42. Обстоятельства требуют
POV Луи
Мы сидели каждый на своем месте, родители и родственники сидели позади. Возле меня ужасно нервничал Лиам. Парень успел уже три раза проверить что-то в телефоне, из-за чего я боялся, что он ждет какого-то важного звонка.
-Нервничаешь? –спрашиваю я.
-А ты нет?
-Мы выпускаемся, ты все сдал на отлично, о чем еще тебе волноваться?
-А если я забуду свои слова?
-Ты? –смеюсь я. –Могу поспорить ты до сих пор помнишь все произведения Шекспира наизусть.
-«оРомео и Джульетта» легко учиться, там ведь все в рифму.
-А это ты писал сам, твои руки помнят все эти слова.
-Но это не означает, что губы помнят.
-Может быть.
-У бурных чувств неистовый конец,
Он совладает с мнимой их победой.
Разрывом слиты порох и огонь,
Так сладок мед, что наконец и гадок:
Избыток вкуса отбивает вкус.
Не будь не расточителен, не скрягой:
Лишь в чувстве меры истинное благо.
-И что это было?
-Я проверял был ли ты прав.
-Нервничает он, что забудет. –смеюсь я.
-Для вручения дипломов приглашаются студенты последнего курса. Мы будем называть фамилии, а вы подходить на сцену. Мисс Дора Абернелли.
Я вижу, как на сцену выходит маленькая девушка, которую я никогда раньше не видел. Я конечно понимаю, что наш университет большой, но проучиться пять лет с человеком и не знать, что он там даже находился? Это надо постараться, Томлинсон.
-Мистер Роберт Корнвол. –приглашает ректор.
Он был членом нашей футбольной команды, его я помнил очень хорошо. Парень был задавакой и вел себя, как настоящий придурок. Мне было немного стыдно держать его в команде, он больше всех остальных начинал скандалы и сорил нас с другими командами во время соревнований, но играл он хорошо, поэтому я просто не мог его выгнать.
-Мистер Лиам Пейн, лучший ученик этого года и староста потока. –объявляет ректор, и я хлопаю брата по спине.
-Вперед. –говорю я ему.
Лиам поднимается на сцену, ему вручают диплом, парень пожимает руку учителям на сцене и спускается обратно к нам.
-Мистер Пол Ричардсон.
К ректору поднимается парень, с которым я ходил на кинематографию на первом курсе. Он так и не изменился за четыре года, за которые мы с ним ни разу не пересекались. Все его лицо до сих пор было усыпано прыщами, а волосы он, будто все это время не мыл. Я знал, что после него иду я.
-Мистер Луи Томлинсон, капитан университетской команды по футболу.
-Ой вот не надо притворятся, будто вы гордитесь мной. –говорю я сам себе.
Я выхожу на сцену, получаю свой диплом, нас с директором фотографируют, и я спускаюсь обратно на площадку.
-Что такое?
-Я не знаю. –отвечаю я Лиаму. –У меня такое чувство, что я должен был что-то сделать.
-Что?
-Я не знаю, Ли, я поэтому и сказал: «что-то».
-Зато, думаю, знаю я. –решительно произносит он.
-Что ты собираешься делать?
-Мне кажется, что тебе нужно рассказать по все то, что нас ожидает в будущем.
-Нет, ты ведь не имеешь ввиду...
-Именно об этом я и говорю.
-Я не могу этого сделать.
-Но почему нет? Ты же сам только что сказал, что что-то забыл, может быть ты хотел рассказать о плане министров по поводу нас? Расскажи им, не дай им самим уничтожить свою жизнь.
-Я знал, что ты так скажешь. –качаю головой я.
-Потому что я прав, ты сам знаешь, что я прав.
-Потому что ты думаешь, что просто не можешь ошибаться!? –спрашиваю я. –Извини, не хотел кричать на тебя
-Ничего страшного. И нет я могу ошибаться, но я сейчас прав потому, что ты это уже видел.
-Не правда.
-Правда, ты просто не помнишь этого. Ты попросил меня, чтобы я тебе напомнил об этом.
-Зачем мне надо было это делать, если я просто мог бы не стирать видение из головы?
-Я что знаю, как устроен твой мозг? –спрашивает он.
-Но это не имеет никакого смысла...если...
-Если?
-Если только это не зафиксированная точка во времени, на таких видениях не ставится дата в конце, такие видения по правилу Барта должны быть стерты из памяти, как только они были увидены. –тихо ликую я, мой мозг начал соображать с огромной скоростью. –Спасибо, будущий я.
-Что только что произошло? –спрашивает брат.
-Ничего. –вру я. –Ты прав, я должен рассказать всем. После того, как произнесешь свою речь, объяви меня.
-Хорошо.
Я сижу с огромной ухмылкой на губах, сейчас будет весело.
-Для произношения прощальной речи на сцену приглашается лучший студент и староста потока, мистер Лиам Пейн.
Брат поднимается на сцену, стучит пару раз по микрофону, улыбается мне и начинает говорить.
-Что для вас университет? Кто-то находит его местом, где они получили знания. Кто-то местом, где они познакомились с новыми интересными людьми, некоторые считают его простой тратой их детства. Что насчет меня? Я думаю, что все выше перечисленное не может обходиться друг без друга. Тут начинается наша взрослая осмысленная жизнь, поступая в университет, мы осознанно оставляем детскую жизнь позади. Здесь мы учимся тому, как быть взрослым, как справляться с трудной ситуацией без помощи родителей, как поддерживать друзей в трудную минуту. Кстати о них, друзья, которых вы приобрели в университете могут и не остаться с вами на всю оставшуюся жизнь, многие из них уедут, многие забудут друг друга, многие и вовсе не вспомнят, но то, что у вас было: все розыгрыши, победы, поражения, чувства, все это останется у вас в памяти. Мне кажется, что многие из нас могут забыть то, зачем мы здесь собрались, я смотрю на все ваши лица, пытаясь запомнить каждого и, наверное, вы не можете понять зачем? Разве есть смысл делать такие усилия, если мы больше никогда не встретимся? Ответ: да, смысл есть. Каждый из нас успел помочь друг другу, некоторые из нас возможно задолжали что-то другому...Шоколадку? Домашнее задание? Танец? Но кто знает? Может быть все это пора отпустить? Может быть нам стоит забыть о друг друге, забыть о долгах и просто начать новую жизнь? Это только наш выбор, и только нам его делать.
Брат заканчивает, и все студенты встают со своих мест и начинают хлопать. Я как можно дольше откладывал это, я молился, чтобы речь Лиама продолжалась вечно, чтобы он просто не заканчивал. У меня никогда не было боязни сцены, да это и не была она. Коленки трусились, руки потели и сердце ужасно билось в груди, когда я понимал, что сейчас мне придется открыть мою тайну всем этим людям. Я никогда не стеснялся своих способностей и сил, я уже успел привыкнуть к ним, но остальные думали, что я всего лишь парень Луи, который пропускает занятия, играет в футбол и ждет ребенка. Мне казалось, что это и так уже было слишком много личной информации обо мне.
-Кстати про будущее. –говорит Лиам, и все садятся обратно. –Знаю, знаю, вы хотите уйти, но потерпите еще одну минуту, хочу позвать сюда моего брата Луи, это очень важная информация, прошу вас выслушать его.
Я поднимаюсь на сцену.
-Знаю, что многие из вас сейчас думают, что он тут делает и что он сделал, чтобы говорить речь на выпускном? Я не делал ничего, и никто мне не разрешал ее говорить, кроме самого себя. Многие из вас могут думать, что, когда они выйдут из университета, все будет отлично, но они ошибаются, ничего не будет отлично. В этом году больше всего слухов, помимо Зейна и Лиама, ходило про меня. Я никому не сказал, что я капитан «Арсенала», никто не знал, почему я подвозил маму профессора до университета, никто не знал, что я скоро стану мужем и отцом. Но вы как-то смогли об этом догадаться, думаю, не без помощи Найла, но все же...Осталась еще один секрет, самый, наверное, важный секрет, и поверьте мне, если бы не определенная ситуация, я бы никогда вам не раскрыл этот секрет, но...ситуация, к сожалению, есть. Министры нашего региона хотят поменять всю политику, они хотят начать войну против других регионов и захватить ближайшие к нам страны. В этой войне погибнут миллионы людей, и все, что я могу у вас попросить, это выступить против них, я один не справлюсь с ними, если вы будете бездействовать. Но вместе у нас может получиться.
-Мистер Томлинсон, что вы себе позволяете? Вы не имеете права говорить так о сенате. –выступает мистер Сайкс.
-Вы ошибаетесь. –произношу я. –Я не хотел об этом говорить, я признаю, что хотел скрыть это от вас, но как я уже сказал, ситуация заставляет. Мне очень жаль, что вы узнали это из-за такой причины, но...Как говориться: «Лучше поздно, чем никогда.», верно?
Я открываю всем свои знаки, закрывая глаза, я чувствую, как они появляются на моих глазах.
-Он...
-Да...
-Это те самые знаки...
Слышу я повсюду.
-Хранитель, он Хранитель.
-Хранитель...
-...Пророк.
Все люди шепчутся вокруг меня, я открываю глаза и вижу, как они все опускаются на колено, даже мистер Сайкс.
-Поднимитесь, никакого преклонения. –говорю им я. –Если вы действительно хотите доказать, что верны мне, помогите мне остановить министров.
Хазз подошел ко мне на сцену, незаметно для всех остальных и обнял сзади за плечи. Мы оба понимали, что его поддержка мне сейчас необходима.
Мы с Гарри лежали в палате, укрывшись теплым одеялом. Сегодня было прохладнее, чем обычно. К нам снова зашла мадам Кэй, местная медсестра. Она обожала нас с Гарри и постоянно проверяла, чтобы с нами все было хорошо.
-Завтрак, мальчики. –говорит она, ставя поднос на стол.
-Спасибо.
Она наблюдает, чтобы мы проглотили лекарство и выходит из комнаты. Я говорил, что нахождение в психбольнице — это хороший способ избавится от моей привычки курить? Тут тебе никто не разрешит этим заниматься.
Мы поглощаем свой завтрак, как раз тогда, когда к нам снова заходит мадам Кэй.
-Сидни, Гарри, к вам посетитель.
-Это, наверное, мама. –произношу я.
-Она представилась Джоанной Томлинсон.
-Мать вышла замуж второй раз. –быстро проговариваю я.
-Она не выглядит как ваша мама.
-Вы сказали Джоанна? –сразу говорю я, вспоминая, что мать на вид не дашь больше двадцати одного. –Это моя сестра, я их путаю, извините.
-Идемте за мной. –произносит женщина, странно смотря на нас.
Мы выходим из комнаты и следуем за мадам Кэй. Мадам была женщиной средних лет, никто не знал, когда она родилась или сколько ей лет сейчас. Она все время ходила в очках, так что и по глазам я понять не мог. У нее были волосы сливового оттенка, а носила она голубые штаны, белую блузку и такого же цвета фартук. В принципе, остальные медсестры носили тоже самое, так что я мог предположить, что у них такая форма, что делало мои вычисления ее возраста намного сложнее. Я не хотел помогать себе магией и поэтому не заглядывал ей в мозг. Она должна была когда-нибудь расколоться сама.
-Привет. –машет рукой мать.
Я подхожу к ней и обнимаю, Гарри поступает точно также.
-Тут есть место, куда бы мы могли сесть?
-Да, проходи.
Мы заводим ее в комнату отдыха, и все вместе присаживаемся за маленький игральный стол.
-Ты что-то нашла? –спрашиваю я.
-Да, много всего, дорогой. Твой дед был ярым коллекционером.
-Можно мне на это посмотреть?
-Они сказали, что я не могу тебе ничего приносить.
-Черт.
-Не чертыхайся!
-Извини, мам.
-Что тебе нужно знать?
-Как вызвать видение? Мне нужно один конкретный момент прошлого, но про человека, не связанного со мной, вообще-то я даже не знаю кто это.
-И зачем он тебе?
-У меня есть одна теория. Здесь находится одна пациентка, с которой творятся странны вещи, я хочу узнать из-за чего все это с ней происходит.
-Я могу попробовать поискать ответ на твой вопрос и передать тебе его мысленно. –предлагает мама.
-Это было бы замечательно, спасибо.
-Что-то еще?
-Будущий я постоянно говорит что-то о том, что мне нужно стирать свои видения, если я не хочу или мне не нужно знать, что тогда произойдет. Ты можешь посмотреть нет ли у дедушки записи о том, как это сделать?
-Хорошо.
-Тебя что-то беспокоит? –спрашиваю я.
-Это скорее волнует, чем беспокоит.
-Разве это не одно и тоже слово?
-Не важно. Энн, мне кажется она что-то подозревает.
-Почему ты так думаешь? –задает вопрос Гарри.
-Потому что вчера она подошла к нам и сказала, что знает, что мы что-то скрываем.
-У мамы такая способность, она видит, когда человек врет о чем-то.
-Отлично было тогда оставить ее с нами в доме! –восторгается мама.
-Просто продолжайте это, мы скоро вернемся.
-Что? –спрашивают они оба.
-У меня вчера было видение.
-Что ты видел?
-Мы были на каком-то матче по хоккею, Найл уговорил нас пойти, видите ли его мама сняла его с той ужасной диеты, которая ему ужасно не нравилась. Он сказал, что это первый матч в сезоне, и мы не можем это пропустить, и, хотя я и уверял его, что мы способны это сделать, он все равно потащил нас на него.
-И откуда ты знаешь, что это скоро? –спрашивает Гарри.
-Потому что вчера, когда ты был на обследовании, я залез в голову одного из охранников и выяснил, что матч проходит двадцать первого октября. –горжусь собой я.
-Я тоже тобой горжусь. –произносят Гарри и мама, и мы все смеемся.
-Как трудно находится в обществе, где все могут читать твои мысли.
-Кто бы говорил. Сам можешь читать мысли каждого.
-Зато я себя не выдаю.
Я вспомнил, как вчера считал, сколько дней нам еще осталось до того, как дядю Роджера посадят обратно. Сегодня было двенадцатое, значит оставалось всего девять дней до матча, но мамы бы не пустили бы нас не куда, если бы мы до этого не просидели день дома, плюс один день на выписку, в общей сложности, осталась примерное неделя. Мы, наверное, самые недолговременные посетители психбольницы.
-Луи? Гарри? –к нам подходит Хатор.
-Привет, это Джоанна, моя мама. –говорю я. –Она помогает нам найти причины твоей боли.
-Здравствуйте, я Хатор.
-Как египетская богиня неба и любви?
-Вы знакомы с египетской мифологией?
-Я знаю ее наизусть. –улыбается мама.
-Вы интересный человек. –она подсаживается к нам. –У меня такое чувство, будто вы буек, который я искала в этом море.
-Любишь метафоры?
-Обожаю.
-Мы, наверное, пойдем. –говорим мы с Гарри, оставляя из наедине. Хатор будто была ученицей, которой так не хватало учителя вроде моей мамы.