Глава 12. Танцую с тобой
Суббота наступила слишком быстро. Горничная принесла в её комнату длинное платье цвета тёмной ночи — изысканное, дорогое, с открытой спиной и едва уловимым намёком на блёстки, вспыхивавшие при движении. Ариана чувствовала себя марионеткой, которую наряжают для представления.
Когда она спустилась вниз, Эктор уже ждал её в холле. Он был в смокинге, который сидел на нём так идеально, будто был сшит прямо на его мускулистом теле. Его волосы были зачёсаны назад, открывая высокий лоб и решительный подбородок. Увидев её, он замер, и его привычная маска на мгновение дрогнула. В его глазах мелькнуло что-то — удивление? одобрение? — но он тут же взял себя в руки.
— Принцесса превратилась в королеву, — произнёс он, и в его голосе прозвучала привычная насмешка, но на этот раз без яда.
— Не начинай, — буркнула она, принимая его протянутую руку.
Его пальцы сомкнулись вокруг её запястья, тёплые и твёрдые. Электрический разряд пробежал по её руке.
Аукцион проходил в роскошном отеле. Всё было как в тумане: вспышки камер, улыбки, притворные разговоры. Эктор играл свою роль безупречно. Он был очарователен, и неотразим. Он не отпускал её руку, его прикосновение было одновременно и опекой, и владением.
В какой-то момент начались танцы. Оркестр заиграл что-то медленное, чувственное.
— Ну что, принцесса, — он обернулся к ней, его глаза блестели в свете люстр. — Готова к следующему акту?
Прежде чем она успела отказаться, он уже вёл её на паркет. Его рука легла на её обнажённую спину. Кожа к коже. Его ладонь была обжигающе горячей, пальцы впились в её кожу с такой силой, что у неё перехватило дыхание. Он притянул её к себе так близко, что лишь тонкая ткань платья отделяла её тело от его.
Она попыталась отодвинуться, но его рука на её спине была железной.
— Не двигайся, — прошептал он, его губы почти касались её уха. — На нас смотрят.
Он вёл её в такт музыке, его движения были плавными, уверенными, как на футбольном поле. Она была вынуждена следовать за ним, её тело прижималось к его мускулистому торсу, её бёдра скользили в такт его бёдрам. Каждое движение было пыткой и наслаждением одновременно.
— Нравится? — его шёпот был густым, как мёд.
— Ты омерзителен, — выдохнула она, чувствуя, как её щёки горят.
— Враньё, — он усмехнулся, и его рука скользнула чуть ниже по её спине, к самому началу её поясницы. Её тело выгнулось в ответ на это рискованное прикосновение. — Твоё тело говорит мне обратное. Оно дрожит. Оно отвечает мне.
Он был прав. Она ненавидела его. Ненавидела его за то, что он заставлял её чувствовать это. За то, что её предательское тело реагировало на каждое его движение, на каждый его вздох.
Он притянул её ещё ближе, и она почувствовала твёрдую мышечную стенку его живота, а ниже... ниже она почувствовала недвусмысленное доказательство его возбуждения, упёршееся в её бедро. Она ахнула, пытаясь отстраниться, но он держал её крепко.
— Тише, — его голос был хриплым, полным той же животной страсти, что горела в его глазах. — Все смотрят. Улыбайся, сестрёнка.
Он вращал её под звуки музыки, и мир вокруг расплывался. Не было больше богатой толпы, не было Серджи, наблюдающего за ними с одобрительной улыбкой. Были только они — её ненависть и его желание, её попытки сопротивляться и его железная хватка.
Когда музыка смолкла, он не отпустил её сразу. Он задержал её в своих объятиях на секунду дольше, его глаза заглядывали в её глаза, пытаясь прочитать её смятение.
— Спасибо за танец, — произнёс он громко, для окружающих, и его губы коснулись её руки в почтительном, светском поцелуе. Но его глаза говорили о другом. Они обещали продолжение.
Она вырвала руку и, не говоря ни слова, почти побежала прочь, к выходу в сад, чувствуя, как горит её кожа под взглядами окружающих и под прикосновением, которое, казалось, выжгло на ней клеймо.