23
Я прожила у Майкла три незабываемых дня. Каждый миг был наполнен каким-то волшебством, ощущением полной свободы и глубочайшего счастья. Мы танцевали, смеялись, говорили обо всём и ни о чем, растворяясь друг в друге. Но всему хорошему, увы, приходит конец, и вновь настало время расставания. Однако на этот раз мое сердце не сжималось от прежней тоски и отчаяния. Нет, сейчас я не так сильно волновалась, ведь у меня было то, что дарило надежду и обещание скорой встречи – мне всё же дали заветный номер Майкла. Сам факт, что я могла теперь связаться с ним в любой момент, был для меня неиссякаемым источником покоя и радости.
Вот я уже стояла на пороге, едва сдерживая себя, чтобы не вцепиться в него и не умолять не отпускать. Мой голос прозвучал тихо, почти шепотом, пропитанный легкой грустью и нежеланием уходить. Он притянул меня к себе, обнимая так крепко, что я почти почувствовала, как стучат его сердце. Его губы, как всегда, нашли мои, и вцепились в них с такой нежностью и страстью, что наши поцелуи были для меня чистым наркотиком, уносящим прочь все мысли о реальности. Я буквально таяла в его объятиях, забывая обо всем на свете, пока он шептал мне прямо в губы обещания о скорой встрече, заверяя в своей любви и ласково сообщая, что Билл отвезёт меня домой. Я крепко прижалась к нему, вдыхая его неповторимый запах, пытаясь задержать этот момент подольше. Каждая секунда была на вес золота. Через, казалось, бесконечные десять минут таких прощаний, полных ласк, поцелуев и обещаний, я всё же оторвалась от него и вышла к машине. Он стоял на пороге, провожая меня взглядом, пока я не скрылась за поворотом.
Меня привезли домой. Дверь закрылась за мной с тихим щелчком, возвращая в реальность. Я медленно прошла в гостиную и без сил опустилась на диван. Вся комната будто звенела от эха моей тихой, но всепоглощающей радости. Я была счастлива, по-настоящему, до глубины души.
Вдруг раздался телефонный звонок. Мелодия вырвала меня из блаженного состояния. Точно! Мама. Мне стало стыдно – я давно ей не звонила, и наверняка она места себе не находит. Голос мамы в трубке был полон тревоги и едва сдерживаемого возмущения. Она начала с упреков, сразу переходя к главному, объясняя, что узнаёт обо всём только из новостей.
Её вопросы были полны шока и недоверия, граничащего с паникой, ведь газеты уже трубили о совершенно безумных вещах, касающихся меня и человека, который, по всеобщему убеждению, давно покинул этот мир – Майкла. Она не могла понять, как такое возможно, как я могла быть замешана в столь немыслимой истории с человеком, чье имя для всего мира было синонимом утраты и вечного покоя. Её беспокойство было понятно: весь мир считал его мёртвым, оплакивал его, и теперь её собственную дочь выставляли либо жертвой какого-то жуткого розыгрыша, либо и вовсе сумасшедшей. Она была охвачена паникой, говорила о немыслимом скандале, о риске, о том, что я сошла с ума. после пяти минут разговоров с ней я сказала.
- мам, я очень тебя люблю, не верь пожалуйста всем слухам. я буду звонить чаще и всё тебе рассказывать
только после этих слов мама успокоилась и мы с ней попрощались