ʙ ᴛᴇни ᴧуннᴏᴦᴏ ᴄʙᴇᴛᴀ

глава 6.
читателей прошу включить песню «car's outside»

Холод ночи, въевшийся в его кости, не шёл ни в какое сравнение с ледяной пустотой, что поселилась в душе Лу, когда он остался один на крыше. После того как Мариус ушёл, мир вокруг словно потускнел, лишился всех красок. Звёзды, которые ещё недавно были свидетелями их любви, теперь казались безразличными, холодными, бездушными. Лу чувствовал себя покинутым даже теми мерцающими огоньками в небе, которые когда-то казались ему такими близкими, такими понимающими, словно они могли услышать его самые сокровенные мысли. Теперь же они, казалось, лишь насмехались над его горем, безмолвно наблюдая за его страданиями.

Он сидел, обхватив колени руками, и глядел в ночное небо, пытаясь найти в нём хоть какую-то надежду, хоть малейший проблеск утешения. Но небо было безжалостно пустым, как и его сердце. Он словно очутился в огромной, тёмной комнате, где эхом разносился его собственный крик о помощи, не находя отклика.

Он помнил каждое слово, каждое движение, каждый взгляд, что предшествовали уходу Мариуса. Он помнил, как терзал его сомнениями, как копался в его прошлом, ища подтверждение своим страхам. Он помнил, как его недоверие, словно ядовитый плющ, оплетало их отношения, душило их, не давая им вздохнуть полной грудью.

Он сам, своей рукой, разрушил то, что было так хрупко, так драгоценно. Он сам причинил боль Мариусу, своей любви, своей судьбе. Осознание этого обрушилось на него, словно лавина, сметая все его чувства, все его надежды, все его мечты.

В голове, словно заезженная пластинка, крутилась одна и та же фраза: "Я ошибся. Я всё испортил. Я всё разрушил." Эта фраза преследовала его, словно злой рок, повторяясь снова и снова, не давая ему покоя.

Он не хотел этого. Он хотел верить Мариусу, хотел любить его, хотел быть с ним счастлив. Но его страхи, его неуверенность, его прошлое — всё это мешало ему, не давало ему покоя. Он боялся открыться, боялся, что его предадут, что его бросят, что ему снова причинят боль. И, в конечном итоге, он сам стал причиной этого.

В конце концов, Лу, с трудом поднявшись с места, ощущая себя сломленным, побрёл к выходу с крыши. Каждый шаг давался ему с неимоверным трудом, словно он шёл по зыбучим пескам, готовым вот-вот поглотить его. Его тело онемело, а разум погрузился в туман отчаяния.

Он спустился по лестнице, перешагивая через ступеньки, словно через бездну, и вышел на улицу. Холодный ветер бил ему в лицо, обжигая щёки, напоминая о том, что его ждёт впереди — одиночество, боль и пустота.

Он шёл по улице, не зная куда, не видя дороги. Он просто шёл, повинуясь инстинкту, надеясь, что хоть какая-то часть его разума подскажет ему правильный путь. Он прошёл по пустым улицам своего города, мимо домов, в окнах которых горел тёплый свет, мимо деревьев, которые безмолвно наблюдали за его горем. Но в душе его царила непроглядная тьма.

Он искал Мариуса взглядом, надеясь на чудо, надеясь увидеть его, но того нигде не было. Наверное, Мариус уже ушёл далеко, убежал от него, от его недоверия, от его боли. Лу понял, что его слова, его сомнения стали для Мариуса последней каплей.

Он прошёл мимо их любимого кафе, где они так часто проводили время вместе, смеясь и делясь своими секретами. Теперь это место казалось ему чужим, безжизненным. Он вспомнил их последние разговоры, их последние улыбки, их последние объятия. Всё это теперь казалось таким далёким, таким нереальным.

Подойдя к подъезду дома, он понял, что больше не может идти. Ноги подкосились, силы покинули его. Он с трудом поднялся на свой этаж, держась за перила, и открыл дверь своей квартиры.

Когда Лу открыл дверь своей комнаты, в нос ударил запах одиночества. В воздухе витала безысходность, словно невидимая пелена окутывала всё вокруг. Он прошёл в свою комнату, ощущая себя сломленным. Руки дрожали, а в глазах стояли слёзы, готовые в любой момент вырваться наружу, обжигая его изнутри.

Он осмотрел комнату, и все предметы, которые раньше казались такими родными, теперь напоминали ему о его одиночестве. Фотографии, книги, плакаты — всё это теперь казалось чужим, безжизненным.

там на столике, лежала их общая фотография — счастливые лица, сияющие глаза. Лу не мог выдержать этого. Он отвернулся.

Он медленно подошёл к кровати, бессильно опустился на неё, чувствуя, как под ним прогибается матрас, будто под тяжестью его горя. Взгляд его блуждал по комнате, цепляясь за знакомые предметы, которые ещё недавно напоминали о счастье. Он видел свою гитару, пыльную, забытую в углу, его любимые книги, которые теперь казались бездушными. Вся комната, казалось, оплакивала его потерю.

Не в силах больше сдерживаться, Лу уткнулся лицом в подушку, и слёзы хлынули потоком. Горькие, обжигающие слёзы, смывавшие последние остатки надежды. Он плакал навзрыд, не стыдясь своих чувств, не стесняясь своей слабости. Слёзы текли по щекам, капали на подушку, оставляя на ней мокрые пятна, словно отпечатки его боли, его отчаяния.

— Прости меня... — шептал он сквозь всхлипы, голос его дрожал, срываясь на хрип. — Прости меня, Мариус... Я не хотел этого... Я так... так сожалею...

Он бился в истерике, повторяя эти слова снова и снова, словно молитву, пытаясь вымолить прощение, пытаясь вернуть всё обратно. Он вспоминал каждое мгновение, проведённое с Мариусом: их первые робкие взгляды, их смех, их прогулки под дождём,их откровения на крыше. Всё это теперь казалось таким далёким, таким нереальным, словно красивый сон, который безжалостно прервался.

Он представлял себе лицо Мариуса, его глаза, полные разочарования и боли, его губы, сжатые в тонкую линию. Он представлял, как Мариус смотрел на него, когда он говорил о своих сомнениях, как его сердце сжималось от боли, как он пытался скрыть свои чувства. От этой мысли сердце сжималось ещё сильнее. Ему казалось, что он теряет не просто друга, а часть себя, свою душу, свою жизнь.

— Я люблю тебя... — шептал он, задыхаясь от слёз. — Я так люблю тебя... И мне так жаль... Мне так жаль, что я не смог тебе поверить, что я усомнился в твоих чувствах, что я дал своим страхам разрушить всё...

Он пытался представить, что чувствует Мариус, и от этого ему становилось ещё хуже. Он понимал, что причинил ему невыносимую боль, что своими сомнениями разрушил их хрупкий мир. Он осознавал всю глубину своей ошибки, всю тяжесть своего проступка. Он осознавал, что, возможно, он никогда больше не услышит смех Мариуса, не почувствует его прикосновения, не увидит его улыбку.

Он вспомнил, как Мариус рассказывал ему о своих мечтах, о своих надеждах, о своих страхах. Как он поддерживал его, когда ему было трудно, как он верил в него даже тогда, когда он сам в себя не верил. И теперь он всё это разрушил. Он предал его доверие, предал его любовь, предал их будущее.

Он лежал, свернувшись калачиком, в тёмной комнате, и оплакивал свою ошибку, оплакивал свою любовь, оплакивал свою потерянную надежду. Он не знал, что будет дальше, но чувствовал, что его жизнь уже никогда не будет прежней. Все планы, все мечты, всё будущее, которое они строили вместе, рухнули в один миг.

Ему оставалось лишь надеяться, что Мариус сможет его простить, что когда-нибудь они смогут снова быть вместе. Но даже эта надежда казалась призрачной, тусклой, как звезда, затянутая тучами. В комнате, наполненной тишиной и горьким запахом одиночества, Лу оставался один на один со своей болью, один на один с разбитым сердцем, и ему оставалось лишь оплакивать свою ошибку, свою любовь, своё будущее.

Слёзы текли непрерывным потоком, заливая подушку, и казалось, что они никогда не иссякнут. Он чувствовал, как боль разъедает его изнутри, как она поглощает его, не оставляя ничего, кроме отчаяния. Он не мог дышать, не мог думать, не мог видеть ничего, кроме темноты.

Вдруг Лу почувствовал, как его телефон завибрировал. Он нехотя протянул руку и взял его. На экране высветилось сообщение. Он не сразу решился его открыть, но любопытство взяло верх. Он разблокировал телефон и увидел сообщение от Мариуса.

Сердце Лу замерло. Он боялся, что там будет что-то ужасное, что Мариус напишет о ненависти, о презрении. Но он открыл сообщение, дрожащими руками.

Текст сообщения был коротким, но каждое слово, словно нож, резало его душу:

прости Лу.Нам нужно время."

После этих слов Лу почувствовал, как слёзы хлынули с новой силой. "Прости"... Это было всё, что он хотел услышать. Но "нам нужно время"... Это означало, что он всё ещё не простил его.

Он пролежал так, плача, ещё несколько часов, пока, наконец, не уснул от усталости. Он спал беспокойным сном, видел кошмары, в которых Мариус уходил от него навсегда, исчезал в темноте. Он просыпался в холодном поту, с замиранием сердца, но реальность ничем не отличалась от кошмара.

Когда он проснулся, за окном уже рассветало. Солнце, пробиваясь сквозь шторы, осветило его комнату. Лу поднялся с кровати, чувствуя себя разбитым, опустошённым. Он посмотрел в зеркало и увидел бледное, измученное лицо, покрасневшие глаза. Он выглядел ужасно.

Он направился в ванную, умылся, пытаясь привести себя в порядок. Но ничего не помогало. Боль всё ещё была с ним, она не отпускала его.

Он вышел из ванной и побрёл на кухню. Ему хотелось хоть что-то съесть, но в горло не лезло. Он налил себе стакан воды и, медленно выпив его, вернулся в комнату.

Он не знал, что ему делать дальше. Он не знал, как жить дальше без Мариуса. Он не знал, как пережить эту боль.

Он снова сел на кровать, взял в руки телефон и ещё раз перечитал сообщение от Мариуса. «Лу. Прости. нам нужно время.» Эти слова звучали в его голове снова и снова, причиняя ему всё больше боли.

Он решил позвонить Мариусу, но тут же передумал. Он не хотел его беспокоить. Он не хотел давить на него. Он решил дать ему время, которое ему нужно.

Он провёл весь день в одиночестве, не выходя из дома. Он смотрел в окно, наблюдая за прохожими, которые казались ему такими счастливыми, такими беззаботными. Он слушал музыку, стараясь отвлечься, но ничто не помогало.

Вечером, когда стемнело, он снова вышел на крышу. Он сел на то же место, где они с Мариусом так часто проводили время вместе. Луна, такая же яркая и прекрасная, как всегда, освещала город. Но теперь она не вызывала у него радости. Теперь она казалась ему холодной и бездушной.

Он смотрел на Луну, и в его сердце рождалась надежда. Надежда на то, что Мариус сможет его простить, что они смогут снова быть вместе. Но эта надежда была хрупкой, как лепесток розы, который может оборваться в любой момент.

Лу понимал, что ему предстоит пройти через долгий и трудный путь, чтобы снова обрести счастье. Ему нужно было научиться жить с болью, научиться прощать себя, научиться верить в себя. И он знал, что ему придётся сделать это в одиночку.

В этот момент, сидя на крыше, в тишине ночи, он дал себе обещание: он будет бороться за свою любовь, он будет бороться за своё счастье. Он будет бороться за Мариуса.

Он опустил голову, и слёзы снова потекли из его глаз, смешиваясь с холодной росой. Но в этот раз, в этих слезах было не только отчаяние, но и надежда, и решимость. Он не сдастся. Он будет ждать. Он будет верить. И он будет любить. Даже если это будет стоить ему всей жизни.

Лу поднялся с крыши, чувствуя, как в его сердце зарождается что-то новое — не только печаль, но и осознание того, что жизнь продолжается, и что даже в самой тёмной ночи всегда найдется место для надежды. Он спустился вниз, готовый к новому дню, готовый бороться за свою любовь.