35. По Шекспиру
POV Луи
Это был второй турнир, проходящий в университете. Мы выступали вторыми, сразу после команды Найла. Каждая команда отличалась каким-то стереотипом. Два капитана стали оцениваться, как команда с самым большим IQ, из-за того, что шутки у них были литературными, да и сам их ментор был, скажем так, не знаком с современным юмором. Адмирал Нельсон вызывали ощущения, будто мы сидим на шоу евреев, из-за их шуточек про «купил квартиру, сдаю дороже» и так далее. «Замок Вуди» стали прозывать самыми патриотичными, а мы же казались парнями и Лорен с улицы. Наш юмор напоминал всем юмор улиц.
Так вот, начнем. На сцену выходит Лорен в спортивной кофте Адидас и начинает рассказывать про наше выступление.
-Поговаривают, что шарпея от Шекспира отличить мы не можем. Доказывать мы конечно ничего никому не собираемся, -она расстегивает кофту и достает древний воротник. Начинает играть викторианская музыка. –но спорить с вами нам никто не запрещал. И дабы смыть с себя необразованности миф. Покажем мы Шекспира, но на свой мотив.
На сцену выхожу я. На ней стоят три декорации: две башни и яблоня. Я обращаюсь к одной из башен.
-Джульетта, милая Джульетта.
-Ээй. –ко мне присоединяется Зейн.
-Привет, Меркуцио. –здороваюсь я с ним, сверкая глазами.
-Здорово, Ромаха, че творишь, отнюдь?
-Да вот хочу Джульетту я позвать.
-Три часа ночи и чем же ты собрался деваху удивлять?
-Семь классов клавесина за моей спиной.
-Клавесин? –музыка останавливается. –Че за таблетки? Я не слышал.
-Побойся Бога.
Зейн начинает кричать, смотрит вверх и падает на колени.
-Да я образно сказал. –проговариваю я и поднимаю его. –На сегодня моя цель –Джульетта и удивит ее, мой друг, вот это.
Викторианская музыка обрывается и включается гитара.
-Я копаюсь на помойке, как червяк. –самым своим грубым голосом произношу я, делая в воздухе движения, будто играю на гитаре.
-Ромео, шо ты из себя строишь?
На секунду моя гитара меняется звуком арфы, но я и ее обрываю.
-У нас на районе, не звонят, а звонят, стены все в баллоне...
-Ромео, что ты гонишь? –из другой башни вылезает сестра мистера Родни. Мы смотрим на его лицо и видим шок.
-Джульетта, как давно мы тебя ждали. –произношу я.
-Блин, все-таки его сестру позвали.
Я топаю ногой, чтобы он замолчал. Мисс Родни было двадцать восемь, но выглядела она намного моложе. У нее был волос воронового крыла и безумно милая улыбка.
-Ромео, милый мой Ромео. –она заканчивает говорить. –Ээ...Я слова забыла.
-Твой голос так певучь, что слов не разобрать. –подсказываю я.
-А ну попробуй хоть что-то в рифму нам сказать. –предлагает Зейн.
-Любовь ушла...а я пришла. И оторвала голову нам наша сессия уа, наша сессия. –начинает петь женщина. Мы специально позвали ее из-за того, что она была певицей. –Видишь, Вейд, я тоже теперь в университете. Вуху!
Я жду пока все досмеются, качаю головой и тоже произношу: «Вуху», только более драматично.
-Антракт. –объявляю я, надеясь, что зрители поймут, что так по сценарию задумано и не соберутся уходить.
-А я говорил тебе. –предупреждает Зейн.
-А где сценарий? Дайте мне сценарий. –прошу я. –Хелена, ты чего? Джейме, принеси воды.
-Мне не поможет. –потирает руки она. –У меня паника, прости меня, мне так стыдно. Я все время забываю слова.
-Хелена все хорошо, давай по сценарию.
-Может отменим?
-Ну...-я оглядываю зал взглядом. –как-то позноватенько. Тем более, мы же пацанячая команда, а Лорен занята другой ролью, кто еще осмелиться платье женское одеть?
Декорация дерева падает и из-за нее показывается Джейме. На лице глупая ухмылка, он в платье, парике и с бородой.
-Ромео, милый мой Ромео. –повышает голос он. –Ну наконец настал мой звездный час.
Джейме прикладывает руку ко лбу. Он подбегает ко мне и прыгает мне на руки. Я ловлю его, и он тихо говорит: «Ой», будто это так случайно получилось и начинает стучать по себе веером.
-Как правильно пользоваться этим кондиционером? –спрашивает он, когда ему становится больно бить себя.
-Джейме! –кричу я и сбрасываю его.
-Я не Джейме, я Джульетта. –упрямо говорит он.
-Какая ты Джульетта? Ты максимум Лариса!
-Я яблоня, а значит я актриса. –он размахивает руками и закрывает лицо веером. Я выталкиваю его за кулисы.
-Хелена, давай вот просто по произведению, ты же Шекспира читала?
-Ну да, я там в школе проходила, но я детали не помню.
-Что? –усмехаюсь я.
-Детали она не помнит. –смеется Зейн вместе со мной.
Мы даем друг другу пять и начинаем наигранно усмехаться.
-А говоришь, детали ты не помнишь? –уточняю я, подходя к ней.
-Тогда продолжаем. –объявляет Малик.
-Разденемся, Джульетта. –говорю я. –Приляжем на траву.
-А это точно по Шекспиру? –спрашивает она.
-Да я тебе говорю, ты просто много там деталей пропустила. –смеюсь я.
-Ну что же делать?
-Ну для начала чмакни мне в щеку.
-А это точно было? –спрашивает она, не веря моему тексту.
-Да было, было.
-О! И меня. –из-за кулис снова выходит Джейме.
-Я сейчас секу. –говорю я, подразумевая, что сам придумываю сценарий.
-Ага, ага. –понимает он и уходит обратно.
-Стой, он тебя не знает. –говорит Зейн. –Его ты избегай. А я знаком с тобой от дня труда до ужина в гостиной. Джульетта, Ромео твой не дружит с головой, ведь по сценарию он выпьет яду. –Зейн крутит палец у виска, намекая этим, что я сумасшедший.
-Вот это я помню. –говорит Хелена.
-Ну а потом уединимся мы с тобою.
-И что ты хочешь мне этим сказать?
-Зачем же ждать? Давай в кровать!
-Постой, Меркуцио, постой. –произношу я.
Пошли спецэффекты грозы и на сцену вышла Лорен в черной мантии и с черепом.
-Понял или не понял? Вот в чем вопрос. –мужским голосом говорит она.
-Братан, ну это немного не та тема. –произношу я.
-Тогда понял, не вопрос.
-Это был Гамлет. –рассказывает Хелена. –В руках держал он Йорика видение, я знаю наизусть это произведение. Я знаю химию, два языка, даже законы Ома. –повышает она голос на Лорен.
-Тогда ответь мне на вопрос. –усмехается Лорен. –Молилась ли ты на ночь, Дездемона?
Лорен скидывает мантию, где под низом на ней надет латексный лифчик, лосины и на плечах шипы. Начинает играть саундтрек «Пятьдесят оттенков серого» "Crazy right now", и она достает плетку, начиная бить ею по полу.
Хелена отбегает.
-Стой! –на сцену выбегает Зейн. –Что позволяешь ты себе, мальчишка?
-Иди отсюда, латексный воришка. –подключаюсь я.
-Мадам, за вас я положу любого. –говорит Зейн. Лорен уходит, забирая реквизит. –Сейчас две минуты и конец.
-Нашел, чем хвастаться, юнец. –она похлопывает его по щеке.
-Иди сюда, скотина. –он выставляет руки и начинает боксировать перед Хеленой.
-Воу! –говорю я. –Встань на место, ты закомплексована детина.
-Привет, Джульетта Хелена, как дела? Давай же скрестимся устами мы с тобою. –на сцену выходит наш приглашенный актер, самый старший студент в университете. Ему было тридцать восемь, он был низким, лысым, но с густой длинной бородой.
-Бартоломью, ты ведь брат мой –Тибальт, и я являюсь вам сестрою.
-Такие были в те года законы, вроде.
-Читал он классика в другом, блин, переводе. –вмешиваюсь я. –Сейчас пойду я за тебя всем рожи бить.
Я направляюсь к Зейну и Бартоломью.
-Ну шо? Как будем телочку делить? –приглушенно говорю я, играя будто размахивая кулаками.
-Я умен. –произносит Бартоломью.
-А я –физически силен. –проговариваю я.
-А я –романтик. Я буду с ней и в солнце, и в дожди.
-Ничего, что я все слышу? –спрашивает Хелена.
-Да подожди! –кричим мы хором.
-Делить ее нам по-мужски щас надо! –я сжимаю кулак.
-Давайте. –произносим мы хором.
-Камень, ножницы, бумага. –шепчу я.
-А может по сценарию продолжим? –предлагает она. –А то Шекспир в гробу уже сто раз перевернулся.
-Просторный гроб. –замечаю я.
-Живут же ж люди. –присоединяется ко мне Малик.
-Какой гроб? Какие люди? –психует Хелена.
-Какие люди? –удивляюсь я.
-Какие люди в Голливуде? –подначивает Зейн.
-А? –Бартоломью спрашивает у Хелены, тыкая в нее пальцем.
-Ах! Тихо! Стоп! Уже достало! Желание я ваше поняла в основе. А можно обратиться к Энни? –мягко произносит она последнее слово. –Энни, скажи, зачем я на это согласилась?
-Взяла пять штук и тихо прослезилась. –кривляет Зейн голос своей мамы.
-Что? А ну-ка повтори?!
-Окей, взяла не пять, а три. –продолжаем смеяться мы.
-Энни! Харе! Очнись, вы что все на это повелись? Вы думали, Шекспира я не читала? Вы думали, «Ромео и Джульетту» я тупо провтыкала? Уходишь ты. –показывает женщина на меня пальцем.
-Что?
-Уходишь ты, еще не рассвело. Нас окружил не жаворонка голос, а пенье соловья. Он по ночам поет вон там на стволе кипариса. Поверь, мой милый, это –соловей. Нет повести печальнее на свете, но это поверьте не про это. Любовь –это когда в глазах сияют вспышки, а по телу не мурашки, а пырышки-пупырышки.
Этим, мы закачиваем наше выступление, и вся наша команда выходит на сцену для поклона.
-Заинька, спасибо. –говорю я.
https://youtu.be/jBBAdiceDQE
Все хлопают, я смотрю на Гарри и вижу гордость в его глазах. Он тоже улыбается и смеется. Его ямочки видны на весь зал, с меня стекает капля пота, и я выдыхаю, когда мы спускаемся в зал. Он протягивает мне салфетку, и я принимаю ее.
-Спасибо.
-Вы великолепны. –он целует меня в губы.
Я сажусь на стул рядом с ним и делаю глоток воды, которую я взял по пути на место.
-Как думаешь, мы пройдем?
-Я уверен в этом, Бу.
-Ты слишком замечательный. –усмехаюсь я и тоже целую его.
-Прояви уважение к другой команде. –требовательно говорит он.
-Как мы сразу завелись! –смеюсь я.
-Ой, да иди ты! –также смеется он, кладет руку мне на плечо. Мы смотрим на сцену, на которой появляется «Адмирал Нельсон».
-Доброе утро! –я тереблю его волосы.
-Доброе. –мурлычет он.
-Ты встал позже меня?
-Поправочка. –замечает Гарри. –Я встаю гораздо позже, чем ты, просто чтобы ты не смог увидеть мои татуировки надо было ставить себе будильник.
-Засранец. –смеюсь я. –Я пойду возьму нам завтрак.
-Хорошо.
Я накидываю на себя одну из его огромных маек и надеваю свои штаны прямо так, на голое тело. Слишком лень искать во всем этом хламе мои боксеры. Вчера был безумный вечер, так что я совершенно не помню, куда я их закинул.
Я иду в кафе поблизости, работающее 24/7, заказываю у них обычный завтрак и жду пока они мне его упакуют. Забираю пакет и возвращаюсь к Гарри. Его нигде нет, только душ работает. Я потираю руки, скидываю с себя одежду по пути и захожу в ванную. Открываю дверь душевой кабины, пролезаю внутрь. Гарри оборачивается, немного удивленно смотрит на меня и пытается что-то сказать, но я зажимаю ему рот своей рукой и отталкиваю к стенке. Он прижимается к ней, а я к нему. Чувствую его тело, прикасающееся к моему, мне нравится это ощущение. Я убираю руку и накрываю его губы своими. Я покусываю его нижнюю губу, и он открывает свой рот под моим натиском. Проскальзываю своим языком в его рот, начиная делать круговые движения вокруг его полости, наши языки сплетаются.
С внезапной страстью и глухим стоном он притянул меня к себе. Наши тела хлопнулись друг об друга и от этого звука через меня как будто электрический разряд пропустили –хочу оказаться еще ближе и еще быстрее.
Мы вышли из душа все намокшие, не думаю, что кто-либо из нас уже получал такое прекрасное наслаждение от душа, думаю, что никто из нас и не получит. Первый раз в новом месте всегда самый лучший.
-Луи? –спрашивает мама, как всегда, в самый подходящий момент.
-Привет! Ты давно не выходила на связь.
-Ты меня блокировал. –злится она.
-Прости пожалуйста, я не специально. –говорю я, понимая, что то, что она называет «блокированием» на самом деле было моей голодовкой, душевной и физической.
-Ладно, не знаю, интересно тебе или нет, но мы скоро увидимся. –говорит мама.
-Ты серьезно? –радостно спрашиваю я.
-Я подслушала, что оно меня скоро отпустит.
-Мам...-протягиваю я. –Я так тебя люблю.
-Я тебя тоже, милый.
-Оно не сказало, когда?
-Нет, но сказало, что тебе грозит большая моральная нагрузка через пару дней.
-Вот только ее мне не хватает.
-Не волнуйся, я буду рядом, чтобы помочь тебе.
-Жду не дождусь.
-Ну ладно, беги к своему парню. –смеется она.
-Я так и сделаю. –отвечаю я, усмехаясь.
-Это была мама? –спрашивает он.
-Да, она скоро возвращается. –улыбаюсь я.
-Это замечательно, Бу! –он обнимает меня.
-Кстати. –говорю я. –Я хотел тебе кое-что показать.
-Конечно.
Я беру его руки в свои и проигрываю ему видение, которое видел позавчера, про детскую площадку и нашу дружбу, как нам стерли память.
-О Боже, мы были знакомы? –произносит он.
-Как ты думаешь, зачем они сделали это с нами?
-Может быть они думали, что мы были еще не готовы узнать так рано? –предполагает Гарри. –А может быть они считали, что если бы мы были друзьями, то не стали теми, кем являемся сейчас?
-Наверное, ты прав. –пожимаю плечами я. –Ладно, в любом случае, ты был очень милым в детстве.
-А сейчас?
-А сейчас ты самый милый. –я трусь об его нос своим носом и щурю глаза. Он хихикает, и клянусь, это самая милая вещь на свете. –А теперь давай есть.
После завтрака мы решаем отправится на ярмарку, проходящую недалеко от города. Мы выезжаем на шоссе и едем строго на север. Гарри включает музыку, и мы подпеваем. У него великолепный голос. Я с наслаждением слушаю, как он поет.
Мы доезжаем до того места и выходим из машины. Оказалось, что тут не только ярмарка, но еще и развлекательные тренинги, много игр и куча разных призовых конкурсов.
Мы присаживаемся за стол к паре ребят, предлагающим поиграть в карты по парам. Я и Гарри играем в одной паре, а они в другой. Эти парни молодцы, они так умело перебирают пальцами карты и так незаметно блефуют, что, если бы я не читал мысли, я бы и не понял, что это блеф. Я не хочу в это верить, но Хазз настаивает, что мы выиграли только из-за моей способности.
-Не правда. –отрицаю я.
Следующей игрой мы записались на самую дурацкую вещь на свете! Гарри был со мной не согласен поначалу, он считал, что это будет весело, но, когда наши ноги привязали друг к другу, и мы попытались сделать один шаг, ему сразу это не понравилось. Наш рост слишком отличался, так что мы постоянно смеялись и останавливались. На середине забега мы упали на траву, и так как она была еще и грязной, выглядели безумно красиво.
-У тебя листик на носу. –хохочет он.
-Ты весь покрыт листиками. –так же смеюсь я.
Мы смотрим друг другу в глаза, и я так хочу его поцеловать, но понимаю, что если сделаю это, то мы сто процентов уже проиграем конкурс, так что я, помогая себе своей способностью к телекинезу, поднимаю нас и мы продолжаем забег. В конце концов, мы приходим третьими, хоть мы и были под номером один.
На дальнейший период ярмарки мы решили не занимать себя такими опасными трюками, так что пошли и сели за детский столик.
-Что ты делаешь? –спрашиваю я у маленького мальчика, сидящего за столом.
-Играю. –тихо отвечает он.
Я смотрю на листик бумаги и вижу три красных крестика в его поле для «крестики и нолики».
-Солнышко, в это играют парой. –произношу я.
-Тут больше нет детей.
-А где твои родители? –спрашиваю я.
Мальчик показывает на палатку, на которой написано: «Бродячий цирк».
-Так они выступают?
-Да. –грустно отвечает мальчик. Он так напоминает мне Гарри, что моя душа начинает дрожать за него.
-Хочешь я с тобой поиграю? –спрашиваю я, когда Гарри отходит купить нам троим мороженое.
-Да. –пожимает плечами малыш, не смотря на меня.
Он пододвигает мне листик, и я ставлю нолик. Он возвращает себе и ставит крестик. Хазз приносит мороженое, и мы быстро съедаем его. За мальчиком приходят родители, и он машет нам рукой.
-До свидания.
-Еще увидимся, Генри. –машем рукой мы.
-Нам, наверное, тоже пора ехать. –проговариваю я.
-Хорошо. –он встает, берет меня за руку, и мы направляемся к машине.
-Ну уж нет, мистер, тебе сегодня весь день плохо. Я поведу. –говорю я, протягивая руку, чтобы он положил в нее ключи от машины.
Он тихо кивает и отдает их мне. Мы пристегиваемся, и я завожу его машину. Уезжаем все дальше и дальше от парковки. Все дальше и дальше от ярмарки. Через пять минут ее больше не видно, а мы все так же мило беседуем, и я спрашиваю точно ли все хорошо прошло. Понравился ли ему день.
На полпути его начинает мутить.
-Может быть ты что-то не то съел? –предполагаю я.
-Я ел сегодня тоже, что и ты.
-Может быть мне остановится? –спрашиваю я.
-Нет, пока что нормально. –говорит Хазз, но через три километра я останавливаюсь по его просьбе, и он бежит к кустам, окружающим дорогу.
Я чувствую будто мой собственный желудок выворачивается, когда его тошнит. Не думал, что половинки так крепко связаны. Я держу его волосы сзади, поглаживая по спине. Беру воду, находившуюся все это время в машине и мочу салфетку, протирая ею его бледное лицо.
-Малыш? Все хорошо? –спрашиваю я. –Больше не тошнит?
Он качает головой, и я не понимаю, что это означает. Он имеет ввиду, что нет его не тошнит или нет его тошнит? По ощущениям в моем желудке, я понимаю, что последнее окажется верным.
-Поехали. –говорит он.
-Ты уверен? –спрашиваю я.
-Чем быстрее мы доедим домой, тем лучше.
-Хорошо. –говорю я, все еще поглаживая его по спине.
Я беру резинку в бардачке и завязываю его волосы в хвост. Он получается немного кривым и растрепанным, но главное, что они не лезут ему в лицо.
Я посматриваю на него, пока несусь обратно в город. Его бледнота немного прошла, но глаза он все равно держал закрытыми.
-Ты куда? –спрашивает он, когда я выхожу из машины.
-Я в аптеку, милый. Все будет хорошо, я сейчас вернусь.
Я провожу ладонью по его руке и выхожу из машины. Открываю дверь в аптеку, выставляя свои глаза наружу.
-Ну что ж, государство, пора платить за мое существование. –говорю я, сметая все, что находится на прилавке под надписью с картинкой: «Живот». Продавщица странно на меня смотрит: не то с какой-то неловкостью, не то с раздражением, не то со страхом. Последнего мне не хочется больше всего. Не хочу думать, что кто-то может меня бояться, не хочу думать, что могу вызывать у кого-то страх.