Глава 11 - Слоан
Прошлое – июль 2014
Пальцы водят круговыми движениями по моему животу, отчего у меня по коже бегут мурашки.
— Как так получилось, что мы вместе уже четыре месяца, и это первый раз, когда ты остаешься на ночь? — Марко хмыкает.
Он прошел долгий путь за то время, что мы виделись. В первые дни беседовать с ним иногда было все равно что пытаться выжать кровь из проклятого камня, но теперь он открыто разговаривает со мной, даже заходит так далеко, что сам начинает разговор. Его грубоватая внешность меня нисколько не беспокоит, потому что я знаю, как сильно он заботится обо мне под всем этим.
— Потому что это первый раз за четыре месяца, когда мой отец уезжает в командировку, поэтому он не будет знать, дома ли я сегодня вечером.
Мы видимся так часто, как только можем, но из-за того, что он учится в колледже и работает на своего отца, а мне приходится быть идеальной маленькой принцессой мафии, иногда бывает трудно найти время.
Он вздыхает, явно недовольный тем, как нам приходится все делать.
— Прости, — шепчу я, проглатывая комок в горле.
Марко хватает меня за подбородок и поворачивает лицом к себе, приподнимаясь на локте, пока мы нежимся в его постели.
— За что ты извиняешься? — спрашивает он, нахмурившись.
Я вздыхаю. — Мне жаль, что нам приходится встречаться тайком. Мне жаль, что у нас нет больше времени друг для друга. Мне просто жаль, что между нами все так, — признаюсь я.
Он качает головой еще до того, как я заканчиваю говорить. — Это не твоя вина, детка. Мы ничего не можем поделать с нашими семьями. Мне жаль, что у меня нет больше времени для тебя. Мне жаль, что я не могу водить тебя на настоящие свидания и проводить с тобой время на публике. Мне жаль, что ты не можешь поступить в колледж, как хотела, потому что твой отец этого не допустит. Прямо сейчас мы ничего не можем сделать по-другому, детка, так что нет смысла зацикливаться на вещах, которые мы не можем изменить.
Я киваю головой в знак согласия. Он прав, мы ничего не можем изменить. Жалею ли я, что не смогла поступить в колледж, чтобы изучать психологию, как я хотела? Конечно. Но старый добрый папа этого не позволил. Он не мог понять, зачем мне зарабатывать на жизнь работой, когда я могла просто выйти замуж за богатого человека по его выбору.
Клянусь, иногда мне кажется, что я живу в 1800-х годах.
— Что думает Финн, где ты сегодня вечером? — он спрашивает, и я изо всех сил стараюсь не напрягаться рядом с ним. Правда в том, что мой брат точно знает, где я. Примерно через месяц после того, как я встретилась с Марко, Финн рассказал мне об этом. Я не знаю, как он узнал, но это так. Он предупредил меня, что это плохая идея, но сказал, что это мое решение. Он даже прикрывал меня здесь и там, когда я в этом нуждалась. Я бы рассказала Марко правду, но я поклялась своему брату, что не сделаю этого. Он не хотел, чтобы Марко знал, что он знает, на случай, если дерьмо всплывет наружу и Марко использует это против него.
Я сказала ему, что Марко никогда бы этого не сделал, но он все равно заставил меня пообещать.
И я не могу нарушить обещание, данное моему брату.
Это единственная настоящая ложь, которую я когда-либо говорила Марко.
— Он занят с Кайаном, поэтому думает, что я дома, — бормочу я, ложь горькая на моем языке.
— Хорошо, — бормочет он. — Это значит, что на эту ночь ты полностью в моем распоряжении. — Он ухмыляется мне, прежде чем перевернуть меня на спину и нависнуть надо мной. — Теперь, как мы можем провести единственную ночь, которую мы проведем вместе так долго? Что ты хочешь сделать, детка? — спрашивает он и опускает губы к моей шее. Он покусывает мою кожу, как будто это его любимая закуска, прежде чем отстраниться и посмотреть на меня сверху вниз, его глаза потемнели.
— Что думаешь, маленький воин? Хочешь, чтобы я трахнул тебя, как отчаянную шлюшку с маленькой киской, которой ты и являешься? — Мои внутренности загораются от его слов. Он не имеет права влиять на меня так, как он это делает, и если бы кто-нибудь другой попытался назвать меня так же, как он, то разрыдался бы после быстрого удара по яйцам. Но по какой-то причине с Марко они не выводят меня из себя, а просто заводят.
— Или ты хочешь, чтобы я трахал твое горло до тех пор, пока ты не захлебнешься моим членом с полным ртом моей спермы? — Он проводит губами от моей шеи по щеке к моему рту, томно целуя меня, прежде чем снова перевернуть нас обоих, так что я оседлала его.
— Я точно знаю, чего я хочу, — говорит он, прижимаясь ко мне, прежде чем слегка похлопать меня по заднице. — Я хочу, чтобы ты забралась сюда и каталась на моем лице, пока я не утону в твоем освобождении.
Я смотрю на него широко раскрытыми глазами. — Ч-что? — Спрашиваю я. Марко давил на меня много раз, но я никогда не садилась ему на лицо, чтобы он сделал это. Я никогда ни с кем этого не делала.
— Ты слышала меня, — говорит он грубым и требовательным голосом. — Забирайся сюда и сядь мне на лицо. Я хочу попробовать свою киску.
Неохотно я поднимаюсь на колени и ползу вперед, пока не оказываюсь над ним, глядя сверху вниз из-под ресниц.
— Я сказал, сесть, а не парить, блядь. Теперь держись за спинку кровати и оседлай мое лицо, пока я задыхаюсь под тобой, — ворчит он, и мое тело дрожит в предвкушении.
Этот человек.
Он понятия не имеет, как сильно он влияет на меня.
Я осторожно опускаюсь вниз, пока половина моего веса не оказывается на нем. Очевидно, этого недостаточно, потому что он хватает меня за бедра и прижимает к себе, пока мой вес не накрывает его лицо, и он не впивается в меня. Он стонет, зарываясь лицом в мое возбуждение, прежде чем лизать, посасывать и покусывать мой клитор именно так, как мне нравится. Марко довел до совершенства искусство доводить меня до оргазма. До него парни, с которыми я была, давили на меня, прилагая вялые усилия, и мне потребовалась бы вечность, чтобы кончить. Не с Марко. Нет, он изучал мою реакцию на каждую мелочь, которую он делал, пока точно не понял, что мне нравится.
Вскоре я уже вся дрожу над ним, изо всех сил цепляясь за спинку кровати, в то время как он сжимает мои бедра в попытке удержать меня на месте, пока я нахожу разрядку. Мои вздохи и стоны наполняют тишину комнаты, пока я каким-то образом не нахожу в себе силы отодвинуться от него и плюхнуться рядом, пытаясь отдышаться.
— Срань господня, — стонет Марко, глядя на меня. — Это было так чертовски горячо.
Со стороны любого другого я бы подумала, что это просто слова, но я знаю, что Марко никогда не говорит того, чего не имеет в виду. Кроме того, его член, лежащий на животе в луже предварительной спермы, является достаточным доказательством. Я облизываю губы, глядя вниз на его твердую длину, прежде чем переместиться так, чтобы оказаться у него между ног.
Марко смотрит на меня сверху вниз глазами, полными вожделения, когда я беру его член в руку и провожу большим пальцем по его головке. Что еще есть в Марко Романо? У него красивый член. Он длинный и толстый, но не настолько большой, чтобы причинять боль. Я наклоняюсь и без предисловий беру его в горло. Может, Марко и узнал, что я люблю, но и я тоже, и я знаю, что он не любит медлить. Он не любит, когда его дразнят. Ему нравится, когда я хорошая маленькая шлюшка и давлюсь его членом, а не трачу время на то, чтобы мучить его.
Его стоны только подстегивают меня, когда я подпрыгиваю вверх-вниз, продолжая принимать его глубоко в свое горло и сглатывая, когда чувствую желание подавиться. Слезы текут по моему лицу, пока я продолжаю брать его глубже и быстрее. Его член набухает, как будто он вот-вот кончит, но он хватает меня за руки и, тяжело дыша, оттаскивает от себя. Его глаза полуприкрыты, когда он смотрит на меня, прежде чем грубо обнять, пока я не оказываюсь на четвереньках, а он позади меня.
— Это было чертовски потрясающе, детка, — шепчет он мне на ухо, наклоняясь надо мной и направляя свой член к моему входу. — Но будь я проклят, если сегодня ночью кончу куда-нибудь, кроме твоей киски. — Он рычит, входя в меня одним быстрым толчком, заставляя меня вскрикнуть.
— Боже, ты чувствуешься чертовски потрясающе, — бормочет он, прежде чем я замечаю движение его руки на периферии моего тела и ощущаю резкую вспышку боли в заднице.
Этот засранец только что отшлепал меня.
Я ахаю, когда он делает это снова. На этот раз боль быстро сменяется удовольствием, и я издаю протяжный стон. Его мрачный смешок заставляет меня сжаться вокруг него, прежде чем он продолжает.
— Такая хорошенькая шлюшка, — воркует он. — Твоя пизда засасывает меня каждый раз, когда моя рука опускается на твою задницу. Ты так хорошо выглядишь с моими отметинами на тебе, детка, — ворчит он.
— Кому ты принадлежишь, маленький воин? — он спрашивает. Его руки хватают меня за бедра, пока он продолжает входить в меня, его тихие стоны наполняют воздух, когда я зарываюсь лицом в кровать.
— Кто? — спрашивает он и ускоряет шаг.
— Т-ты, — заикаюсь я, мой голос едва слышен.
Его рука находит мои волосы, и он наматывает их на кулак, прежде чем поднять меня с выгнутой спиной. Другой рукой он обхватывает меня за талию, чтобы удержать на месте, продолжая трахать меня резкими толчками.
— А ты кто, детка?
Я всхлипываю, когда его рука ползет вниз по моему животу и находит клитор.
— Я твоя.
Его рот находит раковину моего уха, и он шепчет. — Моя кто? — прежде чем его зубы сжимаются вокруг мочки моего уха.
Ощущений слишком много. Между его карающим ритмом, его большим пальцем, кружащим по моему клитору, и его зубами на моем ухе, я балансирую на краю.
— Я твоя маленькая шлюха, — выдыхаю я, прежде чем, наконец, падаю через край. Мое зрение затуманивается, когда я издаю хриплый крик, мое тело содрогается от оргазма, прежде чем обмякнуть. Марко удерживает меня на месте, его движения замедляются, когда он находит разрядку, прежде чем нежно уложить меня. Я переворачиваюсь на бок и смотрю, как он неторопливо идет в ванную, но через мгновение возвращается с влажной тряпкой и вытирает меня дочиста.
— Знаешь, я способна сделать это сама, — бормочу я.
— Я всегда буду заботиться о тебе, детка, — шепчет он, вызывая улыбку на моем лице.
Марко садится рядом со мной, и я, не теряя времени, придвигаюсь ближе и кладу голову ему на грудь. Его нога обвивается вокруг моей, притягивая меня еще крепче в свои объятия, прежде чем поцеловать в макушку.
— Я бы хотела, чтобы так было всегда, — вздыхаю я, пряча голову у него на груди.
— Я тоже, маленький воин, — шепчет он и сжимает мое бедро. — Я надеюсь, что однажды это произойдет, но пока твой отец возглавляет свою организацию... — Он умолкает, и я понимаю, что он имеет в виду.
Марко сказал мне, что его отец, вероятно, примет меня со временем. Но мы оба знаем, что мой отец никогда этого не сделает, он определенно воспользуется этим как предлог, чтобы начать войну. Тогда у отца Марко не было бы другого выбора, кроме как нанести ответный удар. Слишком велик риск. Был бы шанс, что люди, которых мы любим, могут пострадать и даже погибнуть, и мы не можем позволить умереть тем, кто нам дорог, только потому, что мы хотим прожить свою жизнь открыто.
— Однажды, — бормочу я, прижимаясь к его коже.
— Однажды, маленький воин,— соглашается он.