, удивлённо:
— Ты... серьёзно?
Он кивнул.
— Не люблю, когда лезут не туда. Особенно к тем, кому и так непросто.
Она улыбнулась сдержанно. Потом замолчала.
Молчание между ними уже не было неловким. Оно стало почти родным.
— Когда я жила с ним... — вдруг вырвалось у неё, — я всё время чувствовала, будто задыхаюсь. И никому до этого не было дела. Я как будто перестала быть собой, а стала... его удобством.
— Ты больше не там, Сонь.
— Но внутри — иногда всё ещё да.
Он помолчал, потом чуть придвинулся.
— Ты не обязана рассказывать мне всё. Ни сейчас, ни потом. Но если вдруг захочешь — я не испугаюсь.
Соня посмотрела на него — в полумраке, при отблесках костра, он казался другим. Тише. Мягче. Настоящим.
— А ты чего боишься? — спросила она вдруг.
Он улыбнулся, но без шутки.
— Боюсь быть не тем, кем от меня ждут.
— Ты часто не тем бываешь?
— Раньше — да. Сейчас... стараюсь быть собой. Даже если не всегда получается.
Соня тихо засмеялась. Настояще, впервые за весь день.
— Тогда, может, я не одна такая.
— Вообще-то, — он протянул ей чашку с какао, которую кто-то оставил, — мы все такие. Просто кто-то это маскирует лучше.
Она взяла чашку, коснулась его пальцев — случайно, но осталась в этом прикосновении на секунду дольше, чем нужно.
Впервые за долгое время ей не хотелось уйти в себя.