Под твоей кожей

    Спину жгло так, будто Стайлз накануне навернулся со скейта и пропахал лопатками пару ярдов асфальта.
Чего Стайлз, если у него не случился приступ внезапной амнезии, не делал.
– Твою мать, – Стайлз сморгнул выступившие слезы и попытался ощупать кожу под футболкой. Может, у него вскочил реально огромный прыщ? Вдруг старая страшилка все-таки работает? Ну, если много дрочить, будешь весь в прыщах.
Кожа под пальцами была гладкой, но очень горячей, и Стайлз не понимал, в чем причина. В конце концов, сразу после сна температура всегда немного выше.

– Стайлз! – громко позвал снизу отец. – Опоздаешь еще раз в школу, лишу карманных денег!
– Встаю! – проорал Стайлз и морщась слез с кровати. Боль в спине от движения только усилилась, и Стайлз, тихонько подвывая, пошел в ванну. Там было большое зеркало, в которое ему точно удастся разглядеть, что произошло.
Стайлз зевнул, криво улыбнулся сам себе и снял разношенную, выцветшую от стирок футболку с логотипом Супермена. Он повернулся спиной, оттянул вперед маленькое круглое зеркало на «гармошке», которым отец пользовался для бритья, и уставился на свое отражение в большом зеркале.
– Ох, блядь, – шокировано выругался Стайлз, яростно заморгав, и быстро растер лицо рукой, надеясь, что ему чудится. – Пиздец. Вот кем бы ты ни была, красотка, я просто тебя убью. Найду и убью.
На светлой, даже чересчур бледной спине, усыпанной дурацкими родинками, разливался свежевыжженный трискелион. Крупный, черный, расположенный точнехонько между лопаток.
Такие татушки делали себе альфы. Стайлз бы никогда не набил ничего подобного, случись у него помутнение рассудка и захоти он изуродовать себе кожу.
Стайлз бы просто сдох от боли из-за ожога. Он бы не смог сделать даже временную татуировку: иголок Стайлз боялся не меньше, чем огня, а уколы ненавидел.

Что ж. Кажется, природа отлично пошутила над Стайлзом, подобрав ему в пару совершенно неподходящую альфу. Альфу, которой Стайлз врежет, как только узнает ее имя.
Стайлз раздосадовано отпихнул зеркало, разделся и залез в душ, сделав воду похолоднее. Единственным плюсом во всей этой ситуации было то, что пара все же нашлась. Стайлза напрягало, что в семнадцать он так и оставался одиночкой, лишенным намека на связь. В его возрасте большинство уже знали, с кем проведут жизнь, и Стайлзу было неуютно оставаться за бортом, пока все его сверстники с упоением планировали совместное будущее с кем-нибудь симпатичным и открытым для секса.
Собственно, последний пункт волновал Стайлза куда больше, чем прочая романтическая хрень. От желания трахаться сводило член и яйца, а затянувшийся без альфы пубертат немало бесил. Но угомонить бушующие гормоны могла только альфа, предназначенная природой альфа, а ее у Стайлза как раз и не было.
Отец утешал, что рано или поздно Стайлз ощутит связь, и все наладится, но гарантий не было. Омеги и альфы без пар существовали всегда, и их положению было не позавидовать. На них косо смотрели в обществе, их гражданские права часто урезались, у них возникали сложности с получением образования и карьерным ростом. Еще поговаривали, что их продолжительность жизни меньше и существуют сложности с деторождением, но это Стайлза пока мало волновало.
Все, что он хотел – заиметь альфу, ходить с ней, как все нормальные омеги, на свидания, целоваться на заднем сидении своего раздолбанного джипа и сношаться по поводу и без. В любое время, в любом месте, в любых позициях.

Стайлз торопливо вымылся, выскочил из душа, стуча зубами, и вдруг расплылся в улыбке. Он сегодня же зайдет в Сеть и пробьет, кто ему достался. Блин, у него будет альфа!
Настоящая секси-альфа. И ему не придется позориться, придя на выпускной бал в одиночку.
А тату со временем сойдет, если, конечно, Стайлз не закрепит ее в салоне. Это ведь всего лишь отражение изменений в теле его альфы. Не очень приятное, но вполне терпимое.
Стайлз почистил зубы, забежал в комнату, чтобы одеться, и поспешил вниз, желая поделиться своими потрясающими новостями с отцом.

***

– Клевая, – Скотт осторожно потрогал пальцами завиток тату и восхищенно цокнул. – Офигенный рисунок. Хочу себе что-то в подобном стиле.
– Ты дебил? – Стайлз раздраженно поправил футболку. – Ты меня слышишь вообще? Я двое суток безвылазно просидел в Сети, просмотрел сотни анкет, использовал кросспоиск, оставил собственное сообщение, я даже Дэнни подключил! И нигде ничего, сечешь? Моя альфа набила эту херню, но, видимо, не умеет пользоваться интернетом!
– Может, она тебя пока не ощутила, – неуклюже утешил Скотт, возвращаясь к сборнику задач по химии. Харрис гарантировал, что весь класс завалит тест, а «мистер Маккол наберет рекордно низкий балл».
– Что значит «не ощутила»? Я не хочу быть одним из этих ущербных! – взвился Стайлз и выдернул у Скотта из рук книжку. – Я вчера специально долбанулся локтем о полку в гараже. У меня слезы из глаз потекли от боли! Она должна была получить ответку. И проверить гребаную Сеть!
– Может, она из тех, кто выступает против насильственного сожительства, навязанного нам природой? – отбарабанил Скотт, который две недели назад сдал доклад по социологии как раз на тему связи внутри пары и отношения разных слоев общества к этому явлению.
– А может, она старая слепая бабка, – расстроился Стайлз, гоня подальше мысли о воинствующей фрилайфистке, сознательно выбравшей жизнь без пары.
– Вряд ли бабка бы набила себе трискелион, – Скотт отобрал книжку и раскрыл на исписанной карандашом странице. – Подожди еще немного. Может, она сейчас вне зоны доступа. Или очень занята. Стайлз, да мало ли вариантов!

– Я крышей двинусь, пока дождусь, – Стайлз вздохнул и принялся нервно грызть ноготь на большом пальце. – Я хожу и всматриваюсь в лица всех подряд девчонок на улице! Пытаюсь угадать, которая моя. Скотт, а давай установим камеру в женской раздевалке? Вдруг она из нашей школы?
– Нас отчислят, если запалят, – нахмурился Скотт. – Камера – это не приколы над Финстоком! Нас посчитают извращенцами, а Эллисон меня бросит.
– Трус, – Стайлз взвыл и яростно почесал обеими руками коротко обритую голову. – Я должен что-то делать! А я не знаю – что.
– Учи химию, – посоветовал Скотт. – Харрис же сказал, что будет валить. А ты и так схлопотал «С» за последнее сочинение. Хочешь, чтобы отца в школу вызвали?
– Да плевать мне на учебу, – буркнул Стайлз, достав из рюкзака тетрадку.

Ладно, Скотт прав. Харрис та еще сука, а папа пока не простил Стайлзу опоздание на той неделе и вчерашний сгоревший ужин. Стайлз засиделся в Сети и начисто забыл про поставленную вариться пасту. Кастрюлю пришлось выкинуть, кухню – допоздна проветривать, а в качестве наказания Стайлзу грозил разговор с начальником пожарной охраны, который любил занудно рассказывать об опасности подобных происшествий.
Низкий балл за тест и вызов в школу точно выведут отца из себя. А ему вот-вот ехать на профсобрание в Сакраменто, он и так весь на нервах.
Блин.
Стайлз пихнул Скотта локтем, чтобы тот подвинулся, достал калькулятор с западающей кнопкой процента и взял задачку, следующую за той, над которой бился Скотт. Потом обменяются решениями и попробуют запомнить алгоритм. Списать у Харриса на тесте нереально, придется по-настоящему зубрить.
Может быть, его альфе достанутся отголоски мигреней Стайлза, и она удосужится проверить Сеть в поисках своей, блядь, пары?

***

Окей, теперь Стайлз вообще не находил слов. Он пялился на свой бицепс, на котором некрасиво расползлась оскаленная волчья морда, и пытался сформулировать, что чувствует.
Наверное, у его альфы огромные ручищи – на более объемной руке должно быть круто, четко и выразительно. Стайлз не жаловался на излишнюю худосочность, но и качком себя назвать не мог. Поэтому татушка и смотрелась так фигово. И ему предстоит таскать на себе это уродство ближайшие пару лет.
Придется пополнить свой запас футболок с длинными рукавами и напрочь забыть про майки.
– Ненавижу тебя, – выпалил Стайлз, устав сдерживаться. – Ну как! Что это, хобби? Завтра я проснусь с изображением члена на щеке?
Рука сильно болела, спина чуть-чуть ныла, а настроение упало до нуля. Тест по химии прошел неудачно, Стайлз точно знал, что ошибся в нескольких заданиях, за которые давали много баллов, Скотт опять кинул его ради Эллисон, отец пропадал на работе, улаживая дела перед поездкой, а на заявку в Сети так никто и не ответил.
То есть Стайлз получил пару глупых и пошлых сообщений, где свободные альфы предлагали ему встретиться и обещали утешить «расстроенную из-за тату детку», но его девчонка так и не объявилась.

Стайлза вообще задело, что ему писали преимущественно альфы-парни. Пусть идут клеить омег-девчонок, хей! Стайлз, конечно, порой заглядывался на альф мужского пола, но гораздо чаще его внимание привлекали симпатичные, уверенные в себе леди.
Исключение составляло порно, но уж больно хороши были брутальные парни с огромными членами, рычащие на камеру и умеющие реально горячо трахнуть растерявшего мозги омегу. Впрочем, Стайлз не беспокоился – все смотрят ролики с извращениями, которые не захочешь повторить в нормальной жизни.
Стайлз извернулся, щелкнул свою свежую татуировку и отправил фотку в инстаграмм и на фейсбук, наставив десяток печальных смайликов.

Несмотря на всю паршивость положения, Стайлзу вроде как льстило, что у него формируется связь. Этим фактом хотелось поделиться со всеми, да и пользу может принести. Ну вдруг его альфа случайно наткнется на снимок и поймет, какая она дура?
Стайлз вздохнул, попозировал полуобнаженным перед зеркалом, пытаясь понять, какой ракурс у него наиболее сексуальный, и насупился. Зеркало отражало не секс, а тощего подростка с едва обозначившимися мышцами на руках и относительно приличным прессом. Повода огорчаться не было, но войти в десятку супервозбуждающих цыпочек Стайлзу не светило.
Поэтому Стайлз надел футболку, застегнул до горла толстовку и, прихватив ключи от джипа, пошел на улицу.
Сегодня они с отцом ужинали у Макколов, и Стайлз точно знал, чьи проблемы они станут обсуждать за едой. Вдруг ему удастся уговорить маму Скотта проверить медицинскую базу? Неужели она не пойдет на маленькое административное нарушение ради лучшего друга ее сына?

***

– Чувак, ты перебарщиваешь, – неуверенно сказал Скотт, пока толстый мужик в кожаной жилетке и с настоящими «рукавами» из наколок проверял аппарат. – Стайлз, зачем тебе это?
– Ты же видел! – Стайлз снова задрал футболку и показал витиеватую надпись на латыни, идущую поверх ребер. – Моя очередь портить ей кожу. Третья тату за полторы недели, какие еще есть варианты?
– Ну конечно, только набить у cебя на предплечье номер телефона и требование позвонить, – кивнул Скотт. – Крутой план.
– Я тебя позвал не для критики. Эта тату сойдет через неделю! – огрызнулся Стайлз. – Давай напомню: я до усрачки боюсь уколов и хреново переношу боль. Ты здесь для бро-поддержки!
– Тебе от отца влетит, – предсказал Скотт. – А мне от матери. Плакал наш с тобой выезд на бейсбол, точно не отпустят.
– Если это поможет мне найти альфу, я обойдусь без розыгрыша фирменной футболки «Доджерс». Все равно мне больше нравятся «Метс».

– Ну как, парень, готов? – подошедший с машинкой мастер дружелюбно улыбнулся Стайлзу и повернулся к Скотту: – Что, не отговорил своего дружка?
– Не-а, – Скотт смущенно пожал плечами. – Будем бить.
– Да, омеги упрямые ребята, – мастер хохотнул, грузно уселся на стул и на удивление легко и нежно очертил пальцами предстоящий фронт работ.
Стайлз стиснул зубы, заранее готовясь к неприятным ощущениям.
– Давайте без проволочек, – попросил он.
– Не торопись, все сделаем, – мастер вздохнул и, подумав, спросил: – Обезболивающее будешь пить?
– У меня СДВГ, – признался Стайлз. – Врач рекомендует не глотать лишних таблеток. Потерплю.
– Ну, только в обморок не грохнись, – мастер протер руку Стайлза дезинфицирующей салфеткой, еще раз посмотрел на листок, где очень четко был вырисован номер телефона, и принялся за работу.
Машинка зажужжала, игла впилась под кожу, и Стайлз с тихим вздохом отключился, успев заметить, как Скотт ловко поймал его руку и надежно зафиксировал ее на подлокотнике кресла.

***

Дерек осторожно открыл левый глаз и убедился: он дома. Отлично, он точно знает, где унитаз, и сможет до него доползти.
Похмелье в этот раз выдалось особенно жестоким. Голова трещала, во рту поселился гадостный кислый привкус, тело болело так, будто Дерека избили.
Не исключено, что так и было, он не помнил прошлый вечер.
Кстати, сколько времени?
Дерек поднял к глазам левую руку и, сощурившись, посмотрел на циферблат часов. Начало одиннадцатого. Нормально. Дерек зевнул и чуть не подавился воздухом, заметив на руке четкую черную надпись с номером телефона.
Кто-то что, разукрасил его маркером? Дерек с досадой потер кожу и моментально взвыл от боли.
Он, блядь, убьет Бойда! Или выбьет у него на лбу слово «дебил».
Как можно было так подставить?
Дерек с ненавистью посмотрел на новую идиотскую татуировку и, ощутив прилив сил, перекатился на кровати, нащупал в кармане штанов телефон и со злостью нажал на кнопку быстрого вызова.

– Уже очухался? – спросил Бойд, сняв трубку после третьего гудка. На заднем плане бибикали, видимо, Бойд был за рулем. Точно, в офис едет. – Выпей воды, я тебе на тумбочке оставил.
– Ты охуел? – Дерек зажмурился и сделал паузу, прогоняя тошноту. – Что это за прикол?
– Какой еще прикол? Хейл, ты не протрезвел, что ли? Глюки ловишь?
– Я про новую тату! Что ты набил на моей руке?
– Так, – судя по звукам, Бойд перестроился и остановился. – О чем речь? Какая еще тату? Мы вчера были в «Гризли», ты упился абсентом, полез трепаться с каким-то яппи, я тебя увел, доставил до квартиры и уехал. Мы не были в салоне, а без меня ты бы точно туда не добрался. Ты был в хлам, Дерек!
– Я и сейчас в хлам, – простонал Дерек. – У меня на руке наколка с телефонным номером и надписью «позвони мне». Что за херня?
– А код какой? – Бойд щелкнул зажигалкой. – Калифорния?
Дерек взглянул на цифры.
– Да. Думаю, Бикон-Хиллз, но можно проверить.
– Вот как, – помолчав, сказал Бойд. – Может, оно и к лучшему, друг. Ты вторую неделю не просыхаешь. Рановато, конечно, и неожиданно, но не так и плохо.
Дерек нахмурился, потер лоб и покосился на свою ширинку.
Надо начинать движение в сторону унитаза, пока его мочевой пузырь не сдался под давлением обстоятельств.
– Я тебя не понимаю, – признался он, с трудом встав на ноги. Мир вокруг кружился и шатался.
– Ничего, после душа дойдет, – Бойд вздохнул. – Продиктуй номер, попробую через парней пробить, на кого зарегистрирован.
Дерек пробубнил цифры, добрался до заветной двери и нашарил выключатель.
– Пошел блевать, – кратко поделился он с Бойдом.
– Давай, – одобрил тот. – И это... позвони мне потом. Или я сам позвоню. А, кстати, к тебе завтра Эрика заедет, не бесись.
– До связи, – Дерек скинул вызов, расстегнул штаны и шагнул к унитазу. Через пятнадцать минут, опорожнив по очереди мочевой пузырь и желудок и приняв контрастный душ, он замотался в белый банный халат, почистил зубы – дважды – и вернулся в комнату. Дерек выпил литровую бутылку воды, оставленную для него Бойдом, проглотил две таблетки тайленола и раздвинул плотные шторы, закрывавшие французское окно.

Идиот. Дерек взялся за насыщенно-синюю ткань, желая вернуть все как было, и медленно убрал руки.
Пейдж никогда не задергивала эти шторы. Окно открывалось, выводя на небольшую террасу, заставленную цветами. Пейдж любила свою «оранжерею»: помимо горшков и кадок с растениями на террасе стоял маленький круглый столик и два удобных стула. По выходным они всегда выходили сюда завтракать. Дерек заваривал для Пейдж матэ и варил себе кофе, а Пейдж пекла фигурные блинчики или делала сэндвичи, рисуя соусом веселые мордочки. Дерек каждый раз ворчал, что так соус хуже пропитывает хлеб и начинку, но Пейдж все равно рисовала кривоватые смайлики, а на все возражения Дерека просто целовала его в щеку и шлепала по плечу.
Дерек сжал губы и, сильно зажмурившись, опустил голову вниз, борясь с очередным приступом острой тоски. Похороны состоялись почти полтора месяца назад, но Дерек до сих пор отказывался верить, что его Пейдж уже нет.

Это казалось какой-то нелепицей, бессмысленной глупостью, не укладывающейся в голове и вызывающей внутри недоверчивое хмыканье. Первые три недели Дерек, несмотря на осознание реальности своего горя, ждал, что Пейдж придет домой, обнимет его и скажет, что это был лишь дурной сон. Кошмар наяву. Что ничего не случилось, она вовсе не стала жертвой глупого ограбления в круглосуточном магазинчике, куда выбежала купить молока и хлопьев. Что в нее не стреляли – трижды, – что медики успели, что ее отличной омежьей регенерации хватило, чтобы продержаться до приезда помощи.
Но Пейдж не приходила. Она лежала на Южном кладбище, ряд двадцать семь, могила шестнадцать, а Дерек пытался жить дальше, не понимая, зачем он до сих пор дышит и почему все это происходит именно с ним. В семнадцать из-за авиакатастрофы он лишился отца, матери, старшей сестры, дяди, тети, племянницы – потерял всю семью, за исключением младшей сестры, и думал, что на этом беды в его жизни закончились. Увы, судьба лишила его и пары, и если бы не Кора, то Дерек бы уже, наверное, что-нибудь с собой сделал. Но когда он заикнулся об этом при Эрике, та залепила ему пощечину, насильно отправила в отпуск, резонно объяснив, что все равно от него сейчас никакого толку, и приставила к нему Бойда, разрешив тому приходить на работу к полудню из-за ночных кутежей. Последние две недели Дерек провел в беспробудном пьянстве, стараясь забыться и хоть что-то почувствовать. По этой же причине они с Бойдом несколько раз завернули в тату-салон: Дерек знал тамошнего мастера и доверял его вкусу, а острая боль от ожога при нанесении татуировки ненадолго выбивала из головы лишние мысли.

Дерек понимал, что наказывает себя за то, в чем не было его вины, но так становилось легче. И потом, его вина была. Он задержался, он позвонил, предупредив, что приедет поздно и не успеет по дороге заглянуть в супермаркет. А Пейдж не могла представить себе завтрак без любимых хлопьев и выбежала купить необходимые продукты.
Дерек не мог себя винить, но и не винить не выходило.
Вся его гребаная жизнь летела под откос, и как остановить это крушение, он не знал и знать не хотел. По большому счету ему было глубоко плевать, что с ним будет дальше.
Дерек вздохнул, потер до сих пор ноющие виски и отправился на кухню, намереваясь сварить чашку очень крепкого кофе и, пожалуй, вытащить заначку с сигаретами. Они с Пейдж подумывали о ребенке, и Дерек бросил курить, едва они убедились, что желание обзавестись малышом взаимно. Пейдж прекратила пить таблетки, Дерек перешел на полностью здоровое питание и даже на работе постарался свести к минимуму алкоголь, хотя это было непросто.
Он гордился тем, как легко расстался с вредными привычками. Гордился тем, как жена на него смотрела, как шутливо дразнила его будущим отцом года. Теперь гордиться было нечем. Дерек достал припрятанную пачку, выбил оттуда сигарету и прикурил. Кофе в турке закипел, Дерек снял ее с огня, заметив, как дрожат руки, и чуть не вылил горячую жижу себе на ноги.

Душ и таблетки сделали свое дело: Дерек немного пришел в себя после пьянки, и его мозг заработал, предлагая только одно объяснение появившейся на руке татуировке.
Кто-то набил такую у себя, а Дерек получил ее из-за свежеустановившейся связи.
У него появилась новая пара.
Дерек отошел от плиты, аккуратно снял с полки металлический чайник и от души швырнул об пол. В ушах заложило от звона, Дерек до крови прокусил губу, запустил в стену салфетницей и уселся на кухонный стул.
Жгущая грудь ярость не успокоилась. Дерек глубоко вдохнул, выдохнул и стиснул кулаки. Ему не нужна была новая пара. Он не хотел никого. Он любил Пейдж. Кто бы это ни был, пусть катится ко всем ебаным чертям!
Дерек встал, налил себе кофе и, ощутив, как ярость сменилась ледяным спокойствием и иррациональной ненавистью к добивавшейся его омеге, вернулся в спальню за телефоном. Сейчас он позвонит и объяснит, что эта омега может идти на все четыре стороны.
Он набрал номер, дождался, пока на том конце снимут трубку, и приготовился говорить.

***

– Привет, пап, как дела в Сакраменто? Погодка что надо? – Стайлз усилием воли заставил себя сесть в кресло и перестать метаться по дому.
– Привет, сынок. У меня все замечательно, поэтому можешь сразу перейти к делу. Что ты натворил?
– Ничего! – возмутился Стайлз. – Эй, я не настолько плох. Но вообще-то у меня действительно есть новости.
– Выкладывай.
Стайлз расслышал тяжелый вздох отца, но обижаться было уже некогда.
– Я наконец нашел альфу. Мы только что говорили по телефону.
– Вот оно что! – голос папы потеплел. – Поздравляю. Ну, давай, рассказывай. Кто она?
Стайлз стиснул зубы и прикрыл глаза.
– В этом главная проблема, пап. Когда мой телефон зазвонил, а номер оказался незнаком... Короче, я сразу понял, что это моя гребаная альфа. Хочу напомнить – я был очень зол. Это меня не оправдывает, и все-таки – я рассердился, так что не стал ждать, пока мы обменяемся этими глупыми любезностями и начал прямо с этих еба... дурацких татушек, и, пожалуй, я пару раз перескочил с одной мысли на другую, потому что я нервничал, и...

– Стайлз, – голос отца стал серьезным. – Ближе к делу.
– Хорошо, пап, я как раз подбираюсь, не перебивай! – Стайлз шлепнул ладонью по подлокотнику от избытка чувств. – Ладно, если коротко – моя альфа не девчонка. Мне позвонил парень. Даже не так – мужик. Взрослый мужик, понимаешь? А я на него наорал, пару раз назвав дурой.
– Ты первый раз общался со своей будущей парой и опустился до оскорблений? – Отлично, теперь отец вышел из себя. – Стайлз, ты совсем с ума сошел?
– У меня три тату на теле! И ни одна из них мне не нравится! – в сердцах бросил Стайлз. – Конечно, я возмущался! Пап, погоди, дело не в этом. Он спросил мой адрес, я зачем-то назвал его, и он обещал подъехать познакомиться. Сегодня. Он скоро будет у нас дома, а я тут один!
– Выйди поговорить с ним на улицу, – посоветовал папа. – Стайлз, прекрати валять дурака. Он твой альфа. Он тебя не обидит. Кроме того, сейчас день, вокруг будут люди, чего ты боишься?

– Тебе что, действительно наплевать? – изумился Стайлз. – Ты не хочешь пробить по базе его номер телефона? Проверить, не было ли у него приводов? Прислать патрульного к дому?
– Стайлз, – перебил его папа. – Скажи честно, если бы тебе позвонила девушка-ровесница, ты бы просил патрульного? Ты вообще позвонил бы мне до встречи или предпочел бы рассказать обо всем после того, как вы увидитесь?
Стайлз замолчал. Конечно, он бы позвонил после. Как раз на случай, если на отца нападет приступ родительской заботы, и он решит проконтролировать первую встречу Стайлза с его альфой. Потому что при хорошем раскладе уже на первом свидании они могли бы...
– Именно такой ответ я и ожидал получить. – В трубке что-то булькнуло, будто папа выпил воды. – Стайлз, если ты нервничаешь – позови Скотта. Я не буду дергать патрульных из-за того, что ты нагрубил своему будущему партнеру. Это твоя ошибка, исправляй ее сам.

– О, спасибо, пап, – Стайлзу захотелось повесить трубку, но он сдержался. Отец отказал ему в помощи, и это было обидно и несправедливо. Он не слышал злых интонаций в словах альфы, пренебрежения в голосе и откровенного равнодушия в адрес его, черт возьми, омеги.
А Стайлз слышал. И, судя по всему, для альфы его существование оказалось неприятным сюрпризом. А это он пока не был готов сказать даже родному отцу.
– Не обижайся, сынок, – папа снова сделал глоток. – И не нервничай так, все пройдет хорошо.
– Я позвоню Скотту, – ответил Стайлз, не желая обсуждать свои чувства. – Ты когда возвращаешься?
– По графику, – бодро сказал отец. – У тебя все в порядке? Не забываешь есть?
– Пап!
– И аддерол, – напомнил папа. – И ты обещал заняться стиркой.
– Я помню про белье, – отмахнулся Стайлз. – Все, ладно. Мне пора. Еще Скотта уговаривать.
– Удачи, сынок, – отец попрощался и положил трубку.
Стайлз закусил губу, посидел в кресле несколько секунд, собираясь с мыслями, и набрал номер Скотта.
Отец прав – лучше Скотт, чем вообще никого.

***

– Смотри, какая тачка! – восхищенно пробормотал Скотт. – Чувак, он паркуется. Господи, это же шевроле Камаро! Черт, я согласен стать омегой, если меня начнут катать на такой тачке!
– Слышала бы тебя сейчас Эллисон, – проворчал Стайлз и, тщательно скрывая собственное удовольствие, похлопал ладонью прихваченную на всякий случай биту.
Он уже отошел от первого приступа паники и обнаружил целую кучу плюсов в своем альфе. Взрослый опытный парень, хей! Наверняка есть отдельное жилье, куда можно будет заезжать «посмотреть фильм». Никаких проблем с покупкой алкоголя, если захочется расслабиться. По-настоящему классные подарки на все праздники, ведь он сам зарабатывает. Еще альфа, судя по многочисленным историям на форумах, просто обязан относиться к Стайлзу, как к детке, принцессе, а это имеет свои преимущества. Девчонки-альфы требовали от своих парней-омег быть галантными джентльменами, и Стайлз всегда подозревал, что станет лажать в этом вопросе. С парнем-альфой таких проблем в принципе не будет.

– Ого, – протянул Скотт. – Хм. Крутой мужик.
Стайлз очнулся от своих мечтаний и почувствовал, как сердце бухнуло в желудок и попыталось через кишечник найти выход на свободу. От страха. От ебаного натурального ужаса, потому что образ, нарисованный Стайлзом в голове, никак не соответствовал тому, что Стайлз видел воочию. Самовнушение и бодрые уверения Скотта помогли Стайлзу поверить, что альфа вовсе не был на него сердит, когда звонил, да и грубость по телефону спишет на нервы. Теперь Стайлз во всем этом сомневался. Потому что перед ним стоял парень из банды.
Расстегнутая кожаная куртка, драные джинсы, тяжелые ботинки, белая майка, широкий пояс с крупной металлической пряжкой, смуглая кожа, черная щетина и прищуренные, красные, как от наркоты, глаза.

– Он гребаный мафиози! – воскликнул Стайлз, толкнув Скотта в бок кончиком сжимаемой в руках биты. – Ты посмотри! А тачка либо ворованная, либо купленная на грязные деньги. И рожа, он же, блядь, мексиканец! Понятно, почему он так неразборчиво говорил, когда звонил, он и по-английски вряд ли понимает что-то сложнее «я тебя прикончу». Господи, Скотт, звони 911!
Парень, закрыв дверцу машины, повернулся в сторону крыльца, где сидели Стайлз со Скоттом, и нахмурился. Стайлз заткнулся и лихорадочно стал щупать карманы, выискивая, куда запропастился его телефон. Он сейчас вызовет патрульных, и пусть отец что угодно ему потом говорит!
– Успокойся! – шикнул Скотт, отобрав у Стайлза найденный мобильник. – Он идет сюда. Все нормально.
– Ничего не нормально! – взвыл Стайлз, желая драпануть домой и оставить Скотта этому мексикано на съедение. – Ты идиот!

– Привет, – альфа толкнул калитку и вошел во двор. – Значит, ты м'я омежка? Ну иди сюда, малыш, познакомимся.
Стайлз физически ощутил, как прирос к крыльцу. Его ноги пустили корни, подошвы кед прилипли к пыльному дереву, а во рту пересохло. Альфа был привлекательным, даже красивым, но то, как он говорил – с жутким акцентом и коверкая слова, – как смотрел... Это все просто не могло происходить на самом деле.
– Боишься? Не надо боятца, – альфа широко улыбнулся, демонстрируя ряд белых зубов с заостренными клыками.
Стайлз уставился в ярко-красные глаза и вцепился в плечо Скотта, почти содрав с него толстовку.
– Я еще школьник, – выпалил Стайлз. Ему подурнело до головокружения, а под мышками взмокло от пота. – Мне рано знакомиться.
– Кому нужна школа, только время тратить! – доброжелательно сказал альфа, недобро взглянув на Скотта и на секунду ощерившись в его сторону. – Я вижу, ты уже созрел. Бедра узковаты, но щас и такие омежки рожают, ты не бойся. Я отличных врачей знаю.

– Ро-рожают? – заикаясь, повторил Стайлз. Скотт, напуганный приветствием альфы, тоже выпустил клыки, но Стайлз видел, насколько разные у них весовые категории. – Я не хочу рожать, я хочу закончить школу и поступить в университет!
– Зачем? Я всем тебя обеспечу, малыш, – альфа сделал несколько шагов к крыльцу, и Стайлз понял, что его вот-вот стошнит от страха. – Омежкам не надо себе мозги квасить.
– Пудрить, – поправил Скотт.
– Что ты сказал? – напряженно уточнил альфа, переключив внимание на Скотта.
– Ничего, – открестился тот. – Я о своем.
– Ты с ним гулял? – альфа ткнул пальцем в Скотта. – С этим симпатичным bebe?
– Он мой друг, – Стайлз сглотнул подступивший к горлу ком. Подставлять Скотта не хотелось. – Просто друг. Мы никогда не встречались. У него уже есть омега.
– А, друг, – альфа зевнул, не прикрыв рот, и потер сзади шею. – Охранял мою детку? Спасиб.

– Меня Скотт зовут, – представился Скотт. – А ты?
– Дерек, – альфа поднялся к ним на крыльцо и, пожимая руку Скотта, до хруста стиснул ее в своих пальцах. Он повернулся к попятившемуся Стайлзу и взял его за запястье. – Скромный. Мне нравитца. Но стеснятца нечего, малыш, ты же моя омежка. Дай я тебя поцелую.
Стайлз взвизгнул, вывернулся и уронил биту Скотту на кроссовки. Тот выругался, а альфа, Дерек, притянул к себе Стайлза и звучно чмокнул в губы, поцарапав щеки щетиной и обдав нос табачным выхлопом.
– Темпераментный. Irascible! Мамаше понравишься. И остальным моим, – Дерек одобрительно похлопал Стайлза по бедру и отпустил на волю.
Стайлз застыл, хватая ртом воздух. По его прикидкам у него вот-вот должна была начаться паническая атака. Если повезет, Скотт его откачает.
– Ладн', – альфа плотоядно оглядел Стайлза, задержавшись глазами на ширинке, и подмигнул ему. – Занят сейчас, работа. Завтра с тобой поворкуем, да, малыш? Настоящее свидание для моей детки, пойдет?

– Какое еще свидание? – с языка рвались сотни слов, но Стайлз старательно сдерживался. Пусть Дерек просто уйдет. Не стоит его провоцировать. Молчать, надо молчать.
– Завтра в восемь, в «Открытых воротах». Отличный бар, тебе понравитца. Там знатное пойло для настоящих альф, но и тебе что-нить сладенькое нальют, – Дерек чмокнул губами воздух и спрыгнул с крыльца на землю, забив на ступеньки. – Не опаздывай, малыш. Нам надо о многом поговорить.
– Да? – Стайлз вымученно улыбнулся в ответ. – Ты уверен?
– Ты за что-то орал на меня, – напомнил Дерек. – Придетца тебе извинитца, малыш, омежки не должны себя так вести. Ну ничего, в «Воротах» есть, где уединитца, мы все уладим. До завтра, сладкий.
– Пока, – просипел Стайлз, пряча в карманы джинсов трясущиеся пальцы. – До завтра, Дерек.
Альфа махнул ему рукой, дошагал до тачки, сел, завелся и с ревом газанул, срываясь с места. Стайлз рухнул на грязное крыльцо, взял в руки потерянную биту и прижал ее к себе, стараясь унять дрожь.

– Чувак, ты в порядке? – Скотт сел рядышком и, помявшись, неуклюже обнял Стайлза за плечи. – Слушай, сейчас связь это не обязательство. И в тюрьму больше не сажают тех, кто отказывается жить с парой. Даже судебный запрет можно получить, если постараться. Твой папа...
– Что сделает мой папа, когда дружки моего альфы заклеят мне рот, свяжут и перевезут в Мексику к его большой дружной семье? – в трансе спросил Стайлз. – Какой запрет их остановит? Ты знаешь, сколько я слышал таких историй? А потом уже не вырваться. Связь закрепилась и... Он меня украдет, обрюхатит и оставит там. И я умру в тридцать. Скотт, я не хочу умирать в тридцать!
– Эй! Остановись, – Скотт потянул его за капюшон толстовки и слегка встряхнул. – Позвони отцу. Он тебе поможет.
– Он меня сегодня послал.
– Больше не пошлет, – уверенно сказал Скотт. – Он думал, ты дурачишься. А ты ему расскажешь, как все было. И я могу подтвердить. Он мне верит!

– Лучше нажремся, – предложил Стайлз. – У меня есть примерно полбутылки «джека», я сказал отцу, что вылил его выпивку, а на самом деле перелил в бутылку из-под сока. Хочешь выпить?
– Хочу, – согласился Скотт. – Я отпрошусь у мамы на ночевку. А утром позвоним шерифу, да?
– Ага, – кивнул Стайлз, осознавая, что не способен сейчас переживать заново эту встречу, описывая ее папе в деталях. До завтрашнего вечера он в безопасности, можно отложить неприятное дело на утро, а сейчас немного расслабиться.
Господи, за что ему это? Он думал, его главная проблема – дурная привычка альфы делать тату? Как же он ошибся!
И как несправедливо, что после всех этих лет ожидания к Стайлзу приехал такой альфа. Грубый, примитивный и неприятно опасный. Альфа, с которым стыдно где-то показаться вместе, альфа, от которого хочется убежать и спрятаться.
Стайлз стиснул зубы, сморгнул выступившие от обиды слезы и решительно потянул Скотта в дом. Виски. Много виски, пицца и видеоигры.

***

– Зачем ты это делаешь? Дерек, это глупо! – Эрика отобрала у Дерека телефон и гневно встряхнула головой, прочитав последнее отправленное сообщение. Светлые волосы хлестнули Дерека по щеке, и он стиснул кулак.
Эрика и Пейдж пользовались одной маркой шампуня. У них вообще во многом совпадали вкусы, как бывает у близких подруг.
– Я общаюсь со своим новым омегой, чем ты недовольна? – Дерек запустил вилку в куриный пирог с румяной сырной корочкой и подцепил себе большой кусок. Эрика отлично готовила.
– Ты пишешь ему, притворяясь мексиканским бандитом! Коверкаешь слова, делаешь ошибки, вставляешь испанские словечки. И что это за сообщения? Откуда в тебе столько пошлости? – Эрика подошла к чайнику и стала возиться с чашками.
Матэ. В этом доме не он пил матэ.

– Ты бы видела его, – скривился Дерек. – Совсем пацан. Ребенок. Сначала набил эту идиотскую тату, потом наорал на меня, едва я позвонил, теперь записал в преступники. Почему я должен терпеть?
– Потому что ты старше его лет на десять? – Эрика поставила перед ним чашку. – Дерек, ты уже не в колледже. А он твоя...
– Не смей этого говорить, – оборвал ее Дерек, уронив вилку на стол. Металл неприятно звякнул. – Заткнись, Эрика!
– Твоя пара, – четко произнесла Эрика, глядя ему прямо в глаза. – Судьба дает тебе шанс двигаться дальше. Я не говорю, что ты должен прямо сейчас позвать его на свидание и уложить в постель, но...
– Какая постель?! – взорвался Дерек. – Ты думаешь я способен... способен хотя бы подумать о ком-то? Ты спятила? Я не хочу его. Ни его, ни кого-либо еще!
– Он симпатичный? – невозмутимо спросила Эрика, поправив упавший на плечо локон. – Твой типаж?

– Нет, – помолчав, ответил Дерек. Он понимал, почему Эрика так себя ведет, но ему все равно хотелось ей врезать. К сожалению, омег не бьют. – Он... мальчишка. Тощий, нескладный, обрит почти налысо. Круглые щеки, вздернутый нос... Не красавец. Обычный парень, не за что зацепиться.
– В смске ты писал про его губы, – Эрика потянулась к телефону. – Как там было? Забыла эпитет.
– Губы ничего, – Дерек снова взялся за пирог. – Он нормальный. Может быть, даже милый, я не разглядывал.
– Ты разглядывал, просто сам этого не понял, – Эрика, поколебавшись, тоже достала себе вилку. Очередная ее война с калориями была проиграна. – Дерек, не будь таким мудаком! Что ты наговорил ему сегодня в баре?
– Придерживался образа, – проворчал Дерек. – Повторил, что ему стоит бросить школу, дескать, я его всем обеспечу. Наврал про работу, напустил тумана в стиле боевиков. Сказал, что хочу побольше детей и готов начать их делать прямо сейчас. Потом повел во второй зал, но тут он окончательно побелел и сбежал.
– Ты у мальчика первый. Его первый и, возможно, единственный альфа, – со вздохом сказала Эрика. – Он нервничает и боится и без твоих глупых шуток. И он не виноват в смерти Пейдж. Ты не можешь наказывать его за то, что ему не повезло стать твоим омегой. Ты не можешь на нем срываться, Дерек. И развлекаться за его счет.
Дерек сделал глоток чая и пожал плечами.

Он и сам все это понимал. Но внутри все равно ворочалась глухое недовольство, почти ненависть к жизнерадостному тупому мальчишке, которого Дереку предстояло полюбить. Почувствовать частью себя.
Когда они проходили это с Пейдж, все казалось таким простым и естественным. Они любили друг друга. Делить ощущения, мысли, радости и заботы было нормально и приятно. Дерек хотел ее понимать, хотел знать, что с ней происходит, хотел залезть к ней под кожу и быть с ней во всех смыслах. Как альфа, как мужчина, как муж, как отец ее детей.
А Стайлз был чужаком. Он был лишним в жизни Дерека.
– Его отец шериф, – Дерек усмехнулся, достал сигареты и прикурил. – Он пытался запугать меня этим. И, кажется, за нашим свиданием присматривал коп в штатском.
– Дерек! – Эрика подавилась пирогом и закашлялась. – Ты чокнулся?
– Шериф сейчас в Сакраменто, на семинаре. Возвращается завтра утром. Я собираюсь приехать к нему в офис и рассказать, что происходит. Представлюсь, объясню свои намерения.
– Наконец-то я слышу разумные речи, – Эрика вытерла рот рукой и, выбив у Дерека из пачки сигарету, закурила. – Но ты должен объясниться не только с отцом своей омеги.

– Отец моей омеги – мистер Красикев, а вовсе не шериф Стилински, – тихо сказал Дерек. Эрика отвела глаза и промолчала, сделав затяжку и выпустив изо рта дым. – Да, с ним я тоже поговорю. Приглашу его куда-нибудь. Ресторан подойдет?
– Отведи его в «Красные дубы», – посоветовала Эрика. – Помнишь, мы там проводили репетицию свадебного банкета для той безумной парочки антикваров? Приличное место, хорошая еда.
– Да, отличная идея, – устало кивнул Дерек. – Так и сделаю.
– «А теперь проваливай, Эрика, дай мне вылакать бутылку виски, выкурить две пачки, обрыдаться и уснуть в трусах на кухне», – закончила она за него. – Ничего не выйдет, Хейл. Я думала, Бойд сумеет тебя поддержать, но он облажался. Айзек в принципе кретин, а Кора не заслуживает того, чтобы сидеть здесь и вытирать твои сопли. Я остаюсь на ночь.
– Я звоню в полицию и заявляю, что ты находишься в квартире против моей воли.
– А я им говорю, что ты член мексиканской группировки, занимающейся работорговлей, и советую обратиться за подтверждением к сыну шерифа, – Эрика встала, подошла к сидевшему на стуле Дереку и нежно обняла его за плечи, поцеловав в затылок. – Не будь идиотом, Хейл. Я тоже хочу поплакать и не откажусь от пары бокалов.

– Я не буду плакать, – Дерек повел плечами, попытавшись стряхнуть прилипчивую Эрику.
– Ну а я буду. Пойду принесу рулон туалетной бумаги, – легко ответила та. – Мне кажется, Айзеку надоело, что я звоню ему в три часа ночи, стуча зубами о стакан с успокоительным.
– Айзек бы с радостью спал у тебя под дверью, если бы ты наконец признала его альфой. Его не напрягают твои звонки.
– Они напрягают бизнес. Хоть кто-то должен высыпаться и думать головой, – Эрика тяжело вздохнула. – Ты вышел из строя, мне без тебя тяжело. Айзек сейчас тащит все, что можно и нельзя.
– Давай его повысим? – в сотый раз предложил Дерек. Эрика, по идее, была его личной помощницей, и ей стоило без возражений принимать любое решение босса, но на деле все частенько получалось иначе. Поэтому Айзек вот уже пять лет занимал позицию секретаря, и, насколько Дерек понимал, карьерный рост у него не предвиделся.

Впрочем, Айзеку было насрать, какая у него должность. Айзек получал хорошие деньги, занимался интересным ему делом и проводил дни со своей омегой. До того как они почувствовали связь, Эрика причисляла себя к фрилайфисткам, и Айзек был рад уже тому, что она позволяет ему быть рядом.
Раньше Дерек жалел Айзека. Сочувствовал его постоянным попыткам поухаживать и регулярным отказам Эрики «сходить в кино». Теперь Дерек нечеловечески, до мутной серой злобы, завидовал Айзеку. Он бы сейчас многое отдал, чтобы еще хоть раз увидеть Пейдж.
– Я прослушаю голосовую почту, а ты доставай бокалы, – сказала Эрика, вытащив из заднего кармана узких джинсов телефон. Розовый, с наклейкой мультяшного пони.
Эрике нравился образ легкомысленной дурочки-омеги, и она правда любила этот сериал про пони. Айзек, кажется, подарил ей уже всех персонажей.
Дерек сморгнул подступившие к глазам слезы, быстро отвернулся, надеясь, что Эрика не заметит его слабость, и взялся готовить выпивку.

***

Заслышав, как заскрипела дверь гаража, Стайлз выронил ручку и бегом помчался вниз. Домашка по литературе могла подождать. Отец вернулся из Сакраменто еще утром, но они разминулись. Стайлз ушел в школу, отец, оставив вещи и переодевшись, отправился в офис.
Будучи шерифом города, он ответственно подходил к собственной должности и поблажек себе не давал. А жаль. Во-первых, Стайлз ужасно соскучился, во-вторых, им было, что обсудить, в-третьих, зачем вообще идти на работу, если можно без проблем устроить маленький выходной?
– Пап! – Стайлз крепко обнял отца и нахмурился, унюхав запах кофе. – Скажи, что это был капучино без кофеина?
– Он был с кофеином, сынок. Утренние рейсы придуманы дьяволом.
Стайлз невольно улыбнулся. Он был слишком доволен, чтобы читать мораль, да и отец выглядел уставшим. Держался он бодрячком, но Стайлз заметил сероватые круги под глазами, резкие морщинки у рта и несбритые волоски около самого уха – отец становился небрежен только когда реально утомлялся.

– Я приготовил ужин, – Стайлз нарочито радостно подмигнул отцу. – Тушеные овощи! И мясо запек.
– Ух ты, – присвистнул отец. – Да у нас сегодня пир!
– Точно, – Стайлз зашел вместе с папой в дом и потащился за ним в комнату.
После смерти мамы Стайлз несколько недель не отходил от отца, испуганный мыслью, что он тоже может уйти. Потом это, конечно, прошло, но иногда, после разлуки, старая привычка просыпалась.
Отец его никогда не гнал.
– Вкусно, – искренне сказал папа и похлопал себя по животу, едва они закончили есть. – Вовремя у тебя пара нашлась. Могу без стыда смотреть в глаза твоему альфе. Мой сын умеет готовить!
Стайлз чуть не выронил тарелку из рук: он как раз загружал все грязное в посудомойку.
– Ты шутишь? – недоверчиво переспросил он. – Я же тебе вчера позвонил, после того как вернулся из бара. Этот альфа...
– Он заезжал ко мне сегодня, – встав, перебил его папа и начал помогать с посудой. – Стайлз, как вышло, что ты забыл упомянуть о том, что сделал татуировку с номером телефона?
– Не хотел грузить тебя деталями, – небрежно пожав плечами, ответил Стайлз. – Какая разница, как мы нашли друг друга.

– А-а-а, – протянул отец. – Деталями. А вот твой альфа посвятил меня в детали.
– И? – Стайлз метко кинул ножик в подставку. – Теперь ты убедился, что я не фантазирую? Давай, выкладывай. Ты пробил его досье? За что он привлекался?
– Дай подумать, – отец наморщил лоб. – Штрафы за парковку и превышение скорости, две пьяных драки – дело заведено не было, проходил свидетелем в деле о грабеже и убийстве.
– Он кого-то грохнул, и его отпустили? – сердце Стайлза сжалось.
За последние сутки он, стараясь мыслить позитивно, придумал себе сносные варианты. Что Дерек только вступил на скользкий путь и ни в чем серьезном не замешан. Что Дерек на самом деле коп, работающий под прикрытием. Что он вообще не имеет прямого отношения к криминальному миру и просто помогает друзьям или семье, не сознавая, что нарушает закон.
Но убийство это убийство. Этому, к сожалению, нет оправданий. На убийство нельзя закрыть глаза и списать все на ошибку и неведение.

– Он не бандит, – мягко сказал отец, заваривая чай. – Его зовут Дерек Хейл, ему двадцать шесть лет, у него свой бизнес – довольно успешный. И он тебя разыграл, когда услышал, как ты о нем говоришь. Он сегодня извинился передо мной за обман и объяснил, почему так поступил.
– И почему же? – спросил Стайлз, не веря ни единому слову папы.
Значит, легенда Дерека так хороша, что даже опытный полицейский ее проглотил и не поморщился.
– Он сам тебе расскажет, так будет правильнее, – отец разлил заварку по чашкам и плеснул кипятка. – Стайлз, тебе достался порядочный альфа, впрочем, с любовью к розыгрышам. Но, учитывая, что он твоя пара, меня это не удивляет.
– Может быть, он даже колледж закончил? – Стайлз не спешил спорить. Сначала надо получить максимум информации.
– Закончил, – согласился отец. – И ты закончишь. Что, расстроен, сынок? Придется все-таки ходить в школу. Никакой Мексики и семерых детей.

Стайлз недовольно фыркнул. Вчера он рассказал отцу про настойчивые советы Дерека прекратить тратить время на обучение, а папа в ответ только посмеялся и пошутил насчет любви Стайлза к прогулам.
Но Стайлз прогуливал не потому, что не хотел учиться. Учиться ему нравилось. Но ему не нравились бессмысленные тесты, задания для идиотов и некоторые учителя.
– Пап, я не знаю, как ему удалось тебя провести, но ты ошибаешься, – твердо сказал Стайлз, усевшись на стул с любимой чашкой в руках. – Наверное, это план. Он введет тебя в заблуждение, а потом накинет мне на голову мешок, приставит нож к горлу...
– ...и увезет в Мексику, – кивнул отец. – Стайлз, он американец. И его внешность не характерна для мексиканцев. Ты бы сам это понял, если бы думал головой, а не запугивал сам себя глупыми фантазиями.
– М-м-м, – Стайлз спрятался за своей чашкой, чувствуя, что вечер испорчен. Отец снова ему не верил и обращался, как с полным придурком.
Ну что ж, когда Дерек взбесится из-за какой-нибудь глупости, прирежет его и расчленит, труп Стайлза легко опознают по татуировкам.

– Он завтра хочет пригласить тебя на ужин. Я дал разрешение, – сообщил отец, долив себе в чай немного виски.
Несмотря на обиду, внутри Стайлза шевельнулось беспокойство. Папа выглядел совсем обессиленным.
– Я сам подъеду к месту, которое он назовет, – быстро сказал Стайлз. – И оно должно быть людным, в центре города.
Стайлз отлично помнил грязный бар, куда Дерек притащил его вчера вечером. Если бы не Пэрриш, Стайлз бы грохнулся в обморок сразу, как зашел в прокуренное и очень обшарпанное помещение.
– Он за тобой заедет, – слова отца звучали ласково, но Стайлз расслышал в них особую нотку и понял, что лучше не спорить. – Я отслежу твое перемещение по gps-сигналу. Сынок, ты будешь в безопасности.
– Ладно, – Стайлз махнул рукой, не желая больше обсуждать Дерека. У них с отцом были чересчур разные точки зрения. Он просто запишет на диктофон кусок беседы со «свидания», и папа сам во всем убедится. Надо было сделать это еще вчера в баре, но Стайлз испугался намеков Дерека на секс и растерялся.

– Мне звонили из школы, – отец, кажется, тоже решил сменить тему. – Говорят, у тебя упали оценки по химии. Мне стоит волноваться?
– Нет, – буркнул Стайлз, вспыхнув при мысли о Харрисе. – Мой учитель – урод. Нет, не спорь, он действительно урод! Упырь! И валит нас со Скоттом.
– Что вы сделали? – хмыкнув, спросил отец. Глаза у него улыбались.
Стайлз приободрился и признался:
– Мы готовили розыгрыш для Финстока, нашего тренера, а попало Харрису. Оказывается, он не любит ходить, обсыпанный мукой.
– Выпускной класс, Стайлз! – отец закатил глаза и покачал головой. – А ты обсыпал мукой своего учителя?
– Я хотел обсыпать тренера, – напомнил Стайлз. – Если бы мы знали, что под наше ведро попадет Харрис, мы бы использовали мочу, и поверь, участвовал бы весь класс!
– Все, – папа заткнул пальцами уши. – Я сделаю вид, что ты этого не говорил. Исправь оценку и прекрати дурачиться. У тебя важный год!
– Он только начался, – Стайлз стащил из вазочки зачерствевшую зефирку и разжевал ее – мякоть классно прилипала к зубам. – Я все исправлю, честно. Не волнуйся.
– Договорились, – папа допил чай и, крякнув, встал. – Пойду ложиться. Сегодня без фильма на ночь, ладно?
– Иди, – Стайлз любил их вечер четверга, отданный под просмотр всякой фигни (фильм всегда выбирал Стайлз), но какой толк садиться смотреть, если отец захрапит, едва закончатся вступительные титры? – Освободи для меня субботу!
– Так точно, – отец подошел к Стайлзу, поцеловал в макушку и, тяжело шагая, ушел в душ.

Стайлз посмотрел ему вслед, достал из кармана телефон, прокрутил последние несколько сообщений от контакта «уродский стремный альфа с классным прессом» и недобро усмехнулся. Как же, добропорядочный мистер с нормальным бизнесом.
Стайлза не проведешь.
Он проверил функцию диктофона на телефоне, специально включив воду в раковине и создав «внешний шум», убедился, что звук получается терпимый, и списался с Эллисон. В том году ее прикольная, но чокнутая тетка подарила ей настоящий шокер. Стайлз попросил одолжить ему «игрушку», Эллисон взяла с него обещание, что он не втянет их всех в неприятности, и вопрос был улажен.
Стайлз развел руки в стороны, будто хотел похвастаться бицепсами, и посмотрел на отразившуюся в стекле микроволновки эмблему супермена на футболке.
Вообще-то, Стайлз больше симпатизировал Бэтмену, но Бэтмен был альфой, а вот Кларк Кент – омегой, и Стайлз решил равняться на «своего».
И, как Супермен, Стайлз сам о себе позаботится.

***

Дерек подъехал к дому шерифа Стилински и заглушил мотор. Вылезать наружу и забирать Стайлза на ужин совершенно не хотелось, но оттягивать неприятное дело было глупо. Все равно эту проблему придется решать, лучше сделать это сразу.
Он вышел из машины, прихватив с собой «сладкую» корзинку, и поправил завернувшийся сзади пиджак. Днем пришлось заезжать на работу: последний клиент оказался тем еще козлом. Переговоры вела Эрика, и всех, казалось бы, все устраивало, но клиент не желал подписывать бумаги до личной беседы с владельцем компании. Или, что больше соответствовало действительности, до личной беседы с альфой. Дерек не первый раз сталкивался с ситуацией, когда Эрику отказывались принимать в расчет. Кто будет доверять девчонке-омеге? Ее дело приносить кофе и радовать окружающих длинными ножками и симпатичным личиком. Дерек ненавидел подобный тип людей, но бизнес не позволял быть чистоплюем, поэтому приходилось закрывать глаза на мусор в чужих мозгах. Эрика отлично разбиралась в делах, и раз они не пошли на сделку с ней – сами виноваты. Дерек, широко улыбаясь, мстительно заломил цену на сорок процентов выше обычной, туманно объяснив про дополнительные расходы, пообещал Эрике хорошие комиссионные и, напившись крепкого кофе, отправил Айзека за подарком для Стайлза.
На первое свидание полагалось приносить сладости для омеги, и раз уж Дерек взялся исправлять ситуацию, необходимо было следовать заведенному порядку. Айзек вернулся сорок минут спустя, вручив Дереку небольшую, но очень стильную корзинку, наполненную бельгийским шоколадом, фигурками из марципана, россыпью маленьких разноцветных кексиков и фруктовой карамелью с натуральным соком. Стоила корзинка как бутылка качественного виски, но Дерек одобрил выбор Айзека.

Он отлично понимал, что шериф, при всей своей благожелательности, вряд ли простил «шутку» Дерека в адрес сына, так что дорогой подарок будет вполне уместен. Пусть Стайлз займет пасть сладостями – меньше будет чепухи нести.
Дерек зевнул и поморщился. Больше всего на свете он хотел сесть в свою тачку и укатить домой. Снять галстук, рубашку и костюм, влезть в растянутые тренировочные штаны, заказать пиццу и включить диск с «Крепким орешком». А придется ехать в ресторан, вести себя галантно и извиняться за поведение, объясняя «своей» омеге, что, несмотря на связь, никаких отношений между ними в ближайшее время не будет.
Дерек вздохнул, поднялся на крыльцо и постучал в дверь.

Секунд пятнадцать спустя ему открыли – шериф пожал Дереку руку и громко позвал Стайлза вниз. Дерек машинально поправил галстук и вздрогнул, когда на лестнице раздался топот ног. Стайлз спустился, и Дерек окинул его оценивающим взглядом.
Да, обычно омеги больше старались, собираясь на свидание с альфой.
На Стайлзе были поношенные черные джинсы, светлая рубашка-поло и кроссовки. В руках он держал ветровку ужасающей сине-оранжевой расцветки.
Красавчик.
Дерек заставил себя улыбнуться, поздоровался и протянул Стайлзу корзинку. Тот взял, неразборчиво буркнул спасибо и, не сдержавшись, засунул нос внутрь.
– Ух ты! – вырвалось у Стайлза, вытащившего на свет божий ярко-зеленый кекс с бархатным напылением на корочке. – Здесь подковка!
Дерек пригляделся – сверху на кексике действительно красовалась маленькая золотая подкова. Он припомнил маркетинговую идею: все эти кексы были рассчитаны на два укуса, так что пара могла разделить счастье, удачу, любовь, благополучие и прочую фигню. Но Дерек не сомневался, что Стайлз все сожрет сам, и не подумав угостить его или кого-то еще.
Это же его корзинка, а Стайлз в достаточной мере ребенок, чтобы не чувствовать вины за свой природный эгоизм.

– Прикольно, – Стайлз поставил корзинку на столик в прихожей и повернулся к отцу. – Ну, мы поехали?
– Хорошего вечера, – пожелал шериф. – Дерек, вы вернетесь к половине одиннадцатого?
Дерек взглянул на часы. Начало седьмого. Он планировал забросить Стайлза обратно часам к девяти. Что с ним делать столько времени?
– Обязательно, – пообещал Дерек и пропустил Стайлза вперед.
Тот прошел мимо с независимым видом и, не дав Дереку открыть дверцу со стороны пассажира, сам залез в машину и пристегнулся.
– Просто чтобы ты знал: тебе меня не обмануть, – сказал Стайлз, едва они тронулись. – Не знаю, как ты убедил отца и кто сляпал тебе документы, но меня тебе не провести.
– Я же еще вчера написал тебе, что все это было шуткой, – устало сказал Дерек, припоминая вечерний обмен сообщениями. Он получился на редкость раздражающим и бестолковым.
А когда Дерек позвонил Стайлзу, чтобы объясниться, тот просто скинул звонок.

– И куда мы едем?
– В «Красные дубы». Ресторан на пересечении Вашингтона и Марпл-стрит. Был там?
– Нет, – Стайлз вытащил из кармана телефон и включил какую-то игрушку с навязчивой громкой музыкой.
Дерек скривился. После встречи с клиентом голова порядком болела, и резкие звуки лишь ухудшали ситуацию.
Он сосредоточился на дороге, удачно проскочил три подряд светофора на зеленый, подрезал наглого типа на БМВ и вкатился на парковку, высматривая местечко получше.
– Мы сюда идем? – недоверчиво спросил Стайлз, ткнув пальцем в сторону ресторана. – Ты смеешься, что ли?
– Нет, – Дерек аккуратно остановился, расстегнул ремень безопасности и обошел машину, выпуская притихшего Стайлза. – Что опять не так?
– Меня не пустят, – Стайлз подергал себя за отворот куртки. – Не в таком виде.
– Я знаком с администрацией. Пустят, – Дерек сунул ключи в карман пиджака и ловко стянул со Стайлза куртку, швырнув ее на переднее сидение. – Теперь точно пустят.

Стайлз недовольно передернул плечами, огляделся по сторонам и чуть не подпрыгнул, когда Дерек положил ему руку на талию. Причин реагировать так остро не было: Дерек едва дотронулся до него кончиками пальцев, в движении было не больше секса, чем в войне Айзека с зажевывающим бумагу офисным принтером. Но Стайлз все равно отшатнулся и испуганно уставился на Дерека, облизывая губы.
– Я тебя не лапаю, – злясь, объяснил Дерек. – Но мы туда идем как пара, верно? Не дергайся.
– Можно идти рядом, – ощетинился Стайлз. – Не надо меня трогать!
– Хорошо, – Дерек шумно выдохнул, пытаясь спрятать свое раздражение, но вряд ли ему это удалось. – Тогда двигайся.
Стайлз, ничего не ответив, пошел к ресторану, и Дерек снова проверил время.
Пара часов, не особенно приятный разговор, и он будет свободен. А потом он позвонит Бойду, и они будут смотреть на Брюса Уиллиса в его лучшей роли, не считая, конечно, «Пятого элемента» и Корбена Далласа.