Глава 2. Подземелья, Малфой и огневиски
— Это артефакт. Древний и очень мощный. И незарегистрированный. Самое страшное, что невозможно отследить его использование, понимаешь? – Гермиона Уизли сложила руки перед собой, опустила на них голову. Со стороны могло показаться, что она плачет. Но Гарри точно знал, что это не так. Аналитик Аврората думала. Думала, погружаясь в себя и вычерчивая ей одной ведомые логические цепочки в своей голове.
— Не совсем, — мягко сказал Гарри, — Гермиона, я не совсем понимаю, как артефакт такой силы может не давать отдачи... да от одного прикосновения сильного волшебника к такому предмету, всех поблизости должно было просто вывернуть от перенасыщенности магического поля. А мы ничего... ничего не почувствовали... так не бывает…
— Бывает, — упрямо повторила Гермиона и, поднявшись с мягкого и удобного кресла в кабинете Главного Аврора, заходила туда-сюда по комнате, — артефакт, который называют Зеркало Истины, состоит из трех частей. Нет, это один магический предмет, но он имеет три сущности... Как бы тебе понятней объяснить…
— Я понял, приходилось встречаться с подобным, знаешь ли, — насмешливо прервал ее Гарри.
— Ой, прости... – смущенно улыбнулась миссис Уизли и, подойдя к аврору, обняла его за плечи.
— Гарри, разбитый на три части артефакт может и не давать отдачи вовсе. Но суть в том, что Зеркало надо искать. Знать будущее наверняка не может позволить себе никто. Слишком тяжелы последствия. Зеркало не просто предсказывает. Оно показывает суть. Желаемое. Итог. И способ достичь этого. Иногда это может касаться близких и родных людей. Очень редко. И на это есть причины. Обычно оно все-таки сосредоточено на будущем волшебника, собравшего артефакт воедино.
Гарри откинулся назад, расслабляясь и прикрывая глаза. Гермиона тихо и успокаивающе гладила седые виски, прогоняя навязчивую головную боль безо всяких зелий, которые Гарри в жизни бы не стал пить из-за таких пустяков.
— Что значит воедино?
— Всегда удивлялась твоей способности цеплять самую суть, аврор! – мелодично рассмеялась Гермиона, — это значит, что не всем это по зубам. Я бы, например, не смогла, — помрачнела она.
— А вот это уже интересно... – Гарри выпрямился и, вытащив из стола неизменную пачку сигарет, закурил, с наслаждением затягиваясь.
— Окно открой... – поморщилась Гермиона и сама распахнула тяжелые створки, впуская свежий, прохладный воздух.
— Это значит, — медленно и четко сказала она, — что смотрящий должен быть чистокровным.
Гарри от неожиданности закашлялся и уставился на подругу в недоумении:
— Что еще за дурацкие заморочки?
— Это правда. Я или ты ничего не увидим. А вот Уизли, к примеру, или… Малфои – запросто.
— Не поминай это имя, Грейнджер, – протянули лениво от входа. В дверях в темной, застегнутой до ворота мантии, прислонившись к косяку и сложив руки на груди, стоял Драко Малфой и мрачно смотрел на них обоих.
— Драко... – беспомощно проговорил Гарри и, тут же подобравшись, гневно спросил:
— Тебе чего, Малфой?
Драко все так же стоял в дверях, изучая кабинет Главного, в котором еще ни разу не был.
— Никакого вкуса, Поттер, — протянул он и прошел к окну, по пути захватив со стола поттеровские сигареты.
— Ты не слишком много себе позволяешь, Малфой? – зашипела Гермиона, грозно наступая на непрошенного посетителя.
— Ровно столько, сколько позволено, — парировал Малфой и сел в соседнее кресло, закинув ноги на стол.
— Вон!!! – рявкнул Поттер и, побледнев, выхватил палочку.
— Гарри, не надо, ты что?.. – залепетала Гермиона, повисая на его руке и бросая гневные взгляды на Драко.
— А я не просто так, между прочим. Просто больше мне негде переговорить с аврором Поттером, кроме как в его собственном кабинете, — это прозвучало с укоризной, и Поттер вдруг покраснел и кинулся искать платок, чтобы протереть очки.
— Говори, – он поднял глаза, и в них теперь читалась холодная беспристрастность.
— Слагхорн, – произнес Драко и закурил, глядя в окно.
— Что? – переспросила Гермиона, понимая, уже определенно точно понимая, что случилось.
— Умер, – просто сказал Малфой.
— Не думаю, что это тебя тронуло настолько, что ты решил прибежать к нам делиться своими новостями.
— А это не моя новость. Это в «Пророке» написано. Сегодняшнем. Аврору стоит туда заглядывать хотя бы иногда. А новость в следующем — я уезжаю в Хогвартс.
— З...зачем? – выдавила из себя Гермиона, а Гарри шумно вдохнул.
— Преподавать Зелья. А то ваш несчастный Лонгботтом не справится с объемом работ. Пока, герой! — и гордо подняв голову, новоиспеченный преподаватель вышел из аврорского кабинета.
— Не поняла. А нам зачем это знать? – в недоумении спросила Гермиона.
— Э… Гермиона… мне… в общем, пора. Потом договорим, ладно?
— Гарри… еще не конец рабочего дня! – строго сказала Уизли.
— Я знаю, но мне правда... надо. Короче, Я не обязан отчитываться. Я сказал ухожу сейчас. Значит, ухожу сейчас.— Он приобнял аналитика за плечи, и тихонько подталкивая к двери, говорил всякую ерунду, пока не вытолкнул ее совсем. Недоумевающая Гермиона пожала плечами и ушла в свой кабинет, искать информацию по Зеркалу Истины, артефакту, часть которого была найдена не где-нибудь, а в доме у Поттеров.
* * *
Распределение было скучным. На третьем курсе Альбус Поттер мог говорить об этом со знанием дела. Первокусники тянулись нескончаемым потоком, равномерно распределяясь по всем четырем факультетам. И все-таки Гриффиндор получил больше студентов. Слизерин – гораздо меньше. Но и к этому Альбус относился философски, справедливо рассуждая, что чем меньше народа, тем меньше шума и суматохи в общей гостиной.
— Миранда Маклаген!
— Хаффлпафф!
— Дина Дурсль!
— Слизерин!
— Лоркан Скамандер!
— Хаффлпафф!
Мрачная девочка со светлыми косичками и поджатыми губами уселась за их стол и буркнула Скорпиусу:
— Подвинься.
— Ты что, малявка? – удивился Скорпиус, и не думая двигаться. Альбус усмехнулся. Новенькая Дина ему совсем не нравилась. Слишком наглая для одиннадцатилетней девчонки. Так как ухмыляющиеся слизеринцы так и не подвинулись, Дине Дурсль пришлось сесть с самого края, неприязненно косясь на теперь уже однокурсников.
После ужина Альбус сразу направился в подземелья, чтобы лечь спать. Делать что-либо, праздновать начало курса с другими слизеринцами не хотелось. Скорпиус шел рядом и словно не замечал Поттера, думая о чем-то своем.
— Ты сам не свой, – наконец решился спросить Альбус.
— Да, может быть, – откликнулся Скорпиус и внезапно остановился.
— Что? – спросил Альбус, тоже останавливаясь.
— Не хочу туда. Давай прогуляемся, – вдруг предложил Скорпиус.
— Ты чего? Поймают – баллы снимут.
— Ну и пусть, – упрямо мотнул головой Малфой.
— Ладно, — пожал плечами Альбус и послушно пошел в сторону выхода из замка.
На улице Скорпиус глубоко вздохнул и остановился, зажмурившись.
— Ты чего? – Альбус пихнул его локтем в бок, не понимая, что произошло с приятелем.
— Ничего, – резко ответил Скорпиус, открывая глаза, в которые вернулись холодные льдинки.
Альбус вздрогнул от грубого тона, пожал плечами и направился в замок.
— Тогда стой один, если так хочется, — пробурчал он, оглянувшись. Скорпиус не оглянулся. Он стоял с идеально прямой спиной и смотрел в небо, засунув руки в карманы брюк. Альбус передернул плечами. Настроение было безнадежно испорчено. Малфой странный. Всегда таким был. Альбус вздохнул и подумал, что не стоило так реагировать – подумаешь, сказали, что «ничего». Да... вопрос не в том, что сказали, а каким тоном. И именно это было обидно.
В замке было тихо, ведь распределение закончилось, и старосты увели первокурсников. Альбус зашел в спальню и принялся разбирать вещи с несвойственной ему аккуратностью.
— Где Малфой? – спросил Нотт, зевая.
— Гуляет, – буркнул Альбус, теперь уже злясь на себя за то, что бросил Скорпиуса одного.
— Под луной? – противно хихикнул Забини.
— Нет. Под звездами, – спокойно ответил Альбус и ушел в ванную, потому как собирался лечь спать.
За спиной раздался противный смех. У Нотта начал ломаться голос и смеялся он то басом, а то и вовсе срываясь на визг.
Выйдя из ванной, Альбус увидел, что спальня пуста. Однокурсники ушли праздновать начало учебного года. А его никто не позвал. Стало как-то не по себе. Не то, чтобы он собирался идти или ему закрыт доступ в общую гостиную, где сейчас собрались все слизеринцы старше второго курса. Он не мог объяснить этого ощущения. Просто никто не сказал «Идем уже, Поттер» или «Ты идешь, мы ждем». Но почему-то этого нестерпимо не хватало. Альбус разделся, укутался в одеяло и отвернулся, стараясь не слышать веселые голоса, доносящиеся из гостиной. «Словно специально не наложили заглушающие», — раздраженно подумал он и махнул палочкой, ощущая, как вокруг сгущается вязкая тишина. Только сердце ухало в груди. Альбус отвернулся и попытался уснуть. Усталость и волнение сегодняшнего дня взяли свое, и Альбус провалился в сон.
Она снова лежит на поляне с легкой улыбкой на губах. Альбус ощущает дрожь в коленях и делает неуверенный шаг к Джинни.
— Мама... – шепчет он, снова чувствуя сильный холод. И мама снова в легком летнем сарафане, который так любила носить раньше, давно, кажется, в другой жизни, когда у них была крепкая и счастливая семья. Она не отвечает. Снова молчит, как и всегда.
— Мама... – тихо произносит Альбус еще раз. Внезапно она поворачивает голову Альбуса накатывает необъяснимый страх. Джинни Поттер открывает глаза и не моргая смотрит на сына.
Она что-то шепчет, но Альбус не может разобрать. Он слышит просто нарастающий звон в ушах. И поднимает ногу, чтобы сделать шаг. Губы Джинни складываются в короткое «нет».
— Мама? – спрашивает Альбус.
— Не подходи, — шепчет она. Альбус не слышит, но просто знает, что она говорит именно это.
Мама… На глазах слезы. Он не слушается и подходит. И снова – под ногами Ангус. На колени рядом с серебряным драконом, рукой по его сверкающей спине. По щекам ползут слезы, и Альбус просыпается.
— Спит. – мрачно произнес знакомый голос за пологом. Полный сарказма. Альбус почувствовал, что он просто вне себя, он откинул полог и схватил палочку на тумбочке. Сон выжал из него все силы, щеки были мокрые. Он и правда плакал.
Возле поттеровской кровати стоял Скорпиус Малфой собственной персоной, с бутылкой сливочного пива в руке.
— Что, все когда-то происходит в первый раз, Малфой? – ехидно поинтересовался Альбус, кивнув на пиво.
— Угу, – кивнул Скорпиус. – Будешь?
— Буду, – вдруг сказал Альбус и удивился сам себе. Взяв прохладную бутылку из рук Скорпиуса, он отхлебнул большой глоток и закашлялся.
— Горечь… — прошептал он, отставляя бутылку в сторону.
— Точно! – рассмеялся Малфой. Еще какая горечь. Но все пьют и не морщатся. Как думаешь, огневиски лучше?
— А что есть? – спросил Альбус и сложил руки на груди, широко зевнув.
— Есть. У семикурсников. Но они никому не дают. Правда, уже плохо соображают, что происходит…
— Отлично! – фыркнул Альбус и решительно поднялся на ноги. Сон все еще цеплялся за сознание, заставлял чувствовать тот самый холод и страх. Хотелось сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы это ощущение прекратило его терзать.
— Поттер, ты куда? – осведомился Малфой, принюхиваясь к бутылке, из которой, судя по всему, не сделал и глотка.
— Никуда, — ответил Альбус и изобразил малфоевскую усмешку, демонстрируя, как ему неприятно было слышать подобное от друга еще там, на улице. После чего исчез. Лишь легкая, невесомая ткань засеребрилась в воздухе.
— Идиот! – ругнулся Скорпиус в пустоту и получил внушительный щелчок по носу.
— Вернешься – зааважу. – буднично сказал Малфой, почесывая нос и садясь по-турецки на свою кровать. Хотелось уткнуться в книгу и не обращать ни на что внимания. Но вещи еще не были распакованы, поэтому все, что осталось Скорпиусу – это сидеть и ждать, пока неугомонный вернется обратно. Или заняться все-таки вещами. Вздохнув, Скорпиус решил, что второе предпочтительней. Сидеть без действия он не любил.
Альбус Поттер появился в гостиной с бутылкой огневиски в руках.
— А я и не думал, что у нас здесь можно.
— Нельзя, – лаконично ответил Скорпиус, — просто Слагхорн старый уже, все знают, что он не зайдет посмотреть, чем занят его факультет, вот и пользуются. А вообще – это же традиция. На это закрывают глаза. Папа рассказывал.
— Да ну… — с недоверием сказал Альбус и зажмурившись приложился к бутылке.
— Ты чего делаешь, пустоголовый?!
— Пью.
Альбус закашлялся и сел рядом с Малфоем.
— Вот скажи мне, Скорп, почему ты на меня рычишь все время? Что я тебе не так сделал?
— Быстро же тебя проняло... – пробормотал Скорпиус и попытался аккуратно спихнуть нахала на пол. Нахал не спихивался, а продолжал рассуждать на тему «странностей» странного Малфоя.
— Поттер… — пропыхтел Скорпиус, упираясь ногами в стенку, а спиной в Альбуса, — нехорошо нарушать личное пространство.
Альбус икнул и снова приложился к бутылке. Скорпиус склонил голову набок и хотел выдать что-то ехидное, как дверь открылась и в комнату ввалились шумные и хмельные третьекурсники.
— Пооотер… — протянул Нотт, — ты еще не спишь, малыш? Ждешь, когда мамочка пожелает спокойной ночи?
Альбус мелко затрясся и попытался выхватить палочку, но координация движений была нарушена, и маневр не удался.
Скорпиус спокойно наблюдал за происходящим:
— Утихни, Нотт, — это прозвучало тихо и угрожающе.
— Агуаменти! — прошипел Малфой, и на Поттера обрушилась холодная вода.
— А?.. – попытался тот возмутиться.
— Спать, – скомандовал Малфой и ушел в ванную.
Когда он вернулся в спальню, то увидел, что все действительно спят. Включая неугомонного Поттера.